Олег Ширинбеков: «Когда узнают и говорят «спасибо» — мне приятно до слёз!»
Специальный корреспондент издания «В мире спорта» Александр Косяков побеседовал с известным футболистом Олегом Ширинбековым, которого помнят прежде всего по выступлениям в чемпионатах СССР и России за московское «Торпедо», с которым тот стал бронзовым призёром страны. А начинал он свою клубную карьеру в душанбинском «Памире» под руководством тогда ещё только начинающего тренера Юрия Сёмина. В этом эксклюзивном интервью вы узнаете, как Олег Ширинбеков смог за короткое время пробиться из небольшого таджикского города Шахринав в столицу страны, играть в еврокубках под руководством Валентина Иванова и почему в итоге не оказался в «Спартаке» Константина Бескова и киевском «Динамо» Валерия Лобановского.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
Есть люди, общение с которыми доставляет большое удовольствие. Бывший футболист, а ныне тренер, Олег Ширинбеков — один из таких. Он прошёл жернова союзной Первой лиги с душанбинским «Памиром», потом выступал в Высшей лиге за московское «Торпедо», в которое попал в 1987 году, а после был венгерский «Вашаш», где Ширинбеков стал лучшим легионером за всю историю клуба и где его называли «королём». Из наград в его активе только «бронза» чемпионата СССР 1988 года и попадание в список 33 лучших футболистов сезона, но его игру помнят очень многие любители футбола. В своё время он был, как сейчас модно говорить, одним из тех, кто составлял опорную конструкцию заводской команды под руководством нашего знаменитого тренера Валентина Козьмича Иванова. Интервью у Олега Ширинбекова я брал в Лужниках, где тренируются воспитанники академии московского «Торпедо», которым он передаёт свой огромный опыт. В свои 62 года Ширинбеков сразил меня своей обаятельной улыбкой, но во время интервью я увидел и слёзы, которые пару раз наворачивались на его глаза. Олег Хакимбекович, как и положено восточному человеку отвечал на мои вопросы размеренно, иногда немного задумываясь, но искренне и откровенно. У каждого человека свой путь, и как сказал классик, его нужно пройти так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. На мой взгляд, Олег в полной мере не реализовал свой высокий потенциал и как игрок, и как тренер, но значительный след в истории отечественного футбола он без сомнения оставил.
— Олег, я перед нашим интервью позвонил Юрию Павловичу Сёмину и спросил его, чем вы так ему понравились, что он вас взял в душанбинский «Памир», который начал тренировать ещё будучи достаточно молодым человеком, и он мне мгновенно ответил, что вы были по футбольному прекрасно сложены, помимо всех остальных данных: высокий, статный, крепкий. И ещё от себя добавлю — у вас была кинематографическая внешность: тёмная шевелюра, шикарные усы. В кино не предлагали Д’Артаньяна играть вместо Михаила Боярского?
— Да, за мушкетёра бы сошёл, но сниматься никто не звал (смеётся). А что касается Юрия Павловича, то он дал мне путёвку в жизнь. Если бы не он, то неизвестно, как бы у меня всё сложилось. Наверное, где-то и играл бы, но получилось бы из меня то, что в итоге получилось, это далеко не факт.
— А начать наше интервью я хочу с вашего имени Олег. Вы уроженец Таджикистана, но у вашего не менее известного земляка Рахимова имя Рашид, у Мухамадиева – Мухсин, а почему вас, Ширинбекова, назвали Олегом?
— У меня родители по убеждениям были советскими людьми, воспитанными на русской культуре. У меня ещё есть две сестры с русскими именами: Надежда и Татьяна, и только одна с таджикским именем — Лола. Оба моих родителя – учителя: мама по национальности армянка, которая родилась в Грузии в маленьком селе Модегам, воспитывалась в детдоме, потом приехала по окончании педучилища по распределению в Таджикистан и работала в школе-интернате, она вела начальные классы, отец — памирский таджик, тоже из детдома, преподаватель физкультуры. Папа и мама живы, им обоим по 91 году, и они 40 лет отдали воспитанию детей. А имя мне дала сестра Надежда, которая на четыре года меня старше.
— И ещё один момент хотел уточнить: вашего отца зовут Хакимбек, фамилия ваша Ширинбеков. Не помню точно, но что-то эти «беки» означают, по-моему, это какая-то знать?
— Богатые люди! (смеётся).
— Ясно. Где богатства?
— Мы богатые душой! А это самое главное.
— Если верить справочникам, вы родились в небольшом городке Шахринав. Когда я разговаривал с Эдгаром Гессом, меня удивило то, что он тоже, как и вы из маленького городка, но только из Табошара, в котором и команда была республиканского значения, и стадион приличный. У вас то же самое?
— Нет, у нас поле было небольшое, нестандартных размеров, да ещё с покатом. Но на этом поле тоже выросли четыре игрока душанбинского «Памира». Самый первый — Сысенко Вова, мой сосед, мы жили с ним в одном дворе, в одном доме барачного типа: вода и туалет на улице, печку топили сами. А Игоря Омельченко, моего одноклассника, у которого отец был военный, из военного городка каждый день привозили к нам в школу. И ещё в нашем городе начинал Забиров Рустам, он на три года был моложе меня.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— Как в школе учились?
— А как я могу учиться, если родители учителя! (смеётся).
— Отличник?
— Нет. Но аттестат был без троек.
— У вас папа с мамой учителя, а в семье было четверо детей. Денег хватало, ведь учительские зарплаты не сильно большие были в СССР?
— Хватало. Родители оба работали. На нас, конечно, сверху золотые дожди не лились, но средний уровень достатка у нас был. Не жаловались на жизнь.
— А откуда у вас такая основательная школа футболиста, если хотите – база? Из воздуха же четыре игрока «Памира» просто так ведь не возьмутся…
— Во-первых, мы все к спорту были с детства приучены, отец — преподаватель физкультуры. У нас был большой спортивный зал. Зимой играли во все игры: в баскетбол, в волейбол, в бадминтон, бегали, прыгали…
— Но извините, у многих отцы были преподавателями физкультуры, но не все при этом играют в Высшей лиге союзного первенства и в еврокубках…
— У нас в Шахринав была ДЮСШ Гиссарского района. Папа мой играл в футбол на любительском уровне и был, можно сказать, моим первым тренером в этой школе. А когда позже к нам пришёл бывший игрок дубля «Памира» Рудаев Владимир Петрович, он уже нам и удары ставил, и технике обучал. Его, к сожалению, уже нет с нами, но именно он многое сделал для моего становления. Да и вся моя жизнь тогда была на стадионе: пришёл из школы, пообедал и уже в три часа тренировка.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— В институт физкультуры по стопам отца пошли? В советском футболе обычным явлением было, когда сначала попадаешь в серьёзный клуб, а потом как следствие поступаешь в институт физкультуры, чтобы оттянуть армию, а у вас, получается, всё вышло наоборот…
— Так получилось, что я по стопам отца поступил на Педагогический факультет, но институт выбирал сам и учился там серьёзно. Учителя правда говорили, что зря я туда пошёл, знания у меня есть, и мог бы выбрать что-нибудь поосновательней. По крайней мере, первые два курса не пропускал ни одной пары и за институт стал в футбол играть на первенство республики. Но попасть в основную институтскую команду было не так просто. Конкуренция была большая, да и мне было всего 17-18 лет. Сначала год просидел в запасе в команде СКИФ-2, место мне не могли найти в составе, потом «спустили» в СКИФ-3, чтобы я игровую практику получил на первенство города. Потом уже я наконец-то попал в основную команду. Там наш тренер Тер-Казарян решил переквалифицировать меня из нападающих в правые полузащитники, и уже чуть позже я под его руководством в 1983 году ездил в составе сборной Таджикистана на турнир «Переправа», где мы заняли 1-е место, обыграв сборную Азербайджана в финале 3:0. А возвращаясь немного назад, скажу вам, что я ещё играл, когда учился в институте в команде «Орзу» из села Садвинсовхоз — там был винодельческий завод, самый лучший в Таджикистане, производящий вина, которые были известны во всём СССР. Они были нашими спонсорами. Мы их называли «пьяная деревня».
— Хорошо платили?
— Нет. Премиальные какие-то были, но я жил тогда в основном на стипендию. А когда заканчивал второй курс, и что-то не сдал из экзаменов, то стипендию сняли. Но я уже был в списках сборной Таджикистана. Мы находились часто на сборах в гостинице, и питание соответственно было, и нам ещё доплачивали.
— Вы, насколько я понял из вашего рассказа, начинали нападающим, а потом вас уже переквалифицировали в игрока с ярко выраженными оборонительными функциями. И судя потому, как вы играли и центрального защитника, и опорника, эта переквалификация для вас прошла успешно. Трудно вам это далось?
— Почему прошло успешно? Потому что учителя были хорошие. Я уже в «Орзу» начал играть переднего центрального защитника, а там у нас взрослый парень был, он последнего играл, тоже, как и я из Института физкультуры. Он руководил мною, постоянно всё подсказывал, обучение буквально сразу происходило. А потом, когда меня взяли в дубль «Памира», то там мой сосед Вова Сысенко заднего играл, а я перед ним. И уже он мне говорил, где чуть оттянуться, куда сместиться, кого накрыть. Помогал читать игру — мы же с ним в детстве практически с одной тарелки ели. Вспомните Хидиятуллина, как он играл: два шага вправо, два шага влево и везде он успевал всех страховать. Тут всё от головы зависит. Мы в «Торпедо» играли по схеме «3-5-2». Когда наша атака идёт, то крайние полузащитники вперёд бегут, а когда соперник нас давит, то они опускаются, а я всех страхую.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— В «Памире» сразу заиграли?
— Нет, конечно. Я в одном из первых матчей с кишинёвским «Нистру» сразу же привёз: играл последнего защитника и завалил мяч в свои ворота. Меня тогда заменили, а потом через какое-то время в Хабаровске хорошо помню отыграл два тайма за дубль, после чего Сёмин подходит и говорит: «Готовься, будешь играть», и поставил меня в основе опорником. Я тогда справился, отыграл нормально, но мы проиграли тот матч 0:1. Я последние пятнадцать минут ничего не видел: всё, как в тумане было, нагрузка приличная была. Но Палычу всё понравилось, и я уже после этого матча два с половиной года постоянно играл в основе. А что касается учителей, то не могу не вспомнить про Геннадия Ивановича Черевченко, отца Игоря Черевченко. Это человек-легенда, столько нам в головы вложил, столько для нас молодых сделал. Я горжусь тем, что мне посчастливилось выходить с ним вместе на поле.
— Как в «Торпедо» оказались? Удача? Я посмотрел историю вашего перехода, и мне бросилось в глаза, что 16 ноября 1986 года у вас была последняя игра за «Памир», а 3 февраля 1987 года уже вы выходите в основном составе автозаводцев в еврокубках в матче с «Бордо» …
— Юрий Павлович тому виной: он вернулся в Москву из «Памира», принял «Локомотив», который играл в Первой лиге. Он хорошо знал всех тренеров и рассказал всей Москве: и Иванову, и Бескову, чтобы они обратили внимание на «Памир», что там есть хорошие перспективные игроки, готовые для «вышки». А потом через какое-то время мы играли с московским «Торпедо» «товарняк» уже при Шарифе Назарове, который стал у нас тренером после Сёмина и проиграли 0:1, но бились на равных. Против нас тогда ещё Юрка Суслопаров играл. Ну и на меня, я так думаю, посмотрели внимательней и предложили перейти.
— Шариф Назаров тоже сыграл определённую роль в этом переходе?
— Да, но больше он всё же хотел, чтобы я остался.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— Возвращаясь к игре с «Бордо», хотел спросить ещё об одном: всё-таки играть против команд Первой лиги — это одно, а «Бордо» — как не крути, совсем другой уровень, мандраж, страх присутствовали?
— Против нас тогда играла, по сути, сборная Франции, но никакой боязни у нас не было, а была внутренняя готовность, настрой. Ты идёшь к таким матчам всю свою жизнь. Мальчик из Шахринау мечтал когда-нибудь выйти на поле против таких команд, и вот ты вышел, ну и показывай всё, на что способен, а выше головы, всё равно не прыгнешь.
— Но многие же не доходили до такого уровня?
— Это слабинка характера, нельзя никогда успокаиваться. Есть цель, есть возможность, и к ней надо идти.
— Вы за всю карьеру получили всего одну красную карточку, играя при этом часто персонально против своего игрока. У меня даже не вопрос о том, как вам это удалось, а наоборот, как вы эту единственную карточку получили в ответном матче на выезде с испанской «Севильей»? «Торпедо» тогда почти 30 минут играло в меньшинстве и выстояло.
— Причиной стали два подката. Испанцы жёстко играли, и мы тоже.
— Но вы понимали, что могли команду «похоронить». Нервы не выдержали?
— Нет. Ничего особенного не было: обыкновенный подкат. Но судья взял и показал вторую. У нас уже в Первой игре Юру Тишкова за две жёлтые удалили. Это такое судейство было. Просто так раньше в еврокубках никого не обыграешь: нужно было быть в конкретном матче наголову выше. По крайней мере по желанию и по самоотдаче.
— Олег, вы вспомнили Юрия Тишкова. Вы же старше его были в команде, он при вас пришёл, наверняка наблюдали за ним. Что это был за человек?
— Юрка самый спокойный парень был, скромный, с алкоголем на «вы». Вы знаете, он как-то сам по себе был. Все самолёты по звуку узнавал. Что сказать ещё: хороший, добрый человек. Да у нас все ребята хорошие были.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— А с кем вы, как модно сейчас говорить, «тусовались», что за компания у вас была?
— С молодёжью: братья Савичевы, Гречнев, Гришин…
— А женились вы рано?
— Нет. В 1989.
— С женой где познакомились? Она москвичка?
— Наташа у меня из Сочи. Мы приехали отдыхать в гостиницу «Дагомыс» в 1987-ом. Хорошая гостиница, югославы её строили. А в 1988-м мы уже поехали к ней туда свататься: я, Гречнев и Агашков с жёнами. Мать её испугалась, убежала, спряталась где-то.
— А у сына вашего, Олега Олеговича, как судьба сложилась?
— Пробовал cебя в футболе, данные у него были лучше, чем у меня, он выше и здоровее, чем я, но не получилось…
— Почему?
— Не смог переломить себя. В футболе нужно пахать, нужно пробиваться. Зачем бороться за что-то, что-то зарабатывать, когда у тебя всё есть. Сейчас в Сочи в гостинице «Дагомыс» работает в сфере обслуживания.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— У вас в карьере были три знаковых больших тренера: Юрий Павлович Сёмин, Валентин Козьмич Иванов и Валерий Васильевич Лобановский. Не буду их по ранжиру ставить, но мне бы хотелось, чтобы вы их сравнили как психологов, чем у них отличался подход к игрокам, разница в тренировках, да и вообще, как вам с ними работалось?
— Лобановский — это глыба, непререкаемый авторитет. Иванов — тоже. А Семин посмотрите куда пошёл: чемпионства выиграл, кубки. Мне как-то трудно их сравнивать. Все они разные, у каждого свой подход и к игрокам, и к тренировкам. И что ещё их различает — это требования, и то, как ты выполняешь то, что они от тебя хотят. К каким-то определённым игровым моментам у каждого своё видение, свой взгляд.
— А кто более требовательный?
— Все требовательные, но каждый по-своему.
— Валерий Лобановский звал вас к себе в Киев. Значит вы подходили под его стиль: силовой, основанный на хорошей физике. Под «бесковский», изощрённый техничный стиль, вы, получается не подходили, так?
— Почему же! Меня и в «Спартак» тоже хотели взять. Они меня просто не увидели (смеётся). Даже приезжал просматривать помощник Старостина. Мне об этом говорили…
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— Тогда расскажите…
— Я на армейской службе приличный вес набрал, наверное, 85 килограммов. Ещё все смеялись: «Посмотрите, какой у нас медведь бегает!». И у меня была первая игра после армии за «Памир» с «Пахтакором». А к этой игре я сбросил его до 75-ти кг, и на неё приехал от Бескова человек, селекционер, если так можно сказать. Когда он вернулся в Москву, то его Константин Иванович спрашивает: «Ну, как?». А он ему: «Да сыроват ещё». Проходит время, я перехожу в московское «Торпедо», мы играем со «Спартаком», и я им забиваю. Бесков завёт селекционера к себе, показывает на меня и говорит: «Это он сыроват?». Но я бы в «Спартак» не пошёл. У меня отец за «Торпедо» болел, и я болельщиком «Торпедо» был с самого детства.
— Олег, извините, один момент из вашей карьеры нашёл любопытный: 3 марта 1991 года была кубковая игра со «Спартаком», и ваше «Торпедо» выиграло тогда по пенальти. Вы уже к тому времени один из сторожил автозаводцев, а пенальти после игры бить не пошли. Почему, если не секрет?
— Я до этого киевлянам в 1987 году не забил в серии пенальти в игре на Кубок сезона: один из двух в команде промахнулся. Нога поехала, клок из земли вырвал. После этого матча в Лужниках синтетику постелили (смеётся). А на матч со «Спартаком» приезжали представители «Брондбю», а потом их второй тренер в ответном матче стоял в серии пенальти за воротами и говорил куда Шмейхелю прыгать. Вот это профессионализм.
— Вернёмся к 1991 году: вы уезжаете в Венгрию, в «Вашаш». Других предложений не было, клуб-то заштатный? Ничего лучшего не нашли? Да и платили, как вы говорили ранее в интервью всего 500 долларов.
— Так получилось. Но предложения другие были, я точно знаю: бельгийские команды, одна или две, интересовались мной, ещё что-то было, но до меня это не доходило, я уже потом об этом узнал. А то, что в Венгрию поехал, это мне Шандор Варга устроил такой вариант, наш известный футбольный агент. Он для «Торпедо» в своё время сборы в Италии организовывал и предложил мне съездить и поиграть на пару месяцев для начала в «Вашаш». Я поехал с женой, нам всё понравилось, потом приехал назад, сыграл в финале кубка с ЦСКА, где мы проиграли 2:3, а потом я подписал контракт с венграми и уехал.
— Но неужели вы не знали или не читали свой контракт, у вас же и ребёнок был маленький и где-то вы говорили, что вам лекарства приходилось самим покупать?
— Вы помните начало 90-х: тогда особо не думали ни о чём, нужно было цепляться за любую возможность, чтобы семью обеспечить. Да ещё и Варга меня можно сказать подставил. Я там не все пункты понимал, а когда вернулся на неделю позже на сборы, мой старый контракт разорвали и дали новый подписывать. А уже потом я узнал, что по этому контракту три года никуда не мог уйти, и денег было мало, жадные они были, лишней копейки не хотели платить. С Шандором я больше никогда не разговаривал. Но сейчас уже что об этом говорить! Но всё равно время в Венгрии я провёл хорошо. Мы с семьёй оттуда к Димке Харину в Лондон летали, и он у нас тоже был. Я с ним до сих пор на связи. Посмотрели немного Европу. Одним словом, могло быть и лучше, но я не жалею.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— У вас четыре игры за сборную СССР. Один раз вас Юрий Сёмин вызвал на игру с Болгарией. Это была в большей степени экспериментальная сборная. Вы там капитаном были. Против вас тогда Христо Стоичков играл, даже гол забил. Вы 2:2 сыграли в Софии. Каким вы его нашли? Уже тогда было видно, что это будущая звезда?
— Я капитаном был? Уже и не помню этого. А то, что Стоичков тогда против нас играл и забивал, тоже как-то из памяти вылетело. А вот кто за нас играл, хорошо помню. Там у нас ребята из «Днепра» играли: Шахов, Багмут, Мишка Русяев из московского «Локомотива» был, наши торпедовцы Полукаров, Коля Савичев…
— А ещё на вашем счету было три официальных матча: два с Кувейтом и один с Сирией, которые вы провели под руководством Валерия Лобановского. Вы так и не ответили: почувствовали, что подходите под его стиль?
— Проблем никаких не было. Он меня звал после этих матчей к себе в «Динамо». Там в Киеве смена поколений была, Андрюха Баль уходил. И он мне говорил: «Как опорник ты мне не нужен, а вот последнего защитника ты бы у меня сыграл». И я сначала согласился, ездил в Киев, но в итоге так и не перешёл к нему. А Цвейба в отличии от меня поехал и играл на этой позиции.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— А потом вы у Валерия Турсунова играли уже за сборную Таджикистана. В гостях проиграли крупно корейцам 1:4, что там произошло?
— С этим матчем цирк произошёл. Народу на полный состав не хватало, и у нас даже администратор Володя Домладжанов вышел на поле, которому 47 лет было. А в воротах Валерку Сарычева поставили, он в это время там в Корее был. Отказаться не могли, иначе бы для футбола Таджикистана санкции бы последовали. Так что пришлось играть.
— Олег, у вас в послужном списке каких только должностей нет: и тренер, и помощник тренера, и даже селекционер. Почему не получилось добиться в карьере того, чего добился тот же Рашид Рахимов, став хорошим, твёрдым тренером Премьер-Лиги. Вы же могли быть в «Торпедо» преемником Валентина Козьмича Иванова. На мой взгляд, потенциал-то вы свой, как тренера не реализовали, или я ошибаюсь?
— Можно сказать, что не реализовал. По сути, мы и были с Полукаровым преемниками, но всё как-то складывалось не в нашу пользу. Я хотел стать главным тренером, закончил ВШТ. Мы же с Сашкой вернулись в «Торпедо» уже в солидном возрасте. Тогда это было «Торпедо-ЗИЛ», помогали его вытянуть из низов турнирной таблицы наверх.
— У вас же ещё в тренерском послужном списке были «Сатурн», «Истиклол», «Бухара» …
— Да, помогал в Раменском Виталию Шевченко вместе с Лёхой Ильиным. А когда Шевченко ушёл, то стал помощником Олега Романцева. А потом Мухсин Мухамадиев позвал к себе в помощники в сборную Таджикистана, а параллельно «Истиклол» возглавлял, с ним мы заняли второе место в первенстве и кубок Таджикистана выиграли. Никогда не люблю говорить, что я выиграл. Обычно команда выигрывает, коллектив, а я просто руковожу. А в «Бухару» я пошёл снова за Мухамадиевым. Тогда вытаскивали с ним команду от вылета, которая над пропастью висела, все её туда гнали, и мы вытащили. Это тоже нужно в тренерской профессии кому-то делать. Ну а про Рашида скажу, что он всегда любил покомандовать и поговорить тоже (смеётся). Но он всё-таки языки знает, в Австрии играл и жил там много, в Испании тоже. Там посмотрел, здесь посмотрел, опыта поднабрался. У него получается работать, и остаётся пожелать ему удачи.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— А в ЦСКА селекционером кто вас пригласил? Или вы там вынужденно оказались?
— Именно так — вынужденно. Хотя работа интересная, много поездил, но я там можно сказать пять тренерских лет потерял. А позвал меня туда Владимир Максимович Сальков. Он был там спортивным директором.
— Он разве вас близко знал? Вы же у него никогда не играли.
— Не играл. Но меня он знал и хотел взять в сборную в 1988 году на предолимпийскую неделю. Меня тогда не отпустили из клуба. Там нужно было игру переносить, но не стали.
— А ещё мне хочется спросить про ваши знаменитые удары по воротам и голы с дальней дистанции. Можно ли всё это натренировать или это даётся свыше?
— В Душанбе я почти не бил из-за штрафной. Это всё по ходу пошло. Когда я забил свой первый такой гол, то появилась какая-то уверенность, и я начал эти удары отрабатывать. Я ведь по стоячему мячу никогда не бил. Я оставался после тренировки и пробивал ударов по 20-30, отходя постоянно всё дальше и дальше от штрафной. А когда бил издалека в игре, то тут и фарт присутствовал. Мяч часто удачно сваливался с подъема на внешнюю сторону бутсы и летел уже по такой траектории, что вратарь не мог ничего поделать. Мяч как бы нырял за его спиной.
— Против каких футболистов в союзном чемпионате было труднее всего играть, кого вы можете оценить, как сильных, хороших, умных игроков?
— Заваров выделялся прилично, Блохин тогда заканчивал, но всё равно был не подарок, не знаешь куда он развернётся, куда дёрнется с мячом. Ну и Федька Черенков однозначно. У нас ведь персоналка была. И было видно на поле, как две десятки рядом бегут, Федя и я. Мне всегда нравились футболисты, против которых не знаешь, как играть.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова
— За время после окончания игрой карьеры вы внешне заметно изменились, узнают вас сейчас на улице?
— Удивил недавно один случай: мы с Колей Савичевым ехали на МЦК домой из Лужников, он вышел на Крымской, а я поехал дальше в сторону Нижегородской. И тут ко мне подходит уже не молодой мужчина, но и не такой старый и спрашивает: «Извините, это Николай с вами сидел или Юрий?». Я ему: «Николай». Он мне: «А где Юрий?». «В Германии живёт», — говорю. Он спросил и отсел, а потом, когда я уже встал на выход, он опять подошёл и снова спрашивает: «А вы Олег?». Я отвечаю: «Олег!», и он мне жмёт крепко руку, просто давит и говорит: «Здорово вы играли!». Мне так было приятно, прямо до слёз, несмотря, ни на что, нас помнят и футбол наш тоже.
— Спасибо вам за интервью.
— И вам тоже.
Текст: Александр Косяков.
Фото: из личного архива Олега Ширинбекова.
