Тиаго Мотта в «Интере»: выиграл требл, подрался с Буффоном, забился на стрелу с Иброй. И не был счастлив
Перессорился со всеми.
Вернувшись на «Сан-Сиро» тренером, Мотта дежурно констатировал: «С этим фантастическим стадионом связано много воспоминаний. Играть здесь было привилегией».
Разумеется, не соврал. Но правда бывает разной, и мы здесь точно не для того, чтобы удовлетвориться общими фразами. История «Интера» и Мотты намного богаче того, что умещается в шаблонные комплименты.
Мотта пропускал тренировки и посылал тренеров, пока не встретил Гасперини
Мотта расцвел в «Дженоа» в сезоне-2008/09. То был первый шедевр Гасперини, вполне узнаваемый по внешним признакам: тотальные персоналки, замысловатые взаимообмены в фланговых ромбах, мобильность полузащитников. Тиаго такой футбол подошел. Он физически подавлял в дуэлях, двигал мячи вперед, и если форварды не справлялись, сам врывался из глубины. Шесть голов и доминирование в центре сделали его соглавным героем генуэзского чуда. Клуб финишировал пятым.
Преображение поражало. Когда-то Мотту считали одним из самых одаренных распасовщиков, которых выпускала Ла Масия. Но в главной команде, доверху набитой звездными полузащитниками, ему не нашлось постоянного места. Тиаго иногда выходил перед обороной, иногда слева и в центре защиты. Иногда не выходил вовсе. Часто травмировался. Когда ему исполнилось 25, больше чем клуб не продлил контракт.
Поговаривали, впрочем, что дело было не только в травмах. В те времена Мотта повсюду носил длинную шевелюру, а голову иногда забывал дома. Заскучав однажды в ночном клубе, он снял со стены огнетушитель и распылил над танцполом. Астматикам, оказавшимся в зале, шутка грозила осложнениями и смертью. Чудо, что полузащитника не линчевали на месте. Но «Барса», утомленная подобными выходками, выставила его. Боссы боялись влияния, которое Тиаго оказывал на лучшего друга – Месси: опасались, что тот превратится в Кассано.
Через год от него отказался «Атлетико». А «Дженоа» не хотела брать. Мотту обследовали несколько раз, и дело было не только в ногах. Даже в Генуе слышали, что он потерял интерес к игре. Итальянец так часто ломался, что карьера стала ему безразлична. В «Барсе» бывало, что его на неделю отстраняли от работы с командой – потому, что пропускал тренировки. Тренеру Античу, который первым сказал ему сыграть в опорной, он ответил: «Иди к черту».
«Ходили слухи, будто меня выжил Хави, но это неправда. У нас хорошие отношения. В его футболе, как и в моем, ген Кройффа. Я ушел из-за ссоры с Лапортой, – рассказал Мотта Gazzetta dello Sport. – В «Атлетико» я снова травмировался и подумывал закончить карьеру. Даже «Расинг» от меня отказался. Мендеш устроил переговоры с «Челси» и «Портсмутом», но английский футбол не по мне. К счастью, мой агент Канови отвез меня в Геную».
Тиаго стал первым трудным талантом, которого подбросили Гаспу. «После трех операций на колене я думал, что мне конец. Но с ним заново влюбился в футбол, – признавался игрок в разных интервью. – Я работал с Моуринью, Бенитесом и Анчелотти, но с Гасперини не сравнится никто. От него я больше всего почерпнул в плане техники, тактики и характера».
Летом «Интер» отдал пятерых своих (включая Бонуччи и «нового Вьери» – Аквафреску) и 18 миллионов сверху, чтобы заполучить его и Милито. Тифози кипели. Но в клубе считали, что провернули выгодный трансфер.
И не ошиблись.
Мотта не зря был одним из любимых игроков Роналдиньо. Он держал центр в «Интере», который взял требл
Тот чемпионат, в котором «Дженоа» финишировала пятой, «Интер» выиграл. Но этого было мало. Из Лиги чемпионов миланцы вылетели в 1/8. В Кубке остановились в полуфинале.
На новый сезон Моуринью приготовил нечто особенное: «Мы феноменально защищались в низком блоке. Но я чувствовал, что нужно поднять линию на 20 метров выше, больше прессинговать и доминировать».
Мотта стал послом гасперинизма в закрытой команде. Он был жестким, сильным, но немного медлительным. И плотной работой с соперником скрывал недостатки. «Интер» подошел идеально. Без мяча Моур либо давил, либо запирался в низкой позиционной защите. От полузащитников требовались мобильность и ум, а не скорость. И того, и другого у Тиаго хватало с лишком.
Но он был не просто динамо-машиной. Диего Милито как-то сказал, что Мотта уже игроком знал о футболе все, и это было действительно так. Он превратил в оружие базовые составляющие игры: короткий пас и движение. Тиаго действовал в одно-два касания, неуловимо перемещался, а в атаке, когда до нее доходило, сканировал пространство и прибивал вторым темпом. Роналдиньо называл его олицетворением чистого класса. Итальянские журналисты сравнивали с гусеничным трактором: медленным, тяжелым, но неумолимо достигающим цели.
Эти качества сделали его определяющим игроком в миланской полузащите. Мотта великолепно связывал линии и разбивал прессинг. Сила и техника делали его неуязвимым. Он находил правильную позицию, когда открывался под пас из защиты, тратил минимум энергии на то, чтобы избежать давления и развернуться, а после с тем же изумительным минимализмом выводил команду в атаку. Он никогда не организовывал игру (для этого у «Интера» был Камбьяссо), но если впереди был хоть один свободный партнер – всегда находил его.
Тифози заценили его талант в первом же большом матче – том августовском дерби, с которого и начался великий «Интер»-2010. Звездный «Милан» почти полчаса держался на равных. А потом Мотта, открывшись возле штрафной, создал нехитрую паутину коротких пасов и ворвался в распахнутую брешь. Соперник поплыл и пал – 4:0.
Журналисты разглядели в забитом мяче механику Гасперини, но Жозе осадил: «Теперь у нас есть парни вроде Мотты, способные держать мяч. Поэтому мы на 50% лучше, чем год назад. Его гол – розыгрыш, который мы часто пробуем на тренировках. И после него матч закончился. На поле была одна команда».
Тем не менее начало сезона было не слишком ясным. Моуринью начал с 4-3-1-2, где три полузащитника делали все, лишь бы верх ромба – Снейдер, – свободно творил. «Интер» легко читался. Дома неподалеку держались «Милан» и «Юве». В Лиге чемпионов клуб набрал всего 6 баллов в 5 турах и с трудом выполз в плей-офф, обыграв «Рубин».
В декабре миланцы проиграли «Ювентусу», опасно подпустив его. Матч едва не закончился грандиозным побоищем. Фелипе Мело посчитал оскорбительной жесткость, с которой Балотелли пошел в отбор, и тут же ответил локтем в плечо. Марио отреагировал так же быстро: изобразил попадание в челюсть и рухнул страдать. Завязалась потасовка. Мотта оценил силы, растолкал своих и чужих и бросился на самого здорового – Буффона: «Иди сюда!» Их борьба отвлекла остальных – полкоманды пыталось разнять их. В конце концов их развели по углам, но Джиджи еще минуту показывал из штрафной: «Ты и я, в любое время».
«Плевать, что меня называют жестким. Я вспыльчив и всегда жажду победы, – пояснил Мотта годы спустя. – Буффон меня выбесил. Но потом он позвонил, и я извинился. У нас хорошие отношения. Как и со Златаном, с которым мы постоянно дрались. После очередного дерби он назначил мне встречу: «Жду тебя за школой, в которой учатся наши дети». Но оказавшись по одну сторону в «ПСЖ», мы научились ценить друг друга. Он, как и я, впрягается за команду».
После поражения основным модулем стал 4-2-3-1: Это’О ушел на фланг, Мотта зашил опорную в паре с Камбьяссо, Снейдер творил под Милито.
«Интер» похорошел: прошел «Челси» и ЦСКА, выбрался в поздние стадии итальянского Кубка. В полуфинале прошел «Фиорентину» – Это’О забил после тончайшего заброса Мотты. В финале обыграли «Рому»: Милито вскрыл защиту после разрезающей передачи Тиаго.
В полуфинале ЛЧ ждала «Барса». Перед первым матчем извергся Эйяфьятлайокюдль, и рейсы отменили; барселонцы выехали в Италию на автобусе. Каталонцы до сих пор уверены, что проиграли только поэтому. Но их великое владение раскрошил Мотта. На 47-й минуте Месси пошел против в него дриблинг – понадобилось несколько секунд и одно движение плечом, чтобы он отлетел. Пока Лео жаловался, Тиаго разогнал голевую атаку – 2:1. Дюжину минут спустя он же отжал мяч возле чужой штрафной и запустил Майкона – 3:1.
«Таков футбол: гол почти всегда рождается из-за ошибки соперника, – говорил полузащитник. – Поэтому главное – играть хорошо, напрягая противника. Команда, которая по большей части обороняется, обречена».
На 10-й минуте ответной игры Бускетс пал от электричества на кончиках пальцев Мотты. «Интер» остался вдесятером.
Пеп подозвал Ибру, чтобы поменять установки. К нему подошел Моур: «Рано радуетесь, игра еще не закончена». Лусио обещал взбешенному Мотте: «Не волнуйся, мы победим». Оба сдержали слово.
Мотта пропустил финал, но «Баварию» уложили и без него.
Тиаго перессорился с половиной «Интера», прежде чем уйти
Однажды журналисты спросили Мотту, сколько у него друзей, и он ответил: «Парочка, может быть». Таков рок бывшего хулигана и вечного лидера. Итальянец был суровым, мрачным, мало говорил и почти сразу бил. Его теряли все, с кем зависал раньше: он избегал соцсетей и не любил мобильники. От него доставалось тем, с кем подружился бы в юности.
В «Интере» он спелся с Дзанетти и Самуэлем – молчаливыми крутыми парнями, похожими на него самого: «Может, еще с Милито, которого я знал по «Дженоа». С остальными все пошло не так, особенно с Камбьяссо. Мы вообще не ладили».
Пока Мотта играл, а Моуринью царил, все работало. После требла «Интер» возглавил Бенитес, и раздевалка распалась. Каждый тянулся к своему кружку, а Тиаго был сам по себе. Вдобавок он травмировался. Его резкость больше не компенсировалась игрой. И в клубе задумались, так ли он нужен. Спортивный директор Марко Бранка нашептывал Моратти, что у всех проблем состарившегося «Интера» одно лицо – Мотты.
Примерно в это же время «Юве» постепенно подводил Дель Пьеро к прощанию, и Тиаго сказал: «Я восхищаюсь тем, как они обставили дело. В нашем мире не существует благодарности. Но честность должна быть. Если президент решил, что со мной покончено, пусть найдет смелость и скажет об этом в лицо. Я не прочь завершить карьеру в «Интере» и тоже стать символом клуба».
Несколько лет спустя и совершенно по другому поводу Буффон произнес фразу, которая применима и к этой ситуации: «Знаете, когда я понял, что итальянцы ни черта не смыслят в футболе? Когда они критиковали Тиаго Мотту, а он был лучшим игроком в чертовой вселенной».
В конце сезона Мотта раскритиковал директора за продажу Это’О: «Нельзя этого делать. Сэм один из немногих, кто способен решить исход в одиночку». В конфликте началась горячая фаза. Тиаго потребовал, чтобы его отпустили в Париж. Бранка был только за. Моратти согласился, но то было лето 2011-го: в «Интер» пришел Гасперини. И первым делом потребовал, чтобы полузащитника оставили в покое.
Мотта остался, но не скрывал недовольства. В сентябре Гасперини уволили, и все началось заново. Раздевалка разбилась на группки, которые разрывали команду – каждая в свою сторону. «Интер» плелся внизу. Бранка мочил за глаза.
Во всем этом бардаке был один плюс – 29-летний Мотта задумался о тренерской карьере: «Я видел много футбола, многое понимаю и точно знаю, что нет лучшего места, чем полузащита, чтобы прочувствовать все игровые фазы. Я хочу реализовать собственное представление об игре. Оно заключается не в скорости, а в технике и фантазии. Футбол – не фитнес-упражнение: это воображение, геометрия, талант. Его, как и жизнь, не измерить одометром. Потому что футбол, конечно, всего лишь игра – но все-таки самая умная игра».
Близился январь, и Раньери все чаще разговаривал с Моттой – не хотел терять лучшего полузащитника (даже тот одряхлевший «Интер» выиграл 9 из 10 матчей, в которых итальянец сыграл). «Я не заслужил такого обращения», – объяснял в ответ Тиаго и настаивал на уходе.
29 января Раньери объявил на пресс-конференции: «Я просил, чтобы Мотта остался, и он останется. Руководство заверило, что он задержится минимум до июня».
Через два дня Мотта подписал контракт с «ПСЖ».
«Я заблокировал трансфер, но Тиаго каждый день плакался Моратти», – резюмировал тренер. Так все и было. Мотта сломил президента за день до закрытия рынка. Ночью, когда все спят, владелец получил смс – игрок умолял, чтобы его выпустили из клетки. Боссу наскучила эта канитель. Наутро они пожали руки и расстались по-доброму. Спортдиру полузащитник отгрыз бы и голову.
«Мне многое не нравилось в «Интере». Я хотел перемен, – рассказал он L’Equipe спустя год. – Меня третировали не только как футболиста, но и как человека. В Италии говорят, что это я плохо поступил с клубом – вранье».
Позднее Мотта оттаял – со временем вспоминается только хорошее. Но с Бранкой так и не помирился.
***
ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ АНДРЕЯ КЛЕЩЕНКА
Фото: Gettyimages.ru/Claudio Villa, Paolo Bruno
Понятно, что этот эпизод - заслуга скорее судьи, а не самого игрока. Но игра Мотты в Барсе была такой же нелепой, как эта ситуация - вечно был какой-то потерянный на поле