Ренат Янбаев: «Перед длительными перелетами стараюсь не спать»

В экслюзивном интервью «Нашему «Локо» фланговый защитник вспоминает четырехмесячную командировку в Питер, составляет реестр достопримечательностей родного Ногинска и откровенно рассказывает о своей аэрофобии.  

Встряска, СКА, Эрмитаж

– Ты провел в Петербурге первую часть этого сезона. Ты уже говорил в интервью, что после нескольких месяцев в Питере многое переосмыслил. Что конкретно имелось в виду?

– Эта аренда мне очень помогла. На тот момент я уже пять лет играл за «Локомотив» и мне была нужна небольшая встряска, новый вызов. Говорят же, что в любой профессии полезно периодически менять место работы, окружающую обстановку. Считаю, я с пользой провел время в «Зените»: из четырнадцати матчей сыграл в тринадцати, а зимой со свежей головой вернулся в «Локомотив». Ощущения были, как будто после длительной интересной командировки приехал домой, по которому уже успел соскучиться.

– С кем в «Зените» сдружился ближе всего?

– С Бухаровым – мы с ним в одном подъезде жили, и с Канунниковым. Причем с Кануном до этого вообще не были знакомы, но очень быстро сблизились в «Зените».

– Как тебе Петербург?

– Очень понравился. Я снимал квартиру в отличном месте – на Песочной набережной. Там живут многие из «Зенита»: десять минут на машине – и ты на базе, десять минут в другую сторону – уже в центре города. Вообще в Питере с пробками попроще, чем в Москве, хотя тоже можно серьезно «попасть». Помню, когда первый раз поехал на хоккей на СКА, добирался два часа. Там дворец находится в спальном районе, мне сказали адрес, я вбил его в навигатор – и приехал, когда матч уже начался. В следующий раз мне уже объяснили, как лучше ехать.

– Часто ходил на СКА?

– Раза четыре. Причем не могу сказать, что очень люблю хоккей. Когда смотрю телевизор и попадаю на хоккей, меня хватает максимум на пять минут: очень скучно, шайбу почти не видно. А вот вживую – совсем другое. Особенно когда такая атмосфера, как в Ледовом. Многие из «Зенита» регулярно ходят на СКА, там у команды даже своя ложа есть. А у хоккеистов тоже есть отдельная ложа на «Петровском».

– Куда еще, кроме Ледового, успел сходить за четыре месяца?

– Был в Эрмитаже, в Казанском соборе, в Исаакиевском. На колоннаду, правда, не поднимался. Мне говорили, что оттуда открывается отличный вид на весь город, но осенью было уже довольно холодно – не хотелось простудиться. Хотя вообще климат в Питере оказался лучше, чем я думал. Считается, что там постоянно хмурая погода и дожди, но за эти месяцы солнечных дней было даже больше, чем в Москве.  

Ногинск, Краснодар, Дубай

– Твой дом до сих пор в Ногинске, или ты уже перебрался в Москву?

– Еще в 2007 году переехал. Сначала жил на Мичуринском, а с прошлого года – на проспекте Вернадского. Мне нравится юго-запад Москвы: тихо, много зелени, до Баковки удобно добираться. Но в Ногинск все равно езжу регулярно: у меня там остались родители, родственники, друзья. Как только нам дают выходной, сразу еду в Ногинск. Или даже не обязательно выходной: если тренируемся в Черкизове, мне по времени одинаково что до Ногинска ехать, что до Вернадского.

– Ты сейчас главная звезда Ногинска?

– Там есть еще один футболист – Никита Баженов, только он сейчас в Томске играет. Мы с ним, кстати, виделись перед Новым годом, поужинали, поболтали. А так, конечно, многие узнают, да многих я и сам знаю – город не очень большой. Автограф редко просят – обычно просто подходят, что-нибудь про футбол спрашивают.

– Назови хотя бы одну причину, почему человеку, который никогда не был в Ногинске, стоит там побывать.

– У нас очень чистый город – мэр внимательно следит за этим. Много фонтанов. Совсем недавно реконструировали театр. В старом я был, а в новом – еще нет. Хочу сходить: говорят, очень приятно стало внутри. А вообще, если оказался в Ногинске, можно и в Электросталь заехать. Она находится по другую сторону Горьковского шоссе, но это уже, по сути, агломерация – на машине можно за минуту из одного города в другой попасть.

– Есть еще города, где ты чувствуешь себя очень комфортно?

– Краснодар. Во-первых, там отличный климат. Лето длится чуть ли не семь месяцев – с апреля по октябрь. Люди очень простые и доброжелательные, любят футбол. До моря всего два часа на машине. Последний раз я там был в октябре и просто не узнал город – очень сильно отстроился. Видно, что в Краснодаре есть деньги и все развивается. Честно говоря, очень удивился, что там не будет проходить чемпионат мира.

– А за пределами России?

– Очень понравился Дубай. Сумасшедший город! Первый раз побывал там только этой зимой на сборах с командой и был поражен. Погода, дороги, небоскребы – все это очень впечатлило. Теперь, думаю, надо туда обязательно вернуться во время отпуска. В Европе больше всего запомнились Вена и Мюнхен. Они довольно похожие и одинаково милые: очень приятно ходить по этим улочкам, рассматривать здания, заходить в магазины и рестораны. В ближайших планах – Париж и Лондон. Ни там ни там не был, а очень хочется.

Аэрофобия, «Як-40», зоны турбулентности – В прошлом году Глушаков «сдал» тебя в одном из интервью, когда сказал: «Перелеты я спокойно переношу, это Янбаев у нас очень боится – постоянно подтравливаем его по этому поводу». Из-за чего у тебя началась аэрофобия?

– Видимо, насмотрелся разных сюжетов по телевизору и в интернете про авиакатастрофы и со временем немного зациклился на этом. Хотя сейчас уже поспокойней переношу перелеты.

– Когда есть выбор – самолет или поезд – всегда выбираешь последний? – Конечно! Хотя даже из Питера приходилось пару раз летать в Москву. На «Сапсан» не всегда можно билеты достать – за день до отправления уже точно ничего не купить. Это я только со временем понял и стал заранее бронировать билеты, когда понимал график своих выходных.

– Самый страшный перелет в твоей жизни?

– В 2010 году со сборов в Испании. Где-то час-полтора нас бросало из стороны в сторону. Вот тогда я реально испугался. Даже стюардессы пристегнулись. Причем они мне потом сказали, что у них есть пятибальная система, и нас трясло на «три».

– Были случаи, когда ты видел самолет и говорил: «Я на таком не полечу»?

– Такого не было, всегда себя перебарывал, хотя самолеты были самые разные. Помню, летал на «ЯК-40». Там внутри, как в автобусе: 25 мест всего, трясет нереально! Когда с «Анжи» был на выезде на Дальнем Востоке, из Хабаровска во Владивосток мы летели на самолете с пропеллерами – тоже сильные воспоминания. А с «Кубанью» пару раз летали на «ТУ-134», который был переделан под испытательный. Там были специально обученные летчики, и оба раза мы взлетали с военного аэродрома. Внутри тоже все было непривычно. Вместо обычного салона – несколько комнат, и ряды кресел были расположены не поперек, а вдоль.

– Многие аэрофобы решают проблему алкоголем. Какой рецепт есть у тебя?

– Если перелет длительный, стараюсь не спать до самолета – тогда хочешь-не хочешь уснешь. А так все стандартно: смотрю фильмы, слушаю музыку. Если по дороге не попадаются зоны турбулентности, то я вообще отключаюсь и могу даже забыть, что нахожусь в самолете. Но только начинает трясти – сразу откладываю все в сторону и жду, когда это пройдет.

– Говорят, хороший способ побороть аэрофобию – хотя бы раз побывать в кабине пилота. Ты никогда не пробовал?

– Один раз – когда летел в чартере с «Кубанью» с какого-то выезда. Начальник службы безопасности знал, что у меня есть такая проблема, и предложил посмотреть на процесс изнутри. Я целый час провел в кабине, пилоты мне все объяснили, показали, даже на посадку разрешили остаться – и мне тогда вообще страшно не было. Но надолго это все равно не помогло.

Андрей Лялин