«Битва двух столиц». Серия 1: «Дитя Заремы»
Больше всего на свете Зарема боялась, что ее пятый ребенок будет похож на Генича. Нет, о близкой связи речи не шло — просто каждая женщина опасается видеть в своих детях черты заклятых врагов, будь то привередливая свекровь или забаненный комментатор.
Лицо Генича выводило Зарему из себя: хитрый еврейский прищур, бегающие глазки и тонкие губки, готовые в любой момент бросить словесный камень в красно-белый огород — хоть в эфире главного спортивного канала, хоть в беседе с маргиналом Биги в прокуренном подтрибунном закоулке…
Эти черты давили на Зарему сильнее, чем Умяров на Фомина в великом финале: ей почему-то стало казаться, что лик Генича проступит в новорожденном и будет безмолвно намекать ей на задушенную свободу комментаторского слова. Но если выписать бан опальному комментатору было легко, то банить собственное дитя было за гранью даже для эмансипированной хозяйки “Спартака”.
Опасения Заремы не развеялись и после того, как УЗИ-мониторинг в люксовой клинике для вип-персон непрозрачно намекнул на дочку. Женское сердце не унималось, поэтому июньскую стадию затяжной войны с “Зенитом” Зарема провела чересчур размашисто: даже в красно-белой армии считали, что бойкот Суперкубка будет перебором.
Настроения не добавил и звонок сверху — с той же сим-карты, с которой в 2009 году попросили отдать Быстрова, а теперь властно повелели ехать в стан заклятого врага на первый матч сезона.
Предродовой невроз не покидал супругу Леонида Арнольдовича вплоть до прыжка на койку элитного перинатального центра. Последним эмоциональным решением стал приказ СММ-отделу словесно отшлепать Джордана Ларссона — еще вчера хорошего мальчика, а сегодня предателя и крысу. СММ-щики придумали ядовитую шутку про агента 007 — по мнению многих, неоднозначную, но Зареме понравилось:
— Читай, ушлепок шведский. И папаньке своему покажи, — прошипела жена Федуна, когда согласовывала финальный дизайн поста.
Но уже через пару дней, в животе и на душе у красно-белой царицы полегчало. Дочка родилась румяным крепышом, а в облике новорожденной не было ни единого намека на презренного Генича.
Благоверный супруг, конечно, был рядом. И как любой многодетный отец, после появления очередного ребенка уже не проявлял мальчишескую радость, а говорил спокойно и взвешенно, вылавливая во всем происходящем скрытые метафоры:
— Ну вот, милая, видишь, как всё красиво. С момента нашего чемпионства прошло пять лет, а у нас с тобой пятый ребенок. И здесь у меня цикл замкнулся.
— Ох, Леня, отвлекись от “Спартака” хоть ненамного. И в Лужниках у тебя циклы, и сейчас, — нежно произнесла Зарема.
— Думаю, мы скоро оба с тобой от “Спартака” отвлечемся. Акции пока еще у меня, но в “Лукойле” я теперь пенсионер, а в “Евразе” и вовсе никто. Ты же понимаешь, к чему всё идет.
— Понимаю, милый. Но давай не будем об этом сейчас. О шейхах тоже много писали — ну и где они? Новый сезон начинаем мы с тобой, и я нашу войну просто так не проиграю.
— Наверное, я уже слишком стар для войн. Выйти и сказать, что нас засудили, я еще могу. Сказать, что 15-20 очков украли. Но вот большее… Снятие с чемпионата, битвы с “Газпромом”, страсти по лимиту — похоже, это уже не для меня.
— Не бойся, я всё сделаю сама. Ты же знаешь, я умею воевать, — убедила своего супруга Зарема.
Говоря о войне, Федун и его жена имели в виду вовсе не то, что вертится у всех на языке последние четыре месяца. У них была своя бойня, затяжная и долгоиграющая — и любой солдат был в ней ценен, от брутального Мележикова до потешного Кукуруку.
Зарема рассчитывала, что в начале этого лета в войне с “Зенитом” будет передышка. Оттого очередное зачатие назначили на сентябрь, с расчетом спокойно родить в июне, отлежаться в просторной спальне роскошного пентхауса и наделать милых инстаграмных фоток с малышкой, чтобы на месяц-другой предстать перед аудиторией как заботливая мать, а не как мэш-ап из Жанны Д’Арк и Анки Пулеметчицы.
Однако жизнь, как обычно, внесла свои весомые коррективы. Спецоперация, санкции, потеря 95% мужниных капиталов, негаданная победа в Кубке, столь же негаданно нагрянувший Суперкубок и нож в спину от РФС, закинувшего этот Суперкубок на поле заклятых.
Зареме стало ясно, что на сей раз лампового беби-ситтинга не получится. Война с северной столицей обострилась, она теперь единственный командир, и покидать фронт ей нельзя ни на минуту. За царицей не осталось никого: отчалил один итальянец, за ним сверкнул пятками второй, Абаскаль только начал вливаться в красно-белое войско, а Леонид Арнольдович и вовсе засобирался на пенсию — и если шельмовал “Газпром”, то уже со стариковской инерцией, а не с шашкой наголо.
Образ врага представлялся Зареме ясно и отчетливо: для его лепки не нужно было звать кремлевских пропагандистов. Он формировался перед ней сразу после того, как она закрывала глаза: стадион в форме космической тарелки, флэшбэк о кошмарных 1:7, админресурс, пуленепробиваемое лицо Александра Медведева.
При этом Зарема отлично понимала, что вражда “Спартака” с “Зенитом” — это единственный сюжет, который еще вдыхает жизнь в изолированное болото российского футбола. Все главные заголовки межсезонья были посвящены двум враждующим клубам: переход Бакаева, грызня за место проведения Суперкубка, угрозы бойкота с красно-белой стороны, ответные ухмылки с сине-бело-голубой. В голове у Заремы постоянно мелькала мысль о том, что “Спартак” и “Зенит” нужны друг другу, как Бэтмен и Джокер.
Иногда ей даже представлялось, что они сидят в одной комнате с зенитовским гендиром Медведевым и ведут диалог сродни тому, что случился у Бэтмена с Джокером в “Темном рыцаре”. Диалог врагов, которые не могут жить один без другого.
И хотя однажды “Спартак” явил Тедеско в образе Джокера, сыгранного Хоакином Фениксом, Зареме всегда нравился другой Джокер — леджеровский. Он идеально отражал суть сегодняшнего “Спартака”: вечный бунтарь, который всегда накаляет обстановку, жаждая крови и трештока.
Когда Зарема в очередной раз вообразила себе выбеленное лицо Хита Леджера с размазанной кровавой улыбкой, в ее глазах снова загорелся красно-белый огонек — такой сильный, что захотелось набрать Алланазарову, чтобы тот написал новый пост в ее блоге на Sports.ru. Пост едкий, обреченный быть разобранным на цитаты, в том фирменном провокационном стиле, в котором за нее всегда пишет Максим.
Пара секунд — и пальцы Заремы уже были на быстром наборе.
— Алло, Макс. Как со временем сейчас? Давай запостим что-нибудь на Трибуну. У тебя запись включена? Окей, как закончишь, скинешь мне на проверку, — произнесла Зарема и начала диктовать тезисы для новой статьи.
Из детской кроватки на хозяйку “Спартака” смотрели чистые глаза двухнедельной малышки.
До резни за Суперкубок оставалось пять дней.
Продолжение следует.
