«Федун попросил передать, чтобы вы особо не трогали Зарему». Бывший владелец «Спартака», каким вы его не знали
Игрокам дарил авто.
За 18 лет в «Спартаке» Леонид Федун наговорил столько, что в топ-11 цитат не поместилась куча его хитов – иначе пост пришлось бы скроллить до вечера. Почти все главные фразы босс произносил как бы случайно – когда журналисты ловили его после матчей или на клубных мероприятиях. При этом развернутых интервью Федун дал единицы, а о личном не говорил совсем – из-за этого до сих пор непонятно, какой он человек, чем живет и как ладит с людьми.
Чтобы восполнить это, Sports.ru поговорил с людьми, которые в разные периоды общались или виделись с Леонидом Федуном.
Сергей Шавло, генеральный директор «Спартака» (2005 – 2008)
– Сразу вспоминаю, как меня назначили генеральным директором. Для меня это стало неожиданностью, но Леонид Арнольдович сказал: «Я в тебя верю, мы тебе поможем». Это было первое знакомство – в его кабинете. До этого я работал в клубе селекционером, но не общался с Федуном, советовался с гендиректором и главной селекционного отдела Евгением Смоленцевым.
На протяжении моей работы гендиректором с ним всегда была связь, он был в курсе всех дел. Общались по телефону по поводу игроков – они ведь как дети: сначала одно, потом другое. Я докладывал финансовые вопросы. Федун доверял нам, старался меньше тревожить. Но раза два-три в неделю мы созванивались, он спрашивал, как дела.
Когда в 2005-м мы стали вторыми, от него исходила инициатива подарить машины лучшим игрокам. В интернете провели голосование, и три лучших футболиста получили по автомобилю. Ковалевский – Hummer, Павлюченко – Аudi. Это было его личное решение. От него всегда исходила положительная энергия.
Федун не продавливал решения. Он собирал мнения менеджеров, которые работали в клубе, в конце формировал свое мнение на основе наших. Не было такого, что «плохо играем, убираем тренера».
Федун по натуре – добрый человек. Он даже футболистов мало критиковал. Бывало, надо жестко сказать, а он говорил: «Ребят, ничего страшного, у вас все получится». От него исходили положительные эмоции.
Никита Баженов, нападающий «Спартака» (2004 – 2010)
– В мое время мы с Федуном мало общались. За шесть лет я видел его живьем раза три-четыре. Пару раз он приходил в раздевалку, еще как-то – на торжественное мероприятие. Личного общения у нас не было, поэтому мнение о нем я не сформировал. Все по классике: приходил, поздравлял с победой, уходил. Обычные фразы, ничего особенного в них не было.
В других клубах ситуация похожая. В «Томи» нашим президентом был Жвачкин – действующий губернатор. За четыре года я ни разу не помню его в раздевалке, на стадион он приходил перед сезоном и когда объявляли нового тренера. В «Сатурне» – то же самое.
Для игроков нет разницы. Если человек каждый день на тренировке, мы не станем играть лучше. Если никогда не появляется – тоже. Каждый должен заниматься своим делом.
Игорь Рабинер, летописец «Спартака»
– Впервые я встретился с Федуном в «Лужниках» весной 2004 года. Встречу организовал [топ-менеджер Первого канала] Кирилл Клейменов, с которым мы в 1987-м учились в школе юного журналиста при МГУ. Сдружились там – оба спартачи, написали совместную заметку для датского журнала о спартаковских фанатах. К ней прилагалась фотография, где мы стояли в одном красно-белом шарфе. Потом продолжили общение, а в конце 2003 года он позвонил: «У меня есть закрытая информация, что будут большие перемены. В «Спартак» придет Федун». Тогда это имя мне ничего не говорило.
Через Клейменова меня позвали в клуб на должность пресс-атташе. Видимо, он посоветовал. Я ответил, что мне неинтересно – не хочу петь с чужого голоса, но познакомиться с новым владельцем – с большим удовольствием. В перерыве матча Клейменов подвел меня к Федуну.
Мы общались минут 10. Федун спросил, кого из ветеранов команды я вижу президентом клуба. Добавил, что Симоняна звал, но он отказался – и Симонян мне потом это подтвердил. Мне почему-то пришла в голову фамилия Хидиятуллина – он был колоритной фигурой, говорил острые вещи. Федун засомневался: «Слишком самостоятельный, не знаешь, чего от него ожидать». И спросил, что я думаю по поводу Папаева. О нем у меня не было особого мнения.
Об этом разговоре я вспомнил спустя время. Когда понял, что на самом Федун искал покладистого человека, который бы ему не мешал. Чтобы управление оставалось в руках Федуна, как потом случилось при Шавло. До этого ведь гендиректором был Первак – властный, самостоятельный, жесткий. Его привел Алекперов, а не Федун. Но уже тогда шло перетягивание каната между Перваком и Евгением Смоленцевым. Это был первый опыт Федуна в деятельности «разделяй и властвуй». Ощущение, что ему всегда нужны были разновекторные люди. А он выслушивал бы одних, других и принимал решение посередине.
Все это я осознал потом. Первое впечатление было отличным. На фоне Червя Федун показался чрезвычайно адекватным, не эпатажным человеком, который хочет вникнуть и что-то реально изменить. Он мне понравился.
Понимать, что что-то не так, я начал на фоне конфликта «Аленичев – Старков» в 2006-м. Это первая история, которая показала стиль управления Федуна. Аленичев ведь к нему не пошел (а пошел в «Спорт-Экспресс», где дал интервью с заголовком «Старков – тупик для «Спартака» – Sports.ru), потому что Федун не появлялся в команде, и его толком никто из игроков не знал. В то время в нем еще сохранялся политрук, который считал, что через голову офицера к генералу не обращаются. Тогда он оставался на большой дистанции от команды.
Потом все изменилось. Например, в чемпионском сезоне-2016/17 Федун заходил в раздевалку после каждого матча. Известна история и из следующего сезона, когда «Спартак» тяжело обыграл «Рубин» с минимальным счетом, Федун пришел в раздевалку, увидел Глушакова и сказал ему: «Ты чего контракт не подписываешь? Тебе такие деньги предлагают». Глушаков при всех ответил: «Какие деньги? Вот такие и такие?» Федун поменялся в лице: «Пойдем выйдем, обсудим». Так выяснилось, что Федуна водили за нос и говорили о других условиях.
Когда именно произошли эти изменения, я не скажу. Его так часто бросало по синусоиде, что я поражаюсь, как он добился серьезных достижений в бизнесе. Наверное, там он ведет себя более последовательно.
У меня не было отношений с Федуном. Кроме той встречи в 2004-м и интервью в редакции в 2005-м, мы не пересекались много лет. Но я написал расследование по ситуации с Аленичевым – о том, как ему не платили зарплату после того, как убрали из основы. Федуну это не сильно понравилось.
Дальше вышла книга «Как убивали «Спартак»-2, после которой меня на три года забанили. Я не мог ходить в ложу прессы на домашние матчи. До сих пор не знаю, чье это решение – лично Федуна или пресс-атташе Эдика Нисембойма, с которым мы раньше дружили, но потом он захотел проявить себя на новой должности. В 2010-м Трахтенберг пошел к Федуну и пробил мою реабилитацию. Причем Федорыч сделал это сам, без моей просьбы.
В 2015-м был второй эпизод, когда после ухода Дзюбы мы в «СЭ» дали два мнения – за и против. Я выступил против клуба, и меня снова лишили доступа на матчи. Все быстро закончилось, потому что к Федуну подходили журналисты и задавали вопросы, появились соцсети. Видимо, он понял, что геморроя от моего бана больше, чем пользы, и через два матча вопрос был решен.
С тех пор мы общались только раз, когда я попал на банкет после чемпионства. Я подошел, поздравил. Он нормально воспринял. Федун вообще общался культурно. Взять тренеров – он не говорил им, что делать и кого ставить. Федун – интеллигентный, никогда не слышал, чтобы он кому-то приказывал. Но вместе с тем он человек, который не придерживается четкой концепции долго. Карпин много раз говорил, что в 10 утра он мог сказать одно, а в 12 поступить иначе.
Сейчас говорят «Зарема, Зарема». Так Федун был такой же и до нее. Просто она перетянула на себя внимание, но стиль не изменился.
Еще две вещи хочу сказать, напиши их.
Первое. Все равно нельзя делать перекос в сторону негатива. На фоне Червиченко Федун – топовый руководитель. Он уходит, оставив команду на втором месте и выиграв кубок. Он останется в истории «Спартака» как человек, который построил стадион. Он был слабым руководителем первой команды, но внес гигантский вклад в клуб.
Второе. Мне жалко, что Федун не закольцевал историю с Романцевым. В 2012-м мы с Романцевым и Трахтенбергом сидели на матче с «Кубанью» весной 2012 года. Тогда я просто ##### от того, в какой же он форме! От точности и глубины оценок в ту же самую секунду. Степень его ощущения футбола – это что-то запредельное. Я на всю жизнь это запомнил. Я понял, что понимание футбола у него осталось, а ему тогда было всего 58 лет. Но Федун не принимал его как действующего тренера, по-моему, они лично даже ни разу не общались. От этого очень обидно.
Анзор Кавазашвили, ветеран «Спартака»
– С Федуном я ни разу лично не разговаривал. Когда были чествования, он подходил ко мне, как и ко всем, поздравлял. На этом наше общение заканчивалось. Большого желания общаться с нами у него не было.
Я не знаю, помогал ли он ветеранам. Но если бы помогал, многие бы футболисты не были бы просящими. Сейчас они больше просят помощи. Из моего поколения спартаковцев остались два-три человека, и я не скажу, что они очень довольны своим финансовым положением.
Я говорю это не просто так. Например, знаю, что Канчельскис до сих пор получает пенсию от «Манчестер Юнайтед». И при том – хорошую пенсию.
«Спартак» при Федуне делал подарки ветеранам, но знаете какие? Шарфики, один раз на какой-то юбилей дали спортивный костюм. Позориться и чего-то просить я не хотел. Для этого нужно, чтобы хозяин сам думал об этом. А он не думал.
Александр Хаджи, начальник команды в «Спартаке» (1983 – 2008)
– Мы мало с ним работали. Он как-то от нас шарахался, недоступен был. То ли ему неинтересна наша работа, то ли все время занят. Один раз журналист спросил его, как он относится к менеджерам Хаджи и Жиляеву. Он ответил: «Нормально, они профессионалы, пусть работают».
Все личные встречи были короткими. Как-то он собрал нас в офисе «Лукойла» на Тургеневской – уже не помню, по какому вопросу. Иногда встречались на стадионе, причем на дубле, куда он раньше приезжал. Жал руку, но даже не спрашивал, как дела, какие пожелания. Не вникал. Я думал: «Дай бог, что здоровается. И то хорошо».
Но уже в то время он начал убирать тренеров. Володя Федотов – как можно убрать такого человека? С ним мы выиграли серебряные медали, а могли золотые. Нужно было подать апелляцию: за ЦСКА сыграл игрок, который не должен был, с клуба должны были снять очки. Ошибку обнаружил Валентин Иваныч Покровский – он был статистиком, все записывал. Прибежал к Федотову, тот доложил наверх. Решение было за Арнольдычем, а он ничего не стал делать. В какие-то копеечные дела он влезал, а в серьезные не влез.
Он не сноб, но конкретных контактов у нас не сложилось, как было с Романцевым, Червиченко или Перваком. С ними мы общались, жили вместе. Например, Червиченко всегда присутствовал в офисе на Спартаковской улице, на базе, ездил на выезды, сборы. Он первым дал мне золотую клубную карту, чтобы в поездках с командой я не возил с собой деньги. На карте лежало 50 тысяч долларов. Никто не верит, но до Червиченко мы были низкооплачиваемой командой. Выручали только товарищеские турниры за границей. Червиченко сразу прилично поднял зарплаты – проникся, что мы столько лет работали, а сами нищие.
Еще он знал мою семью – дочку, внуков, я знал его семью. Федун, наоборот, держался в стороне. Смотрел на нас, мелких муравьев, с высокой каланчи. При этом вопросов к нему не возникало. Работать мне не мешали, не подсказывали. Все шло хорошо. Поэтому когда в 2008-м всю нашу команду начали убирать, я спросил у Карпина: «Почему?» – «Да вы по старинке работаете, неправильно». Обращаться к Федуну я не хотел – у «Спартака» я никогда ничего не просил. Если не устраиваю – ухожу.
Амир «Профессор» Хуслютдинов, фанат «Спартака»
– С Федуном я общался много раз – и лично, и в группе людей. Обычно встречи с фанатами проходили раз в год, кроме первых годов. Последние пару лет их тоже не было.
В остальное время он все всегда общался перед сезоном. Мы с болельщиками приезжали на стадион, встречались в его ложе или в ресторане. На все вопросы он отвечал обстоятельно, никогда не уходил от ответов, все высказывал в лицо, на равных. Он нормальный мужик. Единственное – некоторые вещи просил не выдавать эфир, мы держали слово.
Сейчас у меня какая-то печаль и опустошение, потому что 18 лет – большой период. В спину плевать – самое подлое. Человеку надо сказать «спасибо» за то, что он сделал и был вместе с нами.
Евгений Ловчев, ветеран «Спартака»
– Я запомнил Федуна как человека, который к нам, ветеранам, относился не скажу, что плохо или хорошо… Но как к ненужному продукту, который под ногами ковыряется. Некоторых приголубливали, они работали в клубе. Остальные были «не пришей…».
У него не было уважения к ветеранам. Простая вещь, которая говорит о многом: мой учитель, великий Никита Павлович Симонян, как-то сказал мне: «Жень, он ни разу не позвал меня на разговор о «Спартаке». Это показатель отношения ко всем.
Другой пример: год назад я обратился с открытым письмом к Алекперову. Чтобы он обратил внимание на такое подразделение «Лукойла» как футбольная команда. Кто-то скажет, что это не подразделение, но все понимали, что они лукойловские. Я писал: то, что творится в «Спартаке», позорит не только клуб, но и «Лукойл».
Тогда мне пришел ответ за подписью нескольких ветеранов, которые работали в клубе: как ты можешь писать от всех нас? Я не знаю, попросили ли их так ответить или заставили, но это показатель как Федун относился к критике.
Кстати, еще тогда мне позвонил один из ветеранов: «Со мной связался Федун и попросил передать вам, чтобы вы особо не трогали Зарему». Это тоже говорит о многом.
Конечно, мы благодарны ему, что на перепутье он возглавил «Спартак» и что все это время команда была при деньгах. Но этот человек совершенно не разбирался в футболе и футболистах. При нем «Спартак» стал склочной единицей.
Лично мы не общались, хотя я ходил к нему в ложу. Это не связано с тем, что он пригласил – так получилось. Я в основном сидел с ныне покойным его отцом, мы разговаривали. С Федуном – нет. Думаю, такое же отношение было даже к Олегу Романцеву. Они просто здоровались.
Один раз нас только позвали в «Лукойл» – меня, Романцева, Ярцева, Сашу Мирзояна и Родионова, который возглавлял академию. Симонян не смог. Помню, я сказал, что нужен тренер со спартаковскими корнями. Федун спросил: «Кто?» – «Ну вот, Дима Аленичев работает хорошо» – «Пускай сначала оставит Тулу в высшей лиге». [Потом он сказал, что ему насоветовали Аленичева], но сколько и каких тренеров ему насоветовали до и после.
Думаю, та встреча была для галочки. Такие заигрывания и вбрасывания в прессу происходили неоднократно. Например, фраза, что он передает бразды правления профессионалам после поражения от ЦСКА – 0:4 на «Открытие Арене». Я знаю, что после матча его вызвали чуть ли не на ковер – Алекперов и Лавров. Они высказывали недовольство. После этого он вышел и сказал про профессионалов.
Или обещание передать клуб болельщикам… На самом деле ни в одном случае он ничего не хотел. Он жил по принципу наших богатых людей: кто платит – тот заказывает музыку.
Фиксируем эпоху Федуна! Считаем очки, деньги на трансферы и оцениваем место в истории
Фото: globallookpress.com/Stupnikov Alexander
