Философ от мира спорта: Игорь Порошин о боксе, первом марафоне и случившейся любви
В этом выпуске подкаста Игорь Порошин впервые так подробно рассказал о занятиях боксом, беге и важном кризисном моменте, который произошел в его жизни. И почему он пытается жить теперь не в духе современной европейской цивилизации. И, конечно, поговорили о хулиганствах, драках, живодерстве в UFC, кино и даже самом важном архитектурном открытии.
Где еще можно послушать подкаст:
Начало беседы:
– Я как раз читал какое-то с вами интервью, и там было такое определение «философ от мира спорта». И вы не ассоциируетесь с человеком, который, в принципе, может заниматься спортом. Поэтому я искренне удивился, когда узнал, что вы занимались боксом. Было ведь в вашей биографии такой эпизод, когда вы тренировались. Что это было за опыт, если не секрет?
Игорь Порошин: У меня было два таких опыта. У меня был опыт в детстве. В самом детстве. Года полтора я занимался. Об этом трудно говорить как о каком-то прям спортивном, связанном с результатами, опытом. Нет, точно нет. А потом я записался на бокс. В Москве хипстерское движение захлестнуло, и в том числе то, что связано со всякими физическими упражнениями, стали появляться клубы, ну, как тогда говорили, хипстерского толка, то есть как стилизующиеся под какую-то реальность, в данном случае реальность какого-нибудь южного Бронкса, да, боксерский зал в подвале.
Ну, естественно, там не черные ребята с тремя долларами в кармане занимались, а вполне себе, так сказать, образованный, востребованный, молодой, креативный класс, используя все эти старые выражения, да. Ну, я стариком туда пристроился, где-то примерно, не помню, в каком году, в шестнадцатом, по-моему, открылся. Данила Антоновский к этому имел отношение, тот человек, который, в общем, отчасти сформулировал некую идеологию нового употребления в Москве. Назовем это шире. Конечно, слово хипстер, оно очень путает. Это ложный маркер, он не туда вводит. Это, скорее всего, не звучит как, ну, не ругательство какое-то ироническое, да, ироническое обозначение класса. Вот, я назову это идеологией нового употребления, которая и построила Москву, и сделала ее таким развитым, эмансипированным городом. Вот, он придумал моду на уход за лицом мужским, пострижение бород, усов и так далее. Первая сеть Chop-Chop, потом это стало, соответственно, общим местом. Вот, он же придумывал этот клуб, и вот я в него записался, мне это было удобно, я жил в центре, и этот клуб находился в центре, мне было пешком идти очень недолго, и я занимался года четыре, три с половиной, пока, наконец, тренер, к которому я был привязан, с одной стороны, не покинул этот клуб, в связи со всеми известными обстоятельствами, и второе, я, конечно, чувствовал, что я не могу себе это позволить, потому что моя поясница на все эти скручивания бесконечные стала отзываться очень плохо.
