Phörpa

Фильм бутанского режиссера Кхьенце Норбу «Кубок» (The Cup, Phörpa) почти полностью был снят в колонии тибетских беженцев неподалёку от индийской деревни Бир (штат Химачал-Прадеш).

 Местные монахи-подростки (все актеры в фильме непрофессионалы, настоящие послушники в отдалённом гималайском монастыре) очень любят футбол . Весь фильм они заняты тем, что отчаянно пытаются получить телевизор. На дворе – лето 1998 года.

 

Фильм основан на реальных событиях, и его хэппи-энд известен заранее – юные монахи преодолеют все препятствия, добудут антенну и посмотрят финальный матч. В Париже, на «Стад де Франс», сборная Франции во главе с Зиданом одержит победу на домашнем чемпионате мира.

Обладая незамысловатой фабулой «дети в пионерлагере» и почти комедийным сюжетом, тем не менее, фильм символичен. Политический подтекст фильма заявляется сразу – главный герой отдает предпочтение сборной Франции (фавориту и чемпиону). Свой выбор он объясняет товарищу так: «Франция единственная, кто поддерживает Независимый Тибет». Еще двое героев, беженцы из соседнего коммунистического Китая – своим изначальным равнодушием к футболу – создают необходимые образы постепенно вовлекающихся профанов.

 Замечательно и то, что старые монахи, выступающие антагонистами главных героев, сопротивляются «тлетворному влиянию» Запада, но делают это, скорее, для вида – в конце концов, и они сдаются, участвуя в «добыче» антенны и телевизора, и приходят смотреть игру – садясь на самые лучшие места.

 

Именно ожидание матчей, а не наскучивший распорядок монастыря, более всего увлекает подростков. Стены монашьих келий оклеены портретами знаменитых футболистов; современные герои, все они – разные лица одного и того же божества – Футбола. 

Кубок подчинен своему сакральному ритму – пропустишь один, следующего придется ждать четыре года. Кубок мира – новый «священный Грааль», за обладание которым бьются мировые нации (но не Тибет – Тибет слишком слаб, об участии этой сборной на Кубке мира можно только мечтать – и это также специально оговаривается).

 (О времени напоминает еще один символ, часы одного из героев, отданные в залог за телеантенну. Являясь одновременно подарком матери, т.е. связью с родными и собственно часами, показывающими время, выменянные на возможность смотреть футбол, они подчеркивают настоящее значение игры, зрелища для монахов. Игра становится важнее и дороже семьи, времени, даже денег – по крайней мере, в этом возрасте).

 

Так, через мелочи становится понятно, что футбол давно уже не просто игра, не бизнес, не средство коммуникации, международного обмена, культурного кода и т.п. Это действительно религия, раз футбол способен вытеснить (или заменить собою) религию на ее собственной территории.