Если Гинера выдавливают из ЦСКА, позовите его в «Спартак»! Мнение Рабинера
Обозреватель «СЭ» — о борьбе за власть в армейском клубе.
Мнение
Читаю «откровения» Ивицы Олича и вижу, как ЦСКА по уровню скандальности четко превращается в «Спартак». Разные ветви власти у красно-синих тянут каждая в свою сторону — а в результате грязь тоннами вываливается наружу. Интервью Олича (при этом его автор Андрей Панков — молодец, с его стороны работа отличная) аккурат перед советом директоров ЦСКА не могло появиться из воздуха просто потому, что Ивице захотелось рубануть правду-матку именно сейчас. Это — очевидный инструмент борьбы Максима Орешкина против Романа Бабаева, а глобально — против Евгения Гинера, правой рукой которого Бабаев много лет был.
Ясно, что Бабаев не идеал — как и у любого клубного руководителя, у него хватает проколов. Но то, что происходит сейчас, совсем не похоже на нормальную рабочую историю, на обычный профессиональный конфликт из-за отсутствия результата. Мы видим борьбу за власть, в которой задействуются информационные и все другие возможные рычаги. Конечно, по сравнению со «Спартаком» это все еще детский сад. Но семья в ЦСКА осталась в прошлом — как это чуть больше 15 лет назад произошло с «Локомотивом» после разрушения тандема Валерий Филатов — Юрий Семин.
Вижу весь этот раздрай, через который проходит любой клуб, — и поражаюсь тому, как Гинеру удавалось почти 20 лет выстраивать такую жизнь в клубе, что ни один конфликт, ни одна дурно пахнущая история не выходила из ЦСКА наружу. Можно обсуждать и осуждать методы его работы времен нулевых годов, далекие от чистых и выразившиеся в слогане «Гинер всё купил». Но семейную обстановку и чувство абсолютного единства внутри клуба купить невозможно. Это выстроил Гинер, и только он. И именно поэтому на протяжении стольких лет у ЦСКА был результат — даже когда у президента и уже экс-владельца клуба начались проблемы в бизнесе и стало намного меньше денег, чем раньше.
Так вот, у меня есть шокирующее предложение. Если одного ЦСКА для Орешкина и Гинера мало, руль в руках первого, а второго оттуда выдавливают — позовите Гинера в «Спартак», чтобы он выстроил там такую же семью, как раньше в ЦСКА!
Евгений Леннорович ведь уже мог оказаться в «Спартаке». На стыке веков Романцев искал инвестора и вел с ним переговоры. Но Гинер слишком явно выказал намерения рулить всем процессом, что Олега Ивановича отпугнуло. А Андрей Червиченко поступил хитрее, поначалу просто давая клубу деньги, «прикормив» его — но до поры властных амбиций не выказывая. Зато потом получив всё — и разрушив красно-белый Вавилон, словно кто-то ему «Спартак» «заказал».
Мне до сих пор не дает покоя мысль, что было бы, стань тогда президентом и владельцем «Спартака» не Червиченко, а Гинер. Но, наверное, где-то наверху всё в этой жизни уравновешивается — и после тотального доминирования «Спартака» в 90-е там не мог оказаться еще и лучший футбольный президент в стране. И настало время ЦСКА.
Когда туда назначили Олича, мне сразу стало ясно, что даже если Гинер формально и остается президентом клуба, его эпоха закончилась. Он не мог не то что сделать, но даже одобрить такое назначение, оно — за туры до конца чемпионата, в разгар борьбы за еврокубки, при полнейшем отсутствии опыта самостоятельной работы у Ивицы — было абсолютно антигинеровским. Результат оказался таким, каким не мог не быть.
Гинер может быть иной раз возмутительно эмоционален в высказываниях, но никогда не был эмоционален в решениях. Поэтому в ЦСКА при нем работало намного меньше тренеров, чем где бы то ни было. И количество тренеров было обратно пропорционально числу трофеев.
Конечно, понимаю, что Федун с Заремой никогда Гинера в «Спартак» не позовут (двух семей, пусть и в разных пониманиях, в одном клубе быть не может), да и болельщики красно-белых его вряд ли приняли бы. И предложение мое — скорее эпатажно-шуточное.
Но вы знаете, что есть в каждой доле шутки. В моей — тоска по тому, чтобы все в клубе смотрели в одном направлении и работали на результат, а не на личную власть и набивание карманов. Таким был ЦСКА при Гинере. А «Спартак» последний раз — в то время, когда Гинер мог туда прийти...
