Игорь Порошин о дерби
Концерт для Fascista c оркестром Друзья, я страшно извиняюсь:во-первых – за долгое молчаниево-вторых – за то, что вместо того, чтобы высказаться по поводу того, что происходит в Италии, вывешиваю свой старый текст.
Делаю я это по заявкам участников моей конференции. Можно сказать, многочисленным. Когда меня впервые, года два назад попросили этот текст вывесить, я отнесся к этому, как к чьей-то праздной прихоти. Но затем эта просьба стала периодически повторяться, причем от разных людей. Наконец, мне стало стыдно, что я не держу обещания, и попросил редакцию журнала PROСпорт, где мой репортаж с римского дерби был опубликован, переслать мне текст.в-третьих – мне жаль, что этот текст может войти в некий опасный резонанс с гвалтом по поводу баннера в Казани. Однако я просто боюсь опять забыть о просьбе моих читателей. И в конце концов, я подумал, пусть. Пусть этот резонанс будет.
ЕГО БОРЬБА ШЕФ-РЕДАКТОР PROСПОРТ ИГОРЬ ПОРОШИН ПОБЫВАЛ НА МАТЧЕ «ЛАЦИО» – «РОМА», ГДЕ ОН С РАСШИРЕННЫМИ ОТ ВОСТОРГА И УЖАСА ЗРАЧКАМИ НАБЛЮДАЛ ЗА ТЕМ, КАК ВОЗНИКАЕТ МНОГО ШУМА ИЗ НИЧЕГО, ТОЛПА СОЗДАЕТ ЗА ЧАС ЭПИСТОЛЯРНЫЙ РОМАН И ЗА ДВА ТАЙМА ЧЕЛОВЕК СТАНОВИТСЯ ИДОЛОМ ОДНОЙ ЧАСТИ ВЕЧНОГО ГОРОДА И ПРОКЛЯТИЕМ – ДРУГОЙ. PROСПОРТ
18–31 января 2005 Паоло Ди Канио уверяет, что очень хорошо помнит тот майский день 1974 года, когда «Лацио» впервые в своей истории стал чемпионом Италии. Ему тогда не было еще и шести лет. Болельщики «Ромы» говорят, что это обычные диканиевы враки. Возможно, Ди Канио и не видел чемпионский матч «Лацио», зато потом он стал настоящим тиффози. Есть живые свидетели. Потом Ди Канио перестал покупать билеты на матчи «Лацио», потому что стал игроком этого клуба. Потом Ди Канио перешел в «Ювентус». Потом уехал в Англию, очень надолго. Ди Канио было хорошо в Англии, его там любили. Но прошлым летом он прервал свою почти 10-летнюю загранкомандировку и попросился в «Лацио». Ди Канио сказал, что он готов потерять в зарплате, лишь бы помочь любимой, Первой команде в очень трудный для нее момент. В римский аэропорт Леонардо да Винчи Ди Канио пришли встречать 5000 человек. Фанаты «Ромы» смеялись над их сентиментальностью: понятно, что у Ди Канио не было никаких стоящих предложений, вот он и сел на старости лет в ржавую посудину под названием «Лацио», что-то там заливая про любовь к флагу с орлом и добровольные потери в зарплате. Фанаты «Ромы» как будто были правы в своих насмешках. Сезон у «Лацио» получался прескверным – к моменту римского дерби команда занимала 15-е место. Но Ди Канио, кажется, только и ждал этого момента. Незадолго до Рождества он через прессу в бретерской манере пригласил идола «Ромы» Франческо Тотти на праздничный ужин. Тотти ответил: «Ди Канио? Кто это? Тренер? Ничего о нем не знаю и знать не хочу». Ди Канио продолжил задираться: «Все-таки хорошо, что Тотти не принял мое приглашение поужинать. Допустим, я заговорил бы с ним о Средней Азии. Так он ведь решил бы, что есть такая зона на футбольном поле». Тотти пытался с улыбкой уйти от свары: «Как жаль, что Ди Канио так долго думал над этой шуткой, я бы обязательно включил ее в свою книжку анекдотов». У Тотти нет комплексов. Чуть больше года назад вышла веселая книжка под названием «Анекдоты о Тотти, рассказанные самим Тотти», где капитан «Ромы» на пару со своим товарищем по команде и братом по разуму Антонио Кассано являются читателю абсолютными Бивисом и Баттхедом. Ди Канио продолжил наступление: «Книжка анекдотов про Тотти – это не шутка, это документ. Я, конечно, совсем не интеллектуал, но, думаю, нет ни одной темы, которую мы могли бы обсудить с Тотти на равных. Мне странно, что символ «Ромы» такой невежда». Достаточно. Ди Канио больше не нужно было подкидывать дров в костер старой римской вражды. Город загорелся. За полтора часа до начала матча большая часть мест на центральных трибунах «Стадио Олимпико» еще пустовала. Зато фанатские сектора уже были забиты людьми, петардами, длинными белыми клеенками и кистями, с помощью которых можно было писать послания врагам. Фанаты «Ромы» отливают две первые эпистолярные пули. На их трибуне появляются два плаката: «Ди Канио научился говорить по-английски, но в остальном остается деревенской скотиной», «Ди Канио – большой интеллектуал, неаполитанский оригинал». Ди Канио один год провел в «Наполи», и романисты упирают на это обстоятельство. Они считают, что темперамент Ди Канио, его чувство юмора и позерство в куда большей степени отвечают духу глубоко ими презираемого Неаполя, чем Рима. Им эта шутка кажется смешной и ранящей. Они забыли, что их кумир Винченцо Монтелла родом из Помильяно д’Арко, что в 15 километрах от Неаполя. Холостой выстрел. Быстрый ответ небесно-белой трибуны бьет в цель: «Ди Канио – мистер fair play, Тотти – мастер гнусностей – чемпион по плевкам и грязным подкатам». Богатый подтекст. Болельщики «Лацио» напоминают, как в 2001-м году ФИФА присудила Ди Канио премию Fair Play. Оценив его поступок в матче чемпионата Англии, когда Ди Канио, при равном счете, не ударил в пустые ворота, увидев сраженного травмой вратаря «Эвертона» Пола Джеррарда. Про Тотти пояснять не нужно. Все помнят Евро-2004. Романисты парируют. На трибуне появляется много плакатиков. На каждом из них – название клуба, где играл Ди Канио, с датой приписки. Всего 9 штук. Весь этот хаос вывесок венчает приговор: «Тотти – 108 голов, Ди Канио – 108 маек. И это ваше знамя?». И тут же вариация: «Тотти – 108 голов в серии А, Ди Канио – около 100 волос на голове». На трибуне «Ромы» вдохновение – шутка за шуткой. «Через 40 лет к вам вернется и Неста» (жестокое напоминание о двухлетней давности продаже в «Милан» Алессандро Несты, воспитанника школы «Лацио», капитана команды, в настоящее время, возможно, лучшего защитника мира). «С Ди Канио и Лотито (президент «Лацио») – в серию B улетите». Как могу, пытаюсь передать площадную простоту и энергию этих рифм. Я видел римское дерби четыре года назад. В тот сезон «Рома» стал чемпионом, а «Лацио» еще оставался одной из сильнейших команд мира. Великолепный сюжет, красивые голы, очень дымно, очень шумно, но у меня не было ощущения, что я смотрю нечто такое, чего, может быть, не увижу больше никогда, как сейчас. Я чувствую, как во мне просыпается благодарность к Паоло Ди Канио. Это он задал жанр этого римского дерби. Римляне исключительно талантливый народ. Они очень точно подхватили настроение этого матча. Они знают толк в шутке. В России люди с таким чувством юмора и такой быстротой реакции получают зарплаты в командах шутников и собирают стадионы под вывеской Регины Дубовицкой. Этот стадион умеет рассмешить себя сам. И я, конечно, не сравниваю этот матч с «Аншлагом». Свят. Свят. Свят. Уязвленные каскадом удачных острот болельщиков «Ромы», тиффози «Лацио» довольно долго обдумывают ответ. Наконец на Северной трибуне возникает плакат – пафосный, ранящий болельщиков «Ромы» в самое сердце: «Тотти: подайте деньги и великую «Рому»! Или – ухожу. Ди Канио: Возьмите меня в тонущий «Лацио»! Вот разница между нами и вами». Лациале напоминают романистам о недавном ультиматуме Тотти руководству «Ромы». Нет ничего страшнее для Рима «Ромы», чем остаться без Тотти. Это будет почти потерей смысла жизни или потерей «Ромы», что для многих в этом городе одно и тоже. По трибуне ползет червяк цветов «Ромы», в червяка градом летят дымовые шашки. Полиция смыкает пуленепробиваемые щиты и зачищает первые десять рядов Тибрской трибуны. Теперь там никого – демаркационная линия. Трибуна прессы оборудована мониторами. Спутниковый канал SkyItalia ведет часовое превью к римскому матчу. На экране только два героя: Ди Канио и Тотти. Как будто не футбол будут показывать, а бокс. Лицо Ди Канио в телевизоре сейчас почти неузнаваемо. Ему 20 лет, и его шевелюра пока не дает ни малейшего повода для шуток болельщикам «Ромы». В своем первом римском дерби он забивает гол, который остается его единственным голом в ворота «Ромы» вот уже 16 лет. Юный Ди Канио несется к Южной трибуне, забитой болельщиками «Ромы», с поднятым пальцем. Указательным, не средним. «Вы помните этот палец? Кошмар возвращается!» – финальное послание Северной трибуны, обращенное к болельщикам «Ромы». Восстановить рифму в переводе не получается. Через 29 минут после начала матча Ди Канио побежит к Южной трибуне с поднятым пальцем, как 16 лет назад. В самом конце игры, когда тренер «Лацио» Джузеппе Пападопуло устроит для героя замену под триумфальную овацию, Ди Канио, страшно оскалившись, подарит романистам новое приветствие, которое почти две тысячи лет называлось римским и только последние 70 лет больше известно в мире как фашистское. Вся эта игра была похожа на оскал Ди Канио. 55 фолов, 10 желтых карточек, дюжина стычек уже после свистка, полдюжины рейдов электротарантаса с санитарами на поле, точное замечание в Gazzetta dello Sport: «Судья Дондарини забыл красные карточки дома». Этот матч мог получиться таким только в Риме. И только в Риме Ди Канио мог выиграть так. Да, когда в Глазго сходятся «рейнджеры» и «кельты», сквозь рев трибун можно расслышать треск костей и колокольный звон сшибающихся лбов. Ди Канио знает. Он играл за «Селтик». Но самое «яростное дерби мира» – только этикетка, которая штампуется в одной и той же типографии, как клубные журналы «Селтика» и «Рейнджерс», как логотип титульного спонсора – он у «непримиримых» один. У «Ромы» и «Лацио» никогда не будет общего титульного спонсора, они никогда не наденут форму от одного производителя спортивной одежды. И это не слепота глупцов и хмельных гуляк: римлянину не нужен допинг, чтобы стать веселым или гневным, – напротив, это голод глаз – им хочется новых, предельных, достигших эстетической цельности картин жизни. Как писал в ХIX веке фанат Италии Якоб Буркхард, который в ХХ веке вряд ли бы стал болеть за чопорный «Ювентус» или уж тем более за «Баварию», только в итальянском языке могло появиться словосочетание bella vendetta – красивая месть. Вряд ли Паоло Ди Канио до конца понимает, за что он мстил в этот вечер «Роме». Он повиновался старинному предписанию, согласно которому тот, кто осуществляет bella vendetta, покрывает свое имя бессмертной славой. Две не самые великие футбольные команды планеты Земля в этот вечер вновь открыли слишком пьянящую, слишком захватывающую, слишком греховную природу футбола, потом обузданную английскими правилами. Как будто это было первое римское дерби. Как будто никто никогда до «Лацио» и «Ромы» не играл в футбол. «Я вернулся сюда старым, и я хотел этой победы всеми своими силами. Я нашел ее. Я счастливый человек. Не думаю, что когда-нибудь мне придется пережить в моей жизни эмоции подобной силы. Зачем я вскинул руку перед трибуной с болельщиками «Ромы»? Разве я этим оскорбил кого-то? Или болельщики «Ромы» не знают истории своего города, подобно их кумиру Тотти? Или так не приветствовали друг друга когда-то жители моего города? Или слава Гитлера больше славы Цезаря и Марка Аврелия? Моя злая гримаса? Один самурай говорил: с поля битвы должно возвращаться либо с головой врага, либо без головы на плечах. Вы хотите меня убедить, что это сказал идиот?» (Из интервью Паоло Ди Канио после матча) Уже болельщики «Лацио» устали праздновать триумф, уже покинули поле битвы победители римского дерби, когда SkyItalia, продолжавший вести прямую трансляцию с Олимпийского стадиона Рима, стал показывать с камеры, установленной на вертолете, понорамный план площади перед стадионом, названной Форумом Муссолини, а затем переименованной в Foro Italia. По мозаикам 30-х годов, славящим “Империю Империй», как горох рассыпались болельщики «Ромы» – то ли они бежали кого-то бить, то ли их за что-то била полиция. Я вспомнил, что на этой площади черным мрамором по белому начертан древний римский девиз: «Много врагов – много чести». И тут я очнулся. Мне стало жутко. Я вдруг понял: если бы Паоло Ди Канио сразу после матча призвал отвоевывать Гроб Господень в Иерусалим, за ним последовали бы десятки тысяч людей. И в этой толпе был бы я. Но Паоло Ди Канио, Слава Богу, никуда никого не звал.
