«Esquire» опубликовал «правила жизни» бывшего игрока «Лидс Юнайтед» Винни Джонса.
Я горжусь тем, что я британец, всегда поддерживал монархию и очень консервативен.
Я был капитаном сборной Уэльса, родился в Англии, но всегда любил Ирландию, а рыбачить и сниматься ездил в Шотландию. В общем, я вполне подхожу для того, чтобы рекламировать что-нибудь британское.
Я давно понял, что можно прославиться, не делая ничего хорошего.
Каждый, кто выходил играть против меня, отлично знал, что его ждет.
Первый человеком, которого я ударил, была акушерка, принимавшая роды у моей матери.
Во дворе мы всегда играли на ящик виски. А какая еще мотивация может быть у 9-летних пацанов?
Бить штрафные я учился в подворотнях южного Лондона. Там вообще нужно было бить очень точно и технично, иначе огребал ты сам.
Если бы Криштиану играл в наше время, то падал бы и корчился от боли, когда я был бы еще в 10 метрах от него.
Однажды судья показал мне красную карточку. Не впервой, на самом деле. Но я снял трусы и показал ему х*й. Ну и скажите, кто из нас круче?
Бог создал футболистам ноги, чтобы я по ним бил.
Однажды я схватил Пола Гаскойна за яйца. Но, парни, вспомните тот день! Это же была Пасха!
Я ни в коем случае не пропагандирую насилие, просто некоторые люди не оставляют мне шансов.
Я не играю в футбол на приставке у себя дома, это слишком дорого. Джойстика хватает только на тайм, телевизора — на полтора.
Если на поле выбегают доктора, коты, болельщики, кто угодно, то почему не могут выбегать две полуголые блондинки? По-моему, это неплохо поднимет рейтинги этой игре.
Во время игры спутать мяч и чью-то ногу проще простого… особенно, если лицо хозяина этой ноги нефигово раздражает.
На предматчевой установке тренер никогда не говорил со мной о тактике и моих действиях на поле. Он просто называл мне фамилию и номер игрока соперника.
Как говорится, если человек ударил тебя по левой щеке, сломай ему правую. Хотя нет, постой, так не говорится?
Когда-то давно я продал свою душу дьяволу. К сожалению, он оказался лишь менеджером «Лидса»
На самом деле все негативные отзывы в сторону моей скромной персоны — лишь измышления падкой до звучных заголовков прессы. Ведь я всего лишь бедный самаритянин, влачащий свою маску на потеху публики… Понятно, б**ть?
Я хочу, чтобы настоящие мужики наконец-то подняли свой зад с диванов и уютных кресел в пабах и вернулись на стадион. Пора разбавить эту приторную толпу глорихантеров настоящим мужским выхлопом, пока футбол окончательно не потерял свой х*р!
Футбольная ассоциация должна благодарить меня: я перенес насилие с трибун на футбольное поле.
Когда в 1986 году я забил победный гол «Манчестер Юнайтед», я получал 150 фунтов в неделю. Когда в 1988-м, в финале Кубка Англии, мы обыграли «Ливерпуль», мне заплатили за это три тысячи, хотя игроки «Ливерпуля» получили по десять только за то, что вышли на поле. Но я не жалуюсь.
Когда в моего друга Джона Фашану бросали бананы (игравший за сборную Англии Фашану родом из Нигерии. — Esquire), я поднимал их и бросал обратно. Я хотел показать им: чтобы добраться до него, сначала придется пройти через меня.
Один журналист написал, что Винни Джонс будет опускаться все ниже и ниже, а после того, как он закончит играть, о нем больше никто не услышит. Я навсегда запомнил это.
За 15 лет в футболе я не услышал ни одной похвалы.
Побеждать не так уж и важно — до тех пор, пока ты выигрываешь.
Я всегда был слишком большим и уродливым, так что единственной женщиной, которой я по-настоящему нравился, была миссис Мертон (престарелая героиня британского комедийного шоу. — Esquire).
В моей жизни были удивительные моменты: я пел про щенячью любовь с Донни Осмондом, и у меня были две драки за день в одном и том же баре в Хемел-Хемпстеде. Наверное, лучше бы я так и продолжал петь «Щенячью любовь».
Моя кинокарьера началась непросто: в ночь перед началом съемок «Карты, деньги, два ствола» я должен был учить свою роль, но вместо этого подрался с соседом. Поэтому на съемки я приехал прямо из тюрьмы.
Мои роли ироничны, но публика этого не замечает. Зрители хотят, чтобы Винни просто набил кому-нибудь морду.
Это неправда, что в фильме «Угнать за 60 секунд» я не говорю ни слова. В одном из эпизодов я выступаю с поистине шекспировским диалогом. То есть монологом. В общем, я иногда говорю, но мой герой в основном молчалив, это правда.
После очередного фильма критики говорят, что он точно был для меня последним. Но мой следующий фильм, кажется, будет пятидесятым.
Если поставить меня перед выбором: сходить на премьеру фильма или пойти на рыбалку, я, пожалуй, предпочту поймать пару форелей. Мне повезло: меня никогда не интересовала вся эта светская чушь.
Таня придает мне сил — она уверена, что ее спасли для того, чтобы она могла спасти меня (жена Джонса более двадцати лет живет с пересаженным сердцем. — Esquire).
Я говорю детям: если заблудились, всегда ищите возможность вернуться на верный путь. Я же смог это сделать.
Нам всегда приходится таскать с собой свое прошлое.
Новый крутой «Бентли» с унылыми стандартными номерами — это неправильно. Зачем останавливаться на полпути? Хорошей машине нужен хороший номер — такой, который подчеркивает индивидуальность и становится частью тебя. У меня вот 100 VJ, и сын говорит, что это значит«100-процентный Винни Джонс». А у моей жены — 99 VJ.
Увидев соседа на «Роллс-Ройсе», американцы говорят ему: «Ты, наверное, очень много работал, чтобы достичь этого», но в Британии такому человеку скажут: «Ты просто везучий мудак».
