Матеус Перейра. Всегда будут звезды, освещающие небо
Одно из ярких имен начавшегося Бразилейрао, безусловно, плеймейкер «Крузейро» Матеус Перейра. Он и раньше выделялся, даже выдал весьма приличный сезон в АПЛ за «Вест Бромвич» и замаячили варианты со сборной, уж не говорю что в «Спортинге» его считали наследником Роналду, а потом. Что было и до и потом он рассказывает порталу Players Tribune.
Люди могут сказать, что сегодня со мной все в порядке. Или что я лучше. Лучше, чем раньше, без сомнения. Но я много страдал, пока не выздоровел. Другим это трудно понять, потому что внутри меня уже никого нет. И, честно говоря, понятия не имею, как дело дошло до того, что мне захотелось броситься с 19 этажа отеля в Абу-Даби. Я думаю, что почти все благодаря футболу, но я не знаю точно. Моя пустота, то, что я сделал, мое падение, мое спасение.
Фактически, спасение, потому что футбол меня несколько раз спасал.
В первый раз мне было всего два года. Меня госпитализировали с пневмонией, которую врачи не смогли вылечить. Мой организм не реагировал на антибиотики. В нашей семье, вспоминая те недели тоски и молитв, говорят, что я был «между жизнью и смертью». Я выжил только потому, что однажды днем мой отец появился в палате с футбольным мячом, и это наполнило меня энергией, необходимой для исцеления.
Кажется, первым ударом внутри палаты я разбил стекло. И это была всеобщая радость, вечеринка. Через некоторое время «разочарования» (еще одно слово, вошедшее в историю нашей семьи) я встал на ноги. «Матеузинью станет игроком! И это принесет нам много света», — сказал мой отец. Он был прав. Но кто бы мог подумать, что вместе со светом придет столько теней?
Однажды я проснулся, и в моей душе поселилась тьма – Матеус Перейра
Вскоре после этого мы переехали из Белу-Оризонти в Валадарес. Мои родители и пятеро детей. У отца начались проблемы с бизнесом, мать убиралась в кондоминиумах за копейки, наши финансовые условия стали тяжелыми. В Валадаресе, городе меньшем и более дешевом, чем столица штата, у нас была бы передышка.
Чудо-мяч из больницы поехал со мной. Я бы не отпустил его. Это была моя лучшая компания. Но мне и в голову не приходило пойти пройти тест, попробовать себя в качестве футболиста или что-то в этом роде. Просто играть в футбол делало меня счастливым. Потом я поступил в школу клуба под названием «Филадельфия» и среди удовольствия, которое доставлял мне футбол, каждый день чувствовались нотки грусти. Ежемесячный абонемент который мог платить отец, давал мне право заниматься только футболом. Когда, в конце тренировки, другие дети из команды шли в бассейн, я наблюдал за происходящим из-за забора. Это было молниеносное путешествие от радости к печали всего за несколько секунд.
Через некоторое время, когда я преуспел в обращении с мячом, учителя школы, два ангела по имени Бруно и Марсело, открыли мне доступ ко всему клубу.
Было приятно узнать, что есть люди, которые протягивают руку помощи и заботятся о нас. Этот жест Бруно и Марсело принес мне огромную пользу, это был новый глоток свежего воздуха, потому что продажи моего отца упали до нуля, а ночью, во время ужина, разговор всегда шел о переезде в другой город.
И мы переехали, и этот процесс еще больше разрушил нашу жизнь, хоть и заставил меня стать профессиональным игроком.
Сначала мой отец уехал в Португалию один. Я не совсем понимал, что происходит и чем это закончится. Я просто ужасно скучал по тому, как он водил меня в футбольную школу. Это была еще одна печаль. Отец все время был рядом со мной. А теперь я не знал, где он и увижу ли я его снова.
Через год моя мать поехала к нему. Она оставила меня и моих братьев жить с нашей глухонемой бабушкой. Обалдеть. Мне было 11 лет, мои родители переехали в Лиссабон, и теперь за мое образование отвечала пожилая женщина, которая не говорила и не слышала. В довершение всего, двое моих дядей, живших по соседству, были замешаны в торговле наркотиками.
В то время я мало играл в футбол. Я проводил больше времени на улице, попадая в драки и неприятности. Однажды я просидел несколько дней дома взаперти, потому что мальчик постарше поклялся меня убить. Ситуация быстро ухудшилась и дошла до моих родителей в Португалии.
Был большой риск, что я пойду по стопам дяди. И моя мама прилетела в Бразилию. План состоял в том, чтобы взять нас пятерых и вернуться в Португалию. «Вы с ума сошли?! Женщина с таким количеством маленьких детей? Очевидно, что вас всех депортируют», — сказали ей.
Но что могла сделать моя мать? Какой еще выход у нее был? Мы прибыли в аэропорт Лиссабона и вшестером пошли в иммиграционный зал. Моим младшим братьям дали бумагу и карандаши для рисования. Сразу нарисовали человека.
— Кто это? — спросил португальский офицер.
— Это папа.
— И где он?
— Путешествует.
Офицер сказал:
— Не нужно лгать. Мы просто хотим знать правду.
- Ничего страшного. Правда в том, что мы с мужем были в отчаянии и приехали сюда в поисках лучшей жизни. Мы оставили мальчиков в Бразилии, но там им стала угрожать опасность, и я вернулась за ними, чтобы мы снова могли быть вместе. Отец ждет нас в Португалии.
- Хорошо. Поскольку ты сказала правду, мы впустим вас. Удачи в Португалии.
Думаете это шутка?! Нет. Какова вероятность того, что что-то подобное произойдет? Один из миллиона? Но это случилось. И если я думал, что моя жизнь уже изменилась слишком сильно для мальчика, которому вот-вот исполнится 12 лет, с бесконечной ездой туда-сюда, мешающей мне пустить корни, завести связи, подружиться, влюбиться, почувствовать себя в безопасности, то буря только начиналась. И чудо тоже.
Я провел много, много времени под кайфом. Еще я много пил, а оставшиеся деньги тратил на ночные клубы. После этого я чувствовал себя тряпкой, несчастным.- Матеус Перейра
Я начал тренироваться в клубе «Трафария», на берегу реки Тежу. Именно там однажды меня увидел скаут и отвез в «Спортинг». Это был Жозе Мейреллиш, которому Бог позволил оказаться в самом неожиданном месте, чтобы направить меня на тестовый период в культовый португальский клуб.
Я провел два года в «Спортинге», просто тренируясь. Я не мог участвовать в соревнованиях, потому что был нелегальным иммигрантом. Это дискомфортное состояние, страха и неуверенности. С другой стороны, я был нелегальным иммигрантом, который просто хотел развлечься в клубе, который в меня верил. Главным образом потому, что я отлично тренировался и много играл, подтверждая, что у скаута действительно хорошее зрение и чуйка.
Когда я наконец получил вид на жительство и подписал свой первый контракт в 15 лет, то сразу пошел в бухгалтерию клуба, чтобы получить свою первую зарплату. Впервые футбол стал приносить мне деньги.
Блин, я делаю это ради удовольствия, чтобы чувствовать себя счастливым, чтобы почувствовать себя кем-то, а парни все еще платят мне столько денег? Я провалюсь под землю, если не использую свой шанс все изменить и подняться.
Я помню этот образ, который выстроил у себя в голове: путь к вершине. Я просто не знал и не представлял, какие опасные места ждут меня.
В моем путешествии в качестве нового большого обещания португальского футбола все шло хорошо. Конечно, никто не ждал от меня нового Криштиану Роналду, но в меня очень верили. Сегодня, размышляя обо всем произошедшем и еще не до конца понимая, я задаюсь вопросом, могло ли это давление, которое, возможно, было только в моей голове, помочь мне погрузиться во тьму. Честно говоря, я не знаю. Я правда не знаю…
А вот ситуация дома складывалась не очень хорошо. Через некоторое время после того, как я подписал контракт со «Спортингом», мои родители разошлись, и мне снова пришлось переехать. Теперь я остался один: уехал жить на базу и чуть все не испортил.
С тех пор, как я жил с глухонемой бабушкой, я чувствовал внутри себя огромное недовольство. Бунт, откуда он взялся, я не знал, потребность бросить вызов, неподчинение, суета, неуверенность, беспокойство, которые поглотили меня. Живя на базе, где никто за мной не следил и не говорил о важном, я отправился играть на край пропасти.
Я присоединился к компашке любителей оттянуться с косячком марихуаны и проводил много-много времени под кайфом. Еще я много пил, а оставшиеся деньги тратил на ночные клубы. После этого я чувствовал себя тряпкой, несчастным говном и еще больше гасился. Я винил себя, когда представлял, как огорчились бы мои родители, если бы узнали. Я сын, выросший в традиционной христианской семье, и тут на тебе.
Как я мог так потерять себя в тот самый момент, когда Бог настежь открывал мне двери футбола? Я не знаю. Я тоже должен ответить себе на этот вопрос.
Но тогда в Алькошете, где у меня уже было несколько «друзей», пятница была днем, когда мы просто убивались в хлам. В конце дня мы собирались в углу, и я был ответственным за косяки. Это давало мне почувствовать себя сильным парнем, знающим ответы на все вопросы. А по сути я был просто главторчком. Была очередная пятница, я забил косяк, пошли глюки - и вот кто-то прошел мимо меня, а когда вернулся, то пристально осмотрел всю нашу пиз...братию и кое-что прошептал мне на ухо…
«Нет. Сегодня я не хочу наркотиков», — сказал я «друзьям», которые смеялись то ли надо мной, то от марихуаны. «Завтра игра против «Бенфики», и я хочу сыграть хорошо».
А они легли на пол со смеху....
На следующий день я отыграл матч и был выбран на допинг-контроль. Пожалуйста! Если бы это был какой-то другой матч сезона. Не этот. Мне пи..ец. Я снова задумался о своих шансах и перспективах.
Какова вероятность того, что нелегальный иммигрант подпишет контракт с одной из крупнейших команд Европы, наладит жизнь своей семьи, запутается в наркотиках и выйдет чистым после антидопинговой проверки? В этот момент мне кажется, что Бог сказал мне: «Матеус, я забочусь о тебе. Но если ты сам мне не поможешь, будет сложно». Хорошо, я понимаю. Но я не могу помочь себе. Я никогда не делал этого.
Наступил момент, когда «Спортинг» потерял терпение и, чтобы не отчислять меня, решил, что мне лучше подышать свежим воздухом. Меня отдали в аренду в «Шавиш», где тренером был Луиш Каштру.
Впервые в жизни я поехал жить совершенно один. В городе ничего не было, он был очень маленький и тихий. Я тренировался утром и остаток дня проводил, ничего не делая. Я начал чувствовать, что беспокойство возвращается. Вскоре меня пытались ограбить. Но на этот раз произошло нечто странное.
Вместо бунта и суеты мне стало грустно. Глубокая печаль, которая не позволяла мне выйти из дома. В этой ситуации печаль притягивает печаль и в моем случае это всегда плохо кончается, потому что я ничего не мог с этим поделать. Я начал думать, что я фейк.
Ого, это ученик Жозе Мейреллеса?
Самое большое обещание португальского футбола со времен Криштиану Роналду?
Этот парень, который сделал все неправильно и оказался здесь, в этой жопе мира, где нет даже торгового центра?
С такой головой у меня не было шансов хорошо играть. Однажды, после очередной ужасной тренировки, я постучал в дверь комнаты Луиша Каштру. Я чувствовал себя подавленным. Я рассказал ему все.
— Профессор, я не могу ничего сделать. Для меня это все очень тяжело.
— Малыш, в жизни иногда, когда мы не можем справиться в одиночку, нам приходится позволить кому-то другому вести нас. Успокойся. Всегда будут звезды, освещающие небо, даже если ты не сможешь их увидеть из-за пасмурных дней.
Футбол снова повернулся ко мне. Я понял, что «другим», кто будет вести меня, будет Бог. Я придерживался этого, примирился со своей верой и мало-помалу мне стало лучше.
Я не знаю, именно об этом ли говорил Каштру. Но это помогло мне почувствовать себя менее одиноким и облажавшимся. Двенадцать месяцев спустя, когда срок моей аренды в «Шавише» закончился, я вернулся в «Спортинг» с другим менталитетом.
Теперь я хочу разбить свой образ вдребезги. Хватит обещаний. Я должен стать тем, кем могу. Я собираюсь реализовать свой дар, дар, которому люди верят и которым восхищаются, я собираюсь выбраться из этой ямы, в которую попал, и утвердиться в жизни, в Португалии, в футболе. .
Но едва я вернулся в Лиссабон, как мне снова пришлось переехать. Германия. Меня отдали в аренду в «Нюрнберг». Я не говорил ни на немецком, ни на английском, ни на французском, ни на каком-либо другом языке, кроме португальского. Так что это был самый тихий период в моей жизни.
К счастью, я только что женился, и моя жена помогала мне держаться в тонусе. У меня был хороший сезон, и, хотя я играл за команду, которая боролась за вылет, меня считали одним из лучших молодых игроков Бундеслиги. «Что ж, я готов вернуться и начать все сначала в «Спортинге», – подумал я. Это было мое желание.
Но нет.
Они хотели снова отдать меня в аренду. Я снова развалился. Этот вес, это ощущение, что мир против тебя, это затруднение дыхания, эта уверенность в своей бесполезности. Достижения — а их у меня было немало, несмотря ни на что — ни о чем мне не говорили. Я просто утонул. Бесполезно: я тот парень, который все время болтается из стороны в сторону и никуда не взлетает.
Хорошо, я знаю, что это трудно понять тем, кто смотрит со стороны. Я даже сам не могу этого объяснить. Я могу сказать только то, что чувствовал: печаль и неудача, разъедающие каждую часть моего тела.
В итоге я оказался во втором дивизионе, но в Англии. Моим новым клубом стал «Вест Бромвич». Несмотря на еще одно изменение, и они мне уже надоели, я ухватился за эту возможность. Проект был очень хорош — и в финансовой части тоже. В контракте был пункт, который обязывал клуб купить меня за большие деньги, если я сыграю 30 игр или если команда выйдет в Премьер-лигу. Обе вещи произошли. Это был мой лучший профессиональный момент.
Я играл хорошо, чувствовал себя важным для команды, для болельщиков, и сумасшедшие шансы снова были на моей стороне: мне очень помог хорват Кровинович, который играл за «Бенфику» и говорил по-португальски. Самое безумное то, что мы боролись за одну и ту же позицию. Несмотря на это, он ни разу не дразнил меня и всем чем мог помогал.
Это был еще один ангел, которого футбол ввёл в мою жизнь. Этот голос Бога, помнишь? — Матеус, я забочусь о тебе. Меня беспокоило только одно: отношения с семьей испортились, и, чтобы сосредоточиться на карьере и обрести покой, мне пришлось принять очень трудное решение: навсегда уйти от родителей. Мы перестали общаться друг с другом, я прервал все контакты.
В обоих сезонах я был ключевым игроком «Вест Бромвича». Я выступал на уровне, которого у меня никогда не было раньше. Но это не помешало команде снова вернуться во второй дивизион. Это было время пандемии Covid, и клуб решил придержать инвестиции. Щедрое предложение поступило от «Аль-Хилаля» из Саудовской Аравии, и я снова переехал.
Я боялся того, что это новое изменение сделает с моей головой, но в финансовом отношении это было очень хорошо. Я поговорил с женой, и мы решили принять его. Психологический спад не заставил себя долго ждать. Не всегда есть конкретная причина, я думаю, это скорее вся жизнь, но, живя в Эр-Рияде, я скучал по своей церкви.
В «Вест Бромвиче» мы участвовали в небольшой христианской общине, и это меня укрепило, меня поддержали. В Саудовской Аравии этого не было.
Я также начал скучать по своим родителям и не мог найти способ снова связаться с ними. И вот однажды я проснулся, а в моей душе поселилась тьма.
Моя жена сделала все, что могла. Она была воином, никогда не оставляла меня и правильно поступила, что позвонила моему другу, чтобы он оставался со мной все время и был моим водителем в Саудовской Аравии. Но это было бесполезно.
Сначала, пытаясь немного развлечься, мы стали ездить в Португалию каждый раз, когда у нас было свободное время. Мы оставались на пляже, встречались с друзьями, я поднимался и… Я снова терял сознание, когда возвращался в Эр-Рияд. После этого я подумал, что было бы неплохо снова начать пить — пить много. Кто знает, может быть, когда я напьюсь, я немного забуду о себе? Конечно, мне стало хуже. И стало еще хуже, когда похмелье прошло, и я почувствовал вину за то, что делаю с собой, и за то, что не могу исправиться.
Если даже на пасмурном небе были звезды, как говорил Луиш Каштру, то для меня они были тусклыми. Моя жизнь была повторением, которое я больше не мог выносить. Я попросил «Аль-Хилаль» отпустить меня, не зная, куда идти. В тот момент мне не хотелось никуда идти. Я ничего не хотел, ни от чего уже не получал удовольствия, ни на что не годился. Я был ничем. Я уже бросил играть в футбол.
Именно в это время появилась возможность отправиться в «Коринтианс». Мой единственный друг в лице жен думал, что в том состоянии, в котором я нахожусь, игра за большую команду Бразилии, привлекающую столько внимания средств массовой информации, может только усугубить ситуацию. Она была права, но я бы этого не признал. Я просто хотел выбраться из Аравии любой ценой.
Так я против своей воли оказался в Абу-Даби. Эх, давай попробуем еще раз. Это может быть круто. Страна с меньшими понтами в футболе, говорят, что это хорошее место для жизни, безопасное и так далее. «Возможно, тебе будет полезно пожить здесь». У людей всегда есть надежда, они всегда думают, что все получится, верно? Я уже знал этот фильм. Прежде всего я знал себя. Я осознавал степень своей боли и начал бояться того, куда она меня заведет.
Клуб назывался «Аль-Вахда», он поселил нас в роскошном отеле, в квартире на 19 этаже. Моя жена до сих пор говорит, что вид оттуда был лучшим в ее жизни. Я не помню, чтобы когда-либо смотрел в окно. Для меня это была тьма и отчаяние. Я устал бороться. Я устал от этой усталости. Мне так хотелось избавиться от страданий, что я даже не понимал, откуда они взялись. Бывали ночи, когда я выпивал три бутылки вина. Я несколько раз тренировался в нетрезвом виде и еще много раз лежал в больнице с гипокалиемией, принимая сыворотку для лечения недостатка калия в крови, потому что я не ел, а только пил.
Пока однажды я не открыл окно нашей квартиры с потрясающим видом, и единственная причина, по которой я не прыгнул, заключалась в том, что моя жена была быстрее. Она схватила меня, затащила внутрь, и мы долго плакали, обнимая друг друга на полу в гостиной, зная, что это еще не конец — ни мой, ни моих страданий.
Я ходил на терапию четыре раза в неделю, и это помогло мне, как ничто раньше. Но мне потребовалось время, чтобы отказаться от мыслей о смерти. Некоторое время в моей голове было только одно слово: смерть, смерть, смерть . Единственное, что я мог видеть, это смерть. Мой водитель даже везде ходил со мной перед играми. В одиночестве я представлял угрозу. Я мог навредить себе и другим.
Однажды ночью, находясь дома, я схватил ключи от машины и убежал. Я быстро спустился на лифте, вытащил машину из гаража и поехал как сумасшедший. Меня не волновал пункт назначения, лишь бы это был конец.
Затем звонит мобильный телефон. Это была младшая сестра. Я уже ответил плача. «Я больше не могу это терпеть, я больше не могу это терпеть, я больше не могу это терпеть. Помогите мне, ради Бога! Я хочу покончить с собой. Мне нужно убить себя». Она позвонила мне, чтобы поделиться самой счастливой новостью в своей жизни: она собирается стать матерью. И я снова все разрушал — все, что было рядом или далеко от меня.
Мы долго разговаривали, сестра сказала, что малышу понадобится замечательный дядя, который научит его играть в футбол. Это меня очень тронуло и принесло кратковременное счастье, которого было недостаточно, чтобы заглушить в моей голове этот порыв смерти.
Я остановился на стоянке закусочной Shake Shack, расположенной в заливе Абу-Даби, чтобы встретиться с сестрой. Как только я выключил сотовый телефон, мне захотелось пойти на мост Хударият. Что, если я брошусь? А что? Я собираюсь броситься с этого моста. Я был готов. Я закончил. Я завел машину, а машина не завелась. Я попробовал еще раз. Хер там. Я потратил около 10 минут, пытаясь завести машину, но не смог. Было ощущение, что меня что-то останавливает. Пока не появилась моя жена, открыла дверцу машины и не обняла меня.
Той ночью, возвращаясь домой, я почувствовал, что это Святой Дух удерживал меня там, в машине. И каким-то образом, то ли из-за звонка сестры, то ли из-за застрявшего ключа в замке зажигания, Бог продолжал вести меня. Тем не менее, я был полон решимости положить конец своим страданиям другим способом: бросить футбол.
Футбол был виноват, так и должно быть. Жизнь, которую он мне дал, хороша, но очень сложна. Я не знаю, как с ней справиться. Я даже не могу снова поговорить с родителями. Итак, все кончено. Я больше не хочу бегать туда-сюда, я больше не хочу отдавать голевые передачи, я больше не хочу забивать голы, я больше не хочу рева толпы, я не хочу больше денег. Я остановлюсь и тогда, если выживу, посмотрю, что мне делать со своей жизнью. А сейчас я просто хочу остаться в своем доме, в тишине и безопасности.
Арендный договор с «Аль-Вахдой» закончился, и я вернулся в Португалию. Я был уверен, что вдали от футбола со временем у меня все будет хорошо. Это работало несколько дней. Я был в порядке. Вернее... Лучше, чем раньше. Футбол мне был ни для чего не нужен. Чудо-мяч был такой же большой ложью, как и я. Прощай, футбол.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы отказаться от смерти. Тем не менее, я был полон решимости положить конец своим страданиям другим способом: бросить футбол. - Матеус Перейра
На тот момент я уже пообещал себе и жене, что не вернусь в Саудовскую Аравию ни при каких обстоятельствах и не выполню оставшуюся часть контракта в «Аль-Хилале». Но затем сборная Бразилии приехала играть товарищеский матч против Сенегала на стадионе «Алваладе», родном стадионе «Спортинга».
Ну и что? Я здесь ради развлечения, если есть свободное время, я иду туда. Купил билет и пошёл смотреть. Внезапно, сидя на трибунах, я чувствую себя взбудораженным, заинтригованным. Я чувствую, что мое сердце бьется по-другому. Я начал фантазировать, что однажды тренер позвонит мне, и я выйду на поле, чтобы помочь сборной.
Я позволил себе увлечься этими мыслями и оказался в своем детстве в Белу-Оризонти, когда жизнь была более трудной, но при этом менее сложной. Вся семья была вместе, сплоченной, как всегда перед отъездом в Португалию, а я был всего лишь маленьким мальчиком, пережившим пневмонию, и играл на улице со своими братьями и друзьями. Это чувство казалось таким простым, таким глупым и таким искренним, что в тот день я понял: самые лучшие вещи в жизни — самые простые, самые настоящие.
Смогу ли я снова обрести настоящую жизнь в футболе? Будет ли еще время? Где это было бы возможно? Каким образом?
Путь, который он мне показал, был пятью самыми красивыми звездами на небе. Те пятеро, которые сияют бесконечной и великолепной синевой. Когда мне позвонил «Крузейро», я представил пять звезд, сияющих над моим сердцем, и сказал: «Черт возьми, вот и все!» Что может быть более аутентичным в моей жизни, чем «Крузейро»?
Я всегда болел за «Крузейро». До того, как все произошло, когда футбол был просто огромной и настоящей радостью, я играл в футбол, желая быть Алексом, желая выиграть Тройную Корону Бразилейрао, хотя вся моя семья поддерживала соперников из «Атлетико Минейро».
Если бы это могло сработать, если бы была хоть какая-то надежда, «Крузейро» был бы моим единственным путем. Я собрал свои вещи в Португалии и с волнением впервые по собственному желанию совершил большие изменения.
В «Крузейро» я нашел больше, чем покой. Я снова нашел себя. Это кажется глупым, но это так. Потому что посреди тьмы, а я там был много раз, труднее всего узнать друг друга. И это значительно усугубляет и без того плохую ситуацию. Мы больше не знаем, кто напротив.
Достижение состояния умственной деградации, в котором вы сводите себя на нет до такой степени, что хотите умереть, — это жестокий и сложный процесс, из которого нужно выйти. Это приносит много боли вам, тем, кого вы любите, и тем, кто любит вас. Никто не выйдет из этого в одиночку. Нужно просить о помощи и верить словам Луиша Каштру: «Всегда будут звезды, освещающие небо». Я знаю, что это непросто, но, пожалуйста, поверьте и попросите о помощи. Жизнь не отказывается от нас. Она настаивает на вашем существовании.
Я здесь для этого доказательства. Терапия мне очень помогла, и Бог показал мне свет в конце туннеля. В моем случае — свет звезд, который вел меня во тьме и вернул блеск моим глазам. Это футбол протянул мне руку – да, еще раз.
В «Крузейро» я снова нашел себя – Матеус Перейра
Поэтому, когда я пересек ворота «Токи Рапоса» в июле прошлого года, я пообещал держать эту руку изо всех сил мира, быть вечно благодарным и отплатить достижениями за доверие моего любимого клуба.
Я надеюсь, что это мое откровение поможет другим людям, которые страдают. Я в порядке сегодня. Лучше, чем раньше. Но мне еще есть что решить и исцелить.
Но, наконец, я снова узнаю себя: в облегчении от того, что мне больше не нужно скрывать все, через что я прошел, в воссоединении со своей детской страстью, и, главным образом, с «Минейрао», полном болельщиков «Крузейро», этой ночью со звездным небом, где я очутился.
Я вижу себя трезвым, целым и счастливым, исполняющим свои обещания.
Президент КБФ Эдиналдо Родригес сказал, что чемпионат останавливают. Решение тяжелое, но за него проголосовали 15 клубов из 20. Остальные 5 не ответили на запрос Федерации.
Также президент КБФ сказал, что надеется завершить чемпионат 8 декабря, как и планировали.
Президент Фламенго Браз (это фамилия, а не сокращение от названия страны) сказал, что рассчитывает, что его команда не будет играть часто в паузах на матчи сборных (у Фла многие разъезжаются).