сегодня, 11:39 5 мин.

БАСТА. Моя жизнь. Моя правда (автобиография Марко Ван Бастена). История 54

Автор

На мгновение я представил, что смогу поехать на чемпионат мира в США. Но это оказалось миражом

Аппарат Илизарова

Аппарат имел 22 штифта, проходящих через мою ногу. Фактически это была своего рода рама вокруг моей голени. Аппарат Илизарова, российского производства, был установлен мне в июне 1994 года.

Поскольку операция, проведенная в декабре 1992 года, прошла неудачно, весной 1993 года я обратился за помощью к доктору Марти. Моя лодыжка оставалась болезненной и опухшей. В Милане тоже были очень недовольны.

Бельгийский врач Марк Мартенс должен был стать моим новым спасителем. В июне 1993 года Мартенс сказал мне в своей клинике в Антверпене: «Подход Марти не сработал для вас. Теперь я собираюсь разобраться с этим. Я знаю, как очистить лодыжку». Он даже вел открытые дискуссии об этом с Марти через газеты. Мартенс представлял себя как человека, который точно знает, что делать. Но и в этом случае после операции почти не было никаких улучшений. В итоге я ждал целый год, надеясь на какой-то прогресс, но тщетно.

Тем временем я продолжал искать, даже пробовал альтернативные методы лечения. Например, иглоукалывание. На Бильтстраат в Утрехте была специальная китайская практика, куда я несколько раз ходил с Тедом Троостом. С этими иглами в моей лодыжке и горячими углями. Они немного сделали мою ногу менее опухшей и менее жесткой. Также мне дали несколько трав, которые я должен был дома класть в горячую воду, а затем погружать туда ногу на полчаса. Я даже делал это в Миланелло. Я ходил с пластиковым пакетом, в котором был этот травяной суп, пока остальные были на тренировке. Это немного помогло. Лодыжка меньше опухала, но боль все равно оставалась, когда я двигал ею.

Потом был короткий момент надежды. В мае 1994 года мы неожиданно добились некоторого успеха со стельками, и я почувствовал немного меньшую боль. Я на мгновение представил, что, возможно, смогу поехать на чемпионат мира в Америку. Но это оказалось нелепой идеей, миражом.

Через год, после вмешательства Мартенса в 1993 году, не было абсолютно никаких перспектив на улучшение. В июне 1994 года он сказал мне: «Есть еще кое-что, что мы могли бы попробовать - аппарат Илизарова». Его используют для людей с ахондроплазией, чтобы сделать их выше. Штифты проходят через кости и снаружи соединены каркасом. Каждый день вы отодвигаете штифты друг от друга, вращая колесико, так что в течение нескольких месяцев ваши кости тоже немного раздвигаются.

В моем случае речь шла о костях голени и лодыжки. Если раздвинуть эти кости с помощью аппарата, то между ними образуется пространство, в котором может вырасти новая соединительная ткань, действующая как хрящ. Со временем это могло бы заменить поврежденный хрящ, чтобы я чувствовал меньше боли, мог лучше двигаться и снова заниматься спортом. Во всяком случае, такова была идея. Перед всей процедурой Мартенс четко сказал: «Хуже уже быть не может, вам нечего терять».

14 июня 1994 года они установили аппарат вокруг моей ноги, 22 штифта через кости, в голени и стопе. Я должен был сам чистить его спиртом и ватой три раза в день. Места, где штифты выходили из ноги, через кожу, могли заразиться, поэтому я должен был их дезинфицировать. Ужасная работа. Это были открытые раны, поэтому из них постоянно вытекала грязь.

За эти три месяца моя голень трижды полностью заражалась. В течение нескольких часов у меня поднималась температура до 40 градусов, и мне приходилось мчаться в Антверпен, в госпиталь, где находился Мартенс, за лекарствами и наблюдением. Я не мог сам управлять машиной с рамой на ноге, поэтому Тед и Лисбет были моими водителями.

После 18 месяцев страданий, вся моя надежда была вложена в этот аппарат. Поэтому я хотел остаться с ним. Через шесть недель один из штифтов отломился. Это было мучительно больно. Пришлось мчаться в Антверпен, как можно быстрее, чтобы снова вставить штифт в кость.

Я сказал Мартенсу, что хочу остановиться. Он ответил: «Ты уже на полпути, продолжай. Это будет того стоить».

И я продолжил, хотя спал очень плохо, потому что из-за каркаса вокруг ноги было почти невозможно двигаться. Каждый день мне приходилось очень медленно, по два оборота, поворачивать колесо, чтобы раздвинуть кости».

Возможно, время до Илизарова было действительно ужасным, но эти три месяца с аппаратом вокруг моей ноги были абсолютным адом. Постоянная боль, невозможность спать, все эти чистки, а потом инфекции, сломанный штифт и лихорадка.

Когда Мартенс наконец снял аппарат с моей ноги в Антверпене, я подумал, что худшее позади. Но увы. После снятия аппарата моя лодыжка не давала мне опоры, я не мог ходить, не мог ничего делать.

Продолжение следует…