Нино. Письмо торсиде «Флуминенсе»
Я, конечно, уже слышал эту песню.
Кто взращивает семя любви, Идет вперед и не паникует, Если в жизни сталкивается с неприятностями, Тот умеет дождаться своего часа.
Я слышал это раньше, но не так . Даже не при таких обстоятельствах. Одновременно пело много людей, и это было очень громко, сильно и ярко. Было счастье, другая атмосфера в том море голосов, которое доносилось в нашу раздевалку в «Бейра-Рио».
На секунду, надевая бутсы, я подумал, что это фанаты «Интера».
«Нет, этого не может быть. Эта энергия — что-то от наших фанатов, другой нет».
На самом деле это пела трехцветная торсида. Мелодия доходила медленно и теперь захватывала наши умы, наши тела и наши сердца.
Иногда счастье приходит не сразу. Вот тогда мы не можем перестать мечтать. Воин не убегает от боя и не может бежать. Никто не может задержать тех, кто рожден для победы.
Мы поняли послание и вышли на поле, охваченные чувством, которое отличало «Флуминенсе» в Либертадорес- смелостью.
Это была вторая игра полуфинала, и атмосфера была леденящая. Первый матч на «Маракане» уже был волшебным: мы планировали победить и поехать в Порту-Алегри с преимуществом, потому что все знают, что играть там сложно. Еще через 10 минут счет был уже 1:0 в нашу пользу, гол Кано. Но на 44-ой минуте мы потеряли Сэмуэла, его удалили. И уже на 49-ой они сравняли счет. А потом счет стал 2:1 на 18-ой минуте второго тайма. Наш самый сложный момент в турнире.
В такие моменты мы настолько одержимы желанием обратить вспять плохой момент, что трудно понять, что происходит за пределами поля. Однако в тот вечер на «Маракане», когда мы готовились возобновить матч после второго гола, я в эти несколько секунд решил осмотреться. Возможно, я искал помощи, знака, какой-то надежды.
Так что то, что я увидел, было безумием. Весь стадион праздновал. Не похоже, что мы пропустили гол, похоже, что мы забили. Вся команда почувствовала вибрацию с трибун. Я посмотрел на своих товарищей по команде, и на лицах каждого из них было одно и то же выражение: «Хорошо, мы собираемся сыграть вничью». Это было не желание. Это было убеждение.
«Давай закончим это!»
Вот о смелости я и говорю. Смелость, которая заключена в музыке, которую люди начали петь на наших играх.
Мужество верить.
Поднимите голову, опустите ногу и идите с верой. Отправьте эту печаль прочь. Просто поверьте, что наступит новый день. Ваше время придет.
Затем, на 32-ой минуте второго тайма, Ариас подал угловой, я головой переправил Кано, и он сравнял счет.
Ладно, Херман забил мяч, но по правде этот гол забили наши болельщики. У этих парней на трибунах хватило смелости поверить, что они могут изменить ситуацию. У них хватило смелости поверить в боевую команду, полную призраков прошлого Либертадорес, с которыми нужно было иметь дело.
Эти ребята были потрясающими. Они вернули «Флуминенсе» в полуфинал. Именно они, осознав в критический момент, что, возможно, мост к решению может рухнуть, надели футболку Самуэла и, сыграв с нами второй тайм, помогли поддержать нас на этом пути.
Когда матч закончился, я почувствовал себя частью одного из величайших проявлений любви в истории футбола. Я бы не увидел ничего более захватывающего, чем это, даже если бы прожил тысячу лет. Но торсида «Флуминенсе» — это черти. Неделю спустя, в Бейра-Рио, они стали ими еще больше. Несмотря на то, что их было в меньшинстве на трибунах, наши болельщики пели еще громче, чтобы вся Бразилия услышала и вывела нас в финал.
Самое замечательное даже не в том, что мы играли за «Флуминенсе», чемпиона Южной Америки, а то то, что мы были командой друзей. Мы создали дружбу за пределами поля, которая имела фундаментальное значение на поле. В этой команде не было ни одного игрока с недовольным лицом, потому что он остался на скамейке запасных. Ни один игрок не рассердился из-за того, что действовал не на своей позиции или был заменен. Ни один игрок не завидовал успеху лучшего бомбардира.
Напротив: у нас было мужество похоронить эгоизм и тщеславие и быть счастливыми с каждым блестящим коллегой, который решал исход игры. При этом нам всегда было ясно, что в семьях, подобных той, которую мы создали во «Флуминенсе», способности ребенка являются результатом усилий каждого.
И человеком, который начал обустройство дома для процветания этой семьи, был президент Марио Биттенкур. Мне он всегда казался парнем, который ценит важность слова «преемственность» в футболе. По мнению Марио, в основе всего лежит поддержание основного ядра команды и игровой философии из года в год.
Это было зачатком победы «Флуминенсе».
В семьях, подобных той, которую мы создали во Флуминенсе, способности ребенка являются результатом усилий каждого.- Нино
Чтобы прорасти, вырасти и принести плоды, потребовалось пять лет, но оно того стоило. Дерево хорошо укоренилось и стало сильнее, чем когда-либо. И я, приехавший в 2019 году, с гордостью могу сказать, что помог его полить.
На самом деле, я вырос вместе с Флу, понимаешь? Я вырос, стоя на вылет в Бразилейрао, я вырос, проигрывая классико и финалы чемпионата штата, я вырос, будучи дисквалифицированным в Либертадорес, затем в предварительном Либертадорес против Олимпии, ужасная печаль, которая в конечном итоге послужила удобрением для урожая, который придет, и мне нужно было очень быстро повзрослеть, когда я стал капитаном команды.
Для большинства людей это может быть не столь важным фактом, но я никогда не забуду эмоции, которые испытал.
Это было в матче Либертадорес 2021 года против «Санта Фе» в Колумбии. Фреда заменили, и он, не дожидаясь моего ожидания, приказал передать мне свою повязку. Я по натуре человек осторожный, но ни разу не спросил: «Ну почему я?»
Фреду было 38 лет, и он уходил на пенсию после славной жизни в Ларанжейрасе. Мне было 23 года, на пятнадцать лет моложе, и я думаю, он увидел во мне некоторые черты, похожие на его собственные. Может быть, это слова парня, который так же обеспокоен общим благополучием команды, парня, способного слушать и добиваться того, чтобы его услышали товарищи по команде, быть голосом тренера на поле, быть тем, кто готов получить пощечину в финале Либертадорес и оставаться на поле до тех пор, пока был нужен и полезен.
Я учился у лучшего учителя. Спасибо, Фред!
Быть капитаном «Флуминенсе» в этот особенный период вместе с такой легендой, как Марсело, для меня большая честь. Но ответственность велика. Самое сложное – не найти лучших слов, когда они нужны команде.
Например, тот матч 1/8 финала против «Архентинос Хуниорс» в Буэнос-Айресе. Большое препятствие. У них была сложная для нас система защиты, и, что еще хуже, они открыли счет в самом начале. После этого Фабио сделал серию сейвов. Потом был эпизод, когда Марсело случайно травмировал соперника.
На нас произвело впечатление то, как Марсело плакал. Дела шли не очень хорошо. Если мы проиграем, нам будет сложно отыграться на Маракане. Но на 42-ой минуте второго тайма нас спас великолепный гол Самуэла. Для меня это был ключевой момент всей кампании.
Мы закончили матч в экстазе, веря в продолжение путешествия. И даже несмотря на это, когда мы спустились в раздевалку, я как капитан команды не смог сказать ни одного доброго слова. Я был эмоционально истощен.
В тот день моя голова вернулась в то время, когда хотел бросить футбол. Мне было 17. После старта в «Спорте» я оказался в «Можи Мирим», куда меня взял Ривалдо. Но, не имея никакого допуска к играм, спустя два года я начал задаваться вопросом, куда меня это приведет?
В конце года я вернулся из отпуска в Ресифи и поговорил с отцом: «Послушай, папа, я много работаю каждый день, но не вижу никаких результатов от своих усилий. Думаю, футбол – не мой путь. Я хочу бросить играть в футбол и продолжить учебу».
Мой отец, человек скромного происхождения, который всегда верил в образование и стал судьей, но никогда не недооценивал силу нашей мечты, сказал мне: «Сынок, футбол – твоя большая любовь. Не отказывайтесь от него вот так. Попробуй еще полгодика. К середине года Бог поставит тебя в профессиональные ряды». Я был поражен: «Но папа, я даже не имею отношения к скамейке запасных среди юношей до 17 лет! Как мне выйти в профессионалы за полгода?» Он просто ласково посмотрел на меня и больше ничего не сказал.
Вначале я был воланте. Но когда я вернулся из отпуска, наша команда осталась без защитника, и я попросил тренера потренироваться на этой позиции. Я чувствовал, что это был мой последний шанс. Я тренировался как защитник, и ему это нравилось. Меня тогда начали подпускать к скамейке запасных, потому что я стал игроком 2 в 1: полузащитник и защитник. Потом в матче удаляют основного защитника, я выхожу. В другом травмируется основной полузащитник, снова выхожу я. Я остался в команде и играл.
В середине года Ривалдо решает закрыть молодежные категории, а я: «Блин, только сейчас вхожу в курс дела» Но Ривалдо сказал, что несколько игроков основы останутся. И я был среди них.
Из «Можи» я поехал в «Крисиуму» и там пережил травматическое начало. В первых семи турах моего первого чемпионата Бразилии у нас было шесть поражений и одна ничья. Нашим лучшим матчем был тот, в котором я забил автогол, и мы проиграли со счетом 1: 0. Болельщики освистали меня, проклинали, я шел домой опустошенный, думая о цитате бывшего молодежного тренера «Спорта»: «Иногда футбол может быть машиной для дробления людей».
У меня уже было много сомнений относительно футбола, много неуверенности и беспокойства. Это выросло до почти невыносимой степени. Как сказал мой отец, футбол был любовью всей моей жизни. Но это также было моей самой большой заботой. У меня всегда было много вопросов. А ответы на них я начал получать в этом «Флуминенсе» только от Фернандо Диниза, парня, хорошо знающего эту беду.
Меня всегда мучил вопрос:
«Что, если я потерплю неудачу?»
Диниз, тренер, увлеченный футболом, ответил мне еще на один вопрос:
«Что такое неудача?»
Этот парень многому меня научил, но главным образом он научил меня смотреть на некоторые действительно важные вещи по-другому. Я боялся потерпеть неудачу. И, возможно, я превратил этот страх в топливо для своих неудач. Но тяжело так жить. Так что же такое неудача? Много говорят о «динизизме», что «динизизм» то, «динизизм се». Для меня динизизм — это другой взгляд на все, другой взгляд на мир и жизнь. Для этого нужно иметь смелость. И друзей.
Именно с этим мужественным клубом и с этими друзьями в раздевалке и на трибунах, которые научили меня жить, я прощаюсь этим письмом.
Я уезжаю с уверенностью, что снова увижу рассвет нового дня в Ларанжейрасе.- Нино
Поверьте: делать это нелегко. Я думал, что слова снова меня подведут из-за таких смешанных чувств.
Можно ли быть счастливым и грустным одновременно?
Я чувствую добрую радость, легкость на душе, когда думаю о том, через что мы прошли вместе. Я рад, что послушался отца, Бог благословил меня и я не сдался! Но и расставаться невероятно грустно.
Да, я знаю, как приятно уехать, имея возможность взять с собой в багаж столько хороших вещей. А во «Флуминенсе» я собрал величайшие достижения и лучшие воспоминания за свою карьеру. Но трудно представить, что я больше не буду каждую неделю слышать песню, которая столько раз подталкивала и воодушевляла нас, будь то на Маракане, в Порту-Алегри или в Аравии.
О, как бы мне хотелось поблагодарить каждого фаната лично, одного за другим. Посмотреть каждому человеку в глаза и сказать: «Вы даже не представляете, насколько вы были важны».
Фанаты Триколора, спасибо вам за смелость. Смелость мечтать со мной о самой прекрасной мечте на свете. Спасибо вам большое, от всей души!
И прежде чем я заплачу и не смогу больше ничего сказать, все, что я могу сделать, это признать, что мое время пришло. Я уезжаю с уверенностью, что снова увижу рассвет нового дня в Ларанжейрасе.
Потому что наша история на этом не заканчивается.....
Касаемо Нино-главное чтобы для ТШ и болельщиков Зенита не стала сюрпризом низкая скорость игрока, которая последние годы умело маскировалась стилем Диниза. Но это наглядно видно по Олимпиаде в Токио. Игра в тройке цз может снова замаскировать этот недочет.
Лично для меня скорость Нино не откровение. Тот же Ренан довольно скоростной пока еще, и с хорошим пасом, а выбрали исполнительного Алипа. Поэтому делать прогнозы тут дело не благодарное. Для некоторых болельщиков Зенита и Чистяков был гениален...типа он был хорош в воздухе, а то, что из-под прессинга, с его пасом, не могли выйти- это же не каждый видит.
Для Копакабаны, Семак слишком антипод Динизу.
"не шарлатан из ’’Спартака’’ "- который из? Не следил за Спартаком, так только за Пруцевым иногда.
С другой стороны- Малком, Дуглас Сантос, Родригао, где все сложилось удачно, с поправкой опять же, что это более-менее готовые футболисты, сложившиеся, на момент прихода в Зенит.
Поэтому Нино должно быть проще с адаптацией, чем Педри, к примеру.
Есть еще третий путь- это потеря мотивации, в какой то момент так можно было воспринимать игру Вендела, при всем классе которого, на уровне РПЛ, продолжает оставаться определенная недосказанность. С другим тренером там еще есть room для развития.
Не беру времена Халка, все-таки уровень РПЛ был совсем другим, да и ТШ сильно отличался по классу.