Центр подготовки футболистов «КамАЗ»
Кадры для российского футбола куют не только Москва и Питер. Жирков, Павлюченко, Анюков, Зырянов, Дзагоев, Шешуков – все эти игроки, входящие в обойму национальной сборной, родились, получили образование и обросли мускулами в провинции. К счастью, после разрухи в 1990-х детско-юношескому футболу на периферии больше не требуется кислородная подушка – он оживает, пусть не везде и не такими темпами, как того бы хотелось. Но там, где действительно заботятся о будущем, уже перешли от слов к делу. Для таких клубов, как выступающий в ФНЛ «КамАЗ», воспитание резерва – единственный способ выжить в непростых экономических условиях.
ФУТБОЛЬНАЯ ПРИСЯГА
«КамАЗ» и его школа – единый организм как по факту, так и по сути. Центр подготовки вживлен в административное здание клуба, расположенное на территории живописного парка «Гренада». Мальчишки – такие же его полноправные хозяева, как тренеры, персонал и руководители главной команды. Бассейн, тренажерный зал, сауна – тут, как при коммунизме, все общее. Какому-нибудь ретивому постреленку ничего не стоит зайти, скажем, в кабинет к гендиректору Якову Брегману, деловито пожать ему руку и напроситься «за компанию» посмотреть футбол.
Помещение, где непосредственно базируется школа, хоромами, конечно, никак не назовешь. Тесновато, крошечных раздевалок на цокольном этаже на всех не хватает. Зато выходишь на улицу – и будто попадаешь в сказку. В радиусе 100 метров – девять искусственных и естественных газонов отменного качества. Есть большие – 115x65 и 115x68, есть поменьше, а гигантский по длине синтетический ковер «раскроен» на три мини-поля. «Вообще-то самых маленьких мы редко выпускаем на синтетику, – уточняет Брегман. – Это вредно для неокрепших голеностопов».
Юным челнинцам есть к чему стремиться – «КамАЗ» решительно взял курс на собственных воспитанников. Таковых сейчас в заявке девять, четверо из которых считаются твердыми игроками основы. Немаловажный фактор – доморощенные таланты в команде не удерживают, напротив, в случае предложений из РФПЛ всегда готовы сесть за стол переговоров. А, видимо, для пущей убедительности того, что ничего невозможного нет, вдоль металлического ограждения одного из полей вывешена растяжка, с которой озирают окрестности самые известные выпускники школы. Последний прямоугольник пуст, но символичен: «Кто следующий?» – выведено на белом фоне аршинными красными буквами.
«Камазовский» оазис уникален для российской глубинки. По крайней мере, мне, немало поколесившему по стране, подобную консолидацию футбольных полей доводилось видеть только в крупных питомниках, имеющих статус академий. А у «КамАЗа» нет даже интерната, и надобности в нем, кстати, не видят. Возможно, не хватает финансов, хотя Брегман приводит супротив веские аргументы: «До 15-16 лет дети должны расти и программироваться в семье. Могу обратиться к опыту московских команд – в юном возрасте там пруд пруди дарований, но много ли их на выходе? Кроме Прудникова, за последние годы вспомнить некого. В период взросления у ребят начинают играть гормоны, в коллективе появляется лидер, на которого стараются походить, причем во всех проявлениях. Этого стайного рефлекса, считаю, быть не должно. Я ездил в Гамбург, общался с руководителями одноименного клуба Бундеслиги. Знаете, сколько человек у них в интернате? Шестнадцать. Только иностранцы, в своем большинстве – выходцы из стран бывшего СССР. А иногородние немцы распределены по семьям. Личность должна развиваться гармонично. Ко всему прочему, нельзя перегружать ребят футболом, они должны получать от него удовольствие, а не выполнять механическую работу».
Про «удовольствие» сказано не для красного словца. В Центре трепетно относятся к мальчишкам. Для «абитуриентов», прошедших двухлетний подготовительный цикл, даже существует обряд «Посвящения в футболисты» – что-то наподобие присяги. В церемонии участвуют родители детей, руководители клуба, а также тренеры с игроками основной команды. Под занавес мероприятия каждому карапузу торжественно вручают пакет с подарками.
ИСТОРИЯ ДВУХ АВТОГРАФОВ
В структуре Центра немало интересных персон. Например, заместителем директора школы с 2011 года работает Владимир Филимонов, отец экс-вратаря «Спартака» и сборной России Александра Филимонова. «В Челны я приехал из Альметьевска, где также отвечал за детский футбол, – поясняет Владимир Иванович. – Там очень хорошие условия для подготовки, что немаловажно, есть, где заниматься в стужу, но с расформированием команды мастеров «Алнас» у пирамиды, увы, не стало верхушки. В Центре «КамАЗа» перспектив, естественно, больше. Вы сами видите, сколько полей. Правда, есть глобальная проблема – отсутствие в городе манежа или элементарного крытого спорткомплекса. В зимний период малыши тренируются в залах общеобразовательных школ, но, по существу, это – вычеркнутые месяцы».
Следующим спецкору «Футбола» представляют детского тренера Виктора Борисова, воина-афганца, который в школе с 1988 года. Узнав, что этот человек воспитал Питера Одемвингие, прошу его уделить 15 минут.
– За какой год сейчас отвечаете?
– Веду ребят 1995 г.р. Первенство России пока не началось, а в первенстве республики уже стартовали – пока идем без потерянных очков, обыграли Казань-1. У нас нет такого, чтобы стремиться к победе любой ценой. Первоочередная задача – воспитание резерва для «КамАЗа». С другой стороны, без побед ведь не выработаешь у ребят нужную психологию, не так ли?
– По какой методике строите тренировочный процесс?
– У нас есть общее направление, но у каждого возраста своя специфика. Сейчас я со своими ребятишками, в основном, занимаюсь технико-тактической подготовкой. Объемные физические нагрузки им пока давать рано. Ребят подводим к очередной ступеньке плавно, не форсируя. А базовым для всех возрастов является работа над технической оснащенностью, это, можно сказать, кредо нашего Центра.
– В детско-юношеском футболе стало модно ставить в пример голландцев. Не будучи оригинальным, спрошу: вы что-нибудь позаимствовали из технологии «оранжевых»?
– Голландская метода продвинутая. Но нельзя все делать по шаблону, необходим творческий подход. Иными словами, надо «подключать» голову. Два тренера могут давать одни и те же упражнения по идентичным конспектам, а результат будет разным. Вопрос, как преподать свои мысли детям. А так, мы следим за инновациями. Современные компьютерные методики, зарубежные диски – все это используется в работе. Кроме того, есть курсы повышения квалификации. Жизнь на месте не стоит. Это касается и условий для работы – помню, мы тут раньше хлюпали в грязи, а сейчас – смотрите, какие газоны!
– Насколько понимаю, в школе обучаются исключительно местные ребята. Но Набережные Челны – не Москва, откуда столько желающих заниматься?
– Раньше, скажу вам, было даже больше. Во-первых, в 90-х упала рождаемость, во-вторых, нынче появилось много развлечений. А если у парня нет желания играть в футбол, каким бы талантом он ни был, толку из него не выйдет. Упрашивать бесполезно – я знаю это по собственному опыту.
– Ваш самый именитый футбольный отпрыск – Одемвингие. Еще кого-то взрастили?
– Несколько человек выступали в первом и втором дивизионах. Сейчас тоже есть перспективный парень – нападающий Раиль Зарипов. Ему в мае исполнилось 16, он вызывался в юношескую сборную России, а с этого года уже выступает за дубль «КамАЗа» в первенстве МФС «Приволжье».
– В Одемвингие талант проклевывался с малых лет?
– Я бы так не сказал. К нам он пришел в 10 лет – маленький, щупленький. Правда, безумно хотел играть. Благо, и характер хороший: общительный, в коллективе со всеми ладил. У Питера, между прочим, была параллельная мечта стать спортивным врачом, но в итоге все же остановился на футболе (улыбается). По мышлению, технике он, конечно, выделялся среди сверстников. Его изюминкой считалась обводка. Гены, что тут скажешь: мать – татарка, отец – нигериец. Ну а когда к 16 годам Одемвингие набрал «физики», стало понятно: растет мастер.
– Он помогает школе?
– Да, когда выступал за «Локомотив», прислал комплект игровой формы, манишки.
– В чем, по-вашему, причина того, что Одемвингие не смог засверкать в составе «железнодорожников»? Странно, согласитесь: в «Лилле» был одним из лучших голеадоров чемпионата Франции, ушел в «Вест Бромвич» – пожалуйста, четвертый бомбардир АПЛ…
– Может, его неправильно использовали в «Локомотиве»? Питер все-таки не фланговый игрок. У меня он действовал либо под нападающими, либо на острие атаки, также как потом и в зарубежных командах. Кроме того, по словам самого Одемвингие, в том же «Лилле» более профессиональный подход, приходилось выкладываться на полную катушку в матче с любым соперником. А российская действительность, мне кажется, его несколько расхолодила.
Нетривиальный случай, связанный с Одемвингие, мне рассказал Роберт Евдокимов. Когда нынешний главный тренер «КамАЗа» еще сам выходил на поле, определяя игру челнинской команды в высшей лиге, к нему однажды подбежал смуглый мальчуган за автографом. Он, разумеется, не отказал, чем привел мальца в восторг: еще бы, сам Евдокимов расписался! Тем мальцом, как понимаете, был не кто иной, как Питер Одемвингие, будущий форвард сборной Нигерии. А спустя 15 лет роли поменялись. Евдокимов ездил на матч «Локомотива», и его сын попросил посодействовать в приобретении росчерка … Одемвингие. Вот так иногда причудливо закольцовывается история.
ШКОЛЬНАЯ КАРТОТЕКА
Нияз Акбаров тоже успел поиграть в том четвериковском «КамАЗе», промчавшись с ним от второй лиги до элитной. С 2005 года воспитанник казанского «Рубина» курирует в системе челнинского клуба детско-юношеское ответвление. В заявке «КамАЗа» он фигурирует как спортивный директор, но генеральный фронт его деятельности – школа.
– Сама должность спортивного директора подразумевает, что он должен охватывать спортивную составляющую, по крайней мере, так заведено в западных клубах, – говорит Акбаров. – В России же понятия и функции зачастую подменены. То, чем у нас занимаются спортивные директора, – это полномочия генеральных менеджеров клубов. Да, я частично веду селекцию для основной команды, помогая главному тренеру, поскольку в «КамАЗе» нет отдельной селекционной службы. Но основная моя сфера – молодежный футбол. В Центр подготовки входят также «выпускная» команда, выступающая в первенстве Татарстана, и играющий в ЛФЛ «КамАЗ-дубль», где представлены ребята от 17 до 21 года – это тот возраст, в котором теряются большинство футболистов.
– Как функционирует непосредственно школа?
– У нас 11 возрастных групп, которые разбиты на три этапа. Первый – от 7 до 10 лет, второй – от 11 до 14 и третий – от 15 до 17. Тренеры могут меняться только внутри своей фазы, из этапа в этап они не переходят, то есть, допустим, преподаватели начальных классов, передав ребят дальше, возвращаются к нулевому циклу и вновь набирают малышей. Подобная система хороша тем, что она позволяет досконально изучить специфику каждого возраста. Тренеры знают физиологию детей, как с ними себя вести, какие давать упражнения, нагрузки. Здесь нужен тонкий подход – тренировочный процесс на каждой стадии разный. Скажем, в возрасте с 11 до 14 лет закладываются базовые принципы – если их упустить, то потом что-то исправить будет сложно.
– Но многое ведь зависит и от квалификации тренеров, согласны?
– Мы проводим обучающие семинары. В первый раз приглашали специалистов из ВШТ за счет клуба, потом они гостили в рамках социальной программы, если не ошибаюсь, по линии НАФ. Весь тренерский состав у нас лицензирован, имеет категории C и D. Кроме того, сами выезжаем на семинары – либо я, либо кто-то из тренеров. Потом обрабатываем данные, систематизируем и отбираем, что нужно нам. Попутно замечу, что два года назад мы создали электронную базу данных на всех детишек, начиная с 2002 г.р.
– Любопытно. Что она из себя представляет?
– На каждого воспитанника в компьютере заведена своего рода карточка – фотография, фамилия, место проживания, антропометрические данные. Кроме того, и это главное, мы ведем графики тестирования. Беговой тест только один, остальные – с мячом: ведение, обводка, передачи на точность, координация движений. Это позволяет отслеживать, как ребенок развивается в динамике.
– Осведомлен, что вы претендуете на статус регионального Центра подготовки.
– Соответствующие документы уже отправлены. Изначально мы хотели попасть в программу, которую начинал Мутко, но после смены руководства РФС процесс немного затормозился, хотя несколько школ успели получить сертификаты региональных центров. Статус нам не важен, дело не в этом. Мы стремимся к тому, чтобы на базе «КамАЗа» можно было проводить обучающие семинары всего закамского региона – в него входят поселения, удаленные от Казани на 200 и более километров. Все беды у нас идут оттого, что детей тренируют, как взрослых, не дозируются нагрузки, наставники не знают, когда давать те или иные элементы, зарывая таланты на начальном этапе. Поэтому нужно обогащаться опытом. Хотя «Рубин» хочет подмять всю футбольную инфраструктуру республики под себя, создав филиалы в райцентрах. Спрашивается, зачем это делать в малонаселенных городах, где нет ни полей, ни кадров, ни специализированных школ, если в Челнах и Альметьевске – готовый фундамент?
– От Казани в подготовке резерва значительно отстаете?
– В плане инфраструктуры мы им, конечно, не конкуренты. Там отличные условия, интернат, а мы всецело ориентируемся на местных. Иногородних добавляем только в дубль, с 17 лет. Селекцию ведем в близлежащих городах – Самаре, Чебоксарах, республике Марий-Эл. Кстати говоря, со всеми, кого брали в последние четыре года, попали в точку. Тем не менее, на поле с «Рубином» наши отношения складываются с переменным успехом. Может, это и не показатель, но из пяти зачетных возрастов в прошлом году мы победили по республике в двух, а в остальных заняли вторые места. И это притом что в Казани шесть-восемь привозных ребят уже в 13-летнем возрасте. Справедливости ради, тамошняя школа всегда славилась воспитанниками, я же сам из нее вышел.
– В родном клубе вы не востребованы?
– Когда завершал карьеру, предложений не было. А недавно звали на должность замдиректора интерната «Рубина». Я отказался. Почему? Не устроили условия, да и само отношение тоже. Оклад сулили больше, чем в «КамАЗе», но предложили снимать квартиру за свой счет – у меня нет жилья в Казани. А что такое организационная работа в интернате? Это занятость по 16 часов в сутки. Но у меня семья, двое детей. Если и включаться в эту гонку, то голова не должна больше ни о чем болеть. В общем, выходило, что называется, баш на баш, плюс бытовые хлопоты, а в Челнах уже как-то все налажено и обустроено.
ВРАТАРСКИЙ ДЕНЬ
– На турниры дети часто выезжают?
– Когда мы только выстраивали систему, то скрупулезно изучали опыт передовых европейских клубов. Там не участвуют в турнирах ради того, чтобы просто поучаствовать для отчетности. Соревновательный график – это, как правило, 4 матча за 5 дней или 6 игр за 7. Непомерная нагрузка для организма! А у нас в таком ритме проводятся почти все турниры. Получается, что два матча ребята играют, а потом – ни эмоций, ни осмысленности. Кому это нужно? У нас каждый возраст выезжает в год на один хороший турнир, но он – как итог какого-то большого отрезка деятельности. А так, мы не ломаем учебно-тренировочный процесс. В конце недельного цикла – контрольный матч. Либо принимаем дома, либо выбираемся сами – в Казань, Самару, Ижевск. В ходе спарринга смотрим, что сделали правильно и над чем надо работать. Речь исключительно о футбольных элементах – «физику» они всегда набрать успеют. Мы же не легкоатлеты. У нас все упражнения строятся через мяч.
– В нашей беседе вы красной нитью проводите, что «КамАЗ» равняется на европейские эталоны. Видимо, стажируетесь за границей?
– Да. Тренер Виктор Борисов ездил в Голландию, я по линии НАФ – в академию «Челси», где позаимствовал бесценный опыт, отталкиваясь от которого мы в свое время выбрали стратегический курс развития. Нет, слепо лондонцев мы не копировали, да это и нереально в наших условиях. Но то, что возможно, постарались адаптировать. Потом летал в «страну тюльпанов», побывал в знаменитой школе «Аякса». Очень многое почерпнул. Взять хотя бы голландские футбольные городки – замечательное разминочное упражнение.
– В чем оно заключается, если не секрет?
– Ставятся фишки с определенной конфигурацией. Их нужно обвести, меняя ритм, амплитуду и направление движения -- по прямой, «змейкой» и так далее. Повторюсь, «функционалку»-то можно дать в любой момент, но, если мальчишкам правильно и вовремя не поставить технику, потом их не обучишь. Это – азы футбола. Необходимо плавное, поступательное движение. Артист балета ведь сразу не исполняет фуэте, а пианист не играет сонату, верно? Так же и тут. К слову, на третьем этапе подготовки наши ребята выполняют почти те же задания, что и в команде мастеров, только в более щадящем скоростно-силовом режиме. Главный коллектив, дубль, школа – все это у нас звенья одной цепи.
– Заметил, что в «КамАЗе» все очень по-домашнему…
– Когда я стажировался в «Челси», на меня произвела впечатление аура клуба. Там не важно, кто ты – главный тренер, административный работник или техничка. Моринью ел из одной кастрюли с детскими преподавателями, и это никого не удивляло и не смущало. Так и должно быть – коллектив ведь единый механизм. В «КамАЗе» схожие принципы. Чтобы какой-нибудь футболист из основы прошел мимо школьника, отвернувшись и не поздоровавшись, – да такого быть не может! Напротив, мы даем почувствовать ребятам, что они часть клубной системы. У нас регулярно проходят мастер-классы. Есть даже вратарский день – это когда тренер по работе с голкиперами и двое основных стражей ворот проводят открытую тренировку для воспитанников Центра. Мальчишки имеют возможность не только понаблюдать, как их кумиры выполняют тот или иной технический прием, но и приватно пообщаться, задать любой вопрос.
– Признайтесь, столь основательно взяться за школу вас побудили объективные причины, или же это целенаправленная политика?
– Ну, вообще-то все клубы должны стремиться к тому, чтобы растить кадры – иначе зачем нужны школы? Семь лет назад мы поставили задачу отказаться со временем от дорогостоящих покупок и сделали упор на своих ребят. А потом – да, грянул еще и кризис, так что одно наложилось на другое. Теперь это для нас единственный способ выжить в конкурентной борьбе. Поэтому акцентируемся на качество. Для себя же стараемся.
беседу вёл
Сергей ИЛЬЁВ
