«Клуб» Часть IV: Корпорация «Премьер-лига». 20
Часть I: Отрыв
Часть II: Восстань вновь восстань
Часть III: Захватчики на берегу
Часть IV: Корпорация «Премьер-лига»
Часть V: Новая империя Британии
Избранная библиография/Состав участников/Об авторах
***
Когда Шахид Хан, предприниматель по производству автозапчастей и владелец «Джексонвиль Джагуарс» из НФЛ, в июле 2013 года принял у Мохаммеда Аль-Файеда под свой контроль «Фулхэм», то к тому времени он стал шестым американским владельцем команды Премьер-лиги. Как и большинство других, он вскоре подумал, что обнаружил недостаток английского футбола. И имя ему был «Манчестер Юнайтед».
«Юнайтед» выиграл титул за сезон до прихода к власти Хана — тринадцатый триумф клуба в эпоху Премьер-лиги и финальный титул двадцатисемилетнего пребывания Алекса Фергюсона на посту главного тренера. Хану сказали, что состав «Юнайтед» в то время был настолько глубоким, настолько набитым дорогостоящими игроками мирового класса, что «Юнайтед», вероятно, мог бы обыграть «Фулхэм» своей резервной командой.
Именно тогда «Фулхэм» решил отправиться за покупками игроков. Во-первых, Дачники наняли Рене Меленстена, голландского помощника тренера с «Олд Траффорд», где тот работал над повышением квалификации молодых игроков «Юнайтед». Затем «Фулхэм» подхватил двух молодых игроков, Райана Танниклиффа и Ларнелла Коула для помощи клубу в борьбе против вылета.
Когда молодежь «Юнайтед» прибыла на «Крейвен Коттедж» в последний день январского трансферного окна можно было смело утверждать, что подписание этих двоих не было воспринято как трансферный переворот. Единственная игра Коула за первую команду в «Юнайтед» была три года назад, когда он вышел на замену на семьдесят седьмой минуте в победном матче Кубка лиги над «Лидсом», в то время как карьера Танниклиффа в «Юнайтед» включала в себя в общей сложности две игры в первой команде — хотя этого было достаточно, чтобы его отец, Мик, получил выплату в размере £10 тыс. благодаря ставке в £100, которую он поставил на то, что его сын однажды сыграет за клуб. Ставку он сделал еще тогда, когда Танниклиффу было девять. Но Хан не искал аплодисментов, дав зеленый свет сделке. Он искал ценность. И в глубине резервной команды «Манчестер Юнайтед» он думал, что нашел ее. Несмотря на все, что знали критики, Ларнелл Коул и Райан Танниклифф могли в конечном итоге стать следующими Дэвидом Бекхэмом или Райаном Гиггзом.
Или нет. В течение трех недель после их прибытия Меленстен был уволен, а Коул и Танниклифф были отправлены обратно в «Юнайтед», их арендные сделки были расторгнуты. Три месяца спустя «Фулхэм» вылетел в Чемпионшип. Стратегия клуба по рейдерскому захвату резервистов «Манчестер Юнайтед» привела к обратным результатам.
Однако для «Фулхэма» поиск формулы победы продолжался. Понимая, что его собственный недостаток опыта в Премьер-лиге был проблемой, Хан решил делегировать набор игроков кому-то, кто знал о футболе немного больше, чем он. Но не так уж и сильно. В 2017 году «Фулхэм» объявил, что должность спортивного директора займет сын Хана, Тони, бывший менеджер компании по производству биодизельного топлива, чья основная квалификация карьеры в профессиональном спорте заключалась в том, что он вел счет за свою баскетбольную команду средней школы. В следующем году Хан получил возможность протестировать свой основанный на данных подход к трансферному бизнесу там, где это действительно имело значение, когда «Фулхэм» снова вышел в Премьер-лигу — и поддержал это игроками на сумму £70 млн.
Эллис Шорт из «Сандерленда», менеджер по частным инвестициям из Миссури, был одним из немногих американских владельцев, которые пришли в английский футбол не для того, чтобы искать неэффективности. Но он все равно ее нашел. К сожалению, это была его собственная неэффективность при найме главных тренеров.
За десять лет, в течение которых Шорт был руководителем Черных кошек, «Сандерленд» возглавляли тринадцать разных главных тренеров, и в этом списке было несколько самых темпераментных и бурных персонажей, когда-либо ступавших на футбольное поле, от Паоло Ди Канио и Роя Кина до Гуса Пойета. Шорт, как заядлый велосипедист, казалось, искал в своих тренерах те же качества, что и в своих партнерах по велоспорту. Его любимый приятель по покатушкам, когда он летал на Гавайи — Лэнс Армстронг.
Меньше всего Рэнди Лернер хотел американизировать «Астон Виллу».
У него не было никакого Манибол-плана для клуба, никаких планов перехитрить своих соперников с помощью перегруженной аналитической модели. Он не собирался устраивать революцию. Коллекционер произведений искусства и студент-историк, Лернер иначе видел свою миссию: он был хранителем некогда великого клуба. Что-то в «Астон Вилле» пробудило в нем ностальгию по эпохе спортивного руководства, которой он никогда не знал.
Однако, когда в 2006 году он приобрел клуб примерно за $125 млн., Лернер отчетливо осознавал и признавал, что в Англии он был незваным гостем.
Чувствительный к тому, как его воспримут болельщики, он намеренно свел аудио- и видеоинтервью к минимуму. Лернер лучше, чем большинство американцев, понимал отношение британцев к иностранцам — он учился в колледже Клэр в Кембридже и жил в лондонском Челси. И он знал, что что-то в его американском акценте может оскорбить болельщиков, прежде чем у него появится шанс вернуть их клубу былую славу.
Как оказалось, когда десять лет спустя сторонники начали скандировать с трибун что-то о снятии его скальпа, его акцент не имел к этому никакого отношения. К тому времени, когда в 2016 году он с огромным убытком продал «Виллу», его лучшие усилия по возрождению клуба уже давно были скрыты жалкой формой команды на поле. Его неизгладимое впечатление от десятилетия в английской футбольной экосистеме — это бесконтрольное безумие среди людей, управляющих ею. Опыт работы Лернера в НФЛ помог ему привыкнуть иметь дело с владельцами и руководителями, какими бы несовершенными они ни были, которые действовали в рамках определенной знакомой бизнес-структуры по согласованному набору правил.
Премьер-лига, как он обнаружил в 2006 году, вряд ли могла быть более иной, когда он понял, что смотрит на Дикий Запад, где, по его мнению, было позволено свободно разгуливать мошенникам и шарлатанам. А к 2016 году все стало еще хуже. Премьер-лига, казалось, была в руках игроков и их агентов — или все было наоборот?
«Интенсивность, хаос, — сказал он, — это либо вытягивает из тебя частичку правды, либо ты превращаешься в одного из них».
Лернеру потребовались годы, чтобы осознать эту истину. В начале своего пребывания на этом посту он с головокружительным энтузиазмом отнесся к проекту, почти как к реставрации произведений искусства. Очарованный аутентичностью «Виллы» и ее историей, он стремился выставить ее на всеобщее обозрение везде, где только мог.
Когда они создавали мозаику для знаменитой трибуны «Холт» их стадиона, он бродил с художником по Блумсбери в Лондоне, пытаясь точно определить правильные бордовые и синие цвета, соответствующие цветам клуба. Когда они отремонтировали трибуну «Тринити Роуд», вместо того чтобы избавиться от старого витража, он отправил его в свой дом на Лонг-Айленде, где он висит до сих пор. И когда он не мог быть в Бирмингеме, чтобы лично присутствовать на матчах, Лернер нарушал свое основное правило никогда не смотреть телевизор и делал это из Штатов, подключая единственный телевизор в своем доме перед началом матча и отключая его после финального свистка.
«У меня нет проблем с тем, чтобы меня запомнили как сентиментального придурка», — сказал он в 2017 году, навсегда покинув Премьер-лигу.
Одним из его ранних проектов была реставрация заброшенного викторианского бара, известного как «Холт Хотел», который находился напротив «Вилла Парк». Это было сделано для болельщиков клуба, его им подарок. Сорокачетырехлетнему Лернеру требовалось столько доброжелательности, сколько он мог себе позволить. В те дни английский футбол все еще пугался американцев, выходящих из частных самолетов в их клубы с карманами, полными зелененьких. Что может понадобиться миллиардеру, занимающемуся недвижимостью и финансовыми услугами, с командой в старом сердце Мидлендс?
Честно говоря, трейдеру внутри него понравилась идея держать значительный актив в иностранной валюте. И владелец команды НФЛ с небольшим рынком наслаждался перспективой создания клуба с большим рынком в одном из крупнейших городов Англии. Когда его попросили сравнить Кливленд и Бирмингем, тихому Лернеру пришлось признать, что он очень мало знал о Уэст-Мидленде, хотя ему нравилось эхо американского Среднего Запада. И это справедливо. Мало кто из американцев вообще слышали о Бирмингеме из Великобритании. Но еще меньше американцев тратят там $100 млн. на футбольные команды, покупают фермерский дом и, будучи там еще и покупают нефункционирующий бар. Для местных жителей все это было головокружительно. Паб был предложением мира от Лернера. Находясь за 5600 километров отсюда, он решил смахнуть паутину и починить водопровод, привести ржавые краны в рабочее состояние и удалить траву, растущую сквозь половицы. Более двадцати лет паб «Холт Хотел» был в руинах. Лернер был готов тратить до тех пор, пока его не починят.
Что касается самого клуба, то предыдущие два десятилетия были примерно так же добры к «Астон Вилле», как и к пыльному бару. Команда, которая выиграла чемпионский титул совсем недавно, в 1981 году, и была чемпионом Европы в 1982 году, теперь прочно заняла место в середине таблицы — английский футбол говорит о такой неуместности. Несмотря на то, что он был выдающимся клубом во втором по величине городе Великобритании, он отстал от таких команд, как «Манчестер Юнайтед», «Арсенал» и «Челси», принадлежа капризному поставщику отдыха в Испании по системе «все включено» по имени Даг Эллис, очень похожему на английского парня старой школы.
Лернер был в другой лиге богатых парней, нежели Эллис. Сын бывшего морского пехотинца, который прошел путь от продажи мебели до управления гигантом кредитных карт MBNA, Рэнди был профессиональным инвестором, получившим образование в Лиге Плюща. Когда его отец умер от рака мозга в 2002 году в возрасте шестидесяти девяти лет, Рэнди унаследовал склонность к филантропии и долю в размере более $2 млрд.
Остро осознавая свой долг по отношению к наследию отца, Лернер чувствовал, что его обязанность, прежде всего, состояла в том, чтобы защитить свое состояние для остальных членов семьи и заботиться о собственности, которую он любил больше всего, в том числе о «Браунс», никогда не поступаясь их ценностями ради прибыли. Даже когда Эл Лернер лежал при смерти, он проинструктировал Рэнди не продавать права на название стадиона «Кливленд Браунс». Из-за модели распределения доходов НФЛ Лернер буквально дорого стоил другим владельцам, но он твердо стоял на своем. Неважно, что «Браунс» были самой унылой франшизой в самом унылом спортивном городе Америки. Между тем, как Эл Лернер возглавил команду в 1998 году, и приобретением Рэнди «Виллы» в 2006 году, «Браунс» всего один раз в регулярном сезоне выиграли больше игр, чем проиграли.
Но в отличие от английского футбола, в НФЛ для ужасных команд нет наказания, нет угрозы финансовой катастрофы, которая каждый сезон обрушивается на три нижние команды Премьер-лиги, когда они вылетают во второй эшелон. «Браунс» могли играть в ужасный футбол столько, сколько хотели, и их владельцы все равно зарабатывали бы деньги, будучи членами распределяющего доходы картеля НФЛ.
«Астон Вилла», с другой стороны, была командой определенной родословной. В наши дни это было почти не так в плане титулов Премьер-лиги или в Европе, но когда-то это было правдой. Более того, «Вилла» была исторической опорой английского футбола. Образованный в 1874 году, клуб на четыре года опередил «Манчестер Юнайтед» и был почти на два десятилетия старше «Ливерпуля». В 1888 году «Вилла» обладала достаточным влиянием, чтобы стать членом Футбольной лиги. А ее стадион «Вилла Парк» был домом клуба с 1897 года. Лернер, крупный донор Лондонской Национальной портретной галереи, узнавал музейный экспонат, когда его глаз улавливал нечто подобное.
Он поймал Дага Эллиса в нужное время. Эллис уволил тринадцать разных главных тренеров и пережил целое поколение ненавистников. Как любили говорить болельщики, «Вилла» была первым клубом, вступившим в XX век, и, благодаря Эллису, последним, кто покинул его. Но операция тройного шунтирования сделала то, что болельщики так и не сумели, и именно она вытолкнула его из клуба. В 2005 году, в возрасте восьмидесяти одного года, он начал искать место, куда бы можно было бы сбросить свои акции.
Сделав решительный шаг в Премьер-лигу, Лернер оказался на шаг впереди. В начале сезона 2006/07 только три других клуба принадлежали иностранцам. Остальная часть лиги все еще, по большей части, находилась в руках доморощенных магнатов и мелких миллионеров, таких как Эллис.
И, как лучшие из хранителей клубов старой школы, Лернер верил. По-настоящему верил. Настолько, что он сделал татуировку с логотипом «Виллы», вздыбленного льва, на своей лодыжке.
Паб и реконструкция стадиона были только началом. Когда Фонд болельщиков «Астон Виллы» начал собирать деньги на статую Уильяма Макгрегора, председателя клуба, основавшего Футбольную лигу в 1888 году, Лернер пообещал вложить все до последнего цента.
Лернер был полон решимости завоевать доверие болельщиков «Виллы», установив эмоциональную связь, а не просто продавая им билеты и пиво. Соблазнение было полно маленьких жестов, придуманных самим Лернером. В ноябре 2006 года Лернер арендовал девяносто автобусов для 4500 путешествующих фанатов «Виллы», совершающих четырехчасовую поездку в Лондон на матч Кубка лиги против «Челси». Следующей весной он изготовил 40 тыс. бордовых и синих шарфов для каждого болельщика, посетившего финальную домашнюю игру сезона, украшенных надписью «ГОРДАЯ ИСТОРИЯ И СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ». На американских стадионах постоянно проводятся веселые раздачи подарков, но в английском футболе, где владельцы никогда не преодолеют свой имидж скупых скупердяев, этих маленьких подношения было даже слишком.
Были и более грандиозные жесты, движения, которые противоречили жадному до денег духу Премьер-лиги. В течение двух сезонов Лернер отказывался от крупной спонсорской поддержки на футболках команды стоимостью в несколько миллионов долларов в год ради достойного дела. Вместо того, чтобы рекламировать шиллинговое пиво, авиалинии или сомнительные онлайн-казино, Лернер передал место на футболке «Виллы» Детскому хосписному фонду Acorns. Только крохобор мог бы критиковать его. Как сказал Дэйв Вудхолл, редактор клубного фэнзина, «Это был клуб, который впервые за десятилетия стал популярным».
И среди людей, помогавших Лернеру стать таковым, был персонаж, который по стечению обстоятельств однажды уже появлялся в истории Премьер-лиги, генерал Чарльз Чандлер «Чак» Крулак. Бывший комендант Корпуса морской пехоты США, Крулак был ветераном Вьетнама, Ирака и подготовки «Челси» к матчу с «Ливерпулем» в последний день сезона 2003 года. Но он появился рядом с Лернером в «Вилле» из-за давней семейной связи с отцом Лернера, за которым он последовал в MBNA.
Если Лернер и генерал собирались повернуть «Виллу» вспять, все время мотаясь туда-сюда через Атлантику, то они знали, что им понадобится эффективный способ держать руку на пульсе. Так что генерал принялся за ближайший футбольный эквивалент военной пучины: доски объявлений «Астон Виллы». Лернер умолял его не делать этого. Но по крайней мере раз в неделю Крулак общался с болельщиками, чтобы понять их настроения, выслушать их опасения и общаться с ними более тесно, чем любой директор в истории Премьер-лиги.
Все его сообщения начинались одинаково: «Здесь генерал», и он подписывал их девизом морской пехоты Semper fidelis — всегда верный. Он задавал вопросы обо всем, начиная от цен на билеты и заканчивая маркой шоколада, продаваемого на «Вилла Парк», и всегда и каждый раз о трансферах.
Лернер также при любой возможности желал встретиться со своим жлекторатом, без предупреждения появлялся в пабах Бирмингема. Он делал все возможное, чтобы болельщики чувствовали себя особенными, потому что он не просто продавал им впечатления от матча, он был аутсайдером, пытающимся понять, как вернуть им их собственную культуру. Но, как и Крулак, он понимал, что нет более быстрого пути к сердцу фанатов Премьер-лиги, чем тратить деньги на игроков.
В лице Мартина О'Нила он нашел главного тренера, который был более чем счастлив сделать это за него. Вспыльчивый ирландец с Севера, который будучи на бровке носил спортивные костюмы, хватал своих игроков за воротник, крича на них на тренировках, и культивировал странное увлечение серийными убийцами (будучи игроком, он иногда путешествовал с материалами дела об убийствах, чтобы порыться в отелях), О'Нил уже на протяжении десятилетия тренировал в высшем эшелоне. За первые четыре сезона щедрых трат на трансферы и зарплаты «Вилла» потратила на трансферном рынке около $190 млн., что сделало клуб одним из самых экстравагантных в Европе. Но эта стратегия в действительности же принесла некоторый успех. После завершения сезона на одиннадцатом месте в 2006/07 году «Вилла» финишировала в первой шестерке в течение трех сезонов подряд.
Единственная проблема заключалась в том, что уравнение успеха Премьер-лиги — тратить деньги, улучшать команду и никогда больше не видеть этих денег — шло вразрез со всеми инвестиционными инстинктами Лернера. Не так его отец стал миллиардером. И уж точно не так Рэнди собирался им остаться. До него дошло, что он никогда не вернет эти деньги. Ему пришлось потуже затянуть тесемки кошелька.
Когда летом 2010 года О'Нил поднялся к нему, чтобы попросить больше денег на игроков, Лернер выразил некоторый скептицизм. Он был сбит с толку и разочарован тем типом игроков, которые наводняли его клуб и получали все более дикие зарплаты. Ему казалось, что О'Нил продолжал подписывать контракты с парнями, которым уже было под тридцать, на большие зарплаты без какой-либо перепродажной стоимости. Все они, похоже, тоже были из Великобритании и Ирландии, где они научились играть в футбол длинными забросами, в то время как остальная часть лиги подчиняла себе более сложный континентальный подход. А как насчет продвижения игроков из молодежной системы клуба? Лернер пошутил, что единственная причина, по которой О'Нил в принципе знал, что в клубе существует академия, заключалась в том, что ребята из нее тренировались на соседнем поле.
Возможно, О'Нил не мог понять, что значит быть в $200-миллионной яме, но Лернер не собирался копать глубже.
Это хлопнуло по голове за пять дней до начала сезона 2010/11. О'Нил ушел из клуба и оставил Лернера в ярости. «Вилла» поспешно заменила О'Нила на Жерара Улье, француза с хроническими проблемами с сердцем, который «пытался приготовить суфле не теми инструментами», — сказал один из бывших руководителей. Даже сам Улье это знал. Посмотрев на свою команду, он сказал Лернеру, что никто из ребят не знает как играть в футбол. Но О'Нил еще не закончил создавать проблемы своему бывшему боссу. Он повел Лернера в арбитражный суд для рассмотрения обстоятельств, приведших к его отъезду, и разбирательство затянулось на девять месяцев.
Лернер вышел с лондонского арбитражного слушания, задаваясь вопросом, во что он ввязался. Арбитры, казалось, плохо представляли, по какому вопросу они выносят решение. Когда линия расследования перешла к трансферной политике «Виллы» — сердцевине недовольства О'Нила клубом — один из людей спросил Лернера, консультировался ли он с правлением «Виллы» по поводу подписания игроков. Лернеру, ошеломленному вопросом, пришлось объяснить, что, поскольку он владел 100% акций клуба, никакого правления не было. Эта деталь каким-то образом ускользнула от людей, которые выносили многомиллионное суждение о том, как он управлял своим клубом. Лернер в конце концов договорился с О'Нилом в 2011 году и уладил этот вопрос. Но все это дело подпортило его обладание клубом Премьер-лиги. Разочарование больше не стоило наркотического эффекта, который исходил от него в начале или в те годы, когда он владел «Браунс», прежде чем насилие НФЛ отскочило от его. Люди, населявшие английский футбол, просто были не его поля ягоды.
Вещи, которые раньше забавляли его в этом уникальном опыте — слышать рев на «Вилла Парк», выезд в Сканторп — потеряли свой блеск. Даже когда «Вилла» вышла в финал Кубка Англии 2015 года против «Арсенала», Лернеру не терпелось поскорее выбраться оттуда. Неловкость от продолжительной светской беседы с принцем Уильямом, номинально фанатом «Виллы», в то время как Канониры уничтожали его команду, была для него непосильной. Лернер после игры поспешно ушел, думая только о том, чтобы сесть в машину и поехать в свой любимый паб в Южном Кенсингтоне.
Оглядываясь назад, Лернер признает, что он не был готов к ежедневным обязательствам, необходимым для управления успешным клубом Премьер-лиги. В то время это был один из семи или восьми его бизнесов, и по сравнению с ним футбол казался мелкой картошкой. В конце концов, Лернер был председателем MBNA, чья рыночная капитализация превышала стоимость всех двадцати клубов Премьер-лиги и всех тридцати двух команд НФЛ, вместе взятых.
Другим его осознанием было то, что покупка клуба Премьер-лиги фактически означает покупку его дважды. Команды НФЛ могут быть дороже, но как только вы их купите, у вас почти не останется дополнительных расходов, за исключением игроков с рынка свободных агентов — операционные расходы более или менее покрываются за счет распределения доходов лиги, а стадионы оплачиваются городами. Однако в английском футболе, оплатив стоимость с ценника клуба — это гарантирует, что ваш кошелек останется открытым. Привычки Мартина О'Нила на трансферном рынке многому научили Лернера.
После 2010 года разочарованный Лернер позволил другим руководить клубом за него. Не имея преемственности на тренерском мостике, клуб, который так недавно привык к финишу в топ-6, внезапно оказался втянут в ежегодные сражения за не вылет в Чемпионшип. В марте 2011 года, когда «Вилла» на одно очко отстала от мест вылета, времена были настолько отчаянными, что генерал взял все в свои руки и издал призыв к сплочению перед развертыванием своего подразделения на «Гудисон Парк» против «Эвертона»:
«Когда мои морские пехотинцы надевали свою форму и эмблему корпуса и шли в бой, и там становилось горячо, они сражались не за своего командира, они сражались за своих братьев по оружию, людей, носящих такую же как у них форму и эмблему. Когда игрок надевает форму и носит клубную эмблему, я ожидаю того же».
Что-то щелкнуло, и «Вилла» выиграла четыре из своих последних восьми игр, избежав вылета. Но это была лишь временная передышка. Стресс, вызванный уходом О'Нила и еще одной борьбой за вылет, сказался на Лернере, и он был полон решимости не проходить через это снова. Он решил быть откровенным с болельщиками.
«Я хорошо понял, что в бизнесе английского футбола судьбы непостоянны. И я чувствую, что мой предел пройден», — написал Лернер на сайте клуба. Как и все, что говорит и публикует Лернер, это было подробно рассмотрено и дополнено тщательно подобранной ссылкой. «На личном уровне мне, как и сунамитянке, пора жить среди своих и заниматься другими аспектами своей карьеры после продажи клуба».
Сравнение с персонажем из Книги Царств Ветхого Завета не укладывалось в голове у большинства фанатов. Но смысл был ясен: Лернер был готов покинуть английский футбол.
На самом деле Лернер был готов бросить «Виллу» задолго до того, как обратился к болельщикам. Весной 2014 года у него была сделка по продаже клуба Дэвиду Блитцеру и Джошу Харрису. «Все было решено», — сказал человек, непосредственно знакомый с соглашением. Но нет. Сделка разрушилась на тренировочном поле «Астон Виллы», когда бельгийский нападающий Кристиан Бентеке, лучший игрок клуба, в утром апрельского четверга порвал ахиллово сухожилие. Блитцер и Харрис призадумались. Бентеке на шесть месяцев вылетел из игры, до конца следующего сезона, и с покупателями, выстроившимися в очередь, чтобы заплатить им более $40 млн., чтобы подписать его тем летом, его больше нельзя было продать. Уже заключенная сделка развалилась, и вместо этого Блитцер и Харрис купили «Пэлас».
Лернер сказал, что он также был близок к заключению сделки с покупателем в Абу-Даби, но и эта сделка провалилась. В 2015 году он призастрял. И цикл отчаянных краткосрочных решений, которые приводят клубы к вылету, уже начался.
И что-то серьезное, и по мелочи — все шло наперекосяк. Внимание к деталям, которое покорило поклонников, было далеким воспоминанием. В ноябре 2015 года, когда «Вилла» представила своего пятого главного тренера за пять лет, француза Реми Гарда, клуб даже не смог правильно написать его имя. «Вилла» сделала официальный хэштег #WelcomeRemy (прим.пер.: а его имя Rémi). Но, как и опечатка, Гард стал всего лишь еще одним «чтоб тебя!» в постоянно растущем списке. Он продержался всего двадцать три игры.
«Астон Вилла» вела безнадежную битву. Генерал снова попытался сплотить войска, на этот раз проведя параллель между затруднительным положением «Виллы» и его собственным опытом в Ираке. «Давайте просто посмотрим на операцию Буря в пустыне, — сказал он в интервью "Сан". — Было 4 часа утра, и мы стояли рядом с минными полями, разделяющими Саудовскую Аравию и Кувейт. Там были заполненные газом траншеи, мощная артиллерия, готовая обрушиться на нас, и угроза химической атаки. Мой непосредственный командир посмотрел на меня и спросил: "Как же мы все это переживем?" Я сказал: "У нас все получится, мы пройдем через них, как нож сквозь масло"».
Иметь в своем распоряжении мощь Корпуса морской пехоты США — это одно. Иметь «Астон Виллу» 2015/16 годов — совсем другое. «Вилла» не смогла победить на выезде в Норвиче, что вряд ли можно назвать минным полем Премьер-лиги. Все окончательно развалилось 16 апреля, после поражения от «Манчестер Юнайтед». К тому времени фанаты «Виллы» были настолько погружены в черный юмор, что скандировали: «Давайте притворимся, что мы забили гол», прежде чем исполнить «Мы встретимся снова».
В течение десятилетия опека Лернера привела к тому, что клуб перешел от общения с элитами Премьер-лиги к полному исключению из партии. И он потратил на эту привилегию более четверти миллиарда долларов.
«Сколько сезонов, в конце концов, можно продержаться и надеяться проскочить? Это уже не "Астон Вилла". Такое отчаянное существование совершенно неприемлемо, невыносимо и совершенно несовместимо со славным прошлым "Виллы", — написал он на сайте клуба. — Это не то, зачем или в чем я хотел тогда принять участие, и именно поэтому мне нужно было некоторое время, чтобы что-то изменить. Я могу с уверенностью сказать, что я пытался продать клуб с момента моего заявления в мае 2014 года и передать наш любимый клуб в более подходящие руки — но этого не произошло».
«Я пишу сторонникам "Виллы", чтобы дать понять, что этот вылет лежит у моих ног и больше не у чьих-либо».
Вылет одного был выгодой другого. В мае 2016 года, зная, что ближайшее будущее «Виллы» лежит во втором дивизионе, доктор Тони Ся, миллиардер из Китая, обучавшийся в Гарварде, Массачусетском технологическом институте и Оксфорде, заплатил около $100 млн., чтобы приобрести клуб и положить конец мучениям Лернера. Окружающая среда стала настолько токсичной, что прямо перед объявлением о продаже Лернеру позвонили из правоохранительных органов, посоветовав ему, возможно, некоторое время не открывать свою почту.
Лернер попрощался с ними в заявлении, которое он озаглавил «Прощай, все это», ссылаясь на автобиографическую работу писателя Роберта Грейвса о наследии Великой войны и Англии, которую он больше не осознавал. Поглощенный Премьер-лигой, Лернер надеялся, что в его наследии в «любимом старом клубе» найдется место для реконструкции трибуны «Холт», его значительных инвестиций в клубные объекты и одного из самых первых подарков, которые он подарил болельщикам десять лет назад: паба.
В этой заключительной записке Лернер также обратился к «популярному и мрачному времяпрепровождению, задаваясь вопросом вслух, сколько было потрачено или потеряно», слишком хорошо зная, что катастрофические потери навсегда повлияют на его пребывание в должности. Общая сумма ежегодных операционных убытков «Виллы» за десять лет составила более $300 млн. Он продал «Браунс» в 2012 году примерно за $1 млрд. Поскольку личные активы Лернера были очень хорошо распределены — и из-за налогового кодекса США — он смог компенсировать многие из этих убытков за счет прибыли в других местах. Но капитуляция задела его за живое.
Когда дело доходит до оценки личных потерь жизни в английском футболе, Лернер перефразировал то, что, как он помнил, Джордж Харрисон однажды сказал о жизни в Битлз: «Премьер-лига стоила мне моей нервной системы».
Татуировка, конечно, все еще у него на лодыжке. Телевизор теперь остается отключенным от сети. Тем не менее, несмотря на потери, Лернер все еще чувствует, что смог уйти на более или менее своих собственных условиях.
«Было бы очень легко сказать, что Премьер-лига разжевала меня и выплюнула. Но мне нравится думать, что я засунул палец ей в глотку и сказал: "Теперь пусть тебя вырвет мною"».
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал
