«Один из самых мрачных моментов в жизни». Каррагер признался, что его сын был близок к окончанию игровой карьеры
В спецвыпуске подкаста The Overlap, приуроченному к Дню Отца, Джейми Каррагер вместе с Ианом Райтом и Петером Шмейхелем обсудил, каково это − быть отцом профессионального футболиста.
Легенда «Ливерпуля» рассказал о травме колена сына и поведал о страшном телефонном звонке, который как-то получил от него.
«12 месяцев назад я был не в лучшем состоянии из-за травмы сына. Такого я бы и врагу не пожелал. Как игрок, я не получал травм. Честно скажу, что даже когда я был в «Ливерпуле», я относился к травмам спокойно. Я заходил в процедурную, видел людей на кушетке и думал: «Они притворяются, они недостаточно выносливы», потому что у меня не было травм, я не понимал, как люди получают травмы».
«У меня был перелом ноги, была операция на колене, но если речь шла о подколенных сухожилиях, икрах или о том, что что-то не в порядке, я всегда выходил на игры с этим, просто так меня воспитали. Я отвергал людей за это, потому что не мог их понять, но потом через такое прошел мой собственный сын».
«После коронавируса у него были проблемы с коленом. В то время никто не мог тренироваться, поэтому я сказал: «Тебе придется немного позаниматься самостоятельно, потому что мы не знаем, когда ты вернешься». Он тренировался один на один с собой, и у него распухло колено, но все было закрыто: ни операций, ни физио, ничего».
«Его колено все распухало и распухало. Это продолжалось несколько лет, пока ему не сделали операцию. Думаю, что теперь он вернется. До нее он продолжал играть, принимал противовоспалительные препараты, выступал за «Олдхэм». Затем он получил удар по колену, и мы решили, что надо все-таки ложиться под нож».
«Он начал предсезонку, я уехал в отпуск, и как только он позвонил мне − это был важный день, его первый день возвращения в общую группу − я уже все понял, сердце ушло в пятки. Как только мне позвонили, я заказал билет на самолет на ту же ночь, я знал, что он не может быть дома один».
«Видя его и то, что мы сделали, чтобы добраться до сути проблемы прошлым летом, я бы не пожелал этого своему злейшему врагу».
«Я думал: «Будет ли он снова играть». Помню, как во время полета домой я составил список вещей, которые мы с ним могли бы сделать вместе, если бы он не смог снова выходить на поле, я думал, что должен поддерживать его, потому что психологически... Я знал, кто я такой и через что прошел, но что насчет него? Для меня это был, наверное, один из самых мрачных моментов в жизни».
