Зиньо. Пророчество матери и Тетра
В этом году 30 лет предпоследнему чемпионству Бразилии, по Тетре напишу большой материал с интересными фактами. А сегодня дадим слово одному из теневых героев того Кубка, Зиньо.
21 июня 1970 года, воскресенье. Это был финал чемпионата мира в Мексике. Рано утром мой отец собрал своих родственников из Нова Игуасу, и мы все отправились в Петрополис. Там жил более обеспеченный дядя, и он пригласил нас посмотреть Бразилию – Италию.
Мне тогда исполнилось три года, так что, думаю, я лучше помню ощущения, чем факты. Во-первых, я был удивлен тем, насколько холодно было, когда мы поднимались в горы на автобусе. В Байшада Флуминенсе такого не было. Там всегда было жарко. После этого я подумал, что цвет дома моего дяди был красивым: полностью розовый, очень светлый и блестящий. Когда мы вошли, там уже было полно людей. Толпа ела, пила, громко разговаривала и была просто счастлива. Я был немного растерян. Казалось, не было никакой разницы между тем, что происходило дома и по телевизору. Для меня это был стадион «Ацтека».
А вот и Пеле и бум!
Бразилия 1:0.
Дом взорвался. И взрыв продолжился, он даже не замедлился, когда Бонисенья сравнял счет. Атмосфера постоянной эйфории. Я видел все снизу. Жерсон сделал счет 2:1, и над моей головой по комнате пронеслась куча пластиковых стаканчиков и картонных тарелок. Когда Жаирзиньо забил, телевизор уже не было слышно. Замечательное сумасшествие охватило всех.
Но потом все прекратилось. Внезапная тишина наступила, когда Пеле перед штрафной развернулся и отправил мяч направо. Там, в эти секунды остановленного времени, моя жизнь приняла направление, которое могла себе представить только моя мать, донья Литинья. Карлос Альберто прилетел, пробил, ворота раздулись, Бразилия повела 4-1, и все вышли на улицу. Мои двоюродные братья, все постарше, вышли из дома, присоединившись к соседям, а я последовал за ними, смешавшись с толпой. Сливаюсь с толпой и… теряюсь.
Некоторое время спустя, когда двоюродные братья вернулись, в доме все еще праздновали, и почти никто не заметил, что кто-то пропал. Просто моя мать. Донья Литинья тут же спросила:
— Эй, дети, где Зиньо?
— Я его не видел, тетя.
— Но, засранец, он пошел за тобой после гола Карлоса Альберто! Только не говорите мне, что вы потеряли мальчика на улице?!
Тишина вернулась, теперь тяжелая и отчаянная. Да, я заблудился где-то в Петрополисе во время празднования. Трехлетний ребенок носил только один ботинок, правый, потому что левый, ну, левый!, потерялся во время ликования толпы. Когда она поняла, что я пропал, мама прижала левую туфлю к груди и стала молиться:
— Боже, пожалуйста, верни моего Зиньо. Верните его, потому что он будет играть за сборную и станет чемпионом мира.
Это не было обещанием типа: Боже, ЕСЛИ ты вернешь моего сына, я обещаю дойти до Рио пешком. Это было не так.
Это было больше похоже на пророчество. Моя мать имела огромную уверенность, что все произойдет именно так. Она просто знала . И Бог услышал молитву доньи Литиньи.
Вскоре на улице, неподалеку, меня нашла парочка. Я пробормотал, что живу в розовом доме и меня привели обратно. Это несколько фантастическая история, некоторые в нее не верят, но это произошло. И в футболе есть такие вещи, которые никто не может объяснить. Я просто знаю, что так или иначе этот прилив уверенности со стороны моей матери будет сопровождать меня на протяжении всей моей карьеры.
Прошли годы, и, как любой ребенок из Нова-Игуасу, Байшады и всего мира в те времена, когда еще не было мобильных телефонов, я любил играть в футбол. В конце нашей улицы было поле, и каждый день после школы мы собирались там. Однажды местный почтальон Пауло Сезар Фала Фино проезжал мимо на велосипеде и остановился посмотреть. Когда матч закончился, он подошел и спросил, хотим ли мы играть в его команде. Фала Фино был сотрудником почтового отделения, но в свободное время тренировал команду социального действия ICBEU, Бразильско-американского института культуры. Мои родители разрешили позаниматься там. Мне было девять или десять лет, и у меня до сих пор хранится моя первая футболка той команды, которую я теперь передам внуку.
Итак, настал день, когда Фала Фино устроил нам товарищеский матч против молодежной команды «Фламенго» на поле 21-ой армейской казармы в Сан-Кристовао. Мы поехали в микроавтобусе, около двадцати детей собрались вместе. Мы приехали первыми и стали ждать. Помню это, как будто это было вчера, я никогда не забывал эту сцену: я сидел в углу, подъехал огромный автобус, и мальчики из «Фламенго» начали выходить один за другим, уже в форме, красно-черные цвета сияют под солнцем.
Черт, это дало мне что-то... Волнение... Я вышел на поле с большой уверенностью и куражом. Я собирался играть против «Фламенго»! Я играл легко, счастливо и безопасно, как будто знал, что по-другому быть не может.
Я еще толком этого не мог знать, но я начинал осуществлять то, что силы небесные определили для меня и нашептывали на ухо моей матери. Я действительно решил игру. Я забил гол, отдал пасы остальным, и мы выиграли со счетом 3:0. Представьте себе! В конце матча профессор Карлиньос, который был младшим тренером «Фламенго», позвал пятерых или шестерых членов нашей команды на тест в Гавеа (академия Фла). Так началась моя история в Менгао, когда мне было 11 лет.
Я получал массу удовольствия от игры в мяч. Сегодня я много об этом думаю. Может ли быть так, что пророчество моей матери, хранящееся в каком-то уголке моего бессознательного, позволило мне играть легко, уверенно, просто развлекаясь?
Мы не машины и чувствуем давление, да. В моей карьере, а я завоевал 29 титулов, 5 чемпионских титулов, 1 Кубок мира, 2 Кубка Бразилии, 1 Либертадорес и 4 серебряных мяча лучшему полузащитнику чемпионата, был период когда эта уверенность хотела ускользнуть. Но это быстро проходило.
В четвертьфинале Либертадорес 1999 года «Палмейрас» – «Коринтианс». Серия пенальти, 3 – 2 в нашу пользу. Если бы я промазал, все было бы кончено. Я не знаю, как мне удалось дойти от центра поля до штрафной. Мои ноги весили по двести килограммов каждая. Все мое тело тряслось. Там я почувствовал вес результата и страх за него. Я пробил в центр ворот, вратарь прыгнул в угол, а «Палмейрас» вышел в полуфинал против «Ривер Плейта». Уф! Это было облегчением.
В любом случае, я не избежал этой полосы, верно? Я не промазал пенальти. Для меня это было бы немыслимо. Понятие ответственности никогда не покидало меня. Он был выкован на базе «Фламенго» с большой самоотдачей и дисциплиной.
Когда я начал тренироваться в Гавеа, моя жизнь радикально изменилась. Тренировки начинались в семь утра, мне приходилось просыпаться в четыре. Туда ехали два автобуса из Нова-Игуасу. Мой отец, водитель грузовика, не смог меня взять. Моя мать, которая занималась домом, тоже этого не делала. Мне пришлось идти одному.
Вначале со мной ходил Фала Фино. Затем двое старших друзей. Мой отец платил за билеты и бутерброды, чтобы они сопровождали меня, потому что мне было всего 11 лет, и я часто терялся. Дни были утомительными, но мне это нравилось. По дороге домой я проходил в заднюю часть автобуса и спал на крышке двигателя. В единственный день, когда я нашел свободное место, я задремал на животе беременной пассажирки, вы можете в это поверить? Я проснулся от ее крика мне в ухо:
— Что это, мальчик?! О чем ты думаешь? Выходи, сын мой!
Я посмеялся над этим. Это было весело, хотя в конце года возникала небольшая напряженность, когда решали, кого повысить в категории, а кого отпустить из академии. Я никогда не боялся отчисления. Я также не думал о том, куда все это меня приведет. Я видел своих кумиров вблизи: Зико, Адилио, Андраде, Жуниора, я играл, развлекался, и это было действительно здорово. Для меня в тот момент пророчество доньи Литиньи было всего лишь хорошим и далеким воспоминанием.
Но однажды, в 1982 году, она вернулась, чтобы поздороваться. Сказать что-то вроде: «Эй, Зиньо, помнишь меня?» В статье журнала Placar о «новом Зико» указывалось, что мальчики из академии могут стать наследниками Галиньо. Они привели несколько примеров. На фото на обложке вместе с Зико было четыре мальчика: Жилмар Попока из команды до 20 лет, Уоллес до 13 лет, Шина до 17 лет и я до 15 лет.
Когда я взял журнал, мне показалось, что моя красно-черная рубашка «Фламенго» сияет, как те мальчики, выходящие из автобуса на товарищеском матче, организованном Фала Фино. Была большая вероятность, что моя мама была права.
Четыре года спустя, в 18 лет, в 1986 году, я дебютировал в профессиональной команде. Это было в матче чемпионата Кариоки против «Мескиты» на Кайо-Мартинс. Я начал матч на скамейке запасных, но в самом начале Адилио получил травму, и я занял его место. Мы выиграли со счетом 3:1. Последний гол был забит с углового, который я подал, и Андраде забил головой.
Можете ли вы представить себе такое начало? Дебютировать в профессиональном составе во «Фламенго», заменить кумира и сделать голевой пас на чужие ворота?! Нет, вы не можете себе представить. Чтобы почувствовать это, нужно оказаться внутри. В некоторых играх я выходил на замену, другие начинал в стартовом составе, но все еще был любителем и ездил в Нова-Игуасу и обратно на автобусе. Если бы я снова спал на животе беременной женщины, я бы получил то же самое, потому что, хотя я и был чемпионом Рио-де-Жанейро, меня никто не знал.
Затем наступает 1987 год: я подписываю свой первый контракт. Я купил Chevetinho 77 и, сэкономив деньги на животных, которых купил и содержал, внес первоначальный взнос на покупку дома в Нова-Игуасу, который мы снимали. Это была огромная перемена для моей семьи. Для меня это огромный вызов.
А вдруг у меня все будет плохо, вдруг руководители клуба отдадут меня в небольшую команду, я пропаду и не смогу платить за дом?
Это было бы вполне обоснованным беспокойством для 19-летнего парня, который только что стал профессиональным игроком одной из крупнейших команд мира. Но этого не произошло. И знаете почему? Потому что академия «Фламенго» — это нечто особенное, уникальное в Бразилии.
Когда мальчик, начинавший юниором, попадает в основную команду, профессионалы встречают его с любовью и уважением, потому что они прошли один и тот же путь. Ребята стараются, чтобы мы чувствовали себя комфортно и уверенно. В моем случае, прежде всего, это была привилегия, верно? Меня приветствовали все мои кумиры.
Я помню вторую игру финала Кубка Униао в том году против «Интернасьоналя». Мы находимся у входа в туннель «Мараканы», готовы выйти на поле, Эдиньо и Леандро подбадривают и на пальцах объясняют мне и Айлтону, который в том же году тоже стал профессионалом, что нужно делать. Эдиньо дает наставление:
— Дальше вы двое. Звезда нашей команды – Зико, мне даже не нужно об этом вспоминать. Лучший бомбардир – Бебето. Дриблер – Ренато Гаушо. Я, Леандро, Жоржиньо и Андраде будем оказывать поддержку. Но двигатель — это вы двое. Вы те, кто догонит всех и откроется когда нужно и даст нам тот баланс, который нам нужен. Вы здесь сегодня, потому что вы проделали весь путь, чтобы быть здесь в этот момент, вы этого заслуживаете, и мы рассчитываем на вас. Идите с уверенностью, что все получится.
У меня мурашки по коже бегут, просто вспоминаю это. В этот день Леандро, всегда относительно тихий, сказал мне на поле:
— И наслаждайтесь каждой минутой «Мараканы», когда почти 100 тысяч человек подгоняют «Фламенго» к победе, потому что вы этого никогда не забудете.
Я никогда не забывал. День был прекрасный, красно- черные волны на трибунах устроили зрелищную вечеринку, которую я редко видел. Все идеально. Ренато даже поймал стервятника на поле. Мы выиграли со счетом 1:0, а я забил мяч, который Айлтон отдал мне на краю штрафной. Сначала я передал его Андраде, который передал его Бебето, а тот отдал мне, обманув Таффарела.
Леандро был прав насчет силы болельщиков «Фламенго» на «Маракане». Это было слишком захватывающе. Как будто этого было недостаточно, я пробежал олимпийский круг вместе с Зико.
Черт, я был в состоянии благодати. На фотографиях того дня я выгляжу немного ошеломленным. И это не было сюрпризом. Я чемпион Бразилии, играю вместе с моим самым главным кумиром! Я поплыл. Я вспомнил об играх без одежды в конце улицы в Нова-Игуасу, о Фала Фино и его велосипеде почтальона, о профессоре Карлиньосе, который одобрил мой просмотр и теперь снова стал моим тренером, о моих родителях, о розовом доме. моего дяди в Петрополисе, и донье Литинье, которая молится, обнимая мой левый ботинок. Я чувствовал себя счастливым и гордился своей работой.
Но лучшее было еще впереди. В чемпионской кампании Бразилейрао 1992 года главным героем «Фламенго» был Жуниор. Уже ветеран, прекрасно играя, он руководил оркестром с тем талантом, который мы знаем. И я, извините за нескромность, сыграл его первую скрипку.
На самом деле я провел отличный чемпионат и помогал держать мяч в центре поля. А еще я был связующим звеном между профессионалами и ребятами, приехавшими с базы. Настала моя очередь приветствовать ребят, быть их наставником, обеспечивать доверие, которое пятью годами ранее мне оказали Эдиньо и Леандро. С «небольшой» разницей: на подъеме оказались неряшливые Пауло Нуньес, Марселиньо Кариока, Жуниор Байано и Маркиньос. Они не только отлично играли, но и много работали.
Титул Бразилейрао в 1992 году дал мне реальное представление о моем пути и моей миссии на Земле.- Зиньо
Я часто брал их четверых к себе домой в Нова-Игуасу. Там можно было немного подержать детей. Мой отец Кризам помогал: он помогал мне, направлял меня, присматривал за мной. Он был любящим, но строгим парнем. Он наблюдал за всеми.
«Куда ты идешь? Возвращайся пораньше. Время обеда.
Это было действительно круто, но они вчетвером наносили нам огромный переполох и убыток, потому что они ели чертовски каждый раз, когда оставались, ха-ха-ха… Так что было естественно, что после титула, который мы выиграли после двух матчей 3-0 и 2- 2 против «Ботафого», большая часть праздника прошла дома, в Байшаде.
Руководство «Фламенго» даже арендовало и закрыло ночной клуб, там была вечеринка, но самые крутые моменты, самые незабываемые произошли в Нова-Игуасу. Моя мама приготовила рыбу и фейжоаду. Мой отец отдал нам на откуп построенный им бассейн, и Гаушо возил всех гулять по окрестностям на багги. Это были два или три дня в лучшем стиле «Фламенго»: простота, искренняя радость и общение. Незабываемый момент среди множества незабываемых моментов, которые подарил мне футбол.
И именно в этой среде я наконец осознал, кто я. Раньше я уже был чемпионом с Менгао, позже я стану чемпионом с «Палмейрасом», «Гремио», «Крузейро», в Японии и со сборной Бразилии. Но именно титул чемпиона Бразилии 1992 года дал мне реальное представление о моем пути и моей миссии на Земле. Там, среди моих дорогих друзей, у себя дома, со своей семьей, думая о миллионах красно-черных людей, которые также праздновали в Рио и во всех уголках Бразилии, я сказал себе:
«Я здесь.
Я это заслужил.
Я по-настоящему доволен».
Спустя двадцать два года после того, как маленькие тарелки летали в розовом доме в Петрополисе, после глубокой тишины между прикосновением к мячу Пеле и голом Карлоса Альберто, маленького мальчика, затерянного в толпе, я определенно посеял свое семя для завоевания Тетры. Пророчество моей матери сбылось.
Это был просто вопрос доверия.
