5 мин.

Пи Джей Харви: «Мне кажется, еще одну сотню лет мы точно проживем»

212

Лос-Анджелес, лето 1990 года. Мой американский период в самом разгаре и продлится еще два года. Я разъезжал на голубом International Scout 74-го года выпуска, носил дреды и без конца слушал на магнитоле «My Aim Is True» Элвиса Костелло. Майкл Пи Тэк, вокалист Carnival Art, жил в соседнем доме, и по вечерам у него собиралась куча фриков.

В один из таких вечеров к нам присоединилась девушка из Англии — так я первый раз встретил Полли Джин. Она была довольно молчаливой, но когда говорила, это всегда были занятные и необычные мысли. К тому же, у нее была такая шикарная попа, что все едва успевали поднимать с пола челюсти. Не помню, много ли мы общались: несколько дней она появлялась у нас, а потом отправилась заниматься своими делами, и ее будто след простыл.

Затем был Рим, 1993 год. Я узнал, что Тool приезжают с концертом, и отправился проведать их на саундчеке. Было здорово всех встретить, но настроение у ребят было паршивое, не работал микшер, и концерт пришлось отменить. Пока я сидел в дальнем углу и слушал репетицию, женский голос окликнул меня — это была Полли. Мы немного поболтали о том, что случилось с остальными людьми из нашей тусовки. Потом мы обнялись, и каждый снова пошел своей дорогой. Сегодня я вхожу в номер отеля с горящим камином и сажусь рядом с Харви, она пьет зеленый чай. На ней целомудренный черный костюм. Она выглядит усталой и не слишком веселой, но я ее не осуждаю: целый день она раздает интервью, и после моих двадцати пяти минут ей предстоит корреспондент Financial Times. Томас Манн сказал, что во время чтения всегда нужно стараться преодолеть собственные границы, чтобы научиться чему-то новому.

Пытаешься ли ты проделать нечто подобное, когда сочиняешь?

Жажда узнать новое всегда влекла меня, поэтому еще совсем молодой я начала заниматься творчеством. Я должна, мне необходимо исследовать что-то. Это больше похоже на длительный процесс, чем на движение рывками. Мне кажется, у меня всегда был такой подход к жизни.

Значит, процесс более важен, чем результат?

Если мы говорим о том, чтобы научиться чему-то, то да, обучение происходит в процессе творчества. Но, безусловно, результат для меня не менее важен. Он отражает тот уровень, которого я хотела достигнуть.

Ты переслушиваешь свои песни?

Очень редко, я не ощущаю в этом потребности.

Представь, что ты в супермаркете услышала свою песню, что тогда?

Буду наблюдать за тем, как музыка влияет на пространство и на людей, слышат ли они особенности и детали песни так же, как я. Попытаюсь понять, какие чувства она в них вызывает. Потом меня заворожит музыка, и я потеряюсь в ней.

Ты реагируешь на советы и замечания? Не у всех хватает смелости принять критику и отойти от изначальной идеи.

Для меня написание песен и их запись — очень разные этапы. На первом из них мне необходима защищенность, чтобы твердо решить для себя, что я хочу сказать. Что касается «Let England Shake», я сначала на протяжении двух лет работала над текстами, даже не прикасаясь к инструменту. В то время я советовалась дважды: с Джоном Пэришем и моим школьным преподавателем английской литературы. Я обратилась к ним, потому что они оба хорошие критики: у них всегда очень четкое мнение, и они не боятся его высказывать.

С каких пор ты стала заботиться о судьбах Англии?

Мне всегда было важно, что происходит в мире и у меня на родине. Я слежу за СМИ, за мировой политикой — мне кажется, я довольно политизирована. Но чтобы взяться за некоторые темы, я тогда еще не созрела как сочинитель, мне казалось, что я не владею языком на необходимом уровне. И когда я только приступила к работе, я поняла, что мне недостает знаний. Прежде всего об истории английских и мировых войн, о новейшей истории. Я разговаривала с военными и с обычными людьми, которые пережили войну. Я хотела получить свидетельства из первых рук, читала блоги, смотрела документальные фильмы. Кроме того, меня вдохновляли музыка и поэзия. Я прочла сотни стихотворений последних двух веков, изучила десятки картин.

Мне сразу вспомнился Гойя.

Точно! Его «Бедствия войны» и «Черные картины».

Тебе не кажется, что рано или поздно мы друг друга поубиваем? Что миру скоро настанет конец?

Очевидно, что история состоит из разрушений и восстановлений, конфликты и примирения следуют друг за другом на протяжении тысяч лет. В моей стране увеличилась дистанция между людьми — впрочем, путешествуя, я увидела, что это характерно почти для всех. И все-таки мне кажется, еще одну сотню лет мы точно проживем.  (rollingstone.ru)