Зачем в «Спартак» пришел бывший спортивный директор ЦСКА? Большое интервью Спортсу’‘
Чернявский добрался до Мовсесьяна.
Месяц назад бывший спортивный директор ЦСКА Андрей Мовсесьян перешел в «Спартак». Он стал заместителем генерального директора по российскому направлению селекции и развитию молодежного футбола.
Звучит загадочно, но на деле назначение может оказаться крайне важным. Пока Мовсесьяну доверили молодежные команды от «Спартака-2» и ниже. К основному составу он отношения не имеет – так говорит Андрей, такой версии придерживается и клуб.
Мы спросили Мовсесьяна, чем он будет заниматься в «Спартаке» и что означает его загадочная должность. И подробно расспросили про его уникальные переходы: Мовсесьян в начале карьеры ушел из ЦСКА в «Спартак», а затем вернулся обратно.
Теперь после десяти лет работы в спортивном отделе ЦСКА он получает должность в «Спартаке».
Мовсесьян мог уехать в Саудовскую Аравию, но его перехватил «Спартак»
– Вы ведь могли оказаться в «Спартаке» еще в 2012-м?
– Еще во время игровой карьеры решил, что тренерская стезя не для меня. Хотел быть скаутом. Общение со Слуцким (почти 30-летний Мовсесьян играл у него в дубле «Москвы» – Спортс’’) дало понимание базовых вещей в футболе. Постоянно задавал Леониду Викторовичу вопросы: во время разборов, тренировок и даже игр.
А уже после окончания карьеры играл в футбол в «Лужниках» каждую неделю. И видел там Дмитрия Попова, который тогда был спортивным директором «Спартака». Говорю ему: «Дим, а можно попробовать себя скаутом в академии?» В клубе были не против, но штаб уже укомплектовали.
– Почему не хотели тренировать?
– Рядом со мной были ребята, которые заранее об этом задумывались: конспектировали тренировки и готовили себя к такому будущему. Они сразу ушли далеко вперед по знаниям. Отстающим быть не хотелось. Да и очень хотел стать скаутом. Чувствовал, что мое.
– Этим летом Тимур Гурцкая в программе «Это футбол! Итоги» допрашивал вас по поводу работы в «Спартаке», но вы ушли от ответа. Правда не знали, где будете работать?
– Тогда не было определенности. В конце мая спросили, интересно ли возглавить команду развития в «Спартаке». Потихонечку общение шло: то затухало на полтора месяца, то возобновлялось. В итоге все сложилось.
– Вы говорили про варианты за границей. Какие?
– Да, я посвятил этому полгода. Ездил, встречался и спрашивал, как рынок устроен. Речь про Францию, Италию, Саудовскую Аравию и Эмираты.
– Куда из перечисленных стран реально могли уехать?
– В Саудовскую Аравию. В Европе нет шансов сразу попасть на руководящую должность. И речь даже не про первые команды: мне хотелось попробовать себя скаутом ребят U19 и U21, начать с низов.
Кстати, общаться с итальянскими клубами мне проще всего. Туда же уходили бывшие игроки ЦСКА – Бекао, Бийол, Бохинен. Так что люди на итальянском рынке представляли, с кем взаимодействуют.
– Почему не получилось с Саудовской Аравией?
– Когда пришло время передавать резюме и начинать общаться, я уже был в переговорах со «Спартаком». Не в моих правилах вести двойные игры – тем более никаких гарантий из Саудовской Аравии не было.
Чем Мовсесьян занимается в «Спартаке» и за что отвечает?
– В ЦСКА вы были спортивным директором. В «Спартаке» должность загадочная: заместитель генерального директора по российскому направлению селекции и развитию молодежного футбола. Расшифруете?
– Занимаюсь командами развития: от «Спартака-2» и ниже. Если агенты обращаются с вопросами по первой команде, сразу перевожу их на Франа [Кахигао].
– Вас в первый день засыпали такими предложениями?
– Меня засыпали поздравлениями. Давно такого не было! Это при том, что 9 из 10 человек отговаривали идти в «Спартак».
– Окей, «Спартак-2», молодежка, юношеские команды. Какие перед вами задачи?
– Одна из главных – сделать так, чтобы в 17 лет ребята не выпускались из академии в свободное плавание, а попадали в «Спартак-2» и оставались в клубе.
Такая система используется во всем мире, ее давно пора применить и здесь. В предыдущем клубе тоже просил сделать нечто похожее: чтобы из академии все игроки отправлялись в U19, а не пропадали.
Эта структура помогает не терять игроков, а тренеры академии и второй команды не кивают друга на друга. Когда одни говорят, что мы их выпустили в 17 лет, а дальше уже не наше дело, а другие жалуются, что им полуфабрикаты присылают. Теперь тренеры и снизу, и сверху делают общее дело.
– Еще раз: игрок 2008 года рождения этой осенью выпускается из академии. Куда он попадает?
– Он продолжает обучаться в академии, но тренируется и играет в молодежной команде. Или в «Спартаке-2». Или даже в главной команде. Например, так с Кириллом Глебовым было, который из ЮФЛ-1 сразу попал на сборы основного состава ЦСКА.
– Получается, в «Спартаке», как в Европе, будут держать ребят до 21 года?
– Совершенно верно. У конкурентов есть такое: например, у «Краснодара». Так что «Спартак-2» будет комплектоваться игроками 2007, 2008, 2009 годов рождения.
– Что еще изменится в академии, кроме того, что ее частью станут молодежка и «Спартак-2»?
– Мы хотим создать единую методику работы для команд разных возрастов – от «Спартака-2» и ниже. Футболисты еще в детстве будут иметь представление, что их ждет в будущем. И, переходя в команду ЮФЛ, U19 или в «Спартак-2», будут знакомы с требованиями.
В идеале, чтобы дальнейший подбор тренера для основного «Спартака» был ориентирован на тот футбол, в который играют юношеские и молодежные команды. В общем, мы хотим свою идентификацию.
– В академии будут стеночки и забегания, а главный тренер «Спартака» должен быть сторонником кружевного футбола?
– Как это назвать, уже детали, но мы хотим играть в интеллектуальный футбол имени Федора Черенкова. Запрос такой, чтобы мы футболки переодели, а все равно было видно, кто из этих двух команд «Спартак».
– Получается, что-то вроде голландской системы, где команды всех возрастов используют 4-3-3?
– Да, единая методика, но она не ограничивается условно младшими возрастами, а поддерживается до конца. Хочется, чтобы всем было понятно, где на футбольном поле «Спартак».
– А если руководство первой команды назначит харизматичного тренера, который будет весь матч выбивать на Ливая Гарсию?
– Решение по тренеру принимают руководители, но наша цель – создать единую систему подготовки. Если все получится, думаю, при выборе тренера в первую команду эта идентификация будет учитываться.
– В Москве есть академия «Спарта», которая участвует в международных турнирах в Европе. «Спартаку» с этим сложнее?
– Это непростой вопрос, но ситуация потихонечку меняется. В наших планах организовывать здесь турниры и приглашать европейские и южноамериканские детские команды разных возрастов.
– Европейские партнеры доедут?
– Ситуация не стоит на месте. Начнем с тех, кто согласится. Могли еще недавно представить, что швейцарская команда к нам приедет играть товарищеский матч (речь про игру «Зенит» – «Сьон» в Санкт-Петербурге – Спортс’‘)?
– Там просто особенный президент.
– Тем не менее серьезная швейцарская команда приехала. Вопрос поиска, переговоров и общения.
– Изменение структуры академии – это план, чтобы справиться с новым лимитом?
– Это одна из задач, которую передо мной поставили. Готовить молодых футболистов и доводить их до определенного уровня. На днях в академии произошли изменения – ее возглавил Олег Денисов. Опытный и системный специалист, кандидатуру предложило руководство, а я ее поддержал.
– Вы будете искать молодых игроков вне академии?
– В моем понимании, если мы берем игрока со стороны в любую из молодежных команд, то должны рассчитывать, что он выйдет на уровень РПЛ. Под такие задачи меня и пригласили.
– Ходят слухи, что «Спартак» хочет взять 20-летнего форварда «Крыльев Советов» Вадима Ракова (5+2 в этом сезоне РПЛ). Вы можете такое комментировать?
– Нет, это не имеет отношение к моей работе в «Спартаке».
– А как вам вообще Вадим Раков?
– Молодой игрок, на юношеском уровне всегда был на виду. Конечно, он интересует большие клубы.
Понимаете, нет смысла говорить о Ракове или еще о ком-то в отрыве от контекста. Надо же знать, какой футбол ставит тренер и какие позиции нужно укреплять. Если обсуждается вингер, а мы играем без вингеров, то смысл этого обсуждения?
– Если «Спартак» рассматривает игрока, спортивный директор может посоветоваться с вами?
– Может, конечно, но это не мое основное направление.
Может ли «Спартак» на один матч возглавить Мостовой?
– В ЦСКА у вас был ограниченный ресурс, вас даже называли «Андрей 2 миллиона». В «Спартаке» будет иначе?
– Я слышал про другое прозвище – «Андрей 50%». Это когда Карраскаля брали в ЦСКА (речь идет про первую аренду Карраскаля; ЦСКА должен был выкупить 50% прав на футболиста за 3,4 млн евро, если тот сыграет 50% матчей).
– В новой системе ценностей у «Спартака-2» существует бюджет на молодых российских футболистов?
– Предположим, мы интересуемся игроком юношеского состава «Рубина». И приходим с предложением его приобрести, заплатить деньги. Я думаю, это нормально.
Дальше уже зависит от переговоров и договороспособности. Конечно, клуб может отказываться и говорить, что за условные полтора миллиона рублей не продаст никого. Тем не менее формирование такого рынка с правильными переходами молодых игроков, пусть и за небольшие суммы, поспособствует дальнейшему развитию детско-юношеского футбола.
Скажем, воспитал «Нефтехимик» хорошего мальчика, а «Спартак» готов заплатить за него и забрать. То есть не просто забрать, а еще и поощрить, вдохновить тех, кто его воспитал.
– Представим, вы видите в «Рубине» 16-летнего мальчика и понимаете, что это новый Батраков. Сколько клуб выделит на него?
– Справедлива цена та, которую заплатили. Не думаю, что сейчас реально определить максимальную планку.
– Миллион евро такой игрок может стоить?
– Все индивидуально. Объясню на примере. В предыдущем клубе по моей рекомендации пошли за Дивеевым, когда Игорь еще даже не дебютировал в основном составе «Уфы».
Помните, был знаменитый матч, когда он приехал на сборы в составе «Уфы», а потом переоделся и вышел за ЦСКА? После игры тренеры меня спрашивают: «А как так вообще получилось, что этот мальчик сидел в запасе?»
Я ответил, что вопрос не по адресу, но уточнил: «Вы же согласны, что для нас в ЦСКА он игрок стартового состава?» В тренерском штабе со мной согласились.
– А как вы его рассмотрели?
– Опыт скаута, отслеживание. Решение по нему принимал на турнире U20 в Алькудии (недалеко от Валенсии, турнир C.O.T.I.F. Cup – Спортс’’), где участвовала молодежная сборная России. В том турнире, кстати, играл господин Адольфо Гайч.
– Скаут Артем Хачатурян мне рассказывал, что Джикия долго был никому не нужен, хотя впечатлял скоростью. Так он компенсировал все недостатки – и технические, и позиционные. У Дивеева вы тоже увидели особые качества?
– Мне повезло играть против братьев Березуцких и Сергея Игнашевича. И все защитники, которые попадали в ЦСКА – Бекао, Дивеев, Роша, Мойзес – проходили фильтр под названием «Березуцкие и Игнашевич». Я помню, как тяжело против них. Они работали синхронно и за счет слаженности легко нивелировали мое преимущество в скорости.
Кстати, несмотря на то, что я нападающий, мне гораздо проще принимать решения по защитникам. Наверное, смотрю футбол как нападающий и сразу моделирую, как бы сам против них действовал. Отсюда хорошо вижу, какие есть слабые и сильные места.
– Я в футболе ничего не понимаю, но Кристофер Ву кажется очень сырым футболистом. Разобьете аргументами?
– Во-первых, повторюсь, что прерогатива обсуждать игроков первой команды не моя. Соглашусь только с тем, что он молодой и что с ним надо работать.
Сразу вспоминаю, что в предыдущем клубе мне два трансферных окна предлагали господина Дуарте. Я отказывался с такой формулировкой: «Ему потребуется год-полтора на адаптацию, а у меня их нет, мне нужен готовый игрок. Но через полтора года парень освоится и заиграет».
– Часто говорят про давление на клуб от болельщиков, медиа и вообще всех-всех-всех. Вы его почувствовали?
– О да! Меня поздравляли даже те, кого раньше не знал. И те, кто вроде бы очень давно ушел из моей жизни. Это был первый сигнал, куда я попал.
– Самый звездный человек, который вас поздравил?
– Станислав Саламович Черчесов. Я с ним знаком еще со времен дубля «Спартака», когда он играл за основу.
А что касается давления: вспоминаю ситуацию, как после назначения мне телефоном тыкнули в лицо и задавали вопросы, пока шел на парковку. Я понимал, что так будет, но тут без здрасте, без всего.
Очень хотелось, конечно, поумничать и сказать: «Во-первых, здравствуйте». Но сдержался. Постарался сухо отвечать: так же, как задавались вопросы.
– В сухих ответах вы сказали, что не занимаетесь поиском тренера. Как сейчас?
– Не занимаюсь. Спросят – проконсультирую. Повторюсь: все мое время занимает другой проект.
– Вы успели пообщаться со Станковичем?
– Я бы очень хотел с ним пересечься, но не появляюсь в первой команде. Так что даже селфи на память не сделал.
– Как вам шутки, что тренером «Спартака» надо сделать Мостового?
– К Александру отношусь с большим уважением. Что касается шуток, то они просто есть. Как есть медиа. Я понимаю, как они родились и почему прижились, но с этим надо просто жить.
Кстати, не приветствую, когда футболисты и тренеры не выходят к журналистам после поражений. Лучше ответить сухо, но проявить уважение.
– Мостовой на один матч в «Спартаке». Что скажете?
– Сложно оценивать. Меня с ним связывает тренер – Евгений Александрович Николаев. Он поработал и с ним, и со мной. Саша в итоге стал великим футболистом, а я просто футболистом.
– На стажировку в «Спартак-2», за который вы отвечаете, Мостового можно позвать?
– Это обычно работает по-другому. Тренер запрашивает стажировку у клуба, а не наоборот. Если поступит подобный запрос, не вижу никаких проблем, чтобы его удовлетворить. Пойдем согласовывать с тренером и кандидата, и сроки стажировки.
Мовсесьян всю жизнь дрейфует между «Спартаком» и ЦСКА. Как так вышло?
– Давайте восстановим хронологию ваших переходов из ЦСКА в «Спартак» и обратно.
– Я в детстве занимался в тушинском «Красном Октябре. Там меня увидел тренер из школы ЦСКА и предложил прийти на просмотр. Я позанимался до второго класса, а потом был перерыв.
– Из-за того, что вы хотели встать в ворота, а тренер видел иначе?
– Тренер меня сразу же определил крайним защитником – и правильно сделал. Но хотелось быть вратарем – как Дасаев, который был моим кумиром. Я втихаря от тренера вставал в ворота, когда тот отворачивался. Конечно, он заметил. И сказал, что если еще раз встану, отстранит от тренировок. Я обиделся и больше не пришел.
– Занимались пару лет велоспортом и греблей?
– Да, я еще был акселератом, потому что солнца в моей крови от Армении очень много. Думаю, если бы родился не в Москве, точно считали бы деланным. Мне все были по плечо, а мышцы на бедре из-за велоспорта развились не по годам.
Однажды знакомый мальчик из ЦСКА сказал: «У нас с вратарями сейчас проблема, не хочешь попробовать?» Так в 12 лет вернулся в ЦСКА вратарем. Правда, нас протестировали, после чего меня снова отправили в поле. Из-за потерянных двух лет были большие проблемы с техникой, которые до конца так и не решил. И из-за этого мало забивал.
Традиционный незабитый мяч Мовсесьяна: выбежал один на один, обвел вратаря и ударил в сетку с внешней стороны.
– А чем впечатлял Дасаев?
– Мой отец болел за «Спартак» и водил меня с пяти лет не только на матчи основы, но и дубля. Мы там были настолько часто, что спустя годы, когда стал скаутом, узнавали деды-болельщики на играх молодежки. Помню, как-то прихожу на дерби, а они говорят: «О, это наш пришел». Потому что они меня знали с пяти лет.
– Как папа допустил тренировки в ЦСКА?
– Мама сказала, что сюда близко, а в Сокольники далеко. Все очень банально. В армейской школе стал ведущим нападающим в своем возрасте – пригласили в юношескую сборную. Там – десяток спартаковцев и тренер Анатолий Федосеевич Королев. Узнал про стеночки-забегания и прочувствовал, что это за футбол. Когда вернулся в ЦСКА, пытался играть в нечто подобное, но каждый раз не получал обратного паса.
Серьезно переживал, поговорил с отцом. Он не давил, хотя, конечно же, ему было приятно мое желание пойти в «Спартак». Вообще, в родне есть и болельщики «Спартака», и болельщики ЦСКА. Они между собой на разных этапах ликуют: «Все, он снова наш!» Там всегда жаркий просмотр дерби.
– Ради стеночек и забеганий вы ушли в «Спартак»?
– Я позвонил Анатолию Федосеичу и сказал, что хочу в «Спартак». Он удивился: «Ты что, заболел? С тренером поругался?»
– Такой переход тогда казался чем-то ненормальным?
– Это в принципе ненормально.
– Даже сейчас?
– Ну, для игроков статуса Акинфеева и Титова – точно ненормально.
– А Медине можно?
– Ему – можно. Как и мне. Я же не был легендой ЦСКА или «Спартака», у меня нет приверженности. Просто пошли туда, куда ближе.
– Неужели в 15 лет было просто из ЦСКА перейти в «Спартак»?
– Это был тяжелый процесс. После тренировок возвращался домой и понимал, что армейский футбол меня не устраивает. И сказал отцу, что позвоню в «Спартак». Будет лучше, если позвоню и получу отказ, чем вообще не позвоню.
В ЦСКА тогда начинали платить стипендии, в спортивную роту оформляли. Я от всего отказался и пошел в «Спартак». Несмотря на то, что среди конкурентов были Володя Джубанов и Костя Балашов – игрок сборной СССР.
– А вы тянули этот уровень? Сами говорите про проблемы с техникой.
– Федосеич, конечно, со мной повозился. Занимался чуть ли не больше, чем со всеми остальными. Потом в дубле у Виктора Зернова сделал серьезный скачок – там уже была Тарасовка, больше возможностей и больше времени, которое можно посвятить футболу.
А у Королева очень интересные психологические приемы. Я часто не отдавал пас крайнему защитнику, который подключался к атаке. И он меня поставил на фланг обороны, чтобы я прочувствовал, каково это – бежать полполя, не получить пас и почесать назад. Конечно, все понял сразу.
Помню еще выпускной класс, построение. Федосеич говорит Володе и Косте: «Андрей пришел, проигрывал вам во всем. А теперь он у вас выигрывает. Поэтому задумайтесь, пока не поздно». Был и смешной случай, связанный с пивом.
– Такое мы внимательно слушаем.
– Мы молодые, гоняли нас как надо. После очередной тяжелой тренировки как вознаграждение приготовили себе пива. Налили в баклажки, поставили в холодильник. Некоторые пиво не пили – заготовили квас.
Вдруг Федосеич заходит с проверкой, открывает холодильник. «Это что такое тут?» А там весь холодильник в баклажках. Он такой: «Ага, пиво!» Кто-то из ребят говорит: «Федосеич, какое пиво? Квас».
Он открывает, берет одну и говорит: «И правда квас. Не обманули!» Мы, конечно, все перекрестились.
– У вас за дубль «Спартака» 30 голов в одном чемпионате – тот рекорд так и не побили.
– Я узнал, что рекорд до сих пор не побит, месяц назад, когда в «Спартаке» оказался. Думал, сейчас столько забивают, что давно должны были опередить. Если честно, не переоценивал бы тот рекорд. Когда играешь в одной команде с Андреем Тихоновым и Андреем Гашкиным, надо просто в пустые заносить после их передач.
Понятно, были матчи и без них, когда приходилось попотеть. Однажды играли с «Сатурном», забил им четыре. Они боролись за повышение в классе и хотели меня взять в аренду под решение задачи. Обещали вручить «шестерку» в случае выхода – машину. Я сказал, что готов, но меня не отпустили.
– Со «Спартаком» и сборными вы поездили на международные турниры – в том числе в Азию. Мне рассказывали, как кто-то на дискотеке танцевал якобы с девушкой, но прямо во время танца обнаружил, что это не девушка.
– Это было в Таиланде. Мы ездили со сборной на турнир U20, там очень жарко, поля тяжелые. У нас еще форма была красивая – красно-белая, а на ней азиатский узор от сглаза.
А после турнира из Бангкока полетели в Паттайю. Там дали отдохнуть – покупались, а заодно узнали местные особенности. Мы тогда даже не представляли, что такое возможно в принципе.
– В дубле вы поиграли с Федором Черенковым.
– Да, его спускали в дубль для набора формы. Федор Федорович успел научить меня одному финту. «Спартак» же играл первым номером, поэтому нападающие часто отскакивали назад.
Меня учили, что не надо отскакивать назад, потому что тогда защитник все видит, а еще может сзади подкатиться – разрешено же было. И если ты отскочил, а тебя вынесли сзади, то сразу к тебе претензии.
Но Федор Федорович научил отскакивать правильно. Нужно было в момент приема мяча развернуться – защитник этого не ждет и реагирует на дальнейшие движения с опозданием. И если получилось сразу же развернуться, то защитник на тебя выбрасывается, а ты просто пробрасываешь мяч в ту сторону, в какую удобно. И легко уходишь от него.
Черенков владел этим приемом идеально и гениально его использовал. И меня научил.
– Кажется, после такого в районе сердца должен проявиться ромбик. Почему не проявился, почему вы снова ушли в ЦСКА?
– В состав того «Спартака» не проходили даже люди уровня Олега Кужлева (один из самых перспективных юниоров 1980-х – Спортс’’) – а я ему даже в подметки не годился по таланту.
И когда увидел, что выбор сделан в пользу Саши Ширко, понял, что не хочу разделить участь тех ребят, которые из дубля «Спартака» так никуда и не попали. Дубль «Спартака» тогда – кладбище талантов.
Сначала по договоренности с Тархановым и Романцевым сыграл товарищеские матчи за ЦСКА в межсезонье в декабре. Даже что-то забил. Гершкович еще спрашивал: «А тебе куда вызов в молодежную сборную присылать? В «Спартак» или в ЦСКА?» Я ответил, что пока не знаю.
– В итоге из «Спартака» в 1996-м вы уходили в ЦСКА через КДК – не выдали обещанную квартиру.
– Это был просто предлог, чтобы уйти. Начался сезон, пару раз попал в запас. Вовка Джубанов по 2-3 забивал за дубль чуть ли не в каждом матче. Его подняли вверх, а мне Георгий Саныч Ярцев говорит: «Сам видишь же? 3 игры – 6 мячей».
Я ответил, что вижу, конечно. Хотелось играть, но зимой продлил контракт со «Спартаком» на пять лет. Туда вписали квартиру – потому что жениться собирался, на базе оставаться не мог. В ходе сезона понял, что никто мне ничего давать не собирается, никакой квартиры не будет.
На заседании КДК Николай Толстых спрашивает: «А если дадут квартиру, ты останешься?» Я ответил, что нет. Дело не в квартире, а в желании играть в высшей лиге. Тогда мы расторгли контракт. Позвонил Тарханову и сказал, что свободный агент. Если нужен, подписывайте. Так и перешел в ЦСКА.
Никаких сожалений нет. Ширко и Джубанов были в порядке, для клуба моя потеря ничего такого не значила – я не какой-то особенный футболист. Мне же было важно играть, думал о своей карьере. И считаю, она удалась. За ЦСКА сыграл в Кубке УЕФА, в «Сатурне» провел три полных сезона в Высшей лиге, дошел до уровня сборной Армении и забивал за нее.
Мовсесьяну за дубль в ворота «Спартака» подарили зеленую «девятку». Чтобы проставиться, вез из Армении коньяк (почти контрабандой)
– «Сатурн» – лучшее, что было с вами?
– Я попал туда из Второй лиги – из «Спортакадемклуба». Взяли на просмотр и после декабрьских сборов оставили. Потихонечку пробивался в основной состав. Тот «Сатурн» можно было обыграть, но соперники уползали. Наша команда билась – от нас уезжали переломанными и перебитыми. Мы четко понимали, что только вместе и самоотверженно может противостоять большим клубам.
– При вас в «Сатурне» был Принс Амоако. Его вывозили в лес?
– До перехода мне рассказывали что-то похожее. Мол, куда ты идешь, там с футболистами такое делают… Я отвечал: «У меня что, выбор есть? Из Второй лиги в Высшую зовут»
При мне ни Принса Амоако, ни кого-либо в лес не вывозили. С Принсом мы играли вместе, даже ассист ему однажды отдал.
– Я до сих пор помню, как в 2000-м вы отгрузили дубль «Спартаку»…
– … и уехал домой на новой «девятке»!
– Прямо после игры вручили?
– Да, признали лучшим игроком и дали ключи.
– Какого цвета?
– Зеленоватая. У меня была баклажанная – подарили такую же, только другого цвета. Я ее, по-моему, вскоре продал Диме Ляпкину. И проставился с этого.
Помню, кто-то из руководства подошел: «Так, когда продашь, надо будет между ребятами поделить». Я такой: «Да-да, хорошо».
А ребята сказали: «Ты чего, не выдумывай». Я им потом все равно привез армянский коньяк – прямо из Еревана. Перли через таможню с Ромой Березовским и Альбертом Саркисяном. Можно только два литра на человека, а я на всю команду привез.
– И как пронесли?
– На таможне говорят: «А что это у вас?» Я отвечаю: «Коньяк». Они такие: «Не многовато ли?» Я не знал, что ответить. И сказал, что первое в голову пришло: «А там бутылки по 0,33».
Таможенники переглянулись и пропустили. Ребята потом спрашивают: «Как ты столько провез?» Я сказал, что вообще не знаю. Главное, быть уверенным в себе.
– Вы ассоциируете себя с Арменией?
– Я на четверть армянин. Начиная с бабушки, по женской линии только русские. Отец – наполовину, в Подмосковье родился. Чистокровный армянин – только дедушка. Он умер, когда моему папе было 8-9 лет. Так как дедушка женился на русской, всем родственникам запретили с ним общаться. Поэтому связи с родными оттуда почти нет.
Только мой родной дядя – брат папы – изредка приезжал и наведывал отца. Спустя годы дочка дяди нашла меня в соцсетях. И плюс-минус рассказала, где родственники живут.
Когда играл за сборную, надеялся, что они узнают про меня и придут на матчи. Я даже в интервью всегда детально указывал, откуда я и из какой области (Ахалкалаки). К сожалению, никто не приходил.
– Чем запомнились матчи за сборную Армении?
– Это был культурный шок: в октябре-ноябре 1999-го я играл во Второй лиге, а в сентябре 2000-го вышел в Осло против сборной Норвегии. Там Сульшер и Берг из «Манчестер Юнайтед», Бьернебю из «Ливерпуля» – люди из АПЛ!
Я первые пятнадцать минут не мог зацепиться ни за один мяч. Прихожу в раздевалку в перерыве – ноги целые (в отличие от РПЛ), а руки все в синяках – поднять не мог. Осознал, что это футбол другого уровня.
По ногам не лупят, но в плечо идут как надо. Понравилось это уважение: не бьют, чтобы травму не нанести, но борьба корпусом серьезная и жесткая.
Мовсесьян когда-нибудь болел за «Спартак» или ЦСКА?
– В «Спартаке» сейчас немало людей с армейским прошлым. В современном футболе все меньше антагонизма?
– Что раньше, что сейчас – это дерби на поле. В быту игроки абсолютно нормально общаются. Что касается меня: когда был там, хотел обыграть «Спартак». Теперь хочу обыграть ЦСКА.
В переходах не вижу ничего страшного, если речь не идет о легендах. Повторюсь, трансферы Титова и Акинфеева были бы ненормальны, но их бы никогда и не случилось.
Моя совесть точно чиста. Да, папа болел за «Спартак», но мама сказала, что ей так ближе, ей так удобнее. Я и пошел в ЦСКА. Что еще мог сделать? В меня оба клуба вложили очень много, очень благодарен и тем, и другим. Ни за что не позволил бы себе какое-то плохое высказывание в адрес «Спартака», когда был в предыдущем клубе, то же самое и сейчас.
– Что думаете о ситуации, когда Онопко пришлось целовать шарф ЦСКА?
– Вопрос, что хотели добиться болельщики. Ну, окей, поцеловал он шарф. Этим он как-то доказал преданность текущему клубу? Вряд ли. Он зато верой и правдой служил, хорошо работал. Я понимаю болельщиков, но, на мой взгляд, это лишнее. Судить надо по делам, а не по жестам.
– Так антагонизм уходит или нет?
– Думаю, нет. Этим ведь живет футбол, держится на таких противостояниях, между болельщиками ничего не изменится. Просто не стоит так серьезно относиться к тому, за кого в детстве болел администратор или даже футболист клуба. Если ты сегодня в «Спартаке», качественно выполняешь работу и все твои помыслы о «Спартаке» – какие могут быть вопросы к человеку?
– Вы очень спокойно относитесь к футбольному болению. А как для вас выглядят возрастные болельщики, которые все душой переживают за клуб и для которых его успехи крайне важны?
– Прекрасно выглядят, прекрасно понимаю. У меня в родне полно таких. Там сейчас власть сменилась, красные пришли!
Конечно, меня это немного забавляет. При том, что они на протяжении всей карьеры – и футбольной, и функционера – задавали эти вопросы. Я всегда отвечал одно: «Я сегодня здесь и сделаю все, чтобы моя нынешняя команда процветала».
Телеграм Чернявского, где уже в субботу запустят новый цикл
Почему Станкович провалился в «Спартаке»? Осмысление Чернявского
Фото: ФК «Спартак»; Юношеская футбольная лига; РИА Новости/Алексей Филиппов, Андраник Казарян, Юрий Сомов
после некоторых товарищей из банного руководства, необычно что ли.
Хорошей работы в Спартаке ему хочется пожелать