Как мы отменили лимит на легионеров: холодная война с федерацией, дебаты, переговоры. Реальный рассказ из Латвии
Привет, читатели Sports.ru.
Меня зовут Максим Кривунец, мне 32 года, я президент высшей лиги чемпионата Латвии. Эта история началась совершенно случайно: я вместе с приятелями и друзьями играл на любительском уровне, потом начал организовывать наш клуб – и мы ступенька за ступенькой поднимались в профессиональный футбол. Через 10 лет я дошел до высшей лиги и стал ее президентом.
Мне очень хочется делиться знаниями и историями из работы, поэтому периодически я буду писать сюда о жизни футбольной лиги. Задавайте свои вопросы – буду стараться отвечать на них в новых постах.
А в первой серии – любимая многими тема. Лимит на легионеров!
Как европейский рынок открылся для иностранных игроков, как и почему растут зарплаты
Основная цель любой частной компании – максимизация благосостояния акционеров. Футбольные клубы – это тоже частные компании, но подавляющее большинство каждый год фиксирует убытки, корректируя финансовое положение деньгами акционеров или новыми долговыми обязательствами. Причина – большинство клубов не ориентированы на максимизацию доходов. Они ориентированы на максимизацию побед, иногда – любой ценой.
Один из ведущих спортивных экономистов Стефан Шимански в книге Money and Football: A Soccernomics Guide на примере АПЛ показывает сильную корреляцию между уровнем расходов на зарплаты игроков и количеством побед. Не удивительно, что фантастические темпы роста доходов клубов уступают еще более фантастическим темпам роста инфляции зарплат и трансферных расходов. Киран Магуайр в книге The Price of Football приводит пример лондонского «Арсенала»: с момента образования АПЛ в 1992 году его доходы увеличились на 2540%, а зарплатная ведомость – на невероятные 3214%.
Сильнее всего на эту бизнес-модель повлияла свобода передвижения европейских игроков. До 1995 года европейские команды могли выставлять на поле только трех иностранцев. Таким образом, таланты были распределены более равномерно по всей Европе, и команды фактически были обязаны полагаться на доморощенных игроков. При наличии квот клубы даже с огромными финансовыми ресурсами не могли получить существенного преимущества в еврокубках. Например, «Црвена Звезда» и «Аякс», обладая прекрасными программами развития и подготовки молодежи, выиграли Лигу чемпионов (Кубок европейских чемпионов) в 1991-м и 1995-м соответственно. Однако все изменилось с правилом Босмана и интеграцией всего европейского футбольного сообщества.
Хоть наша лига и небольшая, я все равно считаю, что даже в Латвии футбол – это коммерческий продукт. Такая установка создает организационную идеологию, которая не обязательно предполагает или исключает развитие местных игроков, а скорее поддерживает развитие футболистов вне зависимости от их национальности. Футбольные клубы хотят обладать лучшими игроками, чтобы повышать результаты.
Руководители лиг занимаются стратегическим развитием, а стратегия в высоко конкурентной среде должна быть основана на анализе в том числе иностранных рынков. Если Бельгия, Дания и другие небольшие страны Европы открывают свои рынки для талантов со всего мира, тем самым еще и привлекая частных инвесторов, то вести политику протекционизма – значит терять конкурентное преимущество на международном уровне.
Социальный капитал как недооцененный фактор при разговоре о лимите
Но футбол обладает не только коммерческим потенциалом. Несмотря на разные мотивы инвестиций в футбол, эта индустрия формирует значительный социальный капитал. Он проявляется на уровне болельщиков клуба, жителей целого города, региона или страны и во многих исследованиях рассматривается как характеристика общества, определяющая качество жизни.
При обсуждении поддержки открытого рынка труда или жесткой протекции местных игроков этот важный фактор почему-то нивелируется. Большинство федераций считают, что при снятии ограничений клубы обязательно заполнят стартовые составы иностранными игроками. Отчасти, думаю, эта превентивность связана со страхом показать неэффективность системы подготовки молодых игроков, слабым уровнем соревновательного баланса и неразвитой инфраструктурой, то есть с ключевыми задачами федерации футбола. Я уверен, что, как и при принципе невидимой руки рынка Адама Смита, клубы, даже преследуя эгоистические цели, предпочтут местного игрока при условии равного уровня мастерства. В Дании один из самых высоких в мире показателей социального капитала, и это играет не последнюю роль в том, что несмотря на отсутствие каких-либо лимитов на легионеров (в заявке должны быть 8 доморощенных игроков), в высшей лиге страны больше 60% игроков – датчане.
Эффект социального капитала я прочувствовал на себе в 2003 году, когда сборная Латвии провела фантастический отборочный турнир и, вопреки всем прогнозам, впервые попала на Евро. Юрис Лайзанс и Марис Верпаковскис, забив решающие голы сборной Турции в плей-офф отборочного цикла, сделали то, что не удавалось ни одному политику – объединили всю страну в эйфории. Этот эффект был краткосрочным, но я уверен, что каждый латвийский болельщик мечтает прожить те эмоции и ощущение единства снова.
Очевидно, что результаты национальной сборной и национальный чемпионат – главные драйверы популяризации футбола. Поэтому все федерации футбола стремятся балансировать между привлекательностью (или же коммерциализацией) чемпионата и реализацией национальных целей (это подготовка игроков сборной). К тому же, национальный чемпионат – основная платформа для подготовки игроков сборной, а система лимита – один из основных инструментов контроля конкуренции и соревновательного баланса (правда, зачастую лимит как раз становится ограничивающим фактором).
В обсуждении изменения лимита всегда возникает вопрос сборной и разрушения системы юношеского футбола, мотивации работы академий. Будучи главой национального чемпионата, я уверен, что создание коммерчески ориентированной и сильной лиги, где конкуренция увеличена благодаря приглашению иностранных игроков, не идет в противовес результатам сборной. В этом и заключается фундаментальное различие: мы смотрим на один и тот же вопрос под разными углами. Федерация считает, что игроки развиваются за счет сыгранных минут на поле. Это правда. Но только минуты в конкурентной среде имеют реальное значение и приводят к хорошим результатам.
Если игрок не выдерживает конкуренцию в высшей лиге страны, он должен опуститься дивизионом ниже и пройти полный цикл развития. Результаты сборной – важный фактор развития и популяризации футбола, и если их нет, то нужно что-то менять, иначе в долгосрочной перспективе эффект будет деструктивным. Решение проблем нужно искать не на верхушке пирамиды (в профессиональном футболе), а у ее основания – как ни странно, в любительском и детско-юношеском футболе.
Любительский футбол? Футбол не только способствует формированию социального капитала, но и экономически влияет на целые города и регионы (волонтеры, спортивный туризм) или страны (система здравоохранения). В 2018 году Латвийская Футбольная Федерация (ЛФФ) совместно с УЕФА в рамках программы Grow оценила в денежном эквиваленте уровень полезности футбола. Выяснилось, что в Латвии 89 000 человек увлекаются футболом и тем самым приносят государству 45 миллионов евро (500 евро на человека) в виде прямых инвестиций (рабочие места, налоги) и косвенных (снижение уровня преступности, снижение затрат на здравоохранение). Соответственно, задача федерации – совместно с государством дать доступ к футболу как можно большему количеству взрослых и детей.
Несмотря на очевидные различия между российским и латвийским чемпионатами и масштабы лиг, исторически прослеживаются общие проблемы:
неэффективность детского-юношеской системы,
низкий уровень развития инфраструктуры в регионах,
недостаток квалифицированных специалистов,
лимит на легионеров,
небольшое количество конкурентоспособных клубов в первом дивизионе,
большая зависимость бюджетов клубов от владельцев/главных спонсоров,
отсутствие телевизионного рынка или отсутствие конкуренции на нем.
Поэтому я хочу поделиться с вами теми процессами и реформами, которые происходили в последние годы в латвийском чемпионате.
История системы лимита в Латвии
После развала советской политической системы – а с ней и футбольной системы, – в 1991 году был организован латвийский национальный чемпионат – Вирслига. Так началась история рижского «Сконто» и его монополии на чемпионство, продлившейся 14 лет – вплоть до 2004 года и ухода главного тренера Александра Старкова в московский «Спартак». У «Сконто» была эффективная программа поиска и подготовки талантов, развитая инфраструктура, сильный тренерский штаб. Однако 14 лет титулов буквально кричат об очень слабом соревновательном балансе в чемпионате (схожую ситуацию можно было наблюдать в России). Идеальный соревновательный баланс можно объяснить как равную вероятность победы обеих команд в очном матче или как почти равные шансы на победу в чемпионате у всех команд.
Все лучшие местные игроки стремились попасть в «Сконто», на поле в тот момент можно было выпустить только трех иностранцев. И только после введения правила Босмана началось обсуждение изменений. Одни клубы требовали полной отмены лимита и повышенной конкуренции за медали в чемпионате, другие выступали за сохранение лимита 8+3. Перед сезоном-1997 Латвийская Футбольная Федерация (ЛФФ) приняла компромиссное решение: новая система разрешала неограниченное количество легионеров в заявке на сезон, но на поле могли появиться только 5.
Газеты напишут о наплыве иностранных игроков (среди 9 клубов Вирслиги таких будет 27, при том что два клуба обойдутся вообще без легионеров), а главные конкуренты «Сконто» еще 8 лет не смогут скинуть клуб с трона. Почему? Очевидно, как и любое фундаментальное изменение, смена лимита требует адаптации и налаживания процессов. Клубы не были способны построить системы поиска талантов, а игроки приезжали в основном благодаря личным контактам тренеров или менеджеров.
В 1997 году в Вирслиге из 27 легионеров 9 были из России, 9 – из Грузии, 4 – из Украины и 2 – из Беларуси. Михаил Михолап затем даже получит гражданство Латвии и будет выступать за сборную, а главный тренер «Сконто» Александр Старков скажет: «Если игрок не может выиграть конкуренцию у себя в клубе, то он не заслуживает места в национальной сборной». К слову, в составе «Сконто» окажутся сразу 6 легионеров, но именно «Сконто» покажет своим примером, что местные таланты могут выдерживать конкуренцию. Игорь Степанов (1974), Андрейс Штолцерс (1974), Марианс Пахарс (1976) и Имантс Блейделис (1975) выиграют борьбу за свои позиции, а затем один за другим отправятся покорять Англию.
Еще через несколько лет Старков возглавит сборную и выйдет на Евро-2004. Средний возраст той команды – 29 лет, вскоре игроки, сотворившие чудо, один за другим закончили карьеры, а результаты сборной ухудшились. Светлым пятном можно назвать отбор на ЧМ-2010 в ЮАР (3-е место в отборочной группе). В 2018 году мы стали первой страной, кого дома обыграл Гибралтар (после 23 поражений и одной ничьей), и опустились на 137-е место в рейтинге ФИФА (с 45-го в 2009 году). Это вызвало новую волну недовольства существующей системой.
Как мы (клубы) решили убрать лимит – и каких усилий стоила холодная война с федерацией
Система лимита 6+5 на поле была введена в 155 странах ФИФА, ее активно поддерживал президент Йозеф Блаттер. Тем не менее она была отвергнута Европейской комиссией из-за нарушений принципов ЕС о свободе передвижения рабочей силы – и вместо термина «иностранный игрок» УЕФА ввел понятие «доморощенный игрок» (таких для участия в еврокубках должно быть 8 в заявке на турнир). В Латвии система 6+5 просуществовала 13 лет, до конца сезона-2019.
Благодаря многим факторам с 2016 года в латвийский футбол пришли сразу несколько новых амбициозных инвесторов. Спрос на игроков, способных удовлетворить амбиции клубов, значительного превысил предложение. Не надо быть экономистом и знать функцию уравновешивания цен, чтобы осознать последствия такой ситуации. Местные игроки остались на прежнем уровне мастерства, но их зарплаты выросли – по моим субъективным подсчетам, на 50-100%, а в отдельных случаях достигали невообразимых по меркам Латвии высот в 10 000 евро в месяц – при том что средний ежемесячный доход в Латвии составляет 812 евро после уплаты налогов. Зарплаты сопоставимы с высшими лигами Хорватии, Сербии, Словении и некоторых других участников финальных стадий еврокубков. При этом в еврокубках наши клубы продолжали вылетать в первых раундах квалификации.
Надо отметить, что бюджеты большинства клубов Латвии формируются в основном из денег владельцев (от 70 до 100%). На зарплаты уходит порядка 70-80% бюджета, и разрастающийся зарплатный пузырь стал влиять не только на соревновательный баланс (в Вирслиге с 2008-го по 2018-й было 7 разных чемпионов), но и на стабильность небольших клубов и, соответственно, стабильность всей лиги. В 2016 году чемпионом стал юрмальский «Спартак» с бюджетом в один миллион евро, а «Инфонет» с бюджетом в 700 000 евро обошел на 2 очка «Левадию» Антона Миранчука и стал чемпионом Эстонии. Но уже в 2020 году ФК «Рига» выиграет чемпионат Латвии (в третий раз подряд) с бюджетом в 5 миллионов евро и отрывом от 2-го места всего в 3 очка.
Золотое время настало и для агентов местных игроков – ведь для победы в чемпионате необходимо было как минимум 8-10 квалифицированных игроков из Латвии. Я называю это временем аукционов, когда агент поочередно запрашивал у клубов наилучшие условия. Лимит же гарантировал игроку место, что влияло на мотивацию и самоотдачу. Инфляция заработной платы также спровоцировала волну миграции латвийских игроков из более конкурентных европейских чемпионатов обратно в Вирслигу.
Новое изменение лимита в Латвии – следствие низкой производительности юношеской системы, инфляции зарплат без изменения результатов и амбиций клубов. Предложение об изменении лимита исходило от клубов, которые в квалификации еврокубков сталкивались с иностранными командами, у которых более гибкая система лимита, а соответственно – и большая выборка талантов. Изменение системы вызвало сильные споры.
Я на протяжении трех лет был генеральным директором одного из клубов Вирслиги и прекрасно понимал ситуацию. Мы хотели диверсифицировать свою стратегию развития и прекратить инфляцию зарплат без улучшения результатов на поле. Ведь у клубов в Латвии нет источников дохода в виде телевидения и матчдей, а спонсорский рынок очень маленький из-за невысокой посещаемости и просмотров. Соответственно, поиск талантов, их подготовка и продажа – хороший потенциальный источник доходов.
Тут стоить отметить, что за последние 4 года игроки из Латвии были проданы в МЛС, Бундеслигу, Швейцарию, Норвегию. Общая сумма потенциальных доходов (потенциальных, потому что один игрок находится в аренде с правом выкупа) составит порядка 4,5 миллиона евро за четверых. Я считаю, что история Терема Моффи и его путь в полтора года – от чемпионата Литвы до гола за «Лорьян» в ворота «ПСЖ» – все-таки исключение, но оно показывает мобильность футбольной системы.
Первым шагом к изменениям была выработка общей позиции лиги. Прийти к ней 8 разным организациям неимоверно сложно, тем более когда речь о прямых конкурентах. Мы провели несколько длительных собраний – с первого захода изменить лимит не удалось из-за внутренних разногласий клубов и политических игр внутри федерации. Эти обсуждения совпали с реорганизацией власти в федерации, где после окончания 20-летнего правления президента «Сконто» началась борьба за влияние. Ожидания положительных перемен и новых реформ не оправдались, но как мы знаем: наши ожидания – это наши проблемы. Новое руководство федерации продолжило прежний курс авторитарного управления, что шло вразрез с интересами клубов и Вирслиги.
Мы сформулировали наши предложения в официальном письме президенту и генсеку федерации футбола. К сожалению, ни на само предложение, ни на последующие письма ответа не поступило. Отсутствие деловой коммуникации вынудило меня перейти в другую плоскость – в социальные сети. Моя публичная критика не могла пройти мимо медиа. Стали поступать звонки от журналистов, и я дал интервью самому большому спортивному медиа страны, где конструктивно высказал недовольство работой федерации.
Вот перевод цитат о легионерах:
«Правление Вирслиги несколько раз обращалось к ЛФФ, но, видя, что никаких изменений не происходит, лига сформулировала свое мнение на собрании клубов: семь клубов из восьми высказались за отмену статуса легионера для игроков из Европейского союза. Эта позиция была отправлена в федерацию.
Очень жаль, что мнение, сформулированное клубами Вирслиги в августе, как позже было признано самим руководством ЛФФ, вообще не было учтено, а вместо этого были созданы другие варианты, которые были срочно рассмотрены ЛФФ. Таким образом, намеренно или непреднамеренно возникли разногласия между клубами лиги, поскольку версия, подготовленная федерацией, существенно отличалась от мнения большинства клубов.
Более того, президент федерации пытался меня обвинить в том, что я не защищаю интересы клубов. О том, что федерация разработала принципиально новое предложение, нам никто не сообщил. Меня пригласили на встречу в ЛФФ по этому вопросу по SMS за два дня до принятия решения. На самой встрече всем был представлен проект федерации – как единственный вариант для обсуждения. Он подразумевал введение статуса «доморощенный игрок», новая пропорция таких игроков в стартовом составе составляла 7+4, что, по сути, не отражало предыдущее решение Вирслиги. Я отказался от дискуссии, потому что никак не мог защищать или поддерживать предложенный вариант. Я должен согласовать общую позицию Вирслиги с клубами, потому что я представляю их взгляды в первую очередь.
После заявления федерации о моем отказе от дискуссии по новому проекту три клуба выразили мне вотум недоверия и преждевременно покинули собрание Вирслиги. Вопрос о легионерах на заседании правления ЛФФ обозначил критическую проблему в коммуникации между лигой и федерацией, а протокол заседания правления ЛФФ показал, что большая часть предложений Вирслиги, адресованных правлению ЛФФ, вообще не доходила до правления. Мне интересна реальная мотивация такой политики со стороны руководства федерации».
За этим интервью последовали теледебаты между мной и президентом федерации. Началась холодная война между двумя организациями.
Телебаты затронули многие вопросы неэффективности управления футболом в стране. Ведущие дискуссии – два известных спортивных журналиста – дали обеим сторонам возможность высказаться. Хоть я и делал ставку исключительно на документы и факты (хронология деловой переписки, документы УЕФА, статистические данные), но отсутствие опыта, навыков дебатов на неродном языке, как и чрезмерное желание доказать свою точку зрения – не дали желаемого эффекта среди широкой аудитории, которая по большей части видела политические мотивы дебатов и моей критики в сторону федерации. Я получил ценный материал для анализа и исправления ошибок и бесценный опыт.
Федерация приняла свою версию регламента перед сезоном-2019, но ситуация не изменилась. Результаты национальной сборной не улучшались, и всеобщее недовольство привело к возврату дискуссии о реформах.
В итоге через 6 месяцев после дебатов, летом 2019 года, мы собрали за одним столом президентов клубов и пришли к общей позиции, которая устроила и тех, кто стремится в еврокубки, и тех, кто вовлечен в развитие местных игроков. Утвержденный большинством план Вирслиги:
поменять принятую федерацией систему 7+4 на 8+3 на поле (где 3 – это игроки, подготовленные федерацией, то есть зарегистрированные в латвийском клубе как минимум три сезона в возрасте от 12 до 21 года; 8 – все остальные).
в заявке на матч начиная с 2020 года – минимум один подготовленный федераций игрок, родившийся после 1 января 1999 года.
создать фонд и ввести регистрационную плату за каждого легионера по прогрессивной шкале (первые восемь иностранцев – 1000 евро за каждого, 9-й, 10, 11-й – 3000 евро каждый, 12-й, 13-й, 14-й, 15-й – по 5000 евро);
регистрационные выплаты за легионеров распределяются между клубами, которые активно выпускают местных игроков U-21;
клубы Вирслиги не обращаются в суд по вопросу статуса игроков из ЕС, если будут приняты вышеупомянутые предложения.
Клубы из верхней части таблицы и с еврокубковыми амбициями смогли регистрировать больше легионеров и начали наполнять фонд, который распределяется между теми, кто играет местными молодыми игроками. Теперь клуб, даже находясь в нижней части таблицы, может финансировать свою деятельность благодаря развитию молодых игроков (в будущем их также можно продать). Эта система введена для улучшения соревновательного баланса: клубы получают дополнительные деньги на дальнейшее развитие академий и инфраструктуры.
Также была предложена новая система распределения солидарных выплат УЕФА для развития Вирслиги – с акцентом на маленькие клубы (в этот фонд предлагалось направлять 10% от всех выплат УЕФА). К сожалению, до конца эти реформы реализовать не удалось.
Новый проект был отправлен в соревновательный комитет федерации для утверждения. Там добавили только один пункт: в заявке должно быть не больше 30 игроков, из них 15 могут не иметь латвийского паспорта. Оставалось голосование ЛФФ.
Наученные предыдущими ошибками, мы выстроили коммуникацию лично с каждым членом правления федерации и после многочисленных индивидуальных встреч добились поддержки большинства. Помогли и яркие результаты наших клубов в квалификации еврокубков. При поддержке 7 000 человек (абсолютный рекорд за последние 10 лет для клубного турнира) «Рига» обыграла «Копенгаген», но по разнице мячей не попала в групповой турнир Лиги Европы. Стоит отметить, что бюджеты клубов отличались в 25 раз, а датский клуб в том году был остановлен только «МЮ» в четвертьфинале ЛЕ. Позитивные результаты клубов в Европе, плохие результаты сборной, объединение клубов, формирование общей позиции и смена стратегии коммуникации привели к долгожданному результату.
Жаркие дебаты вспыхнули на уровне правления федерации. Президент был противником предложенной системы, но правление поддержало проект и утвердило его на 3 года. Президент, не согласившись с новым лимитом, не сдался и выставил решение коллег на обсуждение на внеочередном конгрессе – съезде всех членов федерации (на тот момент их было 137). Иронично, что на этом же конгрессе рассматривался и вопрос о снятии президента с занимаемого поста.
В сентябре 2019 года, через полтора года после инициативы Вирслиги, большинство членов федерации поддержало реформу и следующим же голосованием сняло недавно выбранного президента.
Первые результаты ухода от жесткого лимита
Очевидно, что результаты такой реформы придут не сразу, мы сможем оценить их через несколько лет. Но некоторые наблюдения можно сделать уже сейчас. Я взял за основу аналитику латвийского спортивного журналиста Агриса Сувейзды.
В дебютном сезоне новой системы 8+3 у каждой команды Вирслиги на поле одновременно находились в среднем 5,68 местного футболиста, то есть доля местных игроков немного превышала 50%. По сравнению с предыдущим сезоном показатель снизился всего на 0,79, но количественно изменений почти нет из-за расширения лиги (чемпионат постепенно переходил с 8 команд на формат с 10). Для более правильного сравнения показателей 2019 и 2020 годов из анализа исключена 9-я команда, пришедшая из первого дивизиона.
В одном туре Вирслиги на протяжении сезона-2020 играли в среднем 56,8 игрока из Латвии. Выборка более чем достаточна для сборной (при том что практически половина игроков сборной выступают в других чемпионатах). Количество местных молодых игроков U-21, которые теоретически входят в группу повышенного риска из-за наплыва легионеров, наоборот, выросло в каждом клубе – в среднем с 1,63 до 2,36 (в том числе это связано с финансовой мотивацией из-за нового фонда).
В то же время клубы продолжили курс последних лет на омоложение составов. Средний возраст снизился с 25.1 до 24.4.
А уже в 2021 году клубы Вирслиги начали сезон со средним показателем в 24 года (второй показатель в высших лигах Европы после Словакии – 23,7).
Стоит также отметить, что клуб «Метта», главный бенефициар по выплатам из фонда легионеров в 2020 году, по данным CIES Football Observatory, начал сезон с фантастического показателя и является мировым лидером по доле игрового времени молодых футболистов U-21 – 88,1%. Несмотря на то, что показатели были зафиксированы только после 3 игр чемпионата в 2021 году, это показывает философию клуба. К слову, «Метта» никогда не поднималась выше 7-го места, но играет в Вирслиге уже 10 лет и имеет одну из лучших академий в стране. Новая система позволила ей следовать своей философии и при этом получать финансовую выгоду даже без самых высоких спортивных результатов.
В десятке рейтинга есть еще 3 представителя Вирслиги.
Также сбылся довольно очевидный прогноз: латвийские футболисты в ведущих клубах преимущественно играют в обороне. В топ-6 лиги хотя бы 10 раз за сезон сыграли 29 латвийских игроков, из них 19 – вратари или защитники. Полузащитников было семь, а нападающих – всего три. Тут надо отметить, что большинство ведущих атакующих игроков Латвии выступают за границей. В любом чемпионате игроки атакующей линии более заметны и более востребованны.
Латыши забили всего 31,8% голов в лиге. В топ-6 этот показатель ниже – 26,5%. Те же игроки забили только 19,1% голов ведущим шести клубам.
Средняя результативность Вирслиги составила 3,07 гола – лучший результат с 2011 года. Тем не менее это только 14-й результат с момента основания лиги (29 сезонов). Гораздо более ясная картина вырисовывается, если убрать разгромы (чего особенно хватало в первые два десятилетия при гегемонии «Сконто») и сосредоточить внимание на конкурентных матчах. Если посмотреть только на игры, закончившиеся с разницей не более двух голов, то в среднем в матче забивали 2,53 гола – это третий результат в истории турнира. А в матчах, где разница не превысила 3 мяча, результативность составила 2,78 гола – лучший результат за 29 сезонов.
Целевой фонд Вирслиги принес ожидаемые результаты. Клубы с наименьшими бюджетами сконцентрировались на предоставлении игрового времени местным молодым игрокам (причем и у них была конкуренция с легионерами):
Хотя абсолютные цифры совсем не большие в сравнении с бюджетами топ-3, это существенный вклад в развитие небольших клубов (20-35% бюджета). Эти реформы – только первый, но важный шаг к формированию эффективной футбольной системы в Латвии.
За последние годы из-за нестабильности финансового положения, низкой квалификации менеджмента клубов и плохого управления (все это признаки неэффективной системы) несколько клубов попали под управление людей с намерениями заработать на договорных матчах. Такие случаи перекрывают огромную работу, проделанную людьми, которые любят игру, хотят сделать местный футбол ярче и успешнее и инвестируют весомую часть жизни в реализацию этой задачи.
Поэтому наша главная цель – не только создать систему, при которой клубы могут реализовывать спортивные амбиции и получать компенсацию за выполнение национальных задач, но и обеспечить честное и конкурентоспособное соревнование.
Резюме
• Полная замена местных игроков на иностранных зависит не только от финансовых переменных и результата на поле, но и от уровня социального капитала, генерируемого футболом в стране. И эта связь очень важна в европейской модели, в отличие от американской, где практикуется релокация команд для достижения лучших финансовых показателей.
• Ведя политику протекционизма в условиях открытого рынка, федерации и лиги теряют конкурентное преимущество на международной арене + получают побочные эффекты в виде инфляции зарплат местных игроков, нарушения соревновательного баланса и дестабилизации клубов.
• При изменении лимита важно создавать дополнительные инструменты для поддержки местных игроков.
• Изменение российской системы лимита требует более глубокого анализа, так как Россия не является членом ЕС. Когда рынок откроется для иностранцев, российские игроки по-прежнему будут считаться легионерами в ЕС. Но в любом случае повышение конкуренции приведет к снижению уровня заработной платы игроков, защищенных системой. Это вынудит их перемещаться вертикально (низшие чемпионаты) или горизонтально (европейские чемпионаты).
• Результаты реформы в Латвии будут понятны через несколько лет, так как клубам необходимо адаптироваться к новым правилам, наладить систему поиска и приобретения талантов и коммерциализации этого процесса.
• Конкурентная среда не предотвращает развитие местных игроков. Главные акценты федераций должны быть смещены с профессионального футбола на развитие системы детского-юношеского футбола, создание инфраструктуры, подготовки квалифицированных тренеров и популяризации футбола среди любителей.
• Создание эффективной системы улучшает футбольный инвестиционный климат, так как позволяет реализовывать большее количество стратегий для развития клуба и диверсификации доходов от продажи игроков или коммерческих проектов.
• Квоты на доморощенных игроков вместе с равномерным распределением средств и мягким потолком зарплат могут способствовать улучшению конкуренции в рамках всего европейского футбола. Но при условии, что правила распространяются во всех ассоциациях под управлением УЕФА, что практически невозможно сделать из-за большой разновидности футбольных рынков, а также специфики законов о конкуренции на территории Европейского Союза. А это значит, что лигам нужно адаптироваться.
• Система лимита в Латвии до сих пор нарушает правила ЕС о свободном перемещении и трудоустройстве игроков из ЕС. Как и введенная плата за регистрацию игроков из Европы. Эта система была выстроена в процессе очень сложных переговоров с огромным количеством стейкхолдеров – от региональных академий до правления федерации. Но уже сегодня данная модель позволяет клубам реализовывать разные стратегии развития – вполне возможно, что в ближайшие годы один из наших клубов пробьется в финальную часть Лиги конференций.
• В первый год после изменения лимита в Вирслиге не произошло кардинального искажения в сторону иностранных игроков. Результативность лиги повысилась.
P.S. В конце хотел бы поблагодарить команду Sports.ru. Еще несколько лет назад бывший главный редактор сайта Юрий Дудь впервые заставил меня задуматься о блоге, чтобы делиться знаниями с аудиторией, а сейчас ребята помогли и с редактурой материала, и созданием визуализаций. Пишите в комментариях, что вам хотелось бы узнать о работе лиги, я все учту для будущих записей.
Как будет устроен новый формат РПЛ? Текст для тех, кто запутался
Фото: facebook.com/futbols; facebook.com/FutbolaVirsliga; facebook.com/maksims.krivunecs; lff.lv; globallookpress.com/Panoramic/Keystone Press Agency; Gettyimages.ru/Alex Livesey/Allsport, Vladimir Rys/Bongarts, Stuart Franklin
Многие посылы правильные и интересные.
Но, к сожалению, уровни (интерес публики, доходы/расходы, ТВ права и прочее) на столько разнятся в Латвии и России, что нереально применить это все в «больших» чемпионатах.
И, главное, никто в России или на Украине не допустит 32 летнего молодого человека к управлению футбольной лигой - все решают дяди с «честно навоворованными»многомиллиардные состояниями.
Но по факту латвийские футбольное хозяйство в катастрофическом положении.
По сути в высшей лиге осталось семь (!) клубов (из ваших примеров уже нет "Елгавы", а теперь и "Вентспилса", а новообразованный "Ноах" вряд ли просуществует больше сезона). Меньше еще не было никогда.
Проблема пополнения бюджетов клубов за счет тотализаторов как существовала десятки лет назад, так и осталась больной темой - "Вентспилс" последний пример.
Латвийских игроков за рубежом можно посчитать на пальцах одной руки, а в более-менее сильных чемпионатах их вообще практически нет. Вряд ли чемпионаты Швейцарии и Польши можно отнести к таковым. А ведь когда-то были латвийцы и в английской премьер-лиге и в Бундеслиге, и в Ла Лиге.
Ну, и, наконец, плачевное состояние сборной Латвии и по рейтингу и по результатам, когда предпоследнее место в отборочных группах чемпионатов Европы и мира считается большим успехом. Может быть это результат того, что даже в таком ущербной чемпионате страны ключевые позиции занимают легионеры? Достаточно посмотреть на список бомбардиров нынешнего сезона.
В общем, как из всего этого всплывать, совсем не ясно.
Сборная - это сейчас команда уровня Мальты.
В Еврокубках они играют примерно никак.
Это просто нерелевантный пример.
Помнится Латвия очень хорошо играла на евро 2004 - там лимит мешал/помогал/не мешал не помогал/другое?