Жиру получил в «Милане» давно заслуженную любовь. И отдал всего себя
Италия будет скучать.
Когда Жиру перешел в «Милан», стоял 2021-й. Оливье было 35. Большинство видело еще одного ветерана, списанного англичанами из-за подступившей дряхлости. Более прозорливые разглядели очередного новичка, который слишком долго был зелен для итальянской игры и дозревал в лиге для молодых, пока опыт и цена наконец не сошлись. Все соглашались, что спортивная старость нашла Оливье раньше Златана, и считали его недорогим сменщиком.
Я тогда написал, что ему по силам реанимировать Леау и снять проклятие с 9-го номера. Но вспоминаю не за тем, чтобы похвастать. Ведь я ошибся. Леау перезапустил не Жиру. Жиру перезапустил весь «Милан».
Тот позитивный прогноз вполне обыкновенен именно из-за странного сочетания пренебрежения и комплиментарности. Жиру недооценивали, даже когда хвалили. Ему аплодировали, в перерывах вбивая в скаутский алгоритм параметры нового форварда. Им восхищались, вздыхая по Бензема.
Дело было, конечно, не в нем самом. Сколько бы голов ни копил Жиру, его считали приличным ремесленником, не больше, и этим статусом он трагически расходился с командами, в которых провел жизнь. Там привыкли к феноменам на острие. Оливье не соответствовал надуманным представлениям. Он собирал трофеи, а ностальгирующие болельщики приходили за объяснениями к Бензема, и Карим высокомерно бросал: «Нельзя сравнивать карт с болидом «Формулы-1».
Когда его слова дошли до Жиру, тот ответил: «Если Бензема вернется, меня ждут проблемы, но игра будет тактически разбалансирована. Команда ослабнет». И оказался прав. Карим вернулся, и у Оливье начались проблемы. А сборная стала хуже.
То же самое случилось в Италии. В самые оптимистичные ожидания обидно закладывалась относительно невысокая, будто мы впрямь говорим о ремесленнике, планка. В других Жиру вообще ни во что не ставили. Даже клуб не ждал многого. Его брали в запас, и это казалось оправданным: за три чемпионата с «Челси» Оливье забил меньше, чем Златан за полсезона.
В первый же год «Милан» выиграл скудетто. В главных героях ходили другие, но Жиру занял привычно важное место в тени. Его талант помирил требования тренера с происходящим на поле. Пиоли играл по-английски, не слишком задумываясь над сложными конструкциями движения мяча, и быстрые переходы содержали большой изъян: Златан отлично цеплялся за выносы, но слишком часто уходил вглубь – его стиль просил поступательного строительства и передач низом, а не лихих наскоков и борьбы вверху.
Вдобавок Пиоли стремился к активному прессингу и быстрому возврату, и здесь Ибра помогал еще меньше. Девятка служит ориентиром для давления, но в творческой бессистемности Златана не было и намека на постоянство движения. Никогда нельзя было предсказать, где окажется форвард, когда «Милан» потеряет мяч. Практиковать прессинг в таком сценарии нереально, даже если бы постаревший швед не впадал в спячку, когда владение переходило к сопернику – а он впадал, и давление лишалось всякого смысла.
Жиру дал Пиоли все, что тот искал. Окапывался на чужой половине и удерживал мяч, пока команда не выбегала вперед. Стягивал защитников, открывая пространство Леау. Цеплялся за верховые мячи (восьмой в Серии А в чемпионском сезоне), превращая неудачные выносы в опасные переходы. Выбором позиции подсказывал молодым, куда пасовать и бежать.
Клуб взлетел на второе место в Серии А по быстрым атакам и первое по голам, забитым в переходных фазах. Теряя мяч, миланцы не ломились назад, а мгновенно набрасывались на соперника – и сделали на 85 высоких возвратов больше, чем годом раньше. Размен Ибры на Жиру внес решающий вклад: француз делал 18 прессинг-действий за 90 минут – в 2,5 раза больше конкурента. С ним «Милан» переродился в самую интенсивную команду чемпионата. Никто в лиге не отжимал мячи так быстро и так высоко.
Точность и мощь Оливье, пространственное мышление, развитое настолько, словно глядит на поле с верхних рядов, постоянная готовность к жертве и редкий талант вести за собой заполнили застарелые тактические пробелы. Славу собирали другие – Леау, Меньян, Тео. Те, кто больше влиял на результат напрямую. А Жиру олицетворял футбол Пиоли.
Интенсивность изменила команду, но переломным моментом стало февральское дерби. Миланцы отставали на четыре очка и летели 0:1. Поражение выбрасывало их из чемпионской гонки. И они уверенно к этому шли, пока Жиру не перевернул игру. Сначала он преследовал соперника до центральной линии, когда даже другие бросили, задавил мощью и тут же рванул обратно – чтобы в подкате, в классическом хищном стиле замкнуть прострел на дальней штанге.
А потом выдал самый эмблематичный момент чемпионской гонки – пяткой, на приеме, развернул защитника и вторым касанием закрутил в дальний.
«Этот гол – моя презентация, – рассказывал потом Оливье. – До него я не очень понимал, что значит «Милан» для Милана. Я гордился, что ношу красно-черную форму, но дубль в дерби все изменил. Я редко чувствовал такую страсть и любовь, как на «Сан-Сиро» после тех голов».
Так Милан раскололся надвое. Боссы каждый год искали громкую молодую альтернативу – Ориги, Окафора, Скамакку. Ветераны говорили, что Жиру придает себе слишком много значения. А тифози просто любили. Заряды про Оливье (два – про тот разворот пяткой и Oliviero, bomber vero) стали самыми популярными. Такого с ним никогда не случалось. Француз купался в обожании, которого здесь не вымолил сам Роналдиньо, и сполна платил ценными жестами: пахал за Леау, который годится ему в племянники, становился в рамку вместо Меньяна (впрочем, не впервые – он часто играет вратаря на тренировках, чтобы понять, как мыслят соперники).
Его любили везде, это правда. Но нигде не любили так, словно он суперзвезда. Он и в «Милане» ей не был, но наконец встретил болельщиков, которые знают, что команда важнее всего. Поэтому его так ценили. Поэтому Жиру провел жизнь именно в тех командах, которые привыкли к феноменам на острие. Потому что действительно был им. Его исключительность проявлялась не в броских экспромтах, не в голах и ассистах (а ведь он был в порядке – 17+10 только в последнем сезоне), а в игре на команду. Он был не самым модным. Но самым полезным.
В последнем итальянском интервью Оливье привычно коротко резюмировал: «Я отдал «Милану» все, что у меня было».
Полагаю, все-таки нет, и Лос-Анджелес скоро узнает об этом. Потому что Жиру из тех, в ком всегда скрывается что-то большее.
Телеграм-канал Андрея Клещенка
Фото: Gettyimages.ru/Francesco Pecoraro, Chris Ricco, Marco Luzzani
У Милана была и есть семейная атмосфера. Только посмотрите как проводили того же Киера, не говоря уже о Златане.
Даже Крооса скромнее Жиру проводили. Оливье красавчик!
Ну и про топ-уровень странно читать: 131 матч за сборную Франции и 57 голов, если это не показатель топ-уровня то что тогда вообще показатель.