«Нет хватки на заседаниях совета директоров», — записал Грэм об Элтоне в своем дневнике, когда тот только пришел в «Уотфорд». Начнем с того, что никто, и в первую очередь сам Элтон, не стал бы с этим спорить. Кроме всего прочего, заседания совета директоров казались ему скучными: долгие часы, проведенные за обсуждением дефектных водосточных труб или ужасного состояния туалетов. Нетерпеливый от природы, а также легко скучающий, он оказывался во главе стола в Кремле, кипя от нетерпения. «Заседания совета директоров в целом бесполезны, они ничего не дают. Кроме того, меня не интересовали мелочи, только общая картина. Помню, я думал про себя: «О, ради Бога, просто займитесь этим!»»

Но, начав нервничать, а затем все больше разочаровываясь, Элтон с течением времени обнаружил, что происходит нечто неожиданное. «Несмотря на то, что нам приходилось обсуждать скучные вещи, в этом было и что-то вдохновляющее, потому что мы все разделяли одно и то же видение».

Он отнюдь не был расфокусирован, но был полон решимости проводить заседания совета директоров как можно более четко и эффективно. Мьюир Стратфорд, один из директоров «Уотфорда», видел, как быстро он освоился в этой роли. «Элтон был очень хорошим председателем. У некоторых из нас могли возникнуть сомнения по поводу того, что во главе клуба стоит рок-звезда, но они очень быстро исчезли. Хотя он поощрял всех говорить и высказывать то, что у них на уме, всегда было ясно, кто здесь главный».

Когда Элтон уезжал на гастроли, он все равно старался приходить на заседания совета директоров. А если он не мог приехать, то часто устраивал так, что весь совет директоров прилетал к нему, а затем проводил встречу в своем гостиничном номере. Все это, конечно, было далеко от того, к чему привыкли руководители клуба. Возможно, неудивительно, что они относились к Элтону совсем не так, как к своему бывшему председателю. «Я был банкоматом, поэтому я уверен, что это повлияло на их отношение ко мне».

В то же время он с самого начала дал понять, что не является обладателем бездонного кошелька. «Я никогда не обещал того, чего не мог выполнить, и все знали, что какие бы деньги я им ни дал, мне придется идти и работать».

Что касается Грэма, то его нежелание тратить больше денег Элтона, чем он считал необходимым, граничило с патологией. «Никогда не было ощущения, что я — золотое яйцо и Грэм хочет получить больше моих денег. Наоборот, он даже отдаленно не был жадным.. Я видел, как он ненавидел просить о чем-либо, а когда покупал игрока, то был уверен, что всегда получал его по самой выгодной цене».

Как Грэм никогда не использовал Элтона в своих интересах, так и Элтон был столь же осторожен, чтобы не наступать на пятки своему менеджеру. «Мы были абсолютно синхронизированы с самого начала. Мы всегда говорили о покупке игрока, и мне нравилось чувствовать себя частью происходящего. Хотя я никогда не пытался повлиять на него, я знал всех игроков в четырех дивизионах Футбольной лиги, поэтому всегда мог подсказать имена. Мне было не просто интересно, я чувствовал, что это часть моей работы».

Как бы сильно Грэм ни хотел заполучить того или иного игрока, он никогда не согласился бы платить ему больше, чем зарабатывали все остальные. «Он знал, что это разрушает раздевалку, если один игрок получает гораздо больше денег, чем остальные». И если кто-то не мог определиться, стоит ли ему переходить в «Уотфорд», Грэм знал, что у него есть огромный туз в рукаве. «Он говорил мне: «Позвони этому парню и попробуй уговорить его приехать»».

Элтон не считал, что такие вещи ниже его достоинства, он любил это больше всего на свете. «Я обожаю общаться с футболистами, и это было так волнительно. Раньше у меня такого не было». Как и предполагал Грэм, услышать Элтона на другом конце провода — это, как правило, оказывало электризующее воздействие на всех сомневающихся.

К этому моменту Элтон уже два года был председателем совета директоров «Уотфорда». «Викаридж Роуд» не только стал для него чем-то вроде дома вдали от дома, но и подарил ему чувство сопричастности, которого он не находил больше нигде. Но дело было не только в этом: у него была еще одна причина для волнения. В клубе росло ощущение, что все элементы начинают складываться в единое целое. После десятилетий, проведенных в безвыходном положении, ветер наконец-то подул «Уотфорду» в спину.

* * * *

Через несколько недель после приезда на «Викаридж Роуд» Берти Ми отправился в Ковентри, чтобы посмотреть предсезонную игру резервистов клуба с их коллегами из «Ковентри». По крайней мере, такова была его официальная причина поездки. Но оказалось, что Ми гораздо больше интересовал разговор с генеральным секретарем «Ковентри», человеком по имени Эдди Пламли. Бывший вратарь «Бирмингем Сити», Пламли стал одним из самых уважаемых администраторов в Футбольной лиге.

Ми объяснил, что он недавно пришел в «Уотфорд» в качестве ассистента менеджера и что у клуба большие — очень большие — амбиции.

— Мы ищем исполнительного менеджера, — сказал он ему.

— Что это? — хотел знать Пламли.

— Ну, кто-то вроде тебя, — сказал Ми.

Пламли согласился передать несколько имен возможных кандидатов.

Однако это было не совсем то, что Ми имел в виду.

— Почему бы тебе не быть им? — спросил он.

Пламли разразился хохотом, пока не понял, что Ми не шутит.

— Ты что, серьезно?

Ми кивнул.

Как можно деликатнее Пламли отметил, что он был генеральным секретарем одного из самых успешных клубов Футбольной лиги. Не желая затягивать с ответом, «Уотфорд» существовал в другой вселенной — вселенной вечных неудач и разбитых мечтаний.

Ми согласился, что перед клубом стоит сложная задача, возможно, невыполнимая, но он уговорил Пламли приехать и осмотреть стадион.

В следующие выходные, не зная, во что ввязался, Пламли поехал в Уотфорд. Хотя он приготовился к шоку, реальность оказалась гораздо хуже, чем он ожидал. Пока ему показывали окрестности, в голове Пламли постоянно крутилась одна фраза: все это место выглядит как «гофрированное кладбище».

С ужасом глядя на непокрытые трибуны и первобытные раздевалки, Пламли вспомнил, как несколько лет назад он пришел посмотреть игру на «Викаридж Роуд» вместе со своей женой Фрэн. К ее удивлению, ей сказали, что ей не разрешается входить в зал заседаний вместе с мужем. Вместо этого ей пришлось пройти в дамскую комнату по соседству, где миссис Бонсер торжественно отперла буфет с напитками и вручила ей привычный наперсток хереса.

Когда он слушал, как Грэм излагает свои планы относительно клуба, Пламли в первую очередь думал о том, как быстро он сможет откланяться и вернуться в Ковентри. Но чем дольше Грэм говорил, тем больше Пламли чувствовал, что его отношение начинает меняться. «В Грэме было что-то, не похожее на то, с чем я сталкивалась раньше. Он был воплощением идеального менеджера клуба — человека, готового отдать все ради клуба и точно знающего, чего он хочет».

Через несколько дней после этого Пламли спросили, не хотел бы он встретиться с Элтоном. «Помню, мы встретились с ним в отеле, а потом он спросил, не хотим ли мы приехать и остановиться в его доме с нашими двумя мальчиками». Хотя Пламли никогда не считал Элтона поп-звездой-дилетантом, потакающим своим экстравагантным прихотям, он все равно был поражен тем, насколько тот осведомлен. «Я провел всю свою профессиональную жизнь в футболе и буквально никогда не встречал человека, который знал бы столько, сколько он. Этот человек был ходячей энциклопедией. Он знал не только результаты во всех четырех дивизионах Футбольной лиги, он знал, что происходит во всех остальных маленьких лигах, разбросанных по всей стране».

Пламли тоже заметил, что в отношениях Грэма и Элтона есть что-то особенное. «Сразу видно, что у них удивительная химия. Хотя внешне они могли быть совершенно разными, между ними как будто бы что-то щелкнуло. Было очевидно, что Грэм очень ценит советы Элтона и что Элтон не испытывает к Грэму ничего, кроме уважения».

То, что нужно было Грэму, Элтону и Берти Ми, было «последним кусочком в пазле». И, как им казалось, они нашли свою недостающую часть. Но не только способности Пламли поколебали их. Каким бы хорошим администратором он ни был, Пламли все равно оставался романтиком, особенно когда дело касалось футбола. За клубным галстуком и строгими манерами Берти Ми скрывался романтик. Что касается Грэма и Элтона, то ни один из них никогда бы не сделал того, что сделал, если бы не был безнадежным романтиком.

Попасть в команду первого дивизиона «Ковентри» было достаточно гламурно, но это не вызвало восторга у Пламли. Когда он ехал обратно в Мидлендс после второй встречи с Элтоном, в его голове крутилась еще одна мысль. Возможно, как и Ми, ему нужен был вызов, дабы вернуть свою страсть. Это было настолько безумно, насколько и пугающе.

Через несколько недель Эдди Пламли, к изумлению своих коллег из «Ковентри», подал заявление об уходе. На вопрос, что заставило его перейти в клуб Четвертого дивизиона, когда он работал в клубе Первого дивизиона, Пламли сделал паузу, а затем просто сказал: «Человек должен делать то, что должен».

* * * *

Эдди Пламли только-только освоился в «Уотфорде», когда стал понятен весь масштаб того, во что он ввязался. У клуба никогда не было исполнительного менеджера, и у него не было кабинета, в который его можно было бы поместить. Вместо этого Пламли работал в помещении, которое когда-то было дамской комнатой, где миссис Бонсер властвовала над шкафом с напитками. «Помню, я просто смотрел на него и думал: Я сейчас разрыдаюсь!»

Однажды к нему пришла группа инженеров. По их словам, они были направлены ФА для проведения различных тестов, чтобы проверить, соответствуют ли металлические барьеры на трибуне «Викаридж Роуд» правилам безопасности. Показав им, куда идти, Пламли оставил их наедине с собой и вернулся в свой «кабинет».

Через десять минут инженеры вернулись.

«Это было быстро, — сказал Пламли. — Все в порядке?»

Не совсем, сказали ему инженеры. Первый барьер, который они испытывали, выскочил прямо из бетонного основания, а второй смялся, как ершик для чистки труб. Если они продолжат осмотр, то, по их мнению, не останется вообще никаких барьеров.

Несмотря на то что вокруг него все рушилось, Пламли твердо решил, что у клуба должен быть новый имидж. На эмблеме клуба изображен веселый мультяшный шершень, одетый в золотые и черные цвета «Уотфорда». По мнению Пламли, это больше похоже на что-то, что можно найти на дне пачки хлопьев, чем на символ клуба, который хочет, чтобы его воспринимали всерьез. В итоге нанятое им рекламное агентство придумало самца благородного оленя. Помимо трезвого благородства, у оленя была внушительная пара рогов, которыми он мог потрошить своих противников.

Были и другие нововведения. Через пару недель отчим Элтона, Фред, купил на распродаже потрепанный модульный вагончик и привез его на грузовике с плоской платформой на парковку рядом со стадионом. Теперь здесь располагался офис Грэма и административного персонала клуба.

В клубе также появилось новое электронное табло. Принято считать, что это результат щедрости Элтона; на самом деле оно было предоставлено бесплатно компанией из Сент-Олбанс, которая построила прототип, который хотела испытать. Хотя новое табло выглядело достаточно впечатляюще, вскоре выяснилось, что у него есть ряд проблем. Каждый раз, когда шел дождь, оно либо вспыхивало серией непонятных сообщений, либо разражалось какофонией взрывающихся лампочек.

Помимо семейного отпуска во Франции, Грэм летом отправился в Америку. Там он стал свидетелем того, о чем в последующие месяцы думал все чаще и чаще. В Лос-Анджелесе он узнал, что 47% людей, пришедших посмотреть на футбольную команду «Лос-Анджелес Ацтекс», — женщины. В Англии доля женщин, посещающих футбольные матчи, составляет менее 4%.

Были очень веские причины, по которым женщины держались в стороне. Хотя атмосфера, возможно, не всегда была пугающей, она была далеко не доброжелательной. Женских туалетов не было, а случаи насилия и угрожающего поведения постоянно учащались. В попытке обуздать или хотя бы сдержать футбольное хулиганство несколько команд Первого и Второго дивизионов установили ограждения из проволоки между трибунами и полем. На время игры соперничающих болельщиков держали отдельно друг от друга в фактически клетках.

Неужели так было всегда, задался вопросом Грэм. Не слишком ли многого вы хотите, чтобы в один прекрасный день женщины смогли прийти на футбольные матчи? Может быть, они даже смогут взять с собой своих детей?

Конечно, в нынешних условиях эта идея казалась абсурдной, но те немногие люди, которым Грэм говорил о ней, обычно бросали на него смешные взгляды и меняли тему разговора. Тем не менее, он не растерялся. Как он убедился, часто самые маловероятные схемы оказываются самыми успешными. Оставалось только выбрать подходящий момент, чтобы применить их на практике.

* * * *

Перед началом нового сезона появился еще один новичок. Проведя два года в североамериканской лиге за команду «Ванкувер Уайткэпс», бывший левый защитник «Блэкпула» Стив Харрисон теперь стремится вернуться в Англию. Его первая попытка встретиться с Грэмом закончилась неудачно. Харрисон отправился в путь на одолженном автомобиле из своего дома в Блэкпуле, но на полпути тот сломался, и его пришлось отбуксировать обратно.

На следующий день он повторил попытку, на этот раз на поезде. Прибыв на станцию Уотфорд-Джанкшен, Харрисон вышел на парковку, где, как ему сказали, его будет ждать Грэм. Но его не было видно и в течение следующих двадцати минут. Харрисон засуетился, гадая, что же произошло. В этот момент он заметил, что за рулем одной из припаркованных машин сидит человек, удивительно похожий на Грэма Тейлора.

Вместо того чтобы подойти к нему, Харрисон решил подождать и выяснить, что происходит. Прошло еще несколько минут, и тут он почувствовал, как его тронули за плечо. Обернувшись, он увидел Грэма.

– Здравствуй, — сказал он. — Извини, я опоздал.

— Вы не опоздали, — сказал ему Харрисон. — Вы все это время сидели в своей машине.

Невозмутимый Грэм признал, что так оно и было. Все это время он наблюдал за Харрисоном, чтобы понять, как тот двигается, насколько легко стоит на ногах и нет ли у него признаков травмы, и, что не менее важно, чтобы понять, как он справляется с тем, что его заставляют ждать. Будет ли он духарится и бушевать от разочарования или он сделан из более устойчивого, менее вспыльчивого материала?

Грэму явно понравилось то, что он увидел, потому что несколько дней спустя Харрисон перешел в «Уотфорд» за £25 тыс. Так случилось, что это был последний раз, когда Грэм взял на себя обязанность отправиться на станцию, чтобы встретиться с потенциальными игроками. В будущем эта должность перейдет к Эдди Пламли.

Вместо того чтобы сразу ехать на место, Пламли всегда выбирал более живописный маршрут, объезжая местные достопримечательности и рассказывая о прелестях жизни в Уотфорде своему все более смущающемуся пассажиру. Но в безумии Пламли был свой смысл. Чем дольше он сможет удерживать людей от того, чтобы они не увидели весь ужас «гофрированного кладбища», рассуждал он, тем больше вероятность того, что они согласятся присоединиться.

29.

«Мы никого не будем бояться», — заявил Грэм Тейлор накануне первой игры клуба в сезоне — домашнего матча с «Брентфордом». Чтобы никто не сомневался в том, что «Уотфорд» настроен по-деловому, клуб отметил, что планирует «добавить еще один вагончик к своему комплексу на Оккап-роуд».

«Уотфорд» выиграл стартовую игру со счетом 4:0 и два последующих матча. Затем они встретились с «Блэкпулом» в самом сложном для себя противостоянии. После окончания игры Оли Филлипс попытался, не совсем удачно, задать как можно более отстраненный тон в своем отчете о матче для газеты «Уотфорд Обсервер».

«Прошлым вечером «Блэкпул» был уничтожен хладнокровно, чисто и с невероятной точностью, которая часто заставляла беспристрастного зрителя моргать в недоумении», — написал Филлипс. Когда-то он так пренебрежительно отзывался о способностях Дженкинса, а теперь распевает ему хвалу в экстравагантных выражениях: «Высоченный бомбардир сделал вдохновляющий хет-трик в победе «Уотфорда» со счетом 5:1». И на этом он не остановился. «Гадкий утенок превратился в лебедя, — продолжил он. — Из громадного столпа неуклюжести он превратился в отточенный атлетизм».

Читая отчет Оли Филлипса, Дженкинс с трудом верил своим глазам. Никто и никогда не называл его высоченным бомбардиром, не говоря уже о громадном столпе. «Должен сказать, что это чудесным образом повлияло на мой боевой дух».

Раньше Дженкинс привык, что люди обходили его стороной, когда он отправлялся за покупками на Уотфорд Хай-стрит. Иногда они даже отбегали в сторонку с встревоженным выражением лица. Но теперь люди подходили к нему, поздравляли, жали руку и просили автографы. Впервые с тех пор, как три года назад он отказался от предложения «Хаддерсфилда», он почувствовал уверенность в том, что принял правильное решение.

Не то чтобы Дженкинс и Грэм всегда были в ладах друг с другом — далеко нет. Единственный среди игроков «Уотфорда», Дженкинс без стеснения противостоял Грэму. В то время как другие покорно выполняли все, что от них требовалось, Дженкинс был менее услужлив. Если он не соглашался с тем, что говорил Грэм, то вставал — после первого собеседования он поклялся никогда больше не сидеть на месте, — фиксировал на руководителе свой обескураживающе прямой взгляд и прямо говорил ему, что тот совершает большую ошибку.

Хотя никто не считает, что Грэм боялся Дженкинса, было заметно, что он отступал, когда ему бросали вызов, или поспешно менял тему разговора. И лишь иногда его самообладание давало трещину.

«Несколько раз Грэм говорил мне, чтобы я перестал так на него смотреть», — вспоминает Дженкинс. Но он не отводил взгляда, а просто застывал на месте. «Именно тогда я понял, что залез ему под кожу».

Поначалу Дженкинса беспокоило, что они не слишком ладят друг с другом. Но чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что, возможно, это не имеет никакого значения. Возможно, это даже пошло им на пользу: его антипатия подстегнула Дженкинса к новым свершениям. «Что бы я ни думал о Грэме лично, мне всегда хотелось произвести на него впечатление и доказать, что я могу сделать все, что он от меня требует».

Через неделю после победы над «Блэкпулом» «Уотфорд» встречался дома с «Ньюкаслом» из Второго дивизиона во втором раунде Кубка лиги. В перерыве они проигрывали в один мяч. Когда Грэм решил, что пришло время вызвать со скамейки запасных 20-летнего Лютера Блиссетта, они все еще уступали в счете 0:1 за 25 минут до конца матча.

Дженкинс одобрительно посмотрел на него. Вот уже несколько месяцев он надеялся, что Блиссетт получит свой шанс. «Мне всегда очень нравился Лютер как человек, а как игроки мы просто сроднились. Это была одна из тех странных вещей, которые не часто случаются: я всегда точно знал, где он находится, и мне не нужно было его искать».

Перед тем как Блиссетт вышел на поле, Грэм дал ему одно очень простое указание: «Давай, сынок, покажи нам, на что ты способен».

Блиссетт не испугался, а с готовностью принялся за дело. «Единственным моим намерением было повлиять на игру и принести пользу всем своим товарищам по команде».

Когда он выбежал на поле, его встретил хор расистских кричалок со стороны болельщиков гостей. Часто скандирования сопровождались бросками бананов на поле. Вместо того чтобы расстроиться или разозлиться, Блиссетт вспомнил совет, который Грэм дал ему ранее. «Ты не можешь надеяться противостоять этим людям, — сказал он, — потому что у них голос громче, чем у тебя. Но если ты забьешь мяч в сетку, они быстро замолчат».

Блиссетт слаженно работал в тандеме с Россом Дженкинсом, и они пробивали одну за другой бреши в обороне «Ньюкасла». Менее чем за 20 минут Лютер Блиссетт забил два гола и выиграл матч для «Уотфорда».

Едва успела улечься пыль после победы во втором раунде Кубка Лиги, как была проведена жеребьевка третьего раунда. Грэм надеялся, что, выдержав один суровый экзамен, у них будет относительно легкая поездка. В итоге все вышло не совсем так. Когда состоялась жеребьевка, некоторые из присутствующих, в том числе и Грэм, резко вздохнули. Было объявлено, что «Уотфорд» сыграет с «Манчестер Юнайтед» на выезде, на «Олд Траффорд» 4 октября 1978 года.

Никто не сомневался, что это означает. Это будет самое серьезное испытание с тех пор, как Элтон и Грэм стали руководить клубом.