7 мин.

Что происходит в деле Дани Алвеса?

98

Последние новости.

Дани Алвес по-прежнему находится под стражей. В феврале стартовал судебный процесс по обвинению в изнасиловании женщины в ночном клубе Sutton в декабре 2022-го.

Прокуратура требует для Дани от 9 лет тюремного заключения. Футболист не признает вину. Защита Алвеса утверждает, что это был половой акт по обоюдному согласию, а не сексуальное насилие. 

Что говорит обвинение?

Важнейшие детали мы разбирали отдельно год назад. Сейчас – о последних обновлениях дела. 

Дани Алвеса не выпустят под залог – он останется в тюрьме до суда. Что нового в деле?

Суд над Алвесом проходит в закрытом режиме. Это просьба прокуратуры, которая хочет уберечь пострадавшую от «излишнего внимания медиа».

● Первой выступила двоюродная сестра пострадавшей: «Ужинали у меня дома, а затем отправились в район Тусет, в «Дуплекс», который давал нам скидку на проход в «Саттон» до двух часов. Мы немного пошутили со швейцаром, потому что слегка опоздали. 

Мы втроем танцевали в общей части танцпола, а впереди находилась VIP-зона. Два или три мексиканца подошли к нам и спросили, не хотим ли мы пойти туда с ними. Мы согласились. Пробыли там совсем недолго. Они настояли на том, чтобы мы прошли за столик, куда они хотели нас пригласить. Там стоял этот человек. Он вел себя отвратительно, положил руку мне на спину, пытался коснуться моих ягодиц. Я перешла на другую сторону стола, практически оставшись одна. Подруга сказала мне: «Он только что потрогал мою вагину». 

● Еще одна свидетельница по делу – давняя подруга пострадавшей: «Я никогда не видела, чтобы она так плакала. Она сказала мне: «Он кончил внутрь, мне было очень больно». Мы плакали втроем, я не знала, как реагировать в тот момент. Мы сказали, что она должна сообщить, и она ответила, что ей не поверят. Она хотела домой.

Она не хотела огласки, это далось нам очень тяжело. Я была в шоке. Сейчас ей очень плохо, она сильно похудела, она нервничает. Она сократила круг общения, потому что никому не доверяет. Она все время думает, что на нее будут смотреть, где угодно. Он схватил ее, бросил на пол и сказал ей: «Ты моя маленькая шлюшка». Конечно, она получила психологическую помощь. Она не выходит из дома. Считает, что все смотрят на нее и фотографируют». 

● Роберт Массанет, директор клуба Sutton, где произошел инцидент, тоже дал показания: «Алвес был нашим постоянным клиентом. Работал с ним восемь лет, он начал посещать клуб гораздо раньше меня.

Я был у двери и повернулся, потому что охранник разговаривал с несколькими девушками. Одна из них плакала, и мне сказали, что она якобы стала жертвой сексуального насилия. Мне стоило огромных усилий заставить ее рассказать, что именно произошло. Мы пригласили ее в закрытую комнату, чтобы выслушать в более тихом месте, без музыки.

Она была очень расстроена, ей хотелось домой. Она сказала нам, что стала жертвой сексуального насилия, а когда Алвес прошел мимо, сказала, что это был он. Она сказала, что ей не поверят, и объяснила, что пошла с ним добровольно, а потом захотела выйти. 

Я был поражен. Это не было похоже на типичное «меня трогали за задницу» или что-то в этом роде. Я спросил, было ли что-то более серьезное, и она сказала, что да. Я спросил было ли проникновение, и она сказала «да». 

● Полицейский по делу Алвеса тоже подтверждает версию истицы: «Ей было плохо, ее трясло, она плакала. Нам пришлось ее довольно долго успокаивать, потому что она не могла говорить. Потом она рассказала, что этот человек не давал ей покинуть то место, где она находилась, прикасался к ее половым органам изнутри.

Она сказала, что ей не нужны деньги, ей нужна справедливость. Мы дали ей советы насчет того, следует ли сообщать о фактах или нет».

Еще важнее, что сотрудник полиции заявил: кадры с камер наблюдения клуба полностью подтверждают версию пострадавшей. Кроме того, многие сотрудники полиции, дававшие показания, вспоминали тяжелое эмоциональное состояние девушки при рассказе о случившемся.

«Она была в порядке». Друг Дани все отрицает

А вот Бруно, близкий друг Алвеса, представил другую версию произошедшего: 

«Мы и еще несколько наших друзей проводили время вместе: ели, выпивали. Около часа ночи мы захотели выпить и решили пойти в Sutton. Из вип-зоны мне было видно, что место, где случилось предполагаемое изнасилование, – это туалет. Я туда не заходил.

Мы заказали бутылку, танцевали, хорошо проводили время. Они танцевали вместе, как и все остальные. Она вошла в туалет вслед за Дани, а я остался с другими девушками, шутил с ними. Когда Дани вышел из туалета, подошел ко мне, продолжил танцевать. Там были я и двоюродная сестра, мы обменивались аккаунтами в соцсетях. Когда вышла истица, она подошла и поговорила со мной и двоюродной сестрой, а потом обе попрощались со мной. Мы с Дани ушли вместе, пошли к машине. Я был за рулем. 

Думаю, девушки знали, кто перед ними. Там были люди, которые фотографировались с ним, официант их спрашивал об этом. Дани пил больше всех в клубе. А у нее не было никаких следов на лице. Она была в порядке».

Жена Алвеса также подтверждает, что футболист был очень пьян. Как считает газета Marca, показания Джоаны косвенно поддерживают стратегию защиты Алвеса. Юристы Дани хотят показать, что тот был сильно пьян в ту ночь. Согласно уголовному кодексу Испании, в данном случае это является смягчающим обстоятельством.

По ходу выступления прокурор отмечал, что показания Бруно отличаются от тех, что он давал изначально. Ранее друг Алвеса, например, говорил, что Дани пошел в туалет, потому что у него заболел живот. Бруно лишь ответил, что Дани вообще не сообщал ему причину. 

Дани пытался сойтись на компенсации. Отказ

В ноябре сторона Дани собиралась выплатить предполагаемой жертве изнасилования компенсацию в размере 150 тысяч евро. Это бы позволило бы смягчить наказание до двух лет тюрьмы. 

Но пострадавшая отказалась от примирения. В заявлении Эстер Гарсии, адвоката девушки, говорится, что переговоры велись по инициативе игрока, но привели к «невозможности достичь какого-либо соглашения» из-за разного взгляда сторон «в отношении крайней серьезности фактов и наказания, которое должно быть назначено».

«В случае с любыми преступлениями против сексуальной свободы моральный ущерб и последствия являются непоправимыми», – отмечает Гарсия. 

А что говорит сам Алвес?

Прошлым летом Дани дал большое интервью La Vanguardia, первое после заключения. Основные тезисы: 

● «Какое-то время мы танцевали, очень близко друг к другу. Мы не целовались, ничего такого, но по движениям и взглядам было видно, что между нами есть влечение. В какие-то моменты мы были очень близко». 

● «Я ни к чему ее не принуждал. Все это неправда. Но это на ее совести. Она ни разу не просила меня остановиться, ни разу не подала виду, что хочет уйти. Дверь все время была открыта, она могла уйти, потому что я практически все время сидел на унитазе».

● «Я не знаю, когда она касалась этих мест. Но ни одного из тех движений, которые, по ее словам, я заставил ее сделать, не было, это неправда. А царапины на ее коленях остались после того, как она сделала мне минет. На ее теле нет ни одного следа, которые бы подтверждали жестокость». 

● «Каждый, кто хоть раз любил по-настоящему, как я, знает, что для сохранения этой любви можно сделать все что угодно. Поэтому я солгал. Менял показания. Я боялся потерять жену».

● «Я взываю к ее совести. Не было ни одной ночи, когда я спал спокойно. Ни одной ночи. Моя совесть чиста. Я никогда никому не причинял вреда по своей воле. И в ту ночь я этого не делал. Я не знаю, чиста ли ее совесть, хорошо ли она спит по ночам. Я прощаю ее».

Фото: AFP/GIUSEPPE CACACE, LLUIS GENE, JOSEP LAGO, DAVID ZORRAKINO

происшествия
logoДани Алвес
logoСборная Бразилии по футболу
контент
logoБарселона