Карра: Моя автобиография. Часть восьмая

Глава 4. Бутрум. Продолжение

Справедливо будет отметить, что Ронни был приверженцем традиционализма, и именно поэтому во время его общения с именитыми и состоятельными футболистами мы становились свидетелями столкновения двух культур. Его понимание игры основывалось исключительно на философии Шенкли. Он называл футболистов первой команды самовлюблёнными и заносчивыми. Печально то, что эти слова всё больше и больше превращались из обычной насмешки в горькую правду. До тех пор пока футболист показывал на поле достойную игру, Ронни закрывал глаза на все его недостатки. Его уважение нужно было зарабатывать упорным трудом и правильным применением своего таланта. Он был тренером старой закалки.

Ронни просто души не чаял в своих любимчиках. Он всегда заступался за них. Среди его фаворитов можно особо выделить Раши и Барнса. Барнс демонстрировал потрясающую игру как на тренировках, так и на поле, поэтому неудивительно, что им восхищались одноклубники и весь тренерский штаб. Если Раши отдавал мне неудобную передачу, и я терял мяч, Ронни кричал, чтобы я лучше за него цеплялся. Если же я отдавал пас на Барнса, и он не мог его обработать, Ронни сетовал на то, что я сделал слишком сильную передачу. А когда кто-то из них не забивал из выгоднейших положений, из раздевалки доносился подбадривающий голос Ронни: "В футболе такое случается, сынок".

Я не обижался на него. Он лишь пытался внедрить в коллектив так называемую классовую систему. То есть, если ты пробыл в команде достаточно долгое время и успел завоевать медали, то и отношение к тебе особое, в отличие от юных выскочек, которые толком ничего не добились. Хотелось бы верить, что если бы я всё ещё работал с Ронни, то сейчас был бы его "золотым мальчиком", и уже другие начали бы зарабатывать его уважение.

Он был очень мудрым и дальновидным тренером. Если Ронни и повышал на нас голос, то это было не ради показухи, а для нашего же блага. Мы получали советы от человека, который был частью самого успешного тренерского штаба за всю историю английского футбола. Он всегда знал, о чём говорит.

Понедельник стал моим любимым днём недели. В этот день старшим товарищам давали отгул, и тренерский штаб переключался на резервистов. Не было никаких правил: ни тактических схем, ни офсайдов, ни рефери. Мы просто играли, пасовали и передвигались. Это было своего рода соревнование, но тренеры разговаривали с нами, давали дельные советы и объясняли, какой футбол они от нас ждут. Во время таких тренировок я всегда старался находиться рядом с Ронни, ведь его советы были для меня самыми ценными. Когда позже команду возглавил Улье, такие тренировки канули в лету. Поэтому новоприбывшая молодежь упустила то, что сыграло ключевую роль в моём становлении как профессионала. И хотя позже я поддержал те изменения, которые Улье внёс в тренировочный процесс, сейчас я задаюсь вопросом: а в правильном ли направлении мы движемся?

"Футбол не меняется", - эту фразу Ронни любил повторять во время моих выступлений за резервную команду. Он был не совсем прав. Сейчас футбол намного быстрее, а футболисты - атлетичнее. И сейчас футболисты не могут вести себя как типичные фанаты, устраивая вечеринки в городе после каждого матча. С другой стороны, основы игры остались неизменными. По-прежнему одиннадцать против одиннадцати. Ворота всё тех же размеров, и тренеры всё так же выбирают из ограниченного количества тактических схем, больше предпочитая 4-4-2. Футбол постепенно развивается, но за всю свою профессиональную карьеру, я не увидел ничего такого, что могло меня удивить.

Сейчас можно многому научиться как у Ронни Морана, который несколько упрощал представление о футболе, так и у современных тренеров, которые применяют в своей практике научно-аналитический подход. Когда-то Шенкли сказал: "Футбол - это очень простая игра, которую усложняют всякие идиоты". Но хороший тренер тот, кто может почерпнуть всё самое лучшее - как из современного, так и из традиционного подхода. Нельзя списывать со счетов то, что работало в прошлом, но и игнорировать веяния времени тоже неразумно и весьма рискованно. 

Суть заключается в следующем: если вы соберёте команду талантливых футболистов, обладающих характером и добросовестно относящихся к своим обязанностям, то вы выиграете больше матчей, чем проиграете. И неважно, насколько изобретательны ваши тренировки, какой игровой стиль вы проповедуете или что говорите игрокам в раздевалке. Но не стоит сбрасывать со счетов те мелочи, которые могут дать вашей команде дополнительный толчок - будь то какая-нибудь специальная диета, зарядка или своевременный совет.

Игроки вроде меня всегда наматывали на ус всё, что говорил Ронни, но новички никогда не относились к нему с таким же почтением. Всё-таки я был более осведомлён в клубной истории и знал, какую роль в ней сыграл Ронни. Я вырос в Ливерпуле. Я знал, кто такой Ронни Моран и каких высот он добился. Я любил слушать его советы и люблю до сих пор, ведь он каждую неделю навещает нас на тренировках. Нет ничего такого в футболе, чего он не видел.

Когда я оставался на скамейке запасных, мне часто доводилось наблюдать за реакцией Ронни у кромки поля, и это интересовало меня не меньше, чем сама игра. В матче открытия сезона 1996/97 мы играли на выезде против Мидлсбро, когда Фабрицио Раванелли оформил хет-трик в наши ворота.

Фанаты "Боро" ликовали и некоторые из них начали подбегать к нашей скамейке запасных. В тот момент, когда мы пропустили третий гол, Ронни решил попить водички. Тут одна из болельщиц "Боро" посмотрела в нашу сторону, вскинула руки вверх и начала орать, словно её команда выиграла финал престижного кубка. Как вы уже, наверное, догадались, Ронни хорошенько прицелился бутылкой в её сторону и обрызгал ей всё лицо. Я еле сдерживал себя от смеха, чтобы никто ненароком не подумал, что я радуюсь пропущенному голу.

Этот инцидент ещё раз наглядно продемонстрировал, что Ронни никогда не унывал и всегда был начеку, вне зависимости от того, побеждал Ливерпуль или проигрывал. Многие считали его пустословом и неуравновешенным человеком. Но я запомню его как самого спокойного тренера, который старался всё держать в себе.

Большинство молодых новобранцев воспринимали Ронни как тренера, над которым они могут поприкалываться. Но даже молодые тренеры вроде Сэмми Ли не могли справиться с этой напастью.

Сейчас я уважаю Сэмми даже больше, чем тогда. Потому что я понял, что тренер резервной команды - это самая трудная и самая неблагодарная должность в клубе. Вы не выбираете тактику на матч, но вы должны следовать всем указаниям тренера. Если футболист возвращается после травмы, то вы обязаны задействовать его в матче дубля на последние тридцать минут. Вы не вправе избавляться от ненужных вам игроков, и покупать кого-либо без разрешения. То есть, вы практически не влияете на свою команду. Но как только результаты начнут ухудшаться - вас сделают крайним. Как ни крути – вы в проигрыше.

Я видел как Сэмми, будучи тренером резервистов, пытался разрулить весь этот бардак. Он целиком посвящал себя работе, но взамен получал лишь безразличие в глазах его подопечных. В конце концов, Сэмми сам решил выйти на поле и сыграть вместе с нами, несмотря на то, что ему было уже под сорок, и он давно растерял свои былые кондиции. Всё было тщетно: мы проиграли 6:0 команде Ноттингем Форест. Пока мячи залетали в наши ворота один за другим, Сэмми вышел на поле. Первое, что он сделал - потерял мяч, и футболисты Ноттингем Форест тут же забили очередной гол. "По крайней мере, он не будет сегодня на нас орать", - подумали остальные игроки.

В последний сезон пребывания Эванса у руля первой команды, дубль Ливерпуля чуть было не вылетел из Лиги резервистов. Нас спасла лишь победа над Эвертоном в последнем туре. После матча репортер Эхо попросил сделать командное фото, чтобы навсегда запечатлеть это событие. Сэмми это не понравилось. "Это ты так шутишь, черт побери?", - ответил он фотографу.

Когда я слышу, как некоторые игроки Ливерпуля говорят о том, что слухи о недисциплинированности в команде сильно преувеличены, то я могу лишь ответить, что они не в состоянии сравнить дисциплину прошлых лет с дисциплиной сегодняшней. Я чувствовал недовольство более влиятельных футболистов вроде Барнса, которые прекрасно понимали разницу между нашими устаревшими методами и методами континентальными. В этой гонке мы плелись позади всех. Летом 1996 года нашу команду пригласили в Амстердам на турнир "Соккер 6". Ни мы, ни наши оппоненты не могли поверить в такой резкий контраст стилей. Наша разминка была немногим лучше, чем если бы мы просто пинали мяч об стенку; в то время как наши соперники - Аякс и Милан - провели довольно интенсивную тренировку. Когда матч против Аякса докатился до серии пенальти, я спросил у Барнса, будет ли он бить. Он выглядел так, как будто после того, что он увидел на разминке, на него снизошло озарение. "Ни в коем случае, - сказал он, разочарованно мотая головой. - Мы - гребаные позорники".

В семнадцать лет даже я чувствовал в себе смелость возразить членам старшего тренерского штаба. Помощник Эванса - Даг Ливермор - рассматривался нами, скорее, как один из "своих", чем как авторитарный помощник главного тренера. В одном из тренировочных матчей он отменил гол, забитый нашей командой, и я отреагировал точно так же, как до меня реагировали и остальные. Я закричал: "Пошёл к черту, Даг, всё было по правилам". Он пришел в ярость. Я получил хорошую взбучку за то, что усомнился в правильности решения своего босса.

Я больше не задумывался над этим эпизодом, расценив это, лишь как попытку Дага показать мне, что есть черта, которую нельзя переходить. На следующий день я, как обычно, шел на тренировочную базу, когда Дуг, Ронни и Рой подозвали меня к себе.

"Вчера ты прошёл очень важное испытание, - сказал Даг. - Ты продолжил играть, как ни в чём не бывало. Ты показал свой характер".

Люди уже не раз могли убедиться - я люблю поговорить на поле, и был таким же в молодости. Взбучка от Дага никак не повлияла на меня. Я по-прежнему огрызался и критиковал всех, если считал это нужным. Другие же тихо прятались под свой панцирь и не высовываясь. Рой и Даг имели многолетний опыт в подобных ситуациях и знали, чего ожидать от той или иной реакции футболиста.

Несмотря на все свои проблемы, они могли быть довольны тем, как развивается молодёжь. Эванс и Ливермор всё ещё возлагали надежды на подрастающее поколение местных игроков, которым было не плевать на традиции клуба. Они, должно быть, полагали, что до тех пор, пока на их методах воспитываются игроки вроде меня, клуб ждёт большое будущее.

Некоторых старших профессионалов было уже поздно перевоспитывать. Всякий раз, на следующее утро после важного матча, перед офисом главного тренера выстраивалась внушительная очередь. Все требовали ответа на один и тот же вопрос: "Почему я не в команде? ". Рою Эвансу следовало усадить их поудобнее и показать им видео матчей резервистов. Хотя позже он с таким же успехом мог показывать им игры первой команды, ибо отличий было немного.

Футболисты его команды получили прозвище "Спайс Бойз". Пресловутые "кремовые костюмы" в финале Кубка Англии 1996 года окончательно закрепили за Ливерпулем статус, скорее, "яркой обёртки", чем вкусной начинки. За это Ливерпуль эпохи Роя Эванса запомнят больше, чем за выступления команды на поле. К тому времени среди фанатов Ливерпуля можно было встретить не только преданных Копайтов, но и девочек-подростков. А всевозможные модельные контракты и рекламные кампании едва ли способствовали повышению репутации.

В тот день Ливерпуль играл против Манчестер Юнайтед на "Уэмбли". Это был очередной пример того, как мы позволили нашим конкурентам посягнуть на исконно энфилдскую территорию. Мы подцепили ту заразу, которую успешно искоренил из "Олд Траффорд" сэр Алекс Фергюсон. В 80-х годах именно нашу команду вёл за собой шотландец – выходец из "рабочего класса", который на протяжении многих лет выигрывал чемпионские титулы, в то время как наглые и высокомерные "выскочки" из Манчестера под руководством Рона Аткинсона никак не могли осуществить свои грандиозные планы. Но с тех пор футболисты Ливерпуля и Манчестер Юнайтед словно поменялись местами. Наши парни стали вести себя как те зазвездившиеся футболисты Юнайтед, которых мы так ненавидели.

Молодым футболистам Джейми Реднаппу, Робби Фаулеру, Стиву Макманаману и Дэвиду Джеймсу досталось больше всех остальных за те костюмы кремового цвета от Армани. Но они были вправе обижаться. Ответственность за это унижение лежит на плечах старших товарищей и персонала, которые не возражали против этой абсурдной идеи. 

Представьте себе ситуацию, когда молодой парнишка из нашей команды подходит ко мне или Стивену Джеррарду перед матчем Кубка Англии 2006 года, и предлагает нам надеть белые костюмы. Как вы думаете, какой была бы наша реакция? В молодом возрасте человек очень впечатлителен. В этот период советы от более опытных товарищей и тренерского штаба имеют архиважное значение. Если бы у кого-то хватило смелости сказать: "Отъеб*сь, парень!", - в ответ на предложение об этих костюмчиках, то эти парни сами бы сказали ему спасибо после игры. Опытным профессионалам не к лицу говорить, что эта ситуация их никоим образом не касается. Ведь именно они должны были втолковать юным наивным футболистам, что эта идея абсурдна и не нужно принимать поспешных и необдуманных решений.

Особенно жаль мне было Джейми Реднаппа, которому пришлось ещё очень много лет бороться против имиджа "Спайс Бой". Джейми был одним из немногих игроков, кто разделял со мной преданность футболу. Он был не больше "Спайс Бой" чем Робби или Макманаман, но из-за того, что он был выходцем из Лондона и позже женился на поп-звезде, он стал самой лёгкой мишенью. Джейми презирал этот образ, который ему ошибочно приписали журналисты. Он был очень вежлив, но когда разговор заходил о "Спайс Бойз", он впадал в ярость. 

Как-то раз отец Майкла Оуэна дал интервью, которое вышло с заголовком "Мой сын - не "Спайс Бой", и фотографией Джейми рядом. Понятное дело, что отец Мо был к этому не причастен, но Джейми взбесился и позвонил тому, чтобы высказать своё мнение по этому поводу. В то время в клубе не было другого такого игрока, который бы с такой же гордостью выступал за клуб и с таким же усердием работал на тренировках. Если бы не травмы, то он добился бы большего на "Энфилде". Те, кто пытались мерить его под одну гребёнку с остальными футболистами, глубоко ошибались. Вот почему Джейми получил капитанскую повязку от Улье несколько лет спустя.

Робби и Макманаману по большей части удалось избежать негативных последствий после того финала, поскольку нельзя было сказать, что они играли плохо. Все знали, что Робби никогда не воспринимал всерьёз такую ерунду, как звёздный образ жизни. Он был нормальным парнем с необыкновенным талантом. Мы очень сдружились с Робби. И не только потому, что мы оба выросли в одной среде, но и потому что Робби, несмотря на свой талант, никогда не позволял себе лишнего. Пока я играл за молодёжный состав и пытался произвести впечатление на тренеров, он уже забивал по тридцать голов за сезон.

В то время мы почти не общались, хотя я всё время проводил в Мелвуде. Он знал меня только по имени и по внешнему виду. Однажды мы с друзьями гуляли по городу и увидели Робби. Он заметил меня, подошёл и спросил: "Как жизнь, Карра?". Казалось бы, что тут такого? Три простых слова. Но с тех пор я вырос в глазах своих друзей, которые боготворили Робби, и теперь были уверены, что он мой кореш. После того случая, я понял, что он замечательный парень. А когда я начал играть за первую команду, то уже не осталось никаких сомнений, что мы с ним хорошо поладим.

Он получил прозвище "Бог" не за красивые глазки. Как человек, который олицетворял собой дух скаузера как на поле, так и вне его, он справедливо заслужил свой культовый статус.

Продолжение следует...

Автор перевода: DaniK TwiX

Фото: Getty Images