Георгий Ярцев: невероятная история системного тренера 🔥
Проведя параллели с современными коучами РПЛ, складывается ощущение, что так было всегда: пришёл, закупился ростером новых игроков, проиграл подряд 4–5 матчей, уехал в другой клуб с неустойкой, попивая коктейль уже в самолёте.
Но нет, в наших реалиях были не только Юран, Евсеев или Талалаев, хотя последний в недавнее время опровергает стереотип типичного русского тренера. Было же время системы, где бывшие футболисты не терялись за своим именем и действительно развивались уже не на поле, а скорее у кромки.
Романцева брать было нисколько банально, скорее не в тему, ведь под систему того времени он не ложился: был достаточно своенравным и даже самовлюбленным. А вот Георгий Александрович как никто подходит под слова «корифей» или «свояк», ведь за свою карьеру игрока и будущего тренера конфликтов не возникало. Он не перепрыгивал, а ровно шёл по вертикали вверх, пока не достиг своего пика со Спартаком в 1996 году, и никто не посмел бы сейчас сказать, что это не заслуженно. Наоборот, даже недостаточно, и вот почему.
Ранние годы
Родился Георгий Александрович в 1948 году в селе Никольское, около 10 км от Костромы, и был единственным сыном среди шести детей семьи Ярцевых. Послевоенное время было тяжёлым, но Гоша в такой глубинке умудрялся находить маленькие радости: в большинстве случаев — бадминтон и настольный теннис.
Большая доля любви была отдана футболу, к которому его привёл местный учитель физкультуры Алексей Георгиевич Сурнин. Для него не было разделения в спорте: он считал, что у каждого ученика должна быть жилка физкультурника-универсала, и пример был заразителен.
В подростковом возрасте Ярцев с упованием слушал радиоприёмник с отчётами о матчах местной команды Текмаш (ныне Спартак-Кострома). Тогда он ещё не знал, что в скором времени сам будет играть и становиться лучшим бомбардиром, а среди тех, кого он ещё недавно считал кумирами, будет уже своим.
Родители Георгия Александровича были не против его увлечений, но профессию получить обязали, ведь в ту пору быть футболистом означало нестабильность. Мама, Нина Дмитриевна, была деятельным человеком, поэтому после окончания восьмилетки Гоша получил направление для продолжения учёбы в медучилище — решение вполне логичное, ведь Кострома тогда была градообразующим предприятием для медиков всего СССР, и большая часть населения была как раз связана с медициной.
В дальнейшем это помогло ему уже и в армии, и в Спартаке, но об этом позже. Самое главное: рядом с медучилищем находился тренировочный комплекс «Труд», где проводили занятия юноши местного Текмаша. Юный Георгий решил совместить приятное с полезным, и сразу же на первой тренировке его заприметил тогдашний тренер Вячеслав Скоропекин. На тот момент Ярцеву было 15 лет. Повзрослевшего и заматеревшего его начали привлекать к команде мастеров, которая выступала в Дивизионе Б.
Всё бы хорошо: играй, развивайся, будь любимцем местной публики. Но перед получением диплома приходит повестка, и Ярцева в течение 12 часов экспрессом провожают в Смоленск — туда его отправил местный военком.
Армия и первые шаги в футболе
Вот такая коллизия получилась. Обычный костромской парень находит своё место и становится фельдшером, совмещая при этом игру за местную смоленскую «Искру». С будущей женой Людой он познакомился именно в армейскую пору, за что впоследствии благодарил судьбу.
После этого пошёл короткий период в ЦСКА и белорусском Гомеле, но судьба вернула его обратно на малую родину в Кострому. Он всегда описывал себя как домашнего человека, не склонного к переменам, и тоска по родным стенам замучила. Так он снова стал забивать голы за местную команду уже как опытный игрок.
Летом 1977 года московский Спартак объявил турнир между всеми командами, которые состояли в эгиде красно-белых (Тамбов, Кострома, Нальчик). Все приехали в Москву, и Георгий Александрович очень был заметен. Костромское руководство пошло на хитрость и убедило его сесть обратно на поезд домой под видом семейных обстоятельств — жена срочно звонила: «Езжай, Гоша!» Сделано это было для того, чтобы москвичи не забрали их главного форварда.
Но не тут-то было: главный тренер красно-белых Константин Бесков настоятельно требовал перехода Ярцева. Так получилось: обратным трансфером Кострома-Москва он сразу же заиграл, и так ярко, что стал главной звездой наравне с Гавриловым и Хидиятуллиным, помог вернуться в высшую лигу в первом же сезоне.
После было чемпионство 1979 года. Все отмечали командную игру Георгия, а душой компании он был несомненно: компанейский, умеющий находить общий язык со всеми, удобный и гибкий.
Вершина карьеры игрока
На тот момент ему уже стукнуло 30 лет, а в то время это приличный возраст для футболиста. Учились травмы, стресс был колоссальный. К сезону 1980 года, летом перед сборами, уехав с женой отдохнуть на Чёрное море, он получил некоторое разногласие с Бесковым и не успев вовремя вернуться, был выведен из состава. Осенью его вернули, но тут уже Георгий понял, что на него особо не рассчитывают, и решил двигаться дальше.
Он перешёл в московский Локомотив, но там не задалось: команду прилично лихорадило. Ярцев начал задумываться о завершении карьеры или о возвращении в родную Кострому. Мама предостерегла: «Гоша, не приезжай, мне кажется, здесь на руках тебя никто носить не будет, скорее больше ругать». Он решил остаться в Москве, начав тренировать детей в «Нефтянике», а потом в «Красном богатыре». Работа пришлась по душе: рядом с домом, не загружала график, руководство принимало увлечение Ярцева игрой за ветеранов Спартака и не мешало коротким турне по стране. Он это очень любил и играл в составе ветеранов до 70 лет.
После он проработал до 1988 года, затем примерил на себя роль комментатора и журналиста — получалось вполне удачно. Проводил эфиры на чемпионатах мира и Европы в 1994, 1996, 1998, но тренерство тяготило больше. Поэтому, когда поступило предложение от давнего друга Романцева о помощи вторым тренером в Спартаке, он сразу же откликнулся.
Да, у них были трения и обиды со времен «Красной Пресни», но всё это позабылось: оба понимали, что это прошлое, а Спартаку этот тандем нужен. Перед сезоном 1996 года, когда Олег Иванович решил больше сконцентрироваться на работе в сборной, он с уверенностью отдал бразды правления Георгию Александровичу, ни секунды не усомнившись в профессионализме своего товарища. Сам остался в роли консультанта.
И это решение сработало: та команда влюбила в себя десятки тысяч ребятишек, которые и по сей день болеют за красно-белых. Прошло замечательное омоложение состава, появились такие легенды, как Титов, Тихонов, Ширко, также оставался костяк — Цымбаларь, Черенков, купили опытного вожатого Горлуговича. Это был действительно сплочённый коллектив.
Игроки вспоминали, что Ярцев был нисколько не злым или придирчивым тренером, а своим. Очень любил приговаривать прибаутками: если что-то не нравилось или игрок ловил «звезду», это по-отечески отрезвляло команду.
Главный тренер и сборная
После знаменательного сезона он ушёл с поста главного тренера, уступив Романцеву. В 1998 году принял предложение Московского Динамо — там не получилось, как и в Роторе. Объяснял проблемами с личными ожиданиями от руководства: обещали одно, делали абсолютно наоборот, гниловатости в окружении Ярцева прибавилось.
После покинув пост в 2000 году, он переехал в Ротор — там был мрак второй лиги нулевых. Большинство лидеров прошлого сезона ушли, новых не было. По инерции поработал полгода, только ради тех игроков, которые переходили ради него. Не смог больше терпеть.
Затем последовала пауза на два года. Георгий Александрович был компанейским человеком, один из его знакомых — Колосков, тогдашний глава Российского футбольного союза и влиятельный человек во всех слоях нашего футбола —
пролоббировал его на пост главного тренера. Сначала обсуждали возглавление молодежки, но потом решили попробовать в главной команде.
В действительности не прогадали: сборная прошла отборочный цикл уверенно, но дело о броматане перед Евро 2004 года и разногласия в коллективе нарастили напряжение внутри команды.
Конкретно Александр Мостовой давал интервью, что в сборной к «легионерам», к тем, кто играет за границей, относятся иначе — двойные стандарты. Ярцеву это не понравилось, и на следующий день состоялся разговор уже в кабинете, где он указал Александру на дверь и дал выбор: поехать на поезде или на самолёте обратно в солнечную Испанию, так как не имел права ставить под сомнение и расшатывать лодку во время турнира, где сам, вместо того чтобы доказывать на поле, играл довольно блекло.
На что Мостовой ответил:
— Я находился на сборах в течение 10 дней, мне суточные выплатят?
Естественно, со временем все углы сгладились, и они остались в приятельских отношениях.
Сам Евро прошёл не гладко: обыграли будущих чемпионов Греков, но поражение от Португалии и Испании и вылет с 4-го места — результат хоть и ожидаемый, так как происходила смена поколений, но осадок остался.
После Евро 2004 последовал отборочный цикл к ЧМ 2006.
Особо запомнился злополучный матч с Португалией, с Деку и молодым Роналду, где сборная потерпела разгромное поражение 1:7. В конце матча Георгий Александрович принял решение уйти.
Этот эпизод положил начало конца его работы в сборной: сначала убрали влиятельного Колоскова, а после ничьи с Эстонией — самого Ярцева. Он воспринял это довольно спокойно, что было вполне понятно.
Такой стресс и постоянное внимание к своей персоне не могли не отражаться даже на самом крепком мужчине. А Гоша, как говорила его жена, был человеком с постоянными внутренними конфликтами, очень глубоко переживавшим результаты своей работы.
Московское Торпедо, Тамбов и Молдавия
Одним из последних клубов Георгия Александровича было Московское Торпедо, где он также недолго тренировал. Команда не смогла выйти из второго дивизиона по причине продажи лидеров предыдущего сезона и отказа владельца купить новых качественных футболистов для усиления.
Были паузы в карьере, работа в Тамбове и Молдавии.
Георгий Александрович всегда оставался на виду — и как эксперт, и как тренер. Он не любил жесткие оценки игрокам, поэтому не жаловал Бубнова, а Ловчева считал высокомерным. Это был человек высоких принципов, с ответственностью за команду, который всегда давал дорогу молодым. Видимо, потому что сам на высоком уровне начал играть достаточно поздно и совсем мимолётно.
Это подкупало: для юного парня из Тамбова или Костромы был важен баланс между критикой и забавой. Георгий Александрович как никто умел сделать так, чтобы футболист раскрепостился, при этом не поймав «звезду».
Он говорил:
— Люк с дерьмом уже закрывается, успеете вылезти?
Если кто-то не доработал — без злобы, скорее с насмешкой, с упором на отрезвление.
Наследие и современная реальность
Вот и сейчас, в наших реалиях, «люк» скорее всего уже закрылся, и больше нет таких системных тренеров, как Ярцев. А если и появляются, то быстро приспосабливаются под новые требования функционеров и болельщиков.
Георгий Ярцев оставил после себя легендарную команду, которая в 1990-е годы влюбила в себя десятки тысяч ребятишек. Он показал пример преданности, трудолюбия и системного подхода к работе, сочетая строгую дисциплину с человечностью, юмором и поддержкой молодых игроков.
Его имя останется синонимом «спартаковской системы», где воспитание футболистов шло параллельно с воспитанием личности. Именно такие тренеры формируют характер команд, делают их душой и сердцем национального футбола.
Спасибо, что прочитали. Жду вашей реакции и комментариев. Любите наш футбол и смотрите только вперёд!
Так в Египте написали,игроки спартака «Георгий Ярцев и Хиди Тулин забили по одному голу нашей команде»
Долго потом Вагиза звали Тулином в Тарасовке
Переходы логичные,структура имеется,фактура тоже
Людям нравится,вы критикуете,так напишите слабые места,в следующий раз сделаю лучше
Я готов расти:)