«Играть со «Спартаком» и «Зенитом» было приятнее всего»: интервью Николая Димитрова об «Урале», РПЛ и России
Коля провел в «Урале» 3,5 года и их связка с Кулаковым на левом фланге и Бикфалви в центре атаки наводила шороху по всей лиге. Димитров давно закончил с футболом, но рассказал мого интересного в большом интервью Александру Левченко для Metaratings.ru
В 38 лет Димитров ведет инвестиционный бизнес в родной Болгарии, но держит связь с бывшими партнерами по «Уралу».
«Моя глобальная цель – чтобы у спортсменов было больше знаний в сфере финансов»
– Ты решил завершить карьеру в «Урале» в 32 года. Почему так рано?
– Это долгая история. Еще когда я отправлялся играть в Россию, уже как-то задумывался, что я буду делать после своей карьеры. Потому что знал, что все равно рано или поздно этот момент придет. Тогда я начал читать книги. Даже помню, первая книга, которую я прочитал, была автобиография Ричарда Брэнсона «Теряя невинность». Мне стала очень интересна тема предпринимательства. На сборах у футболистов много свободного времени, и я начал читать все больше и больше книг. И потихонечку переориентировался на это.
Я знал, что после карьеры буду заниматься бизнесом. Потом случился ковид, а меня к тому времени уже окончательно потянуло в бизнес. Я начал заводить контакты, и видел, что это все очень интересно. Во время пандемии просто сказал: либо сейчас, либо никогда. И вот закончил. При этом у меня еще два года контракта с «Уралом» было.
– После Екатеринбурга ты вернулся в Болгарию?
– Да, сейчас живу в Софии.
– А каким именно бизнесом занимаешься?
– Вместе с партнерами делаем инвестиционный бизнес. Мы покупаем маленькие и микропредприятия. Это компании с оборотом до 15 миллионов евро. Например, недавно купили частный детский сад в Софии, сейчас еще есть несколько сделок в этом секторе. В принципе, бизнес достаточно интересный.
– Вы покупаете бизнес, а дальше что? Развиваете его?
– Да, из специального сектора. Садики нам интересно развивать, но мы их не хотим создавать с нуля. Мы хотим их купить, потому что достаточно много людей уже такие бизнесы построили, но ищут выход из дела. Многие устали работать в этой сфере и быть предпринимателями. И вот мы даем им такую опцию.
– Кстати, жена твоего бывшего партнера по «Уралу» Грегора Балажица открыла частный детский сад в Белграде.
– И у нас скоро такое будет в Сербии. Уже контактируем с одним детским садиком, но он большой: около ста детей.
– Чтением ты увлекся, играя за «Урал». Но тогда ты говорил, что не можешь читать на русском. А сейчас как?
– Мне сложно и писать, и читать. Только разговаривать могу без проблем.
– Какие еще книги успел прочитать? Есть такие, что затронули тебя сильнее остальных?
– Да, например, письма, которые [американский предприниматель] Уоррен Баффетт писал своим акционерам. Это просто как библия для каждого инвестора. Даже если это будет единственная книга, которую инвестор прочитает, этого уже будет достаточно, чтобы погрузиться в эту сферу. Потому что там просто россыпь знаний.
– Ты именно по бизнесу книги предпочитаешь?
– Да, только бизнес и финансы. Сейчас я строю свое дело, оно мне очень интересно. Моя глобальная цель – чтобы у всех спортсменов было больше знаний и информации в сфере финансов. Я по себе знаю, как им тяжело, когда они заканчивают свою карьеру. Знаю, как быстро заканчиваются деньги, когда нет осведомленности, что с ними делать. Это моя глобальная цель. И моих партнеров тоже. Хотим помочь спортсменам, но это если мыслить глобально. Не прямо сейчас, но в будущем.
«Пеев был со мной на подписании контракта и сказал подстричься нормально»
– Ты три с половиной года провел в России, что можешь рассказать об этом времени?
– Честно, мне всегда очень приятно, когда вспоминаю сейчас этот период. Я могу сказать, что Россия и Болгария как-то не особо различаются по менталитету и способу мышления. Привычки те же самые, интересы… Поэтому в России я быстро нашел единомышленников. Хорошая команда, город хороший тоже, болельщики.
Из отличий заметил, что в Болгарии, когда проиграешь игру, потом на улицу нельзя выходить два-три дня. А в Екатеринбурге такого не было. Я имею в виду, что люди уважают личное пространство спортсменов.
– В Болгарии могут прям физически напасть или просто надоедать с вопросами?
– Физически никто не атаковал, но словесно, конечно, нападали. Поэтому тебе лучше не выходить никуда.
– Что слышал о России до перехода в «Урал»? Твоя теща работала гидом в России, что-нибудь рассказывала о стране?
– Она рассказала мне про Екатеринбург, что там очень холодно. И, конечно, все подтвердилось. Когда я прилетел, было –38 градусов. А так немало болгар играли в России до этого времени. Они мне рассказали про чемпионат, какой уровень жизни, какое мышление у людей. Поэтому мне было несложно принять решение играть в России и адаптироваться там.
– Кто из болгар рассказывал тебе о России?
– Жора Пеев. Он играл в «Амкаре» и даже был со мной, когда я подписывал контракт с «Уралом». В России его достаточно уважают. И он мне сказал: если ты уважаешь людей, каких-то проблем не создаешь, то и у тебя не будет никаких проблем. Так и оказалось. Тогда у меня прическа, кстати, странная такая была. Я играл с ней в Болгарии, но Жора Пеев мне сказал: если ты хочешь подписать контракт, нужно подстричься нормально, иначе контракта не будет. И поэтому я постригся под «третий номер».
– Ты рассказывал, что одежду стал покупать именно в России, потому что в Болгарии она была не приспособлена для таких температур.
– Да, у меня было какое-то количество зимней одежды, два жакета, уже не помню точно. Но все равно холодно было. Понимаешь, –38… На такой температуре я вообще не показывался на улице. Помню, что от гостиницы до офиса, где я должен был подписывать контракт, было метров 50. Мы с Пеевым вышли – и уже через 20 метров вернулись из-за холода.
– Шапку-ушанку на память не сохранил?
– Честно говоря, не знаю, где она сейчас. Я несколько раз переезжал, так что, наверное, где-то потерялась.
– Что можешь сказать про Екатеринбург теперь?
– Мы очень уважали свои команды – и футбольную, и хоккейный «Автомобилист» тоже. Всегда чувствовали уважение со стороны людей. Город достаточно хороший и приличная социальная обстановка, тоже хочу сказать. Это важно. Многие люди, которые играли в России раньше, в том числе болгары, говорили, что если попадешь в какой-то город, где нет солнца и нормальной социальной обстановки, тебе будет тяжело. Вот с Екатеринбургом повезло нам. Потому что и рестораны есть, и люди нормальные, и бары, и кино – все есть.
«Иванов мог кричать в раздевалке, бросать чайники»
– Президент «Урала» - Григорий Иванов. Что можешь рассказать о нем?
– Очень темпераментный человек. Но при этом он очень прямой. Если ты ведешь себя с ним корректно, он точно так же будет вести себя с тобой. Да, он мог кричать в раздевалке, бросать чайники, устраивать разнос. Но это, скорее, было для антуража, для мотивации команды.
– Бросал чайники? А помнишь ли самую страшную ругань от Иванова? После какого матча это было?
– Самое страшное, наверное, было в первый раз, когда я это увидел. Просто потому, что я к такому не привык. А потом это стало происходить почти регулярно – после каждой второй игры были какие-то ссоры, разборки, эмоции. Но что удивительно: после матча как будто ничего и не было. Если мы проигрывали, в перерыве почти всегда были такие истории. Со временем это стало частью обычной атмосферы команды.
– Было ли, что тренер давал вам одну тактику на игру, а Иванов все менял?
– Прямо так, чтобы кардинально все менял, не припомню. Но, конечно, бывало, что от тренера звучали одни сигналы, от Иванова – другие. Но мы как футболисты понимали: в конце концов, у нас есть главный тренер, и слушать мы должны его. Президент – человек более эмоциональный, он имеет право высказываться. Мы его слышали, но старались выполнять то, что требовал тренер.
В. Березуцкий - новый главный тренер «Урала». Мог быть Кержаков, но его не устраивала ситуация с нахождением президента на скамейке во время матчей
– Грегор Балажиц назвал тебя одним из главных заводил и шутников клуба. Можешь рассказать какую-нибудь дикую или смешную историю из «Урала»?
– Если честно, самые дикие истории лучше не рассказывать вслух…
– Ты там снимал видео-блоги со сборов, как тебе такая роль? Больше нигде не пробовал снимать?
– Нет, блоги больше не снимал. Но сейчас появилось очень много подкастов. В Болгарии я достаточно часто участвую в разных проектах – и на тему бизнеса, и спорта. Но, если честно, на свой полноценный блог просто не хватает времени. Для этого нужно постоянно держать фокус. А записывать одно видео, а потом два месяца отдыхать – это не про меня. Хотя мне нравится быть перед камерой, болтать – это смешно, забавно. Так что, возможно, в будущем к этому еще вернусь.
– Ты говорил, что дочка тоже пробовала что-то снимать. Сейчас она этим не занимается?
– Честно сказать, у молодого поколения сейчас вообще сложно понять, где блогеры, а где просто живут обычной жизнью – они все время с телефоном. Я звоню дочери, она ставит телефон перед собой и начинает ногти красить, делать макияж – как будто у нее там своя серия из блога идет. Я привык. Первые пару раз, конечно, злился, а потом уже перестал обращать внимание.
– А какая вообще была атмосфера в «Урале»? Команда дружная была или, наоборот, постоянные споры и конфликты?
– Скажу честно: коллектив был очень хороший – и между местными ребятами, и между иностранцами. Конечно, иногда появлялись легионеры с более сложными характерами, которые любили ссориться, обижаться, оскорблять кого-то на поле. Но в целом могу сказать, что команда была очень хорошая именно как коллектив.
– Ты продолжаешь общаться с кем-нибудь из бывших одноклубников? Про Грегора и Бавина я знаю.
– Да, с Грегором, с Эриком Бикфалви и с Юрой Бавиным.
– А легионеры чем-нибудь удивляли? Эль-Кабир, Бумаль, Бикфалви? У них были какие-то экзотические предпочтения, увлечения?
– В футболе каждый по-своему странный. Кто-то, например, любил очень долго спать. Например, Эрик почти все время сидел дома – выходил только поесть, а потом снова домой отдыхать.
– Он же рисовал еще картины?
– Да-да. Ему просто нравилось так расслабляться, фокусироваться, успокаиваться дома. На играх и так хватало нервов. Видимо, это был его способ перезагрузки.
– Кто из легионеров был скандальным?
– Сразу могу сказать – Отман Эль-Кабир. Как футболист – очень хороший, реально много помогал команде на поле. Но при этом он всегда был недоволен. Постоянно негатив, постоянно что-то не так, постоянно против кого-то что-то говорил. Это, конечно, создавало напряжение. Но со временем все поняли, что он просто такой человек, и это уже не так сильно отражалось на команде.
– В «Урале» тогда играл Роман Павлюченко. Балажиц считает, что он выкладывался лишь на 50%, ты согласен?
– Знаешь, у Павлюченко уже была большая карьера, его знала вся Россия. Не скажу, что он играл на 50%, но на 100% – тоже, наверное, нет. Он пришел в «Урал», по сути, спокойно завершать карьеру, без сверхнагрузок. Но при этом он все равно помогал команде: забивал, отвлекал на себя защитников. Его роль в игре, безусловно, была.
«В «Спартаке» не было неприятных игроков, которые только бодаются и толкаются»
– Какой матч за «Урал» ты вспоминаешь чаще всего?
– Не знаю… Наверное, финал Кубка с «Локомотивом». Я считаю, что у нас тогда была очень хорошая команда, и мы могли добиться большего в этом финале, чем получилось. Но это футбол. В любом случае, тот матч и та игра остались самыми запоминающимися.
– Там же даже драка была.
– Ну да, там, мне кажется, было все: и драка, и слезы, и смех. Полный набор эмоций.
– А ты сам видел этот момент с дракой? Как это для тебя выглядело?
– Нет, я уже не был на поле, а в раздевалке. Потом уже видел все по повтору – кто там дрался и как.
– Вы часто побеждали «Спартак»: и в Москве, и в Екатеринбурге. Насколько хорошие премиальные за это платили?
– У нас все было четко зафиксировано в контрактах. Хоть ты «Барселону» победи – премиальные были такие же, как, условно, за победу над тем же «Нижним Новгородом». Но правда в том, что в тот период мы реально ждали матчей со «Спартаком». Не знаю почему, но мы очень часто либо играли с ними вничью, либо побеждали.
– Удобный соперник, получается?
– Да, можно и так сказать. Хотя это хорошая команда была. Они старались именно играть в футбол. Там не было таких неприятных игроков, которые только бодаются и толкаются. Это тоже важно.
– Кстати, что ты можешь сказать об уровне российского футбола в то время? Ты ведь тогда критиковал его за то, что почти все команды играют от обороны.
– Да, меня это сильно бесило. Потому что, на мой взгляд, «Урал» был командой, которая пыталась именно играть в футбол. А тебя в итоге ловит команда, которая думает только о разрушении и игре на контратаках – это очень неприятно. Но, к сожалению, современный футбол такой. Так играет много команд по всему миру, поэтому, наверное, просто злиться на это не стоит.
– А «Спартак» в то время, на твой взгляд, играл в какой футбол? Ты говоришь, они удобные были для вас.
– Да, потому что они тоже пытались играть в футбол. Нужно было обыгрывать соперников, у которых сильные футбольные качества, а не просто «физика» или тактика. «Зенит» – то же самое. Да, они побеждали, но против них тоже было приятно играть, потому что они давали играть нам.
– В России сейчас очень критикуют судей. А ты пережил интересные истории? Может, «Урал» убивали? Или судья тебе лично что-то матом сказал?
– Нет. Помню только, когда мы играли на открытии стадиона против «Зенита». Мы держали 0:0. Потом нам дали три красные карточки, и «Зенит» наконец-то нас обыграл. Мне кажется, это было тенденциозно. Судья работал в одну сторону – лишь бы «Зенит» выиграл.
– Не пытались спорить? Что-то говорить?
– Да что ты скажешь судье? Он ответит: «Уходи или получишь еще красную».
«Иванов мне прямо сказал: «Через шесть месяцев ты должен говорить по-русски»
– Ты говорил, что не любишь туризм. По России так и не попутешествовал?
– Когда я закончил карьеру, меня спрашивали: ты был в такой-то стране? Я отвечал: конечно, был. Спрашивают: а что видел? Я отвечаю: ничего не видел. Так получается, что я в своей карьере облетел весь мир практически, кроме Азии. Но практически ничего не видел, потому что были только аэропорт, гостиница, стадион и дорога обратно в аэропорт. И в то же самое время мне так не хотелось летать после карьеры, потому что так много самолетов было за это время. Так получается, что я туризмом не занимался и летать не хотел. И сейчас с бизнесом у меня особо времени нет.
– Как быстро удалось выучить русский язык? Какие слова или выражения дались сложнее всего?
– Честно скажу, у меня всегда довольно легко получалось с иностранными языками. В Турции, например, уже через два года я давал интервью на турецком. Но в России язык пошел еще быстрее. Лучший способ – это погружение: когда ты оказываешься в среде, где никто не говорит на знакомом тебе языке, приходится общаться. Начинаешь понемногу, привыкаешь, и со временем все складывается. Так что специально бороться с русским языком мне не пришлось – сложностей не было.
– Твоя жена знала русский от своей мамы, она помогала тебе в изучении?
– Да, конечно. Когда мы ходили по ресторанам, бывали где-то рядом со стадионом, она мне помогала с переводом. Ее мама тоже помогала – она вообще переводчик, раньше даже работала в Екатеринбурге. Так что поддержка была. Но все равно Григорий Викторович мне прямо сказал: «Через шесть месяцев ты должен говорить по-русски, иначе у тебя просто не будет шансов».
Димитров: «Дочка учит меня правилам русского языка»
– Твоя дочь училась в русской школе в Екатеринбурге? Она помнит русский язык? Что помнит из своей жизни в России?
– Конечно, помнит очень многое. Сейчас она живет с мамой в Дубае и там общается только на русском. У нее до сих пор очень теплые воспоминания о России. Она даже лучше меня говорит по-русски, если честно.
– Ты говорил, что не очень любишь борщ, но тебе очень понравились куриные котлеты с картошкой. Какая еще была любимая и нелюбимая еда в России?
– Мне очень нравился салат, который в России называется «Оливье». В Болгарии мы его называем «русский салат».
– Его по всему миру так называют.
– Да. И в России он был особенно вкусным. Я помню, что он отличался от того, к чему мы привыкли с детства, и именно в России он казался вкуснее всего. Вот это мне очень понравилось. А борщ – ну, как-то не зашел.
– А холодец пробовал?
– Нет. У меня от одного его вида весь аппетит сразу пропадал.
– А готовишь ли ты сейчас дома что-нибудь из русской кухни?
– Честно говоря, нет. Разве что иногда блинчики. Кстати, в России они совсем другие – и нам это очень понравилось. Так и осталась у нас эта традиция, готовим их по русскому рецепту.
– Твой соотечественник Благо Георгиев рассказывал, что в России его везде хотели угостить водкой. У тебя такого не было?
– Пару раз было. Но не с командой – скорее с друзьями. Один раз ходили в баню, и там, откровенно говоря, меня просто хотели набухать. А я вообще не умею пить. После первой рюмочки уже остановился, потому что понял – дальше будет опасно. Так что да, такое случалось.
– Ты когда-то говорил, что был бы не против получить российское гражданство. Почему так и не занялся этим?
– Да, было такое. Насколько помню, какие-то шаги в эту сторону предпринимались. Но потом ковид случился, я закончил карьеру, и все так и осталось на уровне разговоров. А так было бы неплохо сейчас иметь еще и российское гражданство.
«РПЛ сильнее чемпионатов Турции и Греции»
– Ты поиграл в Турции. После этого говорил, что тебе было тяжело привыкнуть к менталитету и религиозным традициям. В России с этим было проще?
– Сто процентов. Между Россией и Болгарией почти нет разницы. А в Турции… Да, там люди просыпались в четыре утра молиться и так далее. Мне сначала было сложно к этому привыкнуть.
– Георгиев играл в Татарстане и Чечне, где тоже есть мусульманские традиции, ты с ним не общался на эту тему?
– Нет. Хотя мы еще недавно были соседями – я жил сверху, а он в квартире ниже. Мы общались, встречались, но не говорили особо про футбол.
– По уровню футбола Турция превосходит Россию?
– Я бы сказал, что футбол просто разный. В Турции у меня были тренеры, которые запрещали мне возвращаться за центр поля (Николай поиграл за четыре команды в турецкой Суперлиге, - прим А.К.). А в России – наоборот. В России нужно сначала думать об обороне, а потом об атаке. Мне больше подходит атакующая игра. Но сравнивать сложно, у обеих лиг есть свои сильные стороны.
– Как думаешь, почему у Артема Дзюбы не получилось заиграть в турецком чемпионате?
– Блин, не знаю. Когда игрок уходит в новый чемпионат… Каким бы хорошим он ни был, все равно нужно время, чтобы привыкнуть. Я подробностей не знаю, что там было. Но… он сколько там играл?
– Недолго. Половину сезона
– Ну да, этого мало, чтобы понять, может ли человек адаптироваться.
– По твоим словам, худший чемпионат был в Греции. А какое место занимает РПЛ в твоем личном топе?
– Думаю, первое.
– То есть тебе казалось, что РПЛ сильнее, чем турецкая лига?
– Да. Я попал в период, когда чемпионат был сильным, и много хороших игроков играли.
– А если говорить о повседневной жизни – где тебе было комфортнее всего? Турция, Россия, Греция?
– Учитывая, что в Турции я жил в Стамбуле – скажу, что в Турции. Но лучше всего для меня – в Болгарии.
– Ты неделю пробыл в «Арсенале». Что можешь рассказать об этом времени?
– Могу многое рассказать. Первое, что меня впечатлило – их отношение ко мне. Потому что я там был практически никто: приезжает молодой игрок, а со мной все разговаривали, знакомились, общались. И с семьей, и со мной. С Венгером тоже разговаривал. Это как раз было во время Рождества, у них тогда много матчей – каждые два-три дня. Но я тренировался с первой командой. Провел одну двусторонку со второй командой – и все. Это меня впечатлило. И еще физические тесты: мы их делали три часа.
– Какая атмосфера была в команде?
– Очень теплая. Знаешь, и молодежная команда, и академия, и первая команда – вообще все тренировались вместе. Меня это сильнее всего поразило.
– И все общались на равных?
– Да-да-да! Все друг друга знали, поздравляли.
– Ты как-то говорил, что после встречи с Венгером тебе было неловко. Он тебе какие-то необычные вопросы задавал. Что именно спрашивал?
– Спрашивал, какая у меня сильная нога, какие сильные качества, могу ли адаптироваться, какие слабые стороны, как их развивать. Потом мне сказали, что он так со всеми молодыми игроками делает – проверяет их уверенность, как они себя чувствуют.
«В спорт нельзя вмешивать политику. Много качественных российских игроков из-за этого не могут себя проявить»
– Следишь ли за футболом сейчас? Смотрел отбор ЧМ-2026?
– Да, следил. Знаешь, когда я закончил с футболом, хотел, чтобы люди меня идентифицировали только как бизнесмена. И тогда я как-то отдалился от футбола. Люди мне звонили, куда-то приглашали, а я будто был вне этой сферы. Со временем понял, что это неправильно. Потому что практически вся моя жизнь прошла в спорте и футболе, и нельзя мне отдаляться от этого.
Сейчас часто прихожу в мой клуб «Левски» в Софии, где я вырос. Я там иногда выступаю как аналитик, а иногда хожу в студию, комментирую игру «Левски». Поэтому сейчас не отказываю никому. Поддерживаю какую-то связь с футболом, но активно не играю.
– Как тебе выступление сборной Болгарии?
– Это такая больная тема для всей нации. Знаешь, есть у нас талантливые игроки. Но видно, что им не хватает уверенности на поле. Это такая «Уловка-22»: уверенность появляется, когда начинаешь выигрывать, но начать выигрывать можно, когда есть уверенность. Поэтому вся нация ждет, чтобы сборная начала побеждать и более уверенно играть. Я понимаю игроков: тяжело в такой ситуации выступать. Но если пошел в такую профессию, выбора нет особо.
– Будешь ли смотреть ЧМ-2026 и за кого будешь болеть?
– Я наслаждаюсь, когда смотрю матчи Аргентины и Испании. Для меня они просто олицетворяют футбол, каким он должен быть. И поэтому я буду следить за ними. Аргентина – Испания – финал мечты.
– А за российским футболом продолжаешь следишь?
– У меня остались друзья. Юра Бавин, например. Мы играли с ним в «Урале» и сейчас часто общаемся. Он мне рассказывает про футбол в России. Но честно сказать, сейчас очень мало информации про русский футбол. Я где-то нахожу видеоклипы разные, но очень мало информации. Поэтому могу сказать, что не слежу за чемпионатом так, как раньше.
– Знал, что «Урал» вылетел из РПЛ? Мог вернуться в мае, но проиграл в стыковых матчах «Ахмату».
– Да, конечно, знал! Ну ничего, в этом сезоне попробует.
– Если бы появилась возможность вернуться в «Урал» в должности тренера или менеджера, то согласился бы?
– Я никогда не скажу «нет». Я люблю «Урал», люблю город, люблю футбол. Но сейчас у меня фокус в другой стороне.
– В твое время в «Урале» мечтали пробиться в еврокубки. Как сейчас относишься к отстранению России от международного футбола?
– Плохо отношусь, конечно. В России много качественных игроков. Я не особо знаком, но уровень чемпионата упал из-за отстранения. Иностранцы почти не приезжают, хотя Юра Бавин говорит, что все нормально. Жалко, что в футбол вмешивается геополитика.
– Как люди в Болгарии к этому относятся?
– Неприятно. Это ведь может случиться с любой страной. И я считаю, что в спорт нельзя вмешивать политику. Много качественных российских игроков, которые из-за этого не могут себя проявить.
