11 мин.

Юрий Солано: «Самое страшное для легионера – быть в команде и не играть»

137

Учеба в Москве и Казань на карте России

– О вас практически ничего не известно, хотя в «Рубине» вы работаете достаточно давно. Как вообще вы оказались в России?

– Я приехал в Россию в 2000 году, на этом настоял отец. В свое время он учился в СССР, был фанатом коммунизма. Ленин, Сталин и все такое. Он окончил Московский университет дружбы народов. Много рассказывал о вашей стране, хотя, конечно, когда я увидел все своими глазами, то понял, что здесь все изменилось. Это отец назвал меня Юрием – в честь Гагарина.

В 2000 году у меня появилась возможность получить образование в России. Отец приложил все силы, чтобы я отправился на учебу. Все произошло быстро – оформил документы и вскоре оказался в Москве. Приехал в октябре – холодно, погода не самая приятная…

– Не было желания все бросить, вернуться обратно?

– Да, со мной приехало еще 12 ребят, но только трое окончили университет. Многие вернулись почти сразу, особенно тяжело было девушкам. Можно сказать, я побывал в шкуре легионера. Для меня это большой плюс. Я на себе ощутил, что такое быть иностранцем в чужой стране, как это влияет на психологию человека. Первый год в Москве пролетел незаметно, так как вокруг было много друзей и знакомых. В Казани – новом для меня городе – я поначалу оказался среди чужих.

– Как вы попали в «Рубин»?

– Я отучился в Москве один год, а затем нужно было выбирать, где продолжить карьеру – или столица, или Казань, или другой город. Так получилось, что подать документы в МАИ я не успел, а кроме Москвы о вашей стране вообще ничего не знал. Мне показали карту России и сказали: «Вот тут такой город, а там такой». Я, если честно, выбрал Казань, потому что она ближе к Москве. Конечно, поначалу было страшно ехать в новое место. Тогда еще говорили, что, мол, в Казани много преступности, татары – националисты, не очень доброжелательные. Все это оказалось неправдой. Но, конечно, на первых порах мне было очень трудно. Каждые две недели старался ездить в Москву, и если бы не учеба, то там бы и жил.

В 2003 году в КГУ открылся «испанский клуб», где собирались любители испанского языка и культуры. Тогда же «Рубин» вышел в премьер-лигу, в команде появились первые легионеры из Южной Америки. Адаптация оказалась непростой, возникли проблемы, вопросы, что нормально для иностранцев. Языковой барьер – первое, с чем они столкнулись. «Рубин» обратился в наш клуб в надежде найти переводчика. В те годы в Казани найти парня, который бы знал испанский язык, было сложно. Мне сделали предложение, и я согласился.

– Долго думали перед тем, как бросить карьеру инженера?

– Я принял предложение из любопытства. Футбол мне всегда нравился, на матчах «Рубина» пару раз до этого был. Но я даже не знал, что они вышли в премьер-лигу, если честно. Так вот, мне позвонили из «Рубина», и я сразу же приступил к своим обязанностям. Даже не стал интересоваться размером зарплаты. Мне было интересно поработать в сфере профессионального футбола.

Ленивый Кастро и проблемы Алоизио

– Помните, кто был первым легионером «Рубина»? Какие проблемы тогда возникали?

– Конечно, о нем все знают. Карлос Кастро (полузащитник из Коста-Рики. – Прим. Sports.ru). Тогда же я работал с Рони, Скотти, Каллисто. Кто там еще… Самарони – но он был совсем самостоятельным. А так в 2003-м легионерам было тяжело. Инфраструктура клуба не могла предоставить условий, которые игроки заслуживали. Это сейчас у нас такая хорошая база, а раньше все было по-другому. Многие даже не знали, куда приезжают, и считали, что таких проблем не возникнет.

Хотя многое зависело от характера игроков. Я помню Рони, который через полгода пытался говорить по-русски, а через год сам передвигался по городу, был самостоятельным. Он старался освоить хотя бы основы русского языка. Многие легионеры относятся к языку очень скептически. Говорят, что им это не нужно, говорят, что приехали сюда только играть. Некоторых ребят шокировал менталитет россиян. Все-таки разница огромна. Многим это не позволяло чувствовать себя как дома. Хотя русский народ чем-то похож на латиноамериканцев. Вы тоже открыты, но все равно образ жизни отличается, конечно.

– Полузащитник «Спартака» Кариока весной этого года на некоторое время сбегал в Бразилию. Были ли такие случаи на вашей практике?

– Кастро, когда отправлялся в сборную, возвращался через месяц, а то и два. Уезжал в национальную команду, а потом что-нибудь придумывал. Или заболел, или травма, или семейные проблемы. Это в принципе объяснимо, ему хотелось провести дома как можно больше времени.

– Как уругвайцу Скотти удалось сразу стать лидером команды?

– Как я уже говорил, первые легионеры здорово усилили команду. На самом деле те ребята пережили столько, сколько никто из последних иностранцев не пережил. Это были люди с характером. Тот же Каллисто вообще полгода просился домой, но потом решил остаться. Они приехали сюда, перетерпели, пережили. Вот и Скотти со сложностями справлялся спокойно. Поначалу он просто не понял, куда приехал. Потом освоился, жена приехала, вошел во вкус, что называется. Через год Скотти уже был своим.

– В «Рубин» приезжал форвард из ПСЖ Алоизио, который не смог заиграть в чемпионате России. Почему?

– У него были проблемы в семье. Он приехал в Казань в тот момент, когда с женой дела не ладились. То ли разводились они, то ли мирились… Алоизио не был готов психологически, а это очень важно в футболе. К тому же у него была травма, но это не самое главное. Он чувствовал себя неуверенно без семьи, без поддержки. Вполне логично, что у него ничего не получилось. Тренеры его отпускали, давали время решить проблемы, но ничего у бразильца не вышло. А потом все увидели, как Алоизио играл на Кубке Либертадорес (стал лучшим бомбардиром в 2006 году в составе «Сан-Паулу». – Прим. Sports.ru). Все объяснялось тем, что он решил проблемы с семьей. Мастерство же никуда не денешь.

– В «Рубине» были легионеры и из Ямайки, и из Южной Кореи. Как работалось с игроками из таких нефутбольных стран?

– С Ральфом с Ямайки я много общался. Классный парень. Жаль, что он закончил карьеру из-за травмы. Четыре операции перенес, но это не помогло. Не сказал бы, что Ральфу тяжело далась адаптация. Просто у него были проблемы со здоровьем. Это самое страшное для легионера – быть в команде и не играть. Если он выходит в составе, то все хорошо. Он даже не до конца осознает, что находится в другой стране. Жизнь у футболистов одинакова везде – в Бразилии, России, Европе. Это тренировки, игра, восстановление. А вот если легионер не играет из-за травмы, это гораздо хуже.

Корейцев было двое. Кан очень хорошо вошел в команду. До сих пор дружит с Рязанцевым. Парень с головой был, начал учить русский язык, общаться с партнерами – хотя даже английского совсем не знал. Как общались? Ну вот так. Все старались помогать ему на первых порах. Второму корейцу – Киму – просто дали мало времени. Он был здесь всего 5 месяцев. За такой срок очень сложно освоиться.

– 5 лет назад появился в команде Домингес – пожалуй, лучший легионер в истории «Рубина». Как проходила его адаптация в Казани, и насколько тяжело было расставаться с ним осенью 2006-го?

– Чори рассказывал мне, что первый год получился для него очень сложным. Он приехал из «Ривер Плейта», где был одним из лидеров. «Рубин» тогда не был популярным клубом, несмотря на бронзовую медаль 2003 года. В Казани от Домингеса требовали работы, результата, проявления лидерских качеств и в матчах, и на тренировках. Здесь он стал одним из многих.

Когда Домингес перешел в «Зенит», конечно, все переживали. Мы потеряли не только игрока, но и хорошего человека – настолько он полюбился всем в Казани. Когда он играл в Питере, мы постоянно созванивались. Алехандро очень не хватало той атмосферы, что была в Казани, семейных походов в рестораны, такого же общения. В «Зените» этого не было. Он сильно переживал на первых порах. Наверное, вплоть до появления в команде Данни.

– Скорее всего, Домингес покинет «Рубин» по окончании сезона. Возможно ли третье возвращение Чори в Казань?

– Дело в том, что Алехандро в России выиграл почти все. Понять его можно. Домингес и в лиге засветился, успел и имя себе сделать, его здесь уважают и любят. Что он решит в конце года, я пока не знаю. Это будет зависеть только от него. В «Рубине» хотели, чтобы он остался, но Чори сам должен решить.

– Пожалуй, из всех иностранцев «Рубина» больше всех обрусел Кристиан Нобоа. Кстати, он учил язык до знакомства с русской девушкой?

– Нобоа – молодец. Он терпел первый год, не всегда играл, переживал, но старался освоиться здесь, понять местный образ жизни. Он не замкнулся в себе, общался с людьми. Ходил с друзьями в разные места. Вот так и познакомился со своей невестой. Конечно, он немного говорил по-русски, когда встретил ту девушку. А как бы иначе они подружились? Она английского не знала, так что он должен был как-то общаться.

Советы легионерам и договорные матчи

– Слышал, что вы настоятельно советуете легионерам не проводить вечера дома у компьютера или телевизора, а рекомендуете им чаще бывать в городе.

– Естественно, я говорю об этом. Сначала игроки приезжают сюда без семей, пугаются многих вещей. В феврале все еще серо, ничего не цветет. У них первый вопрос – что делать? Главное – не сидеть дома у компьютера, у телевизора. Ну посидишь ты день, другой – так и с ума можно сойти. Почему не пойти прогуляться, посмотреть город, побывать в ресторане или магазине. Войти в этот образ жизни. Все, повторюсь, зависит от человека. Если он любопытный, то будет знакомиться с новыми местами. Если ему это не надо, то он не будет.

– Переводчик ЦСКА как-то рассказывал, что бразильцы постоянно устраивают в раздевалке карнавал. Как в этом плане в «Рубине»?

– Рони, Алоизио и Каллисто жили в одной комнате, у них постоянно там гремела музыка. Это для них обычный образ жизни. В раздевалке такого нет, в каждой команде у всех свои правила. После матча веселья тоже нет. Все разъезжаются по домам.

– Странно, что в лучшей команде России нет игроков из Бразилии – сильнейшей южноамериканской футбольной державы.

– Это связано с тем, что Бразилия продает российским клубам футболистов по завышенным ценам. Да и поколение игроков там не очень сильное – так мне, по крайней мере, кажется. Нет таких талантов, как в прошлом. Кака, Роналдиньо, например.

– Многие легионеры жалуются на проблемы с едой в России. Не могут найти нужный сорт фасоли, например, и потом привозят ее из своих стран.

– Наверное, это актуально только на первых порах. Да и не у самих футболистов возникает такая проблема, а у их семей. Они продукты привозят с собой, потому что языковой барьер не позволяет им ходить в магазины. Они не могут прийти и сказать: «Дайте мне именно черную фасоль». Поэтому им кажется, что найти ее в России невозможно, но это неправда. Здесь все есть.

– Ансальди говорил, что в Аргентине появились фан-клубы «Рубина». Как с этим в Эквадоре?

– Там следят за «Рубином» из-за Нобоа. Когда Кристиан приехал в Россию, он подавал большие надежды. Потом он некоторое время не играл, и всем стало интересно, куда он подевался. Его вызвали в национальную команду, и Нобоа проявил себя с хорошей стороны. Сейчас местная пресса пишет отчет о каждом матче «Рубина», фотографии Кристиана часто появляются в газетах, на веб-сайтах.

– Сможет ли Нобоа войти в тройку лучших футболистов года в Эквадоре?

– Луис Валенсия из «МЮ» его опередит, но в тройку Кристиан войдет. Еще один претендент, Кристиан Бенитес, пока не очень хорошо играет за «Бирмингем». Все, пожалуй. В Европе из эквадорцев только Кастильо, Бенитес, Нобоа и Валенсия.

– Легионеры «Рубина» обращают внимание на критику в прессе? Просят вас переводить им статьи о команде?

– Они редко обращают на это внимание. Бывает, берут газету после матча, смотрят картинки и оценки за свою игру. Если низкая оценка – газету выбрасывают; высокая – читают (смеется). К критике относятся спокойно. Команда же выигрывает.

– Некоторые эксперты утверждают, что «Рубин» замешан в договорных матчах. Как иностранные футболисты к этому относятся?

– Они этого не понимают. Нет, все знают, что это такое, но не понимают, как это возможно вообще. Мне говорят: «Какой договорной матч, если я пахал 90 минут и соперник не давал ничего сделать»? За 7 лет я не встретил ни одного легионера, который бы сказал мне, что он играл в договорном матче.

– Совсем недавно в Казани на матче Лиги чемпионов со своей командой побывал бывший переводчик Бобби Робсона. Вы не задумываетесь о тренерской карьере?

– Почему бы и нет? Футбол – интересное занятие. За последние несколько лет я набрался опыта, еще несколько лет поработаю переводчиком, а потом, может быть, займусь учебой в школе тренеров. Какую команду хотел бы возглавить? Не задумывался над этим, но всю жизнь болел за «Барселону». За эквадорскую и испанскую.