Как я перестал стесняться и полюбил культурный Чернобыль
Фланируем между битвами середняков за плей-офф.
Париж давно устал сопротивляться. Он капитулировал перед модой, туристами, селфи-паломниками и нескончаемым парадом глобальных брендов. Еще 30 лет назад появление Диснейленда воспринималось как национальная трагедия — акт безвкусного селф-харма во имя выгоды. Парижские интеллектуалы тогда назвали парк развлечений «культурным Чернобылем», и его излучение сияюще блестит до сих пор.
На этой неделе город снова отдан на откуп большому спорту. В среду — дерби новых денег в предподвальной зоне экзотического группового этапа Лиги Чемпионов. Две кризисные команды каталонских догматиков из последних сил пытались набрать двузначное число очков и заскочить в верхние 2/3 таблицы на январском флажке.
Борьба за билеты стала первым культурным шоком: несмотря на мнение из заплюсованных комментов, у ПСЖ есть болельщики старше 13 лет. И их достаточно, чтобы заполонить 50-тысячный «Парк де Пренс», выложив предварительно минимум по 200 евро за билет. Я устроился во втором ряду, прямо у углового флажка, и добрые полчаса внимательно наблюдал, как Доннарумма в воротах неторопливо готовится вылавливать мокрые мячи после подач, пока Матвей отрабатывает приём мяча ногами на противоположной бровке.
40 минут до стартового свистка. Под нескончаемый британский ливень на другой половине поля появляются конкурирующие вратари Манчестер Сити, на что заполняющиеся трибуны отвечают яростным гулом. Сектор гостевых фанатов в пяти рядах слева от меня безмолствует за прозрачным пластиковым ограждением. А вот уже стартеры Парижа челнуют у боковой и кладут в ворота Доннаруммы удар за ударом.
Стадион заполнен, и начинается огненно-световое шоу, которому могут позавидовать концерты Тейлор Свифт. Фанаты делают большую часть работы: на северной трибуне поднимается баннер, и вот уже через минуту я сам, не замечая того, цепляюсь за угол полотнища слабеющей мокрой рукой и тяну его как можно выше, накрывая от дождя 30 рядов, 28 из которых удобно устроились под защитой крыши. Легендарный гимн, обмен любезностями — и вот я узнаю, что Доннарумма останется в ближайших воротах на первые 45 минут.
Прошло 10 минут. Команды зависают в центре поля в попытках обуздать владение. Стюарды просят стояющую на ногах арену сесть и оставить стоя только 22 человека на поле и курсирующего Пепа. Моя водонепроницаемая куртка впитала уже поллитра воды. Я сажусь и площадь принятия дождя вырастает минимум вдвое. В попытках оказаться поближе к действующим лицам, всегда думайте о том, где заканчивается крыша.
Кевин де Брейне в странной форме и с нечастой капитанской повязкой бредёт к угловому флажку. Следует короткий розыгрыш, и ещё один, и ещё один вслед за ним. Парижане контролируют игру, а Сити лишь изредка отвечает, не давая Доннарумме шанса порадовать моих британских соседей. Происходящее на другой половине поля увидеть с наших мест решительно невозможно, и если скучающий потягивающийся как кот итальянец время от времени выдвигается метров на 30 в направлении центрального круга, то мне остаётся довольствоваться только небольшим экраном на противоположной трибуне. Стоит отдать должное — далеко не на каждом стадионе крутят camera-feed трансляцию. Трибуны на ней, конечно, не показывают, но тут мой друг передаёт, что на Матч ТВ показали Виктора Вембаньяму. Наверняка, с его места всё видно прекрасно, даже привидевшийся ВАР оффсайд в голе Хакими.
Насквозь промокший после сухого первого тайма я вижу, как пара девочек пересаживается на пару рядов повыше, жертвуя видом ради защиты от стучащих капель. Я остаюсь стоять под ливнем на своём месте, даже когда первый ряд ещё пустует. Фанаты Парижа приветствуют выход Дембеле, но буквально сразу их подавляет британский рык – реакция на гол Грилиша. Ради такой редкости стоило приезжать на континент! Зажёгся бело-голубой файер. Пока он дымит, Холланд удваивает, и я затаённо радуюсь: то ли за заживающую лысину Пепа, то ли потому, что теперь уж Париж будет вынужден атаковать весь тайм прямо перед моими глазами. Вот и Дембеле сменил Де Брейне у флажка.
Не успеваю дрожащими пальцами разблокировать намокший экран телефона: Барколя, который раз за разом на своём фланге возит заплатку-Нуньеша, заносит мяч в ворота Эдерсона. Арена шумит, но больше всего эмоций направлено в сторону гостевой трибуны Сити. В ход идут жесты: правда, фанаты, в отличие от тренеров, считают только кубки ЛЧ (у Сити), и палец выбирают соответствующий.
Уже 15 минут тайма позади, но нам разрешают стоять – игра наконец перекрыла дождь. Штурм ворот Эдерсона заканчивается блестящим нырком Невеша – и вот парижане летят к своей фанке праздновать камбэк. Наконец, другой парижанин Рамуш закрывает игру – Сити так ничего и не создал. Флаг бокового взлетает вверх – и весь стадион на три минуты замолкает. Это был самый длинный ВАР в моей жизни. Всё, это 4-2, этот камбэк запомнят на годы. Правда ведь?
Взрыв торжества я наблюдаю уже с верхних ступенек, пытаясь выбежать со стадиона одним из первых. Французам нет дела ни до меня, ни до фанатов проигравших. Их команда, уже без легендарной атакующей троицы, только что отыгралась и разнесла самую успешную династию в истории английского футбола со времён Мэтта Басби. Радостный гул следует за мной в метро. Эту победу запомнят на годы, иначе быть не может. Правда ведь?
Должен признаться: футбол был для меня лишь холодным аперитивом. В Париж меня привела другая игра. Я прогуливаюсь по Монмарту, прохожу мимо Сакре-Кер и все это под энергичный голос Билла Симмонса, который вместе с бывшим ищет структуру обмена на пять команд, которая все-таки позволит отправить зарплату и останки Джимми Батлера в Аризону до дедлайна.
НБА. Главное блюдо. Сотни бессонных ночей, и вот спустя 10 лет не я учусь жить по Eastern Standard Time, а ассоциация жалует в наше восточное полушарие с самыми настоящими матчами регулярного чемпионата. Аккор Арена прямо у Лионского вокзала, что позволяет планировать матч на час раньше футбола – тут-то не нужно добираться до местного заМКАДья.
Перепрыгиваю через ноги соседей и устраиваюсь почти под потолком – ну, здесь все будет видно. Огромный экран наверху для страховки.
Шоу начинается. Dance Cam, ARE YOU READY и прочие прелести детского утренника сначала оставляют в недоумении, но вслед за нагревающимся залом в дело втягиваюсь и я. Обратный отсчет до матча пролетает незаметно.
Внезапно шоу встает на паузу. Встает весь зал – пришло время серьезных вещей. Хлипкие выкрики с задних рядов не могут прервать могучий американский гимн. Следует Марсельеза, все вокруг подпевают и смотрят на Вемби.
Зал ревет при объявлении центрового, но Крис Пол радует всех чуть ли не так же сильно. Халибертон получает свою долю хозяйских оваций, а я узнаю, что Матурин сносно знает французский.
Зак Зарба подбрасывает мяч и я погружаюсь. Из-за угла обзора не могу отделаться от ощущения, что забыл выбрать контроллер в NBA2K. Еще и звук сломался – на время розыгрышей воцаряется абсолютная тишина, есть только стук мяча о паркет. Опробованные во флоридском Диснейлэнде шумы толпы не действуют – собрались ценители, которые знают, что кричать Defence во время защиты Пейсерс – это гиблое дело.
Таймауты в League Pass – это возможность поскроллить твиттер, но в арене ты постоянно занят – вот чирлидерши, вот данки с батута или очередной аниматорский конкурс. Показывают вчерашних героев: Хакими и Дембеле. What is this? A crossover episode?
Новый таймаут: а вот и легенды игры: Жаким Ноа, Борис Диау из великой команды 2014, Пау Газоль, приехал даже Оскар Робертсон, ну и конечно местные любимчики – Ману и Тони, которых рады видеть все. Попу здоровья!
Уже вторая половина! Гости вырываются вперед, но, в отличие от сумасшедшего футбольного камбэка, Индиана противопоставить нечего. Каждый раз при штрафном Нембхарта или Тернера арена начинала робко гудеть, но попадание все равно праздновалось хлипкими аплодисментами.
Теперь зал запускает "Defense", и Wemby delivers. Четвертое владение Индианы подряд заканчивается блокшотом будущего DPOY – но все-таки голтенд свистнули! Несколько неуклюжий аллей-уп с своего же наброса ставит жирную точку в игре. MVP! MVP! MVP!
Чант возобновляется, и Виктор отправяется на скамейку в середине четвертой. И вот арена снова шумит от данка Мамукелашвили и удачного действия Сиссоко. Соревнование давно окончено, но шоу должно продолжаться!
Кажется, никто не расстроен поражению хозяев в 30 очков. Но есть ли на свете хоть один человек, переживающий за эту Индиану так, как болельщик Сити, стоящий под ливнем, проклинающий или боготворящий Пепа? Футбол остается игрой несовершенства, где пару результативных действий можно ждать весь матч. Люди в костюмах никогда не смогут превратить его в настоящий манибол.
Но мне сложно забыть, что великолепный камбэк в среду — это не столько продукт блестящей парижской атаки, сколько разрыв одной маленькой коленной связки три месяца назад, который обрушил железобетонную прессинг-машину. Открытый футбол, голы после ошибок — вот что заставляет полюбить дождь и забыть про тактические нюансы.
В Диснейлэнде игры не заканчиваются безголевой ничьей. Организаторы в случае любого равенства, будто извиняясь за смазанную, расплывчатую концовку, любезно продлевают шоу. Если же соревнование в один из вечеров не вышло равным — there is always more show. Кого интересует искусственный интеллект — человечество уже вырастило рецепт гарантированного счастья в пробирке. Даже периферийный европейский город может нехотя приобщиться к американской мечте. Швейцарские часы послушно отсчитывают время этого тщательно спланированного счастья.
Дивный Новый мир у ворот.
