Ребров: «Думал, моментов, как чемпионство, будет много. Пришлось ждать пять лет»
Для Артема Реброва прошедший сезон стал уникальным: он начинал его в качестве третьего вратаря, а завершал в роли технического координатора. И в новой должности отпраздновал победу в Кубке!
В интервью «СЭ» Ребров рассказал, трудно ли сдерживать Ваноли во время матчей, объяснил, чему учится у Каттани, и признался, что готов работать в «Спартаке» до конца жизни.
Это было какое-то безумие, когда пела МакSим, а вместе с ней — весь стадион
— Какие эмоции ты испытывал после финала Кубка?
— Было чувство эйфории от победы, от проделанной работы, в которой ты принимал участие, и от атмосферы на стадионе. Это было какое-то безумие, когда пела МакSим, а вместе с ней — весь стадион. Непередаваемые чувства. Такое было, когда мы стали чемпионами и все выбежали на поле. В тот момент я был внутри происходящего, а в этот раз находился на скамейке. Эмоции немного другие, но не менее крутые.
— Насколько эмоции отличаются от чемпионских?
— Во-первых, больше переживаний. Когда ты играешь, переживать некогда, ты сконцентрирован на том, что происходит на поле. Когда ты находишься на скамейке, ты можешь подсказывать, кричать, но, по сути, от тебя ничего не зависит. Все в руках ребят, которые на поле. Радость от победы другая, потому что воспринимаешь все уже не от первого лица. Наверное, вот в этом отличие.
— Команда перед финалом Кубка готовилась на базе в Тарасовке, куда приехали легенды «Спартака». Как настраивали команду?
— У меня был первый такой опыт. Было интересно, как тренерский штаб решит подготовить команду. Казалось, надо бы объяснять, что это финал. С другой стороны, был очень тяжелый сезон, в котором много чего произошло. Ребята были уставшими. Был спокойный недельный цикл после матча с «Химками» — особо ничего уже не исправишь. Было важно эмоционально подготовить ребят, избавить от давления, которое было вокруг команды. Плюс надо было добавить эмоций, передать исторические нотки. Для этого предложили съездить в Тарасовку, позвать легенд и привезти старый кубок, чтобы пропитаться энергетикой. Это сыграло свою роль. Ребята провели там два дня, пообщались, потренировались.
— Были ли в команде те, у кого на лице читалось волнение?
— Понятно, что картинка в чемпионате не очень хорошая, но за одну игру ты можешь вписать себя в историю. Не было такого, что кто-то был угнетен. Наоборот, было воодушевление.
Квинси показал себя одним из лидеров еще в раздевалке
— После игры появилось видео, как Квинси Промес настраивает команду на финал. Насколько его слова помогли ребятам?
— У нас всегда так происходит перед игрой. Есть группа футболистов, которые говорят что-то в определенный момент. Это происходит спонтанно. Просто зрители увидели, что Промес может такое сказать. Да, это была более продолжительная речь, чем обычно, но это было нужно. Я говорил в последнее время, что хоть он и не так часто забивал, но он — один из лидеров раздевалки. А в финале Квинси показал, что и на поле может проявить себя.
— Промес также разговаривал и с легионерами, когда начался массовый отъезд иностранцев. Команда прислушивается к нему?
— Он является одним из лидеров. Когда у тебя в команде иностранные футболисты и русские, всегда есть лидер со стороны легионеров и с русской стороны. Промес взаимодействует больше с иностранцами, а Джикия — с русскими. Да и Жиго с Зобниным тоже взаимодействуют с командой. Зобнин вроде тихий, но при этом опытный футболист.
— Перед матчем ты написал в Telegram-канале, что стены «Лужников» должны вам помочь.
— Уже на жеребьевке я со многими разговаривал о том, что это наш стадион. Как бы жеребьевка ни закончилась, мы будем играть как дома, будет много наших болельщиков. Так и получилось. Не надо быть каким-то провидцем — это история. До открытия новой арены «Лужники» считались спартаковским стадионом.
— Насколько воодушевляло количество ваших болельщиков на стадионе?
— Представляешь, если бы еще пришла активная группа болельщиков. Было бы еще круче.
— Не говорили с активными фанатами перед финалом?
— Конечно, мы разговаривали. Этот диалог велся не только перед финалом, но и до этого. У них есть своя позиция, которую мы понимаем и принимаем. Конечно, нам не хватает болельщиков на стадионе, но мы не можем на это повлиять. Все, что мог сделать клуб, он сделал.
Хотелось пойти и что-то сделать с этим монитором. Разбить, например
— Какие были эмоции, когда ты понял, что в ваши ворота назначен пенальти?
— Это очень печально. Все пошли смотреть повтор, никто никого не удерживал, хотя игрокам смотреть обычно не дают. На той картинке, которую видел судья, рука Литвинова была где-то на плече у Евгеньева. Конечно, мы все сказали, что ничего не было. Хотя если бы даже был удар в челюсть, мы бы все равно сказали, что ничего не было. Но я видел кровь на лице у Евгеньева и понимал — что-то было. Это нормально, это эмоции. Хотелось пойти и что-то сделать с этим монитором. Разбить, например.
— На твой взгляд, почему Фомин не реализовал 11-метровый?
— Во-первых, в этом моменте Максименко принял очень правильное решение — начал заводить болельщиков. Большая заслуга зрителей, что в этот момент они психологически повлияли на Фомина. Умяров тоже подошел и сказал что-то. Кто-то говорит, что это некрасиво, но это футбол. Он просто сказал ему пару слов, не мешал ему бить. Фомина тоже жалко по-своему, но так бывает. Повели бы себя так же игроки «Динамо»? Думаю, команда, которая хочет победить, сделала бы то же самое. Не считаю, что в этом есть что-то грязное — это часть игры. Чистая психология.
И, мне кажется, это еще про то, что какая-то команда заслужила победу больше. Я не говорю, что «Динамо» хуже, но «Спартак» в этом году прилично настрадался. Не хочу сказать, что это связано с судейскими решениями, но мы, например, не сыграли весной в Лиге Европы, заняв первое место в группе. Так что где-то нам вернулось в финале. Не хочу обидеть «Динамо», но, наверное, мы больше заслужили победу.
У нас есть два очень сильных вратаря
— Селихов и Максименко в этом сезоне менялись — один играл в РПЛ, второй — в Кубке России. С чем это связано?
— Отмечу, что у нас была игра с «Легией», где Селихов спас для нас первое место в группе в Лиге Европы, а Максименко, можно сказать, не пропустил с пенальти в финале. Они доказали то, о чем я говорил раньше: у нас есть два очень сильных вратаря. Если они могут уживаться вместе, то это большой плюс для клуба. Конечно, им непросто меняться, у нас такое не практикуется. Но тренер решил, что Максименко будет играть в Кубке, а Селихов — в чемпионате. И если Максименко до этого выигрывал, то зачем что-то менять? Если бы на его месте был Селихов, я бы сказал то же самое. Это общая победа.
— Не было у Максименко волнения перед финалом?
— Нет. Я специально смотрел за ним, мне было интересно, будут ли у него ножки трястись. Где-то даже подкалывал его, когда видел. Максименко вел себя абсолютно спокойно. Когда был момент, где он выскочил в игре в центр поля и уверенно сыграл, я понял, что все нормально.
— Победа в Кубке России спасла сезон для «Спартака»?
— Да. Если брать весь сезон, то он получился очень неровным. 10-е место никуда не годится. С другой стороны, есть первое место в группе в Лиге Европы и есть Кубок. Если бы в юбилейный год кто-то сказал перед началом сезона, что «Спартак» будет с титулом, все были бы довольны. Победа в Кубке говорит, что сезон был хорошим. Но у нас молодая команда, и мы все понимаем, что надо работать и прибавлять.
— Как команда отпраздновала победу?
— Не хочется раскрывать подробности. Понятно, что мы радовались, было весело, было шампанское. Когда мы выиграли чемпионство, думал, что таких моментов будет много. Пришлось ждать пять лет. В этот раз я понял, что отмечать надо как следует. Отметили мы хорошо в раздевалке, потом поехали в ресторан. На следующий день было непросто, но так и должно быть.
— Был момент, когда Шамар Николсон начал обливать тебя водой. После этого ты вернулся с бутылкой шампанского, которую вылил на него, крича: «Вот чем надо обливаться, а не водой!» Шамар усвоил урок?
— Думаю, Шамар первый все понял. Он быстро добрался до шампанского. Сказал, что открыл 15 бутылок. Он вообще молодец! Показал себя с хорошей стороны — оказался заводилой.
— Этот матч был последним в «Спартаке» для Самюэля Жиго и Зелимхана Бакаева. Как команда попрощалась с ними?
— Мы понимали, что Жиго уйдет, и было время подготовиться. Самюэля будет не хватать, он хороший человек и футболист. Хочется, чтобы у него все получилось в «Марселе». С Бакаевым немного другая ситуация. Я точно знаю, что шли переговоры, в каких-то я даже участвовал. К сожалению, так бывает. Естественно, никто не готовился. Все знали, что идут переговоры, но никто не знал исхода. Получилось вот так. Хорошо попрощались, пожелали друг другу удачи. Самое главное — оставаться людьми. Про себя могу сказать, что мы в глаза друг другу смотреть можем. Хоть и были претензии, когда я был футболистом, но это нормально. Клуб дал ему все что можно.
Ваноли — человек эмоциональный. Иногда думаешь, как бы тебе сейчас не досталось
— Одна из твоих задач во время матча — сохранять дистанцию между Паоло Ваноли и судьями. Сложно ли сдерживать эмоции Паоло в таких моментах?
— Непросто, иногда и мне достается. Ваноли — человек эмоциональный. Иногда думаешь, как бы тебе сейчас не досталось! При этом я понимаю, что нужно его увести, потому что он может и красную карточку получить — команда останется без тренера. Работа, наверное, у меня такая. Надо координировать даже в эти моменты. Пока это удается — Паоло все понимает и прислушивается, когда я подхожу. Спасибо ему, что доверяет.
— В остальных моментах с ним тяжело работать?
— Не тяжело — интересно! По темпераменту он, как и Каттани, очень эмоциональный, в любой момент может вспыхнуть. Надо понимать характер и нормально на это реагировать. Мне это удалось, я его понимаю.
— «Спартаку» везет на итальянских специалистов: Массимо Каррера взял чемпионство и Суперкубок, Ваноли — Кубок.
— Не надо забывать и про Тедеско, у которого тоже итальянские корни. Думаю, это стечение обстоятельств. Не стал бы сводить все к национальности. Больше всего титулов «Спартак» завоевал с нашим Романцевым! Но если говорить про итальянцев, то тут, конечно, сложилось. Надеюсь, эта традиция будет продолжаться.
— Требования Ваноли сильно отличаются от того, что было при Руе Витории?
— Методика разная. Витория больше любит работать через мяч. С ним было меньше тренажерного зала, «физики». Ваноли — это все же итальянская школа. Как и при Каррере, мы больше бегаем, проводим время в тренажерном зале. Команда показала, что по физическим данным она хорошо выглядит. Я смотрел статистику, в которой порой мы были одними из лучших по цифрам.
— Ты являешься еще и правой рукой Луки Каттани. Каково работать с ним?
— Мне, как и с Ваноли, интересно с Лукой. Лично для меня много непривычных моментов: иногда понимаю, что подтупливаю... Надо отдать должное Луке: он всегда помогает и старается объяснить. Да, иногда может и напихать, но при этом он все объясняет и учит меня. Иногда, конечно, непросто! Мозг не понимает, что от него хотят. Взаимодействовать с человеком, который был в «ПСЖ», для меня громадный опыт.
— Сколько раз за время «офисной» работы ты пожалел, что закончил карьеру?
— Ни разу! Несколько раз и Луке говорил об этом. Как я понимаю, он был одним из инициаторов моего перехода. Сказал ему спасибо, потому что это возможность попробовать себя в чем-то другом, понять, что мне интересно. Я сразу переключился на работу в клубе, поэтому этот момент прошел безболезненно.
— Можно ли сказать, что это самый сложный сезон в твоей карьере?
— Наверное, самым сложным нельзя назвать, но он точно самый интересный. Я начал его футболистом, а закончил техническим координатором. Также получил титул с командой, которого мне не хватало.
На Зарему идет давление, чтобы освободить от него ребят
— В «Спартаке» болезненная тема — судейство.
— Вообще я не люблю обсуждать судейство. Даже когда был футболистом, не нравилось об этом говорить. Хотя сейчас, наверное, моя должность дает мне право порассуждать на эту тему... Так получилось, что в этом сезоне было много моментов, которые трактовали не в нашу пользу. ВАР очень редко был на нашей стороне. Если какой-то момент против нас, то это красная карточка нашему футболисту. При этом бывали похожие эпизоды, например в матче с «Нижним Новгородом», когда за фол на Айртоне красную не дали... А спорные моменты всегда трактовались по-разному. Да, это моя любимая команда, но все равно видна несправедливость в некоторых решениях. Я поэтому и сказал о том, что в финальной встрече нам все вернулось. Я в это верю.
— Возможно, судьи ошибаются, потому что на них постоянно идет давление? Например, Зарема Салихова высказывается об их работе каждую неделю.
— Она же не просто так высказывается, у нее есть на это основания. Ничего на ровном месте не придумывается! Плюс это показывает, как Зарема переживает за клуб. Я это прекрасно знаю, вижу и чувствую. Это борьба за свою любимую команду. Мне кажется, где-то она берет на себя удар, чтобы на ребят не было давления. Наверное, многие до конца этого не понимают.
— Со «Спартаком» ты выиграл все трофеи. Что дальше?
— Хочется еще! Когда почувствовал вкус крови, ощутил запах кубков, хочешь продолжать побеждать. Я понимаю, что мне надо много работать. Надо развиваться, приносить пользу клубу и самому прибавлять во многих аспектах.
— Если будет возможность, готов всю менеджерскую карьеру провести в «Спартаке»?
— Конечно, готов! Я говорил это, будучи футболистом. Очень рад, что как игрок я завершил карьеру именно в «Спартаке». Но сейчас, глядя на работу спортивного и генерального директоров, понимаю, насколько все масштабно. И осознаю, что мне надо два-три года. Если я получу это время, то тогда, наверное, смогу сказать, что готов [работать здесь всегда]. Я понимаю, о чем я говорю. Конечно, хотелось бы всю жизнь работать в «Спартаке», но главное — приносить пользу клубу.
— Самый запоминающийся момент сезона?
— Если говорить обо мне, то это мой переход на новую должность. А так — отбитый Селиховым пенальти в матче с «Легией» и наше первое место в группе Лиги Европы.
— Топ-3 вратарей России по версии Артема Реброва?
— Конечно, наши самые сильные: Селихов, Максименко и Свинов! Но если не брать киперов «Спартака», то Акинфеев, Сафонов и Лантратов. Кто бы что ни говорил про Акинфеева, но он — номер один.
— У Свинова ноль минут за основу «Спартака».
— Надо понимать, что никто и не ждал, что он придет и сразу начнет играть. Его брали как замену мне, как вратаря с большим потенциалом. Нужно время, чтобы он поиграл, набрал свои минуты. Он движется согласно намеченному плану, а что будет дальше, увидим.
— Зачем «Спартаку» Свинов при двух сильных киперах?
— В любой команде должно быть три сильных вратаря. Либо пусть будет два сильных и один, который уже либо заканчивает карьеру, либо еще только будет развиваться. Да, у нас был Акмурзин. У него получился хороший год, но было понятно, что ему нужно идти дальше. В аренде он будет получать игровую практику. Он всегда может вернуться. Если, не дай бог, что-то случится с Селиховым или Максименко, у нас есть свой вратарь. Тут все очень просто, нет ничего необычного. Самое необычное, что это «Спартак», поэтому всем кажется, что тут всегда что-то не так.
— Собираешься ли ты уходить в отпуск?
— Мне совесть не позволяет, когда вижу, что Каттани на следующий день после победы в финале Кубка был в офисе и работал. Да, чуть-чуть попозже, потому что надо было после ночи празднования отдохнуть. Если я просто так уйду в отпуск с командой, это будет неправильно. Да, я попросил несколько дней, чтобы отдохнуть с супругой. Но вообще я вместе с Каттани продолжаю работать. Лука — фанат своего дела! Не знаю, как в «Спартаке» работали другие до него, я просто не видел с той стороны, с которой вижу сейчас. Но сейчас понимаю, что он реально фанатеет от того, чем занимается.
