5 мин.

«Сухина был так возмущен, что хотел остановить игру»

54

1. Что думаете о жутком баннере фанатов «Зенита»?

Александр Кержаков, форвард «Динамо», экс-игрок «Зенита»: «Я не видел баннер на матче, но позже слышал о нем. Не думаю, что он выражал точку зрения всех болельщиков «Зенита». В любом случае, это оскорбление не только в адрес «Динамо», это оскорбление советской футбольной истории».

Алексей Петров, пресс-атташе «Зенита»: «Конечно, фанаты питерского клуба перешли грань дозволенного. И, разумеется, «Зенит» примет меры для расследования инцидента. У нас есть камеры видеонаблюдения, которые позволят вычислить этих людей. В данный момент мы выявляем тех, кто мог это сделать. Когда это будет сделано, появится более подробная информация. Думаю, что на этой неделе виновники будут найдены».

Владимир Маслаченко, комментатор «НТВ-плюс»: «Я хочу сказать в адрес горе-поэтов: «Нет ума – считай калека». Если уже в национальном масштабе этой публике и Яшин не игрок – это не публика, не болельщики и даже не хулиганы. Это отребье».

Алексей Спирин, глава инспекторского комитета РФС: «Знаю, что судья встречи Сухина сам был так возмущен этим плакатом, что готов был остановить игру. У нас таких мер не прописано, но чисто с человеческой точки зрения я его понимаю. Для меня это чрезвычайно огорчительная ситуация. Она гнусна, обидна, неправедна».

2. По-вашему, это единичный случай или показатель общего уровня культуры боления?

Кержаков: «Считаю, что это просто единичный случай, не более того».

Петров: «Общий уровень культуры боления по таким происшествиям оценивать нельзя. Тем более что на матче «Зенит» – «Динамо» были и не менее оскорбительные высказывания московских болельщиков в адрес петербуржцев. Да и вообще историю взаимоотношения этих двух клубов однозначной не назовешь».

Маслаченко: «Скажу так: то, что наше общество приболевшее, – это однозначно. К большому сожалению, работа по исправлению не ведется. Никакая. Всякие молодежные организации – это все усушка и утряска. Молодежь, по сути, предоставлена сама себе. Завелся рубль – потратили на пиво. Завелись два рубля – девочки. Три рубля – он уже пан, все, тормозов нет. Все это я лично ощущаю на дорогах нашей замечательной Москвы. Все эти люди за рулем».

Алексей Спирин: «У меня давно зреет опасение, что экстремизм с улиц приходит на футбольные стадионы. Может, это и единичное проявление, но любые действия болельщиков, оскорбляющие личность человека и вообще все то, что мешает футболу, ужасно не только в нравственном смысле. Есть еще и спортивная составляющая. Любой игрок, которого так или иначе унижают, кому обидно за свою команду, по сути, перестает играть в футбол. И соперник получает незаслуженное преимущество.

Нужно принять пакет конкретных мер. Чтобы предотвратить подобные выходки, нужны организованные и сбалансированные действия многих структур: служб правопорядка, стюардов на стадионе, представителей клубов, фанатских движений, судейской бригады... В Англии в свое время решили данную проблему. Был предусмотрен целый ряд мер: например, судья может остановить игру при различных рассовых, религиозных оскорблениях. Если они повторяются несколько раз, и никакие предупреждения на фанатов не действуют».

3. Вы можете понять, как фанатам удалось пронести такой ужас на стадион? Ведь милиционеры должны осматривать баннеры...

Кержаков: «Понимаете, милиция не читает все баннеры. Вообще не думаю, что органы правопорядка должны этим заниматься. Ведь порой болельщики делают баннеры огромного размера. Но после произошедшего, наверное, предпримут какие-то меры».

Петров: «Безусловно, должны. Что ж, видимо, милиционеры проглядели этот баннер».

Маслаченко: «Вопрос даже не в этом. А в том, что клубы болельщиков команд обязаны знать, кто и что малюет. Ну а пронести что-то для русского человека не проблема».

Алексей Спирин: «Мы перед каждым матчем на совещании всегда напоминаем службам охраны: проверяйте баннеры, это ваша обязанность. Такой баннер можно пронести только в двух случаях. Или каким-то обманным путем, подло, исподтишка. Или это просто беспечность милиции. Кстати, и фанатские группировки должны согласовывать тексты баннеров с нами. Только после этого мы даем официальное добро на их пронос».

4. Какого наказания достойны эти псевдо-болельщики?

Кержаков: «Отстранения от посещения футбольных матчей, никакого прохода на стадион. Может, и пожизненно».

Петров: «Такая мера, как пожизненное отстранение от матча, еще не применялась. Но мне кажется, что это будет адекватным наказанием. Что до уголовной ответственности, то это решать не «Зениту». Да и нет там оснований для заведения уголовного дела».

Маслаченко: «Я призываю правоохранительные органы рассмотреть все эти, с позволения сказать, рожи и наподдать им как следует, запретив категорически посещать любые спортивные соревнования. Вообще их не пускать. Появились – сразу идите домой, ходите вокруг стадиона, И не выпускать за границу. Им там делать нечего. В Англии вот навели порядок с такими фанатами. Да, блажен, кто верует. Но, к сожалению, я понимаю, что в моей любимой стране такое невозможно».

Алексей Спирин: «Разумеется, нужно прекратить допуск этих людей на стадионы. Существует несколько способов: во время массовых мероприятий фанаты сидят в участке или им вручают специальный датчик, который фиксирует их местонахождение дома. Как бы домашний арест. Может, нужно и уголовное дело. Не секрет, что в России расизм, экстремизм подвергается уголовной ответственности. Нам нужно четко выполнять российское законодательство, применять конкретные правовые или уголовные меры».

5. Будь у вас минута наедине с этими фанатами, чтобы вы им сказали, сделали?

Кержаков: «А какой смысл с ними разговаривать, переубеждать? Если у людей такие мысли, которые они еще и переносят на баннеры... Что я могу им сказать? Тем более этим людям явно не по 15 лет».

Петров: «Понимаете, сейчас трудно ответить на этот вопрос. Потому что сложно оценивать действия болельщиков. Ведь тяжело адекватно оценить, опираясь на единичный случай. Повторюсь, в отношениях фанатов «Зенита» и «Динамо» были очень нелицеприятные моменты, на которые когда-то клубы реагировали, когда-то нет. Разумеется, это не повод оскорблять память умерших. Но оценивать последствия преждевременно».

Маслаченко: «Я готов встретиться с этими фанатами. Пожалуйста, объявите им это. Да пусть их соберется полный стадион! Считая тех, кто намалевал этот ужас. Я поговорю с ними, объсняю, что да как. Как футболист, как соратник Льва Ивановича, как человек, кое-что сделавший для футбола в нашей прекрасной стране. Хотя, конечно, если они умственные калеки, то им уже ничего не поможет. Я же не врач. Им тогда психушка нужна. Тем более до таких людей нифига не доходит. Абсолютно ничего. Я бы никогда в жизни не играл для таких болельщиков».

Алексей Спирин: «Мне настолько глубоко обидно, что все это вызывает необузданную злость. Конечно, если бы я посмотрел в глаза этим людям, хоть их и сложно так называть, эмоции, которые царят во мне, вылились бы, в меру моей воспитанности, в бранные слова. И не только в них. Там было бы все...»