Алекс Беллос. «Futebol. Бразильский образ жизни». Предисловие. Введение. Глава 1 часть 1
От переводчика
Сегодня я чуть подзадержался — сказывается долгий перелет из сердца Сибири в… Бразилию. Ну конечно, у меня это Бразилия метафорическая, но вот путешествие из снега в снег — вполне себе реальное.) И я решил, что почему бы вот так, посреди всей это белизны не опубликовать книгу о самом, что ни на есть летнем футболе! И вот она, встречайте, невероятно классное в плане историй и истории исследование Алекса Беллоса бразильского образа жизни — футбола.
В первой и последней главе каждой книги я обычно говорю о той посильной помощи, которую вы можете оказать переводчику – подписывайтесь на мой бусти, там есть как удобные варианты подписки, так и единоразовые донаты – таким образом вы поддержите меня в моих начинаниях по переводам спортивной литературы, а также будете получать по одной (двух или более, в зависимости от уровня подписки) электронной версии книг, которые будет удобно читать на любом электронном устройстве – и вам не особо затратно, и мне – очень приятно! Поддержать можно и донатом в самом низу этой главы. Спасибо за то, что читаете!
А теперь краткое описание книги и вперед:
Бразильская футбольная сборная — одно из чудес современного мира, и такие легендарные имена, как Пеле, Гарринча и Роналдо, вызывают благоговейный трепет у любителей футбола во всем мире. Но в крупнейшей стране Латинской Америки футбол также символизирует расовую гармонию, безумие любви и яркость юности – это спорт, который выражает самобытность нации.
Это издание книги, ставшей современной классикой и обновленной к чемпионату мира по футболу 2014 года, посвящено исследованию того, что делает Бразилию «футбольной страной», которой она является. От амазонских джунглей до городов Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро Алекс Беллос плетет золотисто-желтый гобелен из историй о великих именах, великих командах и великолепных матчах. Смешивая факты с местными легендами, историей и мифами, в книге «Futebol» он раскрывает, что делает футбол бразильским образом жизни.
Глава 1, часть 1 и часть 2
Глава 2
…
Предисловие
Сократеса Бразилейро
Я совершенно очарован — во всех смыслах этого слова — страстью. Именно она ведет нас через неизвестность, как опытный командир; разъяренные моря вообще нас не пугают, когда мы встречаем их с безумием любви. Среди всех народов нет народа, который бы любил и влюблялся больше, чем мой. Нас окружают преувеличение, счастье, спонтанность и творчество. Выражение надежды на наших лицах — визитная карточка даже тех, кто никогда не получал ни малейших преимуществ общества. Мы преданно верим в новый мир и в прекрасное человечество, которое, как мы знаем, мы построим, без намордников, способных лишить нас свободы, и кнутов, которыми нас пытаются запугать. Без невежества, которое может привести нас к оцепенению в пустом коконе.
Наше население, родившееся в рабстве, каждый день освобождает себя, возвышая голос в поисках истины. Его истины. То, что основывает свою силу на незыблемой культуре, потому что она исходит из души, из ауры, из улыбки, и где белые и индейцы, черные и бедные, мигранты и молодые наслаждаются радостями жизни. И каким радостям! Люди, которые знают, чего они хотят на самом деле, даже если не знают, как это сделать. Или знают?
Ответы, которые мы ищем, требуют особого внимания и заботы.
Мы — народ тысячи лиц и жестов. Народ, который борется за сохранение своей истории вопреки всему, вопреки всем доказательствам и возможностям. Проницательный, тщеславный и счастливый народ, который использует наши природные чудеса с естественностью беззаботного человека. Люди, которые любят все вокруг и умеют извлекать мудрость всей жизни из каждой секунды. И люди, которые любят футбол.
Футбол — это спорт, созданный из спонтанности и проницательности, роскоши и свободы, который, как мне кажется, является частью нашего самого примитивного генома, как и танец. Но футбол должен быть и разновидностью танца. Доза мира.
Алекс Беллос, с характерным терпением мудреца и очаровательным любопытством ученого, с неопровержимой ясностью показывает нам наше лицо и нашу душу. Подобно «театру жизни», в котором мы наблюдаем и обсуждаем нашу повседневную жизнь, не вникая в ее банальности, наш очаровательный необразилец путешествует по нашему необъятному миру, чтобы узнать, кто мы такие и зачем мы существуем. И добивается этого, проявляя проницательность и редкую чувствительность.
Примечание к изданию 2014 года
Книга «Futebol» была опубликована в 2002 году. Обновления включены в конце отдельных глав, а в конце данного издания появился новый постскриптум.
Лондон
Январь 2014 г.
ВВЕДЕНИЕ
Футбол появился в Бразилии в 1894 году. «Жестокий британский спорт» показал неожиданно хорошие результаты. За несколько десятилетий он стал самым сильным символом бразильской идентичности. Сборная, как мы все знаем, выиграла больше Кубков мира, чем кто-либо другой. В этой стране также родился Пеле, величайший футболист всех времен. Более того, бразильцы изобрели яркий, захватывающий и изящный стиль, который стал недостижимым эталоном для всего остального мира. Британцы называют его «красивой игрой». Бразильцы называют его «futebol-arte», или арт-футбол. Какой бы термин вы ни выбрали, ничто в международном спорте не обладает такой же притягательностью.
Я приехал в Бразилию в 1998 году. А еще я неплохо справлялся. Я стал иностранным корреспондентом. Я всегда мечтал о такой работе, а Бразилия, с точки зрения журналистики, просто неотразима. Страна огромна, красочна и разнообразна. Среди 170-миллионного населения страны больше чернокожих, чем в любой другой стране, кроме Нигерии, больше японцев, чем где-либо за пределами Японии, а также 350 000 коренных индейцев, включая, возможно, дюжину племен, с которыми еще не удалось связаться. Бразилия — ведущий мировой производитель апельсинового сока, кофе и сахара. Это также промышленно развитая страна, которая, как ни странно, является одним из ведущих производителей самолетов в мире, и имеет впечатляющее художественное наследие, особенно в музыке и танцах.
И, конечно, у них очень много футбола.
Вскоре после приезда я отправился посмотреть на игру национальной сборной. Это произошло на стадионе «Маракана», духовной родине бразильского — а значит, и мирового — футбола. Когда игроки вышли на поле, мы прыгали и аплодировали. Шум был похож на электрический шторм, возбуждающий хор петард, барабанный бой и синкопированные песнопения. Это подтвердило то, что я уже знал: романтика бразильского футбола — это нечто большее, чем «красивая игра». Мы любим Бразилию за зрелищность. Потому что их фанаты так безмерно счастливы. Потому что мы знаем их звезд по именам — как будто они наши личные друзья. Потому что национальная команда передает утопическую расовую гармонию. Из-за легендарного золотисто-желтого цвета на их футболках.
Мы любим Бразилию, потому что они бразильцы.
Как спортивный болельщик, я сразу же заинтересовался отечественными лигами. Я читал спортивные страницы, выбрал клуб и регулярно ходил на матчи. Футбол — это, пожалуй, самый эффективный способ интегрироваться в бразильское общество.
Будучи журналистом, я все больше увлекался тем, как футбол влияет на образ жизни. И если футбол отражает культуру, а я считаю, что это так, то что же такого в Бразилии, что делает ее футболистов и болельщиков такими... ну... такими... Бразильскими.
Именно об этом эта книга.
Сначала я хотел узнать, как британская игра, привезенная чуть больше века назад, могла так сильно повлиять на судьбу тропической страны. Как такая, казалось бы, обыденная вещь, как командный спорт, может стать величайшим объединяющим фактором пятой по величине страны мира? Что имеют в виду бразильцы, когда с гордостью говорят, что живут в «футбольной стране»?
Если футбол — самый популярный вид спорта в мире, а Бразилия — самая успешная футбольная страна, то последствия такой репутации должны быть далеко идущими и уникальными. Я считаю, что ни одна страна не заклеймена одним видом спорта в такой степени, как Бразилия футболом.
Исследование заняло у меня целый год. В пределах страны я пролетел расстояние, эквивалентное окружности земного шара. Я опросил сотни людей. Сначала — обычные подозреваемые: действующие и бывшие игроки, боссы клубов, судьи, скауты, журналисты, историки и болельщики. Затем, когда мне действительно захотелось проникнуть под кожу страны: священники, политики, трансвеститы, музыканты, судьи, антропологи, индейские племена и королевы красоты. Я также взял интервью у человека, который зарабатывает на жизнь, чеканя шарикоподшипниками, у звезд родео, играющих в футбол с быками, у болельщика, который выглядит настолько необычно, что продает рекламные места на своей футболке; и я раскрыл тайный заговор, в котором участвуют Сократес и ливийский полковник Муаммар аль-Каддафи.
Меня не интересовали «факты», такие как результаты или составы команд. Бразилия вообще не очень любит факты; это страна, построенная на историях, мифах и испорченном телефоне. Письменное слово пока не вызывает такого доверия, как устное. (Один из самых неприятных обычаев страны, особенно если вы журналист). Меня интересовала жизнь людей и истории, которые они рассказывали.
В результате, я надеюсь, получится современный портрет самой большой страны Латинской Америки, увиденный через ее страсть к футболу.
Бразилия — это страна, где похоронные бюро предлагают гробы с гербами клубов, где морские нефтяные вышки оборудованы полями для игры в футбол и где футбольный клуб может сделать так, чтобы вас избрали в парламент.
Я начал свое исследование в середине 2000 года, ровно через полвека после проведения чемпионата мира по футболу в Бразилии и через тридцать лет после того, как Бразилия в третий раз завоевала этот титул, причем так эффектно. Это была удобная отправная точка для размышлений о наследии «futebol-arte».
Я не беру на себя никакой ответственности, но уже через несколько недель бразильский футбол погрузился в самый серьезный кризис за всю свою историю. Национальная сборная проиграла ряд матчей, и Конгресс начал два масштабных расследования в отношении этого вида спорта.
Ситуация становилась все хуже и хуже. Бразилия продолжала проигрывать, а конгрессмены проливали свет на мерзкий и коррумпированный преступный мир. На мгновение немыслимое — то, что Бразилия не попадет на чемпионат мира 2002 года, — стало реальной возможностью.
Я понимаю кризис как отражение более общей напряженности. С 1950-х годов, когда Пеле начал играть, Бразилия превратилась из преимущественно сельской и неграмотной страны в городскую и грамотную. Она пережила два десятилетия диктатуры и учится, порой не без труда, создавать новое общество.
Между тем мир стал другим. Футбол тоже отличается. Неизменным остается лишь волшебство, которое мы по-прежнему вкладываем в золотые желтые футболки Бразилии.
Я внимательно следил за парламентскими расследованиями. Я прилетел в Бразилию, чтобы посмотреть на слушания. Я был там, когда Роналдо вызвали для дачи показаний. Его попросили объяснить конгрессменам, почему Бразилия заняла лишь второе место на чемпионате мира 1998 года.
«Есть много правд», — сказал футболист своим дознавателям. Он сказал, что расскажет «свою правду» и надеется, что она их порадует. Но была ли это «истинная правда» или нет — решать им.
Я сразу же записал ее в свой блокнот. Мне показалось, что это был самый непреднамеренный комментарий, который когда-либо делал футболист.
У Бразилии много «правд». Эта книга — мой поиск «истинной правды» о бразильском футболе. Надеюсь, она доставит вам удовольствие.
Алекс Беллос
Рио-де-Жанейро
Ноябрь 2001 года
Глава первая МАТЧ НА КРАЮ СВЕТА
Из окна своего дома в деревне Тофтир Марсело Марколино смотрит на заснеженный склон холма, окутанный мрачным туманом. Он жалуется, что все всегда одинаково, что ледяную безрадостность никогда не смягчает радуга или ясное небо. Снаружи безжалостно дует ледяной ветер. Улицы пустынны. Марсело все равно не любит выходить из дома: большую часть дня он проводит за просмотром спутникового телевидения на непонятных ему языках.
Марсело всегда хотел стать футболистом. Это была его мечта с самого детства на Копакабане. Может быть, за «Фламенго», его любимый клуб из Рио-де-Жанейро. Даже за их соперников, «Флуминенсе», где когда-то играл его отец. Он и представить себе не мог, что в итоге будет заниматься своим ремеслом в угрюмой северной Атлантике, где средняя летняя температура почти на десять градусов ниже, чем бразильская зима. Где он однажды отправился на выездную игру на рыбацкой лодке.
Фарерские острова находятся на полпути между Шотландией и Исландией. Вероятно, впервые их обнаружил ирландский монах Святой Брендан, который проплывал мимо них в начале VI века. Святой Брендан искал Хай-Бразил, мифический Остров Блаженных, который, по мнению некоторых ученых, является древним источником названия Бразилии. Спустя полтора тысячелетия Фареры были открыты тропическими путешественниками, прибывшими в другом направлении. Они нашли свой собственный горький рай.
Марсело впервые услышал о Фарерах, когда ему поступило предложение от клуба из города Тофтир «Б-68». Он получил визу в консульстве Дании в Рио-де-Жанейро. Ему велели взять с собой пальто. Этого было недостаточно. Прибыв в Копенгаген для пересадки на другой самолет, он почувствовал первый порыв прохладного воздуха. «Боже мой, — подумал он, — я хочу домой». «Б-68» встретил его в аэропорту на острове Вагар, расположенном на западе архипелага, — единственном месте, где есть ровная взлетно-посадочная полоса. Затем Марсело отвезли в Тофтир, где его ждет паром и часовая поездка вдоль изрезанных контуров островов. Он заметил, что безлесые пейзажи Фарерских островов покрыты белым. Он впервые увидел снег.
Даже по фарерским меркам Тофтир — маленький и удаленный. Население деревни составляет 1000 человек, что примерно в два раза меньше, чем в столице, городе Туршавн. Тофтир — это поселение из нескольких сотен домов, расположенное вдоль продуваемой всеми ветрами прибрежной дороги. Дома представляют собой неброские кубики с аккуратными крышами. В Тофтире нет ни кинотеатра, ни ресторана, ни паба. Здесь есть рыбный рынок, рыбная фабрика и церковь. И футбольный клуб с тремя бразильцами.
Когда я приехал к Марсело в обед, он уже крепко спал. Нынче, десять минут спустя, он уже встал, вышагивая по комнате с энергией гиперактивного ребенка. «Этот дом — моя тюрьма, — говорит он. — Это сложно. Я привык к другой культуре: пляж, пиво, женщины. Здесь у людей нет жизни. Ты не тусуешься».
Марсело, которому 29 лет, выглядит на все 100. Волосы у него были как у бритоголового, но он позволил им отрасти на несколько миллиметров для тепла. Его черная кожа светлее, чем обычно в Бразилии, — следствие бессолнечных дней в Тофтире. Он стоит элегантно прямо и говорит, глядя себе под нос, раскинув руки и надув грудь. У него дерзкие глаза, и ему нравится, когда звучит его громкий голос. Его душевный подъем, кажется, не ослабевает из-за непривычности нового окружения.
Я спрашиваю, тусуется ли он по выходным.
— Больше нет, — отвечает он. — До Туршавна час езды на автобусе, а делать там особо нечего. Раньше нас приглашали на вечеринки, но здесь вечеринки больше похожи на... дежурства у постели смертельнобольного.
Он понимает, что увлекся своей критикой. Он успокаивается и меняет тон.
— Но я счастлив. Я не жалуюсь. Я здесь потому, что я профессионал и потому, что у меня есть возможность заработать деньги. В Бразилии я бы никогда не зарабатывал столько, сколько зарабатываю сейчас.
«Б-68» тренируются только два часа в день. Утром их нападающий-иностранец работает на рыбном рынке Тофтир. Он вытаскивает из маленьких рыбацких лодок на причал ящики, нагруженные треской и морскими чертями. Это не обязательно, но президент «Б-68» настоятельно рекомендует это сделать. С таким же успехом он сам мог бы. Президент «Б-68» отвечает за разгрузку рыбы на рыбном рынке Тофтир. В море много рыбы. Ему нужны все руки, которые он может заполучить.
Марсело, который не из тех, кто любит напряженную работу, старается делать как можно меньше. Он говорит мне, что видит свою роль в том, чтобы забивать голы. Элегантные бразильские голы. Пускай он и находится на Фарерских островах, но он не утратил чувства национальной гордости.
Он внезапно исчезает, чтобы забрать серебряный кубок из своей комнаты. Он хвастливо показывает его мне: «Это за то, что я стал Лучшим нападающим в Фарерской лиге 2000 года. В прошлом сезоне наш лучший бомбардир забил 16 голов. У меня 15. Но он забил огромное количество голов с пенальти. Я намного лучше его, но он приятель тренера».
Марсело нравится быть большой тропической рыбой в маленьком северном море. «Я здесь король, — говорит он. — Здесь нет никого, кто мог бы сделать то, что могу я».
Он также знает, что живет своей мечтой, несмотря на жалкую реальность. Каждый бразилец хочет играть в Европе.
— Когда я возвращаюсь в Рио, люди относятся ко мне иначе, — хвастается он. — Как будто ты королевская особа. Люди понимают, что ты — важная персона. Больше никто из моего района не играл в Европе. Если ты скажешь, что играешь за маленький местный клуб, люди будут смеяться надо тобой, как будто команда — это ничто. Бразильцы уважают тебя больше, если ты играешь в Европе. Люди смотрят на тебя другими глазами.
Он снова делает паузу и добавляет: «Я смогу рассказать своим внукам, что я был кем-то».
Если только вы не слушаете прогноз судоходства или импортный треск на «Радио Четыре», то вам вряд ли стоит знать о Фарерах, автономной части Дании с населением 47 000 человек. На изолированных островах находится одна из самых маленьких футбольных лиг Европы, а национальная сборная — одна из самых слабых на континенте. Победа 1:0 над Люксембургом вызвала национальную эйфорию.
Я знакомлюсь с Никласом Давидсеном, президентом «Б-68». У него двухмерная аура, как у вырезанной из картона фигурки. Из-за холода его руки всегда в карманах. Когда он говорит, то шепчет, не шевеля губами. Румяный, обветренный цвет лица компенсируется лишь теплотой его рыжей бороды и прекрасными голубыми глазами. Он приглашает меня в свой дом. Мы сидим в его гостиной, где на стене висит фотография горы Сахарная гора в Рио-де-Жанейро.
Никлас рассказал мне, что «Б-68» — клуб первопроходцев. Он включает видео, чтобы показать мне, почему. История начинается 12 сентября 1990 года, в день, который, как говорится в комментариях, «надолго останется в памяти фарерцев». Фарерские острова, проводящие свой первый международный матч в Швеции, одержали победу над Австрией со счетом 1:0. Когда команда вернулась, их встречали как героев, а сцены больше напоминали «улицы Южной Америки, чем спокойную северную Атлантику». Никлас выглядит ошеломленным, хотя он, должно быть, смотрел это видео уже более сотни раз.
Фареры не могли играть дома, потому что у них не было стадиона, отвечающего международным требованиям. Никлас собрал £1,3 млн., чтобы обновить поле «Б-68». Это была сложная задача. В Тофтире нет плоских земель. Инженерам потребовалось пятьдесят тонн взрывчатки, чтобы взорвать холмистый выступ скалы, возвышающийся за деревней. В течение года рабочие трудились по 10 часов в день шесть дней в неделю, пока в отдаленном Тофтире не появился национальный стадион Фарерских островов, вмещающий в себя в восемь раз больше населения страны.
Видео заканчивается. Никлас смотрит на меня. Потом, говорит он, все, что нужно было «Б-68», — это несколько хороших игроков.
Помощь пришла в виде исландского друга, Палла Гурлаугссона, который раньше тренировал сборную Фарерских островов. Палл позвонил Никласу и сказал, что летит в Рио, чтобы подписать несколько бразильцев. Никлас хотел участвовать в сделке?
Мало что так согревает холодные конечности фарерского футбольного болельщика, как мысль о том, что бразилец наденет футболку клуба. «Символично, что здесь есть бразильцы, — говорит Никлас. — И Палл сказал мне, что многие бразильцы отчаянно хотят уехать». Цена на рыбу была высокой. У «Б-68» были деньги в банке. Никлас позвонил своему исландскому приятелю и попросил дать ему четверых.
В марте 1999 года Марсело Марколино, Мессиас Перейра, Марлон Хорхе и Лусио де Оливейра прибыли в Тофтир. С ними прилетели еще два бразильца, нанятые ГИ, еще одной посредственной командой из другой заштатной деревушки с 1000 жителей, церковью и рыбным заводом.
В том году они были не единственными бразильцами, отправившимися за границу. В 1999 году более 650 человек осуществили международный трансфер. Они широко распространились, присоединившись к клубам не только в самых конкурентных лигах мира, но и, в частности, в Армении, Сенегале, Китае и на Ямайке. В 2000 году отток населения продолжился, и он переместился в шестьдесят шесть стран, включая Ливан, Вьетнам, Австралию и Гаити. По данным Бразильской конфедерации футбола, около 5000 бразильцев профессионально играют за рубежом. Это примерно в четыре раза больше, чем число дипломатов в стране. Во многих отношениях футбольная диаспора — это параллельная дипломатическая служба; спортсмены являются культурными послами, а также экономическими мигрантами. Где бы они ни находились, они становятся публичными фигурами, пропагандирующими футбольное наследие своей страны.
Тофтир с большим воодушевлением принял свой бразильский легион. Школьники брили свои светлые головы, чтобы быть похожими на новобранцев. Интервью с ними показывали на местном телевидении и печатали в местных газетах. Но ожидания «Б-68» оправдались не сразу. Играть на снегу было совсем не то же самое, что на песке. Парни из Бразилии не адаптировались. Лусио получил травму и отправился домой. «Б-68» закончил чемпионат на седьмом месте из десяти.
Никлас упорствовал. Команда стала лучше. «Б-68» занял третье место в чемпионате 2000 года. Марсело выиграл приз Лучшему нападающему, и контракты были продлены на 2001 год.
Никлас признает, что это была авантюра. «Мы знали бразильских футболистов только по телевизору — Пеле и национальную сборную, — говорит он сдержанно. — Но мы не знали, хороши ли те, кого мы наняли. Теперь мы знаем, что они были хороши. Особенно Марсело».
Третье место принесло заветный приз — квалификацию в Кубок Интертото УЕФА. Летний Интертото может вызывать насмешки у сильных футбольных держав, но для клубов, находящихся на задворках Европы, это пик международной славы. Ни одна фарерская команда никогда не проходила дальше первого раунда. Однако с тремя бразильцами, возможно, им удастся прервать национальный рекорд.
Будильник срабатывает в 6 утра. Мессиас Перейра просыпается и читает свои пять ежедневных псалмов. Библия помогает ему в одиночестве. Сегодня важный день. «Б-68» играют с «Б-71». Это может быть дуэль между американскими бомбардировщиками или витаминными комплексами. Реальность не столь драматична: розыгрыш в футбольном кубке Фарерских островов.
«Б-71» базируется на острове Сандой, куда можно добраться только на лодке. Никлас отвозит нас на утренний паром. Маршрут проходит через метель, проливной дождь и моменты ледяного солнечного света. Через каждые несколько сотен метров паром преодолевает прибрежный поворот, и мы попадаем в совершенно другие климатические условия.
Марсело травмирован и остался дома. Два других бразильца — Мессиас и Марлон Хорхе — выглядят так, как будто им тоже хотелось бы. На пароме они сидят сами по себе, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. На Мессиасе джинсовая куртка с воротником из искусственной овчины. У Марлона зеленое пальто. Их фарерские товарищи по команде одеты в красные спортивные костюмы «Б-68» и громко разговаривают в кают-компании.
Мессиасу 28 лет и он мягкий человек. У него козлиная борода, которая придает ему благочестивый вид. У Марлона, 24 лет от роду, на лбу пролегли толстые морщины беспокойства. Он самый умный из всех бразильцев и единственный, кто овладел фарерским языком настолько, что может вести более чем односложную беседу. Марлон живет со своей женой-бразильянкой Анжелой, которая променяла работу кондуктора автобуса в Копакабане на соление трески на рыбном заводе Тофтира. Она с радостью согласилась на такой обмен, ведь ей нравится статус жены футболиста.
Сегодня Марлон заметно притих. Он сильно бледнеет, когда паром начинает крениться. Он извиняется и исчезает на палубе. Это дает мне возможность поговорить с Мессиасом, самым тихим из трех бразильцев «Б-68». «Футбол — это моя жизнь, — говорит он мне. — Это то, что дает мне средства к существованию. Я считаю, что мне очень повезло, что я здесь». Холодный паром теперь кренится из стороны в сторону. Дождь хлещет по окнам.
— Но я также считаю, что мне не повезло, что я не играю где-то, где лучше.
Мессиас считает, что на Фарерах у его карьеры больше перспектив, чем в Бразилии, где он и Марлон играли во втором дивизионе лиги штата Рио. Он зарабатывал около £50 в месяц. Сейчас он получает несколько сотен, не считая работы в доках. «Я решил вернуться в этом сезоне, потому что здесь я играю в первом дивизионе и получу шанс сыграть в Кубке Интертото».
Матч между «Б-68» и «Б-71» проходит на краю света. Или так ощущается. Место негостеприимное и пустынное. Мы находимся в долине, закрытой скальными стенами и снежными облаками. Пришло около пятидесяти зрителей. На улице слишком холодно, чтобы стоять, и они сидят, наблюдая за происходящим из своих машин.
Игра так же нездорова, как и ее окружение. Марлон делает один умный пас, который создает первый гол «Б-68». Кроме этого, бразильцы ничем не выделяются. Как и никто вообще. Мессиас играет грамотно, но ближе к концу его заменяют. Он обижается и уходит в раздевалку. «Давление очень велико, ведь ты бразилец. Ты дорого обошелся клубу. Некоторые игроки в команде совершают ошибки, но их никто не замечает. Когда мы совершаем такие же ошибки — это уже другое дело».
«Б-68» выигрывает 2:0. Мне сказали, что погода была мягкой. Однажды ветер был настолько сильным, что судья приказал всем игрокам присесть на землю, чтобы их не унесло за пределы поля.
Во время обратной поездки на пароме у меня есть возможность поговорить с фарерскими игроками «Б-68». Я спрашиваю Ханса Фрури Хансена, центрального защитника, который также играет за сборную, о том, что дают бразильцы команде. Он высокий, с копной светлых волос, в красной шерстяной шапке футбольного клуба «Ливерпуль».
Сначала Хансен описывает бразильцев как очень позитивных людей. Я спрашиваю, откуда он это знает, ведь они плохо говорят по-фарерски. Он на мгновение задумывается. «Те немногие слова, которые они могут произнести, очень позитивны», — отвечает он с широкой улыбкой.
Хансен объясняет, что фарерский футбол основан на физической силе. Хорошо, что у нас есть бразильцы, потому что у них лучше первое касание и техника. Но он добавляет, что они не привыкли к фарерскому укладу. Для него лучшее в бразильцах — это психологическое состояние. «Когда вы думаете о Бразилии, вы представляете себе самбу, улыбки и танцы. Для нас это очень хорошо».
Хансен на своем безупречном скандинавском английском выражает универсальную спортивную истину: бразильский футбол обладает уникальной притягательностью. Он берет свое начало в 1938 году, но подтверждение получил только после тройного триумфа на Кубке мира в 1958, 1962 и 1970 годах. Блеск Бразилии был освящен тем, что они не только победили, но и сделали это с непревзойденным мастерством. В 1970 году победа получила толчок к развитию благодаря цветному телевидению, которое увековечило Пеле и желтые футболки на доселе черно-белом фоне мирового спорта. Влияние было настолько сильным, что, несмотря на то, что больше никогда не удавалось играть так, как раньше, наследие до сих пор ощущается во всем мире. Даже в морозном кубковом матче на Фарерских островах.
Каждого бразильца трогает магия «красивой игры». Фраза «бразильский футболист» — это как фразы «французский шеф-повар» или «тибетский монах». Национальность выражает авторитет, врожденное призвание к работе — независимо от природных способностей. Я чувствую, что фарерские игроки не ценят Марлона и Мессиаса, хотя им нравится то, что они представляют. Я спрашиваю тренера, Йоаннеса Якобсена. Он старается быть дипломатичным: «Если бы бразильцы приехали 15 лет назад, они были бы намного, намного лучше нас. Но мы очень гордый народ, и мы становимся лучше — особенно если учесть, как мало нас осталось. Футбол на Фарерах изменился».
Я спрашиваю, как. «Мы проигрываем не так много, как раньше», — отвечает он.
Я спрашиваю Йоаннеса, не хотел бы он нанять больше бразильцев. «Я бы предпочел купить больше фарерских игроков, потому что это усилит команду и ослабит конкурентов. Я также думаю, что представителям других национальностей трудно приспособиться к нашему образу жизни».
Он добавляет: «Но как люди они замечательные».
Когда мы едем обратно с парома — в конце 12-часового рабочего дня, — я спрашиваю Марлона и Мессиаса, что они думают о стандарте фарерских игроков. Они оба убеждены, что лучше своих товарищей по команде — просто фарерцы слишком невежественны, чтобы это понять. Как только вы начнете, они не будут сдерживаться и начнут критиковать. Фарерцы, говорят они, просто не понимают футбол. Для начала они не молятся перед играми. Они не практикуют тактику. И они не предлагают бонусы за победы. «В Бразилии мы получали немного денег за победу и вдвое меньше за ничью, — говорит Марлон. — Здесь мы ничего не получаем. Где стимул?»
Марлон считает, что если бы он был фарерцем, его бы вызвали в национальную сборную. Он решает, что это одна из его амбиций. «Мне сказали, что если ты отыграешь пять сезонов в одной стране, то получишь такое право. У тебя должно быть направление. Именно это я и постараюсь сделать».
Если он когда-нибудь натурализуется и станет игроком Фарерской сборной, то будет не первым из своих соотечественников, сыгравшим за другую страну. Бразильцы играли за Японию, Бельгию и Тунис. Недавно Федерация футбола Перу обратилась к Эсидио, ВИЧ-позитивному игроку, с просьбой о натурализации. В 2000 году он забил тридцать семь мячей за «Университарио» из Лимы — это самый большой показатель за сезон в истории Перу.
Но больше, чем возможность представлять заброшенные датские скалы, Марлона мотивирует матч Интертото против бельгийского клуба «Спортинг Локерен». Возможно, за матчем будут наблюдать скауты. Возможно, ему удастся получить трансфер в серьезную футбольную страну. Чем больше он об этом думает, тем важнее это становится.
«Идея в том, чтобы играть очень хорошо, а потом уйти в другую команду, где платят больше денег».
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где переводы книг о футболе, спорте и не только!
