Как конфликт между Бестом и Чарльтоном пошатнул династию «Манчестер Юнайтед»
К началу 1970-х годов напряжение между двумя легендами «Манчестер Юнайтед», Джорджем Бестом и Бобби Чарльтоном, достигло такой точки, что они перестали обмениваться не только любезностями, но и вообще общением на поле. Их разногласия стали отправной точкой внутренних трений в клубе, который некогда был олицетворением сплоченности и успеха.
Перед прочтением хочу рассказать про свой проект «Ретро Футбол», главная цель это собрать единомышленников которые любят футбол прошлого, если вы взрослый и адекватный человек, мы вас ждем в нашем сообществе. Также я постоянно розыгрываю оригинальный ретро-джерси у себя в канале. Вообщем я жду вас, а мы продолжаем.
После ухода великого Мэтта Басби в 1969 году, «Манчестер Юнайтед» оказался в непростой ситуации. Три его звезды, три обладателя «Золотого мяча», начали сталкиваться с новыми вызовами. Бобби Чарльтону, которому уже исполнился 31 год, пришлось принять, что его пик карьеры остался позади. Денис Лоу, продолжая бороться с последствиями серьезной травмы колена, тоже был далеко не в своей лучшей форме. А вот Джордж Бест, обретший всемирную славу едва ли к 22 годам, удивительно рано отметил свой последний триумф.
Бест нередко размышлял о своем месте в клубе, отмечая: «Я представлял будущее «Манчестер Юнайтед» — или должен был это сделать». В его глазах Чарльтон символизировал прошлое, и их противостояние не ограничивалось только разницей в возрасте. Оно также касалось их подхода к жизни и футболу. Бест с искрой в глазах говорил, что родился в 1946 году, а не на два десятилетия раньше: «Нам не нужно было строго соблюдать правила, как короткая стрижка и постоянное ношение клубного пиджака, как в прошлом», — подчеркивал он, отмечая изменения в культуре клуба и мира в целом.
Бобби Чарльтон, родившийся в 1937 году, придерживался других ценностей, формировавшихся в совершенно иную эпоху. Он с некоторым сожалением наблюдал за молодёжной революцией, которая развертывалась в 1960-х. В 1967 году Чарльтон высказал свою озабоченность: «Очень жаль, что сегодня молодёжь, кажется, избегает близких отношений со старшими, считая это частью устаревшего мировоззрения. Многие молодые люди полагают, что все вокруг, включая обычных людей, «устарели». Они ведут себя так, будто к 25 годам жизнь уже подходит к концу, и пытаются выжать из неё всё, что можно, не задумываясь об окружающих».
Эти слова выглядят поразительными, если учесть, что Чарльтону ещё не было и тридцати лет, когда он это сказал. Его явное неприятие модного сленга и образа жизни молодёжи отражало серьезные культурные различия. Бобби критиковал тех, кто стремился быть «крутым», «зажигательным» и всегда «в теме». Ирония заключалась в том, что рядом с ним на поле играл Джордж Бест, олицетворение этого молодёжного движения и его непримиримый дух.
Эти разногласия были неизбежны, поскольку Бест олицетворял молодёжную культуру со всеми её вызовами и бунтом против традиций, в то время как Чарльтон оставался верен классическим ценностям, которые формировали его личность и карьеру. Их различия выходили далеко за рамки футбольного поля и становились отражением более широких сдвигов в обществе того времени.
К 1973 году разногласия между Бобби Чарльтоном и Джорджем Бестом достигли своего апогея. Бобби, разочарованный поведением своего молодого коллеги, откровенно сказал: «Я просто его не понимаю. Зачем ты вообще приходишь в футбол? Твой долг — отдавать всё, что можешь, тем, кто приходит тебя поддержать, но он, похоже, этого не замечал». Для Чарльтона, преданного традиционным футбольным ценностям, эта позиция была принципиальной.
В ответ Бест не оставил претензии без внимания, упрекая Чарльтона в «святодушии» и добавляя, что ему хотелось бы услышать от него хоть раз что-то жизнерадостное, к примеру, хоть простое «чёрт». Бест ощущал, что Чарльтон не способен воспринимать веяния времени и предпочитает закрываться в устоявшемся консервативном мире.
Как капитан, Бобби часто оказывался между молотом и наковальней. Игроки ждали от него четкого лидерства, а он сам рассчитывал на поддержку тренера, Фрэнка О’Фаррелла, который, в свою очередь, снова обращался к Чарльтону за решительными действиями. Однако, несмотря на своё недовольство недостаточной дисциплиной Беста, Бобби избегал конфликтов за пределами поля. Он просто ненавидел конфронтации, и это лишь усложняло ситуацию.
Таким образом, несмотря на все свои достижения и заслуги, Чарльтон оказался в сложной моральной дилемме. Ему, человеку, который отыграл более ста матчей за сборную Англии, приходилось балансировать на грани между авторитетом и нежеланием накалять обстановку. В итоге, противоречия лишь накапливались, углубляя пропасть между поколениями и подходами к игре.
Когда в одном из телевизионных интервью Беста спросили, кто оказал наибольшее влияние на его карьеру, он с сарказмом ответил: «Сисси Чарльтон», имея в виду мать Бобби. Этот комментарий лишь усилил разлад между ними. На прощальном матче Бобби против «Селтика» 18 сентября 1972 года, игра завершилась ничьей 0:0. Бест отказался участвовать, сославшись на травму лодыжки, но позже заявил, что играть в этом матче было бы «лицемерно».
Бест присутствовал на игре лишь несколько минут, после чего удалился в паб «Бурый бык», где провел время в одиночестве. Там, за массивным дубовым столом, он мрачно сидел, выпивая и бросая дротики и яйца в портрет Бобби, висевший на стене.
Фрэнк О’Фаррелл, руководивший клубом в это непростое время, оказался в глухом тупике. Человек честный и вдумчивый, он боролся не только с проблемами Беста, но и с другими трудностями. Денис Лоу страдал от травмы и проявлял всё большую агрессивность. За кулисами назревали внутренние конфликты и интриги.
В клубе оставались приверженцы прежнего порядка, установленного Басби. Они сопротивлялись изменениям и защищали свои позиции. О’Фаррелл рассчитывал на свои реформы, но его попытки наталкивались на стену. Он недооценивал людей, близких к Басби, таких как Пэдди Креранд, Уилли Морган и Алекс Степни. Попытка привлечь Питера Шилтона встретила сопротивление, якобы из-за финансов, однако для О’Фаррелла это было показателем нежелания отстранить Степни.
Джордж Бест критически относился к политике клуба и Мэтта Басби, упрекая их в чрезмерной лояльности к игрокам, для которых, по его мнению, пришло время покинуть команду. Одним из таких игроков Бест считал Бобби Чарльтона, которого видел как «часть проблемы» в стремлении клуба к обновлению.
Фрэнк О’Фаррелл, в свою очередь, в конечном итоге принял решение об увольнении Чарльтона. Этот шаг стал для Бобби напоминанием о событиях вокруг Уилфа Макгиннесса. «Казалось, все считали, что, если меня уберут, это что-то изменит», — вспоминал Чарльтон с горечью. Он стал тренироваться отдельно, бегая круги на поле в одиночестве. Хотя его возмущало решение оставлять его на скамейке, Бобби понимал, что его физические способности уже не те, что раньше.
«Он сначала пытался взять вину на себя», — замечал Бест. «От этого он становился только хуже». Чарльтон все чаще погружался в угрюмое состояние. Временами он заходил в раздевалку, не обращая внимания на окружающих, молча шёл к своей вешалке, чтобы переодеться, и сосредотачивал взгляд на стене, игнорируя всех вокруг.
Внутренние конфликты, раздиравшие «Манчестер Юнайтед», стали особенно заметны в отношениях между «большой тройкой» — Чарльтоном, Бестом и Лоу. Алекс Степни вспоминал: «Были долгие дни, когда они просто не разговаривали друг с другом». Именно безразличие Беста к клубу оказывало мощное дестабилизирующее воздействие на Чарльтона, погружая его в мрачное настроение каждый раз, когда он оказывался в клубной среде.
Для Бобби Чарльтона «Манчестер Юнайтед» был больше, чем просто футбольная команда. Он воспринимал клуб как символ, воплощение чуда, место, давшее миру таких талантов, как Дункан Эдвардс, Эдди Коулман и Дэвид Пегг. Упадок этого идеализированного мира вызывал у него отвращение.
Джордж Бест, несмотря на величие его игрового таланта, никогда не испытывал таких же сильных привязанностей. Даже спустя десятилетия он не признавал своём отношении к клубу. В своих многочисленных автобиографиях, которые он писал, когда ему срочно требовались деньги, Бест часто противоречил сам себе. Эти тексты были наполнены саможалением и стремлением переложить вину на других: на свою популярность, на славу и даже на здоровье. Он утверждал: «Другие не понимали, под каким давлением я находился», и сетовал на то, что его мотивация падала из-за слабости команды.
С точки зрения Бобби, Джордж именно тот, кто должен был поднимать команду и задавать ей тон. Честолюбие Чарльтона, его приверженность прежним стандартам и традициям воспринимались Бестом как упрек. Иногда это даже доходило до того, что на поле они просто избегали пасовать друг другу.
Несгибаемый в своем стремлении сохранить традиции и стандарты, которые когда-то сделали «Юнайтед» великим, Бобби был убежден, что если уж он перестанет за них бороться, то кто возьмёт на себя эту роль? В своём упорном стремлении сохранить дух прошлого он видел последнюю линию обороны клуба перед необратимыми переменами.
Не забывайте кликать на «+» этой статье, если она вам понравилась. Для меня личности Бобби Чарльтона и Джорджа Беста являются невероятно интересными, и я получаю колоссальное удовольствие от создания подобных материалов. Спасибо, что читаете! Жду вас в своем телеграмме.
