«Ты должен думать о футболе 23 часа в сутки, еще час – о сексе». Но бывший вратарь «Тоттенхэма» думал о хедж-фондах
Продолжаем навещать бывших игроков АПЛ, которым удалось найти себе интересное занятие по завершении футбольной карьеры. В предыдущей заметке мы узнали, как идут дела у звезды Ливерпуля 90-х Робби Фаулера. В этой — история персонажа, у которого не было популярности Робби и, кажется, футбол не был его страстью, но он играл в АПЛ и стал примером того, как быть счастливым, не получив «Золотой Мяч».
Мой второй герой — вратарь Тоттенхэма, Уотфорда и Эвертона конца 90-х — начала 2000-х, норвежец Эспен Бордсен.
Отщепенец
Игроки Тоттенхэма лениво загрузились в автобус, чтобы поехать на выездной матч. Как всегда разбились на кучки. Кто-то играл в карты, другие слушали музыку в наушниках, третьи просто галдели. Где-то в глубине возле окна тихо сидел 196-сантиметровый голкипер Эспен Бордсен, недавно привезённый из США на роль второго вратаря, и подолгу смотрел на страницы толстенной книги, испещренной графиками и уравнениями.
— Эспи, что за хрень у тебя в руках? — брезгливо спросил норвежца одноклубник, мгновение назад швырнувший чьи-то мокрые плавки через весь автобус.
— Эмм...руководство по инвестициям в ценные бумаги с гарантированным доходом, — без запинки ответил Бордсен.
Лицо собеседника онемело, как от анестезии. Мозг силился, но никак не мог прожевать эту информацию. В Челси полузащитника Грэма Ле Со за чтение газеты The Guardian называли педиком, но норвежец ростом в 196 см явно не укладывался в этот стереотип.
— Херню всякую читаешь, — пошёл искать свои мокрые плавки одноклубник.
Книга была длинной, перелётов было много, подколки продолжались долго. В какой-то момент Бордсен решил попробовать найти общие интересы с напарниками.
— Слушайте, ребят, — взял инициативу в свои руки норвежец, — как насчёт прогулки под парусом на выходных?
Через две секунды смеховая контузия сразила полкоманды. Не то чтобы эта была плохая идея, просто английские футболисты конца 90-х такими вещами не занимались. Гораздо более обычным делом было собраться у кого-то дома на барбекю и посмотреть футбол.
Просвет
Летом 1998 года Эспен съездил на ЧМ третьим вратарём сборной Норвегии, посидев в раздевалке с легендами Торе-Андре Фло и Сульшером. Начавшийся следом сезон в АПЛ тоже обещал стать особенным. После двух поражений на старте владелец команды, Алан Шугар, был в ярости, искал виновного и нашёл его в лице первого вратаря Иана Уокера.
Поймав Бордсена по пути на тренировку за три дня до следующей игры, Шугар был краток:
— Сынок, — по-отечески обратился он к Эспену, — хочешь в субботу сыграть против Эвертона?
— Конечно, — не растерялся норвежец.
— Это я и хотел услышать, ты в составе!
Неизвестно, что об этом думал главный тренер, но в субботу норвежец сыграл на ноль против «ирисок». В раздевалке к нему подсел Шугар:
— Молодец, отличная игра. Что это у тебя в руках? — любознательно спросил владелец Тоттенхэма.
— Руководство по инвестициям в ценные бумаги с гарантированным доходом, — как-то невесело ответил Эспен, приготовившись к очередному словесному подзатыльнику.
— Куда посоветуешь вкладывать деньги?
Теперь уже челюсть отвисла у Эспена. «Я не сумасшедший», — ревел от счастья внутренний голос. Бордсен дал Шугару пару советов.
Разрыв
Игры за сборную и Тоттенхэм были мечтой, но мечтой кого-то другого. Бордсен же по-прежнему искал и не мог найти ежедневное общение по интересам в пределах футбольного мира.
Игры в АПЛ немного отвлекали от грустных мыслей, но вскоре в Тоттенхэме сменился тренер, и норвежец вернулся на скамейку полный уныния. Кажется, он всё уже знал, но в глубине души ещё надеялся, что, может быть, регулярная игра в основном составе вернёт ему нужные эмоции.
Именно за этим в 2000-м Бордсен перешел в Уотфорд, где обещали больше игрового времени, но вскоре снова оказался в печали. Уотфорд явно переоценил свои возможности, подписав несколько дорогих игроков, включая Эспена, поэтому экономили на всём остальном. Голкипер, привыкший к комфорту и профессиональным стандартам Тоттенхэма, был удручён. Играть в Чемпионшипе по щиколотку в болоте, самостоятельно после этого стирать форму, а потом вычищать глину из своей стиральной машины не приносило ему никакого удовольствия.
Ситуацию усугубляли сложные отношения с тогдашним тренером команды Джанлукой Виалли, у которого в свою очередь были сложные отношения с книгами. Застав Эспена с учебником в руках, Виалли был краток:
— Слушай меня парень, — чтобы быть лучшим, нужно выкинуть всю эту дурь из головы. Я хочу, чтобы ты думал о футболе 23 часа в сутки, ещё час — о сексе.
«Зачем этот футбол? Я не люблю его», — уже вовсю орал внутренний голос норвежца подобно аморфному существу на картине соотечественника Мунка. «Надо, Эспи, надо собраться, терпи, ведь ты уже столько усилий вложил в это», — сливались в медный звенящий шум голоса родителей, телерепортёров, болельщиков и тысяч игроков, кому не повезло играть на профессиональном уровне.
«Я чувствовал себя интеллектуально неудовлетворённым», — описывал тот период Бордсен.
С Уотфордом Бордсен расстался после двух сезонов. Потом норвежец без энтузиазма заехал в Эвертон, чтобы сыграть всего одну игру за 4 месяца и пропустить в ней четыре мяча. Последней каплей стала поездка в Шеффилд Юнайтед на просмотр у Нила Уорнока.
Вратарю казалось, что в жизни есть что-то ещё кроме летящего в тебя мяча, который нужно непременно отбить. Одержимый футболом тренер, славившийся умением совсем не интеллектуально, но очень эффективно, послать подальше, искал дешёвого второго вратаря, который будет умирать за шанс сыграть 10 матчей в году. Эта встреча была обречена на провал. Неизвестно, что конкретно там произошло, но поговорив с Уорноком 15 минут, Эспен позвонил родителям и сказал, что официально заканчивает с футболом в 25 лет.
Новая жизнь
Обычный серый ноябрьский день в Лондоне. Прохладный ветер царапал кожу, засовывая свой острый ноготь в каждую щель в одежде прохожих. Морось хулиганисто брызгала в лицо и, напакостив, пускалась прочь. Тысячи едва отличимых друг от друга сотрудников банков, юридических, консалтинговых и инвестиционных фирм спешно высыпали из пригородных поездов на платформу и, как лосось, несущийся на нерест, устремлялись по годами истоптанному пути до офиса. Белая рубашка, тёмный костюм — полная противоположность пёстрым формам футбольных команд. Деловой район под названием «Сити» — не просто центр города, а сердце мирового капитализма, заповедник для денег, им тут хорошо, их тут любят.
Среди всего этого потока замученных, невыспавшихся и ошалевших от количества поглощённого кофеина людей гордо шагал 196-сантиметровый макро-трейдер инвестиционной фирмы Voltrex, Эспен Бордсен. Если бы в этот момент через громкоговоритель объявили, что на работу сегодня можно не идти, кажется, он был бы единственным, кто не повернул бы обратно.
Макро-трейдеры имеют широкую специализацию, основывая свои инвестиции на ожиданиях от общих экономических трендов и политических событий в разных странах. Их портфель может иметь как длинные, так и короткие позиции в различных акциях, облигациях, валюте, сырье и фьючерсах. Иными словами знать нужно всё обо всём и это было именно то, о чём мечтал норвежец.
Ещё через год Эспен повстречался с Хью Хендри, экстравагантным шотландским инвестором, таким же «селебрити» в мире финансов, как Моуриньо в футболе.
Подобно Фредди Меркюри, который, прыгая по студии, накидывал свои «дум бум ба бэ» при создании Under Pressure, Эспен накидывал свои «купи-продай» рекомендации возле терминала Блумберга, очаровывая Хендри. Одинаково повёрнутые на своей страсти, эти двое быстро нашли много общего. Хендри нанял Эспена в свой хэдж-фонд Eclectica Asset Management.
Бордсен был у Хендри вообще всем: партнёром (т.е. имел долю с прибыли), управляющим фондом (запустил свой собственный, инвестировавший в сельхоз промышленность), и макро-аналитиком (то есть сам же и генерировал инвестиционные идеи).
От футбола в жизни Эспена остались пара приятелей и игра 5-на-5 с коллегами по четвергам.
Однако, как это однажды случается со всеми хедж-фондами, в какой-то момент парни не угадали направление движения кривых, а клиенты недовольные низкой доходностью стали забирать деньги. Активы фонда сокращались, уменьшались и профиты, которых на всех партнёров уже на хватало. После семи лет в Eclectica, Бордсен оказался одним из тех, кто попал под сокращение.
Будущее
Ошибка вратаря — это стресс, унижение, 40000 недовольных на стадионе и миллионы голосов, одновременно проклинающих тебя по всему миру. Ошибка трейдера — просто неудачный день. Поспал, поел, поцеловал жену утром и всё исправил.
Так Бордсен и сделал, начав новую жизнь. Разговаривая с журналистом The Athletic в кофейне возле дома в Фулхэме, он вспоминал обе свои карьеры — футбольную и финансовую — и вдруг понял, что добился всего, о чём мечтал, поиграв в высших лигах с лучшими представителями обеих профессий.
«Частный инвестор, — так объяснил Эспен свой сегодняшний статус, — летаю по работе в США, Пакистан, Индию, живу в Лондоне, французском Провансе и Дублине, и очень люблю то, чем занимаюсь». Возможно, именно свободы решать, чем заниматься завтра ему и не хватало в том месте, где каждую субботу ты точно знаешь, в каких воротах будешь стоять.
Если вам понравилось, подписывайтесь. Здесь будет ещё много интересных историй!
