6 июля 2013, 17:03 9 мин.

Быть Стефаном Эль-Шаарави [проза]

Автор

193

Усаживайтесь поудобнее, это будет хоть и стремительное, но все же путешествие. Программа проста и эффективна. Ее сильные стороны – визуальный ряд и ассоциативные конструкции, основанные на пережитом опыте. Всего пятнадцать минут вашего драгоценного времени, а взамен – восемь месяцев чужой жизни. Никаких аватаров, вхождений в сны и остальной интерактивной белиберды. Из всех инструментов – ваш разум.

Программа проходит тестовую проверку, так что, никаких денежных выплат, ничего взамен. От вас потребуется только желание поучаствовать в проекте. Это не опасно, правда, могут быть небольшие побочные эффекты, но только в том случае, если ваша жизнь настолько скучна, что у вас не осталось сил ее терпеть. Впрочем, это не страшно, лишь небольшие депрессивные наплывы и случайные ночные кошмары.

Если почувствуете усиливающийся едкий запах – не пугайтесь, все в порядке. Едкий дым, как тот, что остается в воздухе после бесконечной новогодней канонады, от него слегка першит в горле, подташнивает, но лишь слегка. А еще стремительно накатывающий шелест, такой же, что наполняет механическим гулом гигантские парковки у гипермаркетов. Он становится все отчетливее, объемнее. Резкий запах бьет в нос, слышны несколько взрывов.

Это не война, просто петарды, просто программа уже работает.

Мир вокруг резко расширяется от размеров длинного коридора до громадного сооружения. Трибуны «Сан-Сиро» взлетают в небо, в бесконечном переплетении человеческих голосов, больше похожих на разъяренный пчелиный рой, угадываются нотки речевок.

Первая игра сезона и ты в основе. Предматчевая церемония, рукопожатия – картинки перед глазами скользят и расплываются. Из монотонного, давящего человеческого шума, между взрывами петард звучит пронзительно и резко стартовый свисток. Сердце бьется в бешеном ритме, ты срываешься с места, точно бросаешься в бой.

Внешний мир отключается, концентрация только на мяче, партнерах и возможности открыться под передачу. Но все будто окутано тем самым туманом, мяч то не доходит, то успевают накрыть, еще и жестко, так, что не чувствуешь левую ногу.

Какого черта, кто это был? Оглядываешься, но в глазах соперников нет ничего кроме ненависти и пренебрежения. Похоже, та сволочь под тринадцатым номером, уж больно наглые глаза. Надо вставать и не смотреть на него, подняться, взгляд в газон и к штрафной. Нельзя позволять вывести себя.

Второй тайм только-только начался, а ты уже на скамейке. Слышно, как раскаляется негодование на трибунах, доносятся отдельные реплики. Это про мою мать кто-то орет? Или показалось? Черт, не игра, а провал. Едва отвернулся – гол. Что? Нам забили? Сначала замена, теперь еще и это…

Две следующие игры уже в прошлом, в Болонье вновь дали только час с небольшим, но там хоть победили. Слушать то, что лилось с трибун после второго домашнего поражения – невозможно. Да мы и сами убиты, откуда столько ярости? А еще никак не идет игра, моменты ведь были. С «Аталантой» помню до сих пор, эта траектория, то, как мяч выворачивает из створа, а ведь бил наверняка. Все, как во сне, этот долбанный удар, должен был попасть, должен!

За окном Удине, какое-то странное ощущение, еще и журналисты нагнетают. Размялись и обратно в раздевалку. Макс раскладывает последние детали, я сегодня слева, но нужно двигаться, смещаться, искать зоны. Должны сегодня выигрывать, нужно выйти и просто сделать, что умею на максимально возможной скорости.

Но опять горим, второй тайм, взгляд сам то и дело упирается в скамейку, могут снять, до этого убирали, а тут снова безнадега, не проходят даже простые вещи.

Паццини тащит в центр, я же открыт – просто скинь, отдай, отдай! И в ход, в дальний – ну, наконец-то, черт тебя раздери, наконец-то! Зашел как родной под дальнюю, еще и с правой! Да хватит меня дергать, тащите мяч на центр, только отыгрались, нужно второй забивать.

Закончилось все как-то скомкано и мерзко, уезжаем из Удине ни с чем, ощущение, что лучше бы и не забивал, если не сделаем «Кальяри» дома – нас повесят.

Странная штука жизнь, сейчас себя вижу в интернете чаще, чем в зеркале перед сном или по утрам. Все только и орут обо мне на каждом углу. Десять мячей, новая звезда и все в таком духе, а я не смог забить в дерби, этот нелепый гол в начале и то, что мы так и не смогли ничего исправить. Потом еще и «Фиорентина» задушила, но с «Юве» мы просто сняли шкуру – то ради чего стоит жить! Кровь до сих пор закипает, когда вспоминаю, как искрил воздух «Сан-Сиро». Это было что-то!

Надо отключиться, хотя бы на чуть-чуть, перезагрузиться и забыть. А вот и ты, привет, детка, у тебя не кожа, а шелк – то, что нужно, чтобы забыть. По всему телу прокатывается волна за волной, каждый раз, от каждого касания, будто легкие электрические разряды вслед движению руки от талии и ниже. Ты – чудо, чтобы я без тебя делал?

Время за окном летит, сбиваясь с ног, точно стараясь опередить само себя. Бало уже с нами и, похоже, его приняли тифози, он одним движением может заставить их замереть. Черт, как он это делает? Порой, мне кажется, что когда он на поле - меня там просто нет. Все нити ведут к нему, а он просто машина…

Еще и это проклятое колено. Боль была адская, но врачи говорят, что ничего серьезного. Но я уже пропустил «Парму», дальше – «Барса» и дерби. Я должен играть, черт, я хочу выйти, я должен сыграть с ними. Мы должны их обыграть, мы отлично готовы! Даже не верится, что весь этот кошмар начала сезона был на самом деле. Такое ощущение, что мы чувствуем друг друга спиной. Мы спокойны и сосредоточены, каждая тренировка в удовольствие.

У меня даже сейчас руки дрожат от предвкушения, не удается переключиться, все мысли уже на поле. Мы устроим им настоящий ад, здесь на «Сан-Сиро», посмотрим, на что они способны, эта «Барселона»! А потом уничтожим «Интер»!

Это был вулкан, настоящий безумный вулкан, выбросивший нас за пределы стадиона. Всю игру мы не давали им вздохнуть, уничтожали их, а потом забивали сами. Мне не хватало малости, раз за разом. Тот выход один на один с левого фланга и то лишнее касание, мяч точно предал меня. А затем не хватило сантиметров, чтобы замкнуть прострел. Каких-то гребанных миллиметров!

Но мы выстояли и забили. Даже сейчас, пересматривая момент со вторым голом, не помню его. Эти два касания и заброс на дальнюю под голевой удар. Кажется, что это был не я, что это кто-то другой. Не помню ничего, кроме счастья, разрывавшего на части. Мы закрыли «Барселону»! Закрыли на ноль! Это был лучший матч, такого я еще не испытывал, никогда до этого.

Но то, что случилось дальше – необъяснимо. Просто не могу понять этого. Мы играли как надо, от матча к матчу. Мелькали имена соперников, а мы не замечали их и шли дальше, к следующей цели. Все оборвалось как-то сразу и безнадежно.

Дорога домой с «Камп Ноу» была самой длинной в моей жизни. Какой-то непрекращающийся кошмар, точно сон. Бесконечный, безнадежный сон. Все пространство окрасилось в серые тона. Мне кажется, мы надорвались именно тогда, в Барселоне. Что-то случилось, не знаю что, но что-то плохое.

Макс снова перевел меня на часовой временной отрезок, только час или еще меньше. Он говорил, что мне нужно восстановиться, что это тяжелый сезон, что я молод и мне нужны силы. Но со мной, черт возьми, все в порядке! Я мог играть, но он решал по-другому.

Игра с «Наполи» превратилась в ужас. Я был готов выйти после перерыва, тем более дела шли паршиво, а я ведь забивал им, в первом круге, я мог изменить игру, мог! Но Макс держал меня на скамейке, я тысячу раз размялся, тысячу раз посмотрел на него в надежде увидеть тот самый жест, но ничего. Только двадцать минут в концовке.

Я был опустошен, не знаю, как это объяснить, просто не знаю.

Двенадцать матчей без голов, двенадцать! Они повисли на плечах, вдавливая в газон. У меня толком ничего не получалось, будто снова начало сезона, снова все наперекосяк.

Газеты, что кричали обо мне, те самые, что называли звездой и продавали в «Сити» за бешенные деньги, теперь они говорят, что у меня конфликт, что я не подписываю новый контракт, что это спад, что меня нет, будто я умер. Еще и мяч перестал слушаться, все было как раньше, но скорость вдруг стала мешать. Я что-то потерял, что-то упустил.

Мы могли не попасть в Лигу чемпионов, могли закопать сезон, который едва спасли. Бало нас вытаскивал, а я смотрел со стороны, словно пришел в кино на фильм, в котором должен был сниматься.

В Сиене было настоящее безумие. На скамейке невозможно было усидеть, казалось, что она раскалена, как сковородка, на которой всех нас поджаривают. Макс выпустил меня только во втором тайме, на полчаса. Мы все это время горели, хотя должны были побеждать. Не получалось ничего, вообще. Мы уперлись в стену и пытались ее проломить, но потеряли из-за красной капитана.

Таких нервов не было даже с «Барсой», нас просто пилили ржавой ножовкой, каждого. Галлиани сходил с ума на трибуне, а мы умирали на поле.

Когда Мексес проткнул мяч в ворота, единственная мысль была – упасть, закрыв глаза и проснуться, просто проснуться. Мы выстрадали эту победу, вырвали ее из когтистых лап несправедливости. Мы спасли этот сезон.

Дальше я просто уснул, на обратном пути. В какой-то момент силы покинули, и глаза закрылись. В голове плодились мысли о том, что будет дальше, но сил размышлять не было.

Вспомнился едкий дым, спускающийся на поле «Сан-Сиро», утробный рокот трибун и «Сампдория» в соперниках в первом туре. Сколько я тогда отыграл, час? Или больше? Кажется, что это было в другой жизни. Заголовки газет, переход в «Сити», критика и похвала – другая жизнь. Кажется, что все-таки час тогда сыграл или меньше… Зачем, я сейчас об этом думаю?

И сон забрал меня. Вместе с воплями тифози, едким дымом, взрывами петард и ударами, летящими то мимо створа, то точно в цель. Как я не забил тогда «Барсе»? Всего одно неверное касание, а я уже видел, как мяч запутывается в сетке, в дальнем углу ворот…

Программа завершена. Вы потеряли пятнадцать минут своей жизни, прожив восемь месяцев чужой.

Текст написан для июньского номера Football Tribune