«Эвертон» - «Ливерпуль» (4:4) — игра, которая навсегда изменила футбол
Джон Барнс вышел из душа с полотенцем, повязанным вокруг талии, и это то, что Пол Эшкрофт сегодня вечером наиболее ярко припомнит из сцены в гостевой раздевалке на Гудисон Парк 30 лет назад. Ему было семь лет, и он был талисманом «Ливерпуля» на переигровке матче Кубка Англии. Барнс стоял прямо перед ним небрежно вытираясь и готовясь к тому, что станет одной из самых значительных игр в современном футболе.
Даже в столь юном возрасте Пол считал это необычным поступком. И все же это был ритуал Барнса перед каждым матчем. Ему нравилось чувствовать себя свежим. Это помогало ему расслабиться. И Барнс не был головотяпом. Он играл лучше, когда был расслаблен. Пол впитывал мельчайшие детали, наблюдая и слушая то, что говорилось, зная, что это его единственный шанс. Все казалось удивительным.
На каждое неизгладимое впечатление приходилось отвечать вопросом. Почему, например, все игроки пришли в разных костюмах? На Брюсе Гроббелааре была длинная кожаная куртка, прикрепленная к деревянной вешалке. Отец Пола, Джон, стоял рядом и фотографировал. У него до сих пор есть одна из фотографий, на которой он нервно сидит на коленях у Барри Венисона, а рядом с ним — обнаженный по пояс Барнс. Он чувствовал себя так, словно получил пропуск в тайный мир.
Шанс представился ему потому, что один из его дядей знал кого-то, кто работал в офисе для приёма гостей на Энфилде. Его мать Луиза со стороны семьи была эвертонианкой, и это означало, что она оценила важность того, что ее сын в красной форме будет выводить «Ливерпуль» на Гудисоне. Новость, пришедшая посредством короткого телефонного звонка, заставила ее побледнеть. На следующий день Пол пошел в школу, пытаясь вспомнить слово «талисман» и что оно означает, прежде чем пытаться произвести впечатление на своих друзей.
На Гудисон-роуд полицейские лошади казались гигантскими, и Пол подумал, что будет, если одна из них наступит на него. Вход на стадион был через боковые ворота главной трибуны. Отец постучал, и их быстро провели внутрь. Снаружи воздух был наполнен салом от фургонов с бургерами, а также напряжением от толпы перед большой игрой между соперниками, которые незадолго до этого доминировали в английской футболе. Оказавшись внутри, тишина стала внезапной, а освещение – холодным. Пола попросили сесть на скамейку и ждать. В коридоре было около дюжины дверей, и он задавался вопросом, куда они все ведут, какие секреты они все хранят.
Член штаба стадиона, одетый в костюм с эмблемой «Эвертона», повел его к логову «Ливерпуля». Помещение напоминало устаревшую раздевалку физкультурного класса начальной школы: длинная и узкая, со скамейками, крючками и ограниченным количеством личного пространства. Гроббелаар носил шикарный галстук, и Пол подумал, что игроки больше похожи на группу офисных работников, чем на футбольную команду Первого дивизиона.
Здесь пахло футболом: свежим комплектом формы, кожей, растиркой Deep Heat и другими экзотическими мазями. Он боялся поставить себя в неловкое положение. Родители купили ему пару новых бутс со вкручивающимися шипами. Что будет, если он потеряет равновесие на известковом полу и поскользнется, отчего его книга с автографами и он сам растянутся на полу?
Кенни Далглиш легко зависнув у двери, успокаивал своим присутствием. Он был первым, кто представился. Он поделился шуткой с отцом Пола и начал водить его по комнате, где, как он помнит, познакомился с Питером Бердсли и Гэри Аблетом. За месяц до своего 40-летия Далглиш не был отчужденным, несмотря на давление матча, на который он собирался повлиять. Он был заинтересован и услужлив. Он не выглядел измотанным. Казалось, он все контролирует.
Пол Эшкрофт позирует для фотографии со звездами «Ливерпуля» Венисоном и Барнсом перед захватывающей встречей на Гудисон Парк в феврале 1991 года (Фото: Джон Эшкрофт)
Почти два с половиной часа спустя Пол уже ехал домой в Кросби. Он посмотрел все 90 минут плюс дополнительное время с мамой, папой и группой дядюшек на другой стороне стадиона, на трибуне Булленс Роуд. Когда игроки «Ливерпуля» вернулись в ту же раздевалку, ему уже давно пора было спать. К тому времени воздух наполнила горечь.
Ян Мельбю, датский полузащитник «Ливерпуля», вспоминает, что душ работал, но никто туда не пошел, и игроки остались в своей грязной форме. Атмосфера была напряженной, и все смотрели на Гроббелаара, который пропустил четыре мяча. «Ливерпуль» также забил четыре гола в ворота Невилла Саутхолла, и это побудило нападающих распекать его, спросив что-то вроде: «Сколько же мы на самом деле должны забить».
Ронни Моран, легендарный тренер, известный своей свирепостью, встретился с Гроббелааром лицом к лицу. «Это выходило из-под контроля, я думал, что все закончится дракой», - вспоминал Мельбю. Тем временем, Далглиш для того, чтобы высказать свои мысли имел обыкновение пару дней ждать послематчевого собрания. На этот раз он отстранился от исследования, прислонившись спиной и ногой к стене. Его глаза были устремлены в пол, и он поглаживал подбородок.
Далглиш, в своей серебристой куртке с надписью спонсора Candy, провел большую часть игры, свесив руку через край скамейки запасных. Его образ был отделен от хаоса, разворачивающегося перед ним. Учитывая окончательный счет, было невероятно думать, что в перерыве счет был 0:1 в пользу «Ливерпуля». «Ливерпуль» повел в счете после того, как Иан Раш воспользовался ошибкой Кевина Рэтклиффа, усадив Саутхолла на пятую точку перед тем, как пробить по воротам. Хотя Энди Хинчклифф акробатическим приемом смог выбить мяч с линии, Питер Бердсли сильно пробил с отскока в сетку ворот.
Во втором тайме Хинчклифф помог первому сравнивающему счет голу «Эвертона», сделав кросс левой ногой в сторону Грэма Шарпа. Мощь его удара головой оказалась слишком сильной для Гроббелаара. Затем Бердсли восстановил преимущество в счете «Ливерпуля» одним из самых недооцененных голов дерби, который начался с быстрого обратного паса Мельбю, который курсировал по центру поля, несмотря на преследование со стороны Стюарта Макколла. Однако катастрофа подорвала период доминирования «Ливерпуля», и когда Стив Никол случайно промахнулся мимо Гроббелаара в попытке подсластить пилюлю атаки «Эвертона», перед Шарпом были пустые ворота. Это побудило эвертонианцев в кожаных куртках и мешковатых джинсах высыпать на поле. Их торжество было преждевременным, когда несколько мгновений спустя Раш быстро кивнул третьим голом «Ливерпуля».
Тони Котти забьет третий и четвертый сравнивающие голы «Эвертона». Он рассказывает Атлетику, что всякий раз, когда он встречает болельщиков любого из мерсисайдских клубов все эти годы спустя, эвертонианцы предполагают, что это, должно быть, была его любимая игра в синей футболке (неверно, потому что он начал на скамейке запасных и вышел только в качестве поздней замены «отчаяния»), в то время как ливерпудлианцы обвиняют его в том, что он забил голы, которые привели к тому, что Далглиш усомнился в своем собственном месте в футболе («они говорят: «Это твоя вина, это твоя вина...»»).
Котти терпеть не мог быть игроком замены, и он никогда не разогревался заранее, если не знал, что его ждет. Эта возможность появилась, когда до конца игры оставалось всего 13 минут. «Ховард приобнял меня и сказал: «Давай, забей за нас гол».» Котти взглянул на электрическое табло на юго-восточном углу стадиона. «Я про себя подумал: «Как, черт возьми, я это сделаю, когда у меня осталось так мало времени?».»
Он всего дважды коснулся мяча, но одно из касаний отправило игру в дополнительное время. В обороне «Ливерпуля» было полно нерешительности, и он смог ее унюхать. «Я побежал к трибуне Гвладис Стрит, высоко подняв руки. Это чувство соответствовало моему дебютному голу за «Эвертон» тремя годами ранее.»
Котти был бомбардиром, который сделал себе имя в клубе, за который он болел, «Вест Хэм Юнайтед». Он был любим эвертонианцами, но не всегда Ховардом Кендаллом, который не был тренером, подписавшим его. «Меня привел сюда Колин Харви, и как по мне, Колин сделал несколько хороших покупок. Мартин Киоун, Питер Бигри и Стюарт Макколл были талантливыми игроками. Но по какой-то причине мы не всегда хорошо играли все вместе.»
«Ливерпуль» возглавлял турнирную таблицу, а «Эвертон» занимал 12-е место. «Долгое время (после того, как «Эвертон» выиграл свой последний чемпионский титул в 1987 году) нам казалось, что у нас много хороших игроков, но мы не сочетались, создавая команду», - говорит Котти. «Клуб вошел в процесс восстановления, из которого, казалось, никогда не выйдет.»
Когда в ноябре 1990 года Харви был уволен и заменен вернувшимся тренером, который был зачинщиком подъема «Эвертона» в предыдущем десятилетии, Котти и Кендалл столкнулись. «Мы были влюблены и разлюбили друг друга. Был разговор, в котором Ховард сказал мне, что знает, что я забиваю голы, но он хотел большего. Я удивлялся, почему он хочет, чтобы я попытался сделать что-то, что может отвлечь от того, в чем я хорош. Ховард хотел, чтобы я играл, как Иан Раш — гонялся за всем подряд — но на самом деле я был скорее игроком штрафной. Учитывая, что мы играли против Раши в кубковом матче, я чувствовал, что должен доказать свою правоту.»
Гол матча был забит Барнсом в дополнительное время; удар правой ногой, который был закручен, нырнул и пронесся мимо Саутхолла с левой стороны поля, когда «Ливерпуль» атаковал в сторону Гвладис Стрит во второй раз за ночь. Котти признает, что в тот момент он подумал, что с «Эвертоном» покончено, но каким-то образом они снова вернулись. И снова произошла ошибка «Ливерпуля» — на этот раз с участием Гленна Хюсена, который неправдоподобно подумал, что размеренный пас Мельбю в его сторону имел силу долететь до Гроббелаара, который, в свою очередь, находился примерно в 15 метрах позади него. Вместо этого Котти снова оказался в штрафной, пробив под голкипером «Ливерпуля».
Далглиш был в тихой ярости. Несколькими минутами ранее он сказал своему тренерскому штабу, что собирается перевести Мельбю на позицию последнего защитника и попытаться усилить оборону «Ливерпуля». И Моран, и Рой Эванс сомневались в правильности этого, что заставило Далглиша задуматься еще раз. Это было на него не похоже. Его нерешительность дала обратный эффект. Он винил только себя.
В прошлом году комментатор Питер Друри выяснил, что Джон Кейт, когда-то главный репортер Дэйли Экспресс, посетил половину мерсисайдских дерби, которые когда-либо были сыграны. Первое дерби Кейта состоялось в начале 1950-х годов, и его долголетие в журналистике означает, что он находится в разумном положении, вспоминая, что произошло в 1991 году, «самое замечательное дерби, которое когда-либо было сыграно».
«Это была одна из тех ночей, когда ты не знал, что произойдет дальше», - рассказывает он из своего дома в Саутпорте. Напряженность драмы также оказала огромное давление на репортеров, и Кейт помнит, как его коллега из Дэйли Мейл Колин Вуд отчаянно пытался найти способ связаться со своей редакцией и сообщить последние новости. Телефонный сигнал в Уолтоне был заведомо плохим, и это означало, что он должен был подняться на главную трибуну Гудисон Парк среди нервных болельщиков, чтобы поймать сигнал.
Вступление отчета о матче газеты Ливерпуль Эхо на следующее утро вскоре приобретет новый смысл. Рик Джордж писал: «Мерсисайдское дерби должны сопровождаться предупреждением правительства о предупреждение о вреде для здоровья.» Двадцать четыре часа спустя Эхо разнесло историю об отставке Далглиша из-за стресса. Профессионал в Кейте питает некоторое сожаление, потому что он писал за него в колонке Далглиша для Экспресса, что означало, что у него была такая же открытая линия к тренеру «Ливерпуля», как и у любого репортера.
«Я разговаривал с ним накануне матча 4:4 и понял, что что-то не так», - вспоминает он. Только позже, размышляя об этом разговоре, он вспомнил, как Далглиш намекал, что может уйти. «Жаль, что я не ухватился за зацепку», - признается Кейт, который говорит, что Далглиш закончил разговор, сказав ему, что его критики «скоро узнают» о том, что происходило за кулисами.
Талисман Пол Эшкрофт стоит рядом с Далглишем в раздевалке «Ливерпуля» в знаменитый вечер дерби в феврале 1991 года (Фото: Джон Эшкрофт)
Игра проходила в среду вечером. В пятницу утром Кейт был на Энфилде на спешно организованной пресс-конференции. Он помнит, как вошел в трофейную комнату, и все было расставлено так же, как когда Билл Шенкли неожиданно ушел в отставку 17 лет назад. Через двойные двери в дальнем левом углу комнаты стоял маленький столик. Далглиш сидел лицом к своему отражению в стеклянном шкафу напротив, который был заполнен некоторыми наградами, которые он получил за пять с половиной сезонов в качестве тренера.
«Он действительно не хотел быть там», - предполагает Кейт. «Он выглядел затравленным. Казалось, что ответственность за управление «Ливерпулем» выбила из него все до последней капли.»
В Беллфилде тренировались игроки «Эвертона». Поля примыкали к садам двухквартирных домов. Котти помнит, как житель Западного Дерби высунул голову из-за забора, когда он и остальная команда «Эвертона» пробегали мимо. «Эй, ребята», - сказал он, «Кенни Далглиш подал в отставку...» Я подумал: «Не может быть, чтобы это было правдой...».»
И все же это была правда. «Ливерпуль» начал сезон 1990/91 в рекордной манере, выиграв восемь матчей подряд. Они все еще держали курс на Дубль в лиге и кубке. Однако были признаки того, что Далглиш что-то утратил. Поражение от «Арсенала» со счетом 3:0 в декабре было результатом загадочного выбора состава команды. Бердсли то играл, то не играл, хотя и продолжал забивать, когда выходил на поле. Далглиш также столкнулся и с вопросами о возрастном составе команды. Гроббелару был 33, Хюсену и новичку Дэвиду Спиди было 31. Гари Гиллеспи и Бердсли было по 30, а четырем ключевым игрокам — Рашу, Ронни Уилану, Стиву Макмахону и Николу — по 29.
Со времен Боба Пейсли в качестве тренера «Ливерпуль» укреплялся каждое лето, независимо от того, что предыдущий сезон принес с точки зрения успеха. Как только игрок достиг своего пика, Пейсли считал, что было бы несправедливо по отношению к этому игроку или клубу держать его. Кейт описывает этот процесс (возможно, тот, который был забыт или проигнорирован нынешним ливерпульским режимом) как «урок для поколений».
Однако напряжение, которое испытывал Далглиш, было уникальным. Ни один другой тренер «Ливерпуля» не имел дела с Хиллсборо. Он был на стольких похоронах после катастрофы 1989 года, что ему казалось неправильным думать о себе. Конечно, это было бестактное решение английских футбольных властей позволить Далглишу и его игрокам вернуться на стадион через семь месяцев и играть там, где погибло так много людей.
Далглиш провел всю игру, глядя на пустую трибуну Леппингс Лейн, не в силах сосредоточиться на том, что происходило на поле перед ним. Он не мог винить своих игроков в последующем поражении со счетом 2:0 и после финального свистка решил как можно быстрее ехать домой в Биркдейл.
«Я стал неприятной компанией», - писал впоследствии Далглиш в своей первой автобиографии. Он сожалел, что кричал на своих детей, и к 1990 году был готов сделать перерыв в футболе. «Ливерпуль» предложил ему новый контракт, но он отказался. Он надеялся жениться на «Ливерпуле» другим способом, согласившись на то, что будет делиться схемами с клубом, но совет директоров предположил, что такая договоренность невозможна. Ходили слухи, что некоторые директора «Ливерпуля» были обеспокоены тем, что Далглиш пытается получить больше влияния, но он отклонил эту идею, настаивая на том, что у него уже «достаточно забот» по управлению командой.
Далглиш чуть не умер тем летом — его ударило током в саду, когда он подстригал живую изгородь. Ему понадобилась пересадка кожи, чтобы закрыть дырку в большом пальце. Он не был уверен, что шок от этого события повысил уровень его стресса, но к Рождеству его тело покрылось пятнами, и это привело к ежедневным посещениям врачей, где он получал инъекции в свое мягкое место. Будучи игроком, он был почти трезвенником, но он изо всех сил пытался расслабиться в кругу своей семьи, и это привело к тому, что он стал больше пить.
Далглиш настаивает, что он уже решил покинуть «Ливерпуль» до матча 4:4. Он лежал на своей кровати в гостиничном номере в центре Ливерпуля и принимал решение. «Альтернатива этому была — сойти с ума», - писал он. На следующее утро после каждой игры назначалась встреча с председателем Ноэлем Уайтом и секретарем Питером Робинсоном, и именно тогда он сказал им: «Я хочу уйти».
Кейт критикует «Ливерпуль» за то, что раньше не слушал Далглиша. «Я думаю, что они убедили его продолжить летом 1990 года, но они не должны были этого делать», - говорит он. «Это был неправильный поступок. Клубу есть за что ответить. Он пытался предупредить их.»
Далглиш рассуждал, что его уход был принят не только в его собственных интересах, но и в интересах клуба, потому что «тренер, который не может принимать решения», как то тактическое с Мельбю, «должен уйти». Он ушел скорее по необходимости, чем по собственному выбору. Перед матчем с «Эвертоном» он почувствовал «сильное облегчение», потому что знал, что «до передышки еще несколько часов». Знать, куда он идет, «все равно что выйти из темной комнаты», размышлял Далглиш.
Возможно, это объясняет, почему талисман «Ливерпуля» в тот вечер стал свидетелем того, как тренер был в согласии с самим собой.
Мартин Тайлер описывал разворачивающееся театрально действие на Гудисон Парк с нижней площадки трибуны Булленс Роуд. Ложи для прессы в последнее время изменились, и теперь это означает, что он должен перелезть через крышу старого здания для лучшего обзора.
В 1991 году обзоры были менее ясны. «Иногда было трудно увидеть, что происходит, потому что ты смотрел бы сквозь море игроков», - говорит он. «В ночь 4:4 так много всего произошло… ты действительно не хотел ничего упустить и не хотел ничего испортить. Множество людей смотрели и платили за эту привилегию.»
Тайлер, который был ведущим футбольным комментатором Sky Sports в течение трех десятилетий с тех пор, уверенно говорит: «Это была игра, которая изменила футбол, каким мы его когда-то знали.»
Драма и интерес вокруг матча имели долгосрочное значение, и не только из-за отставки Далглиша и последующего падения команды, которой он руководил.
«Ливерпуль» будет фигурировать в других матчах, которые многие считают поворотными точками в истории футбола, поскольку он возник как растущая индустрия, обогащенная миллионами и миллионами фунтов, генерируемых телевизионными компаниями и их камерами с оплатой за просмотр.
В мае 1989 года «Арсенал» поднял титул на Энфилде после победы со счетом 2:0 на последних секундах сезона, и это по многим причинам привело к написанию нескольких книг о траектории развития этого вида спорта, наиболее подходящим названием из которых, вероятно, является «Последняя игра» Джейсона Коули.
Затем, в августе 1992 года, «Ливерпуль» принял участие в первом матче Премьер-лиги, который транслировался в прямом эфире телеканалом Sky Sports. Тайлер участвовал в репортаже о том поражении на Сити Граунд. Тем не менее, он рассматривает то, что произошло на Гудисон Парк 16 месяцами ранее, как момент, который имел большее значение для будущего.
Хотя у Би-би-си был пакет на показ основных моментов матча, и большинство телезрителей формировали свои впечатления с помощью более традиционной формы освещения, права на прямую трансляцию лежали в другом месте. Это несомненно было первое мерсисайдское дерби, показанное по спутниковому телевидению. Тремя месяцами ранее Британское спутниковое вещание (BSB) объединилось с телевизионной сетью Руперта Мердока Sky, образовав BSkyB. События на Гудисоне транслировались по всему миру через The Sports Network, которая была частью пятиканального пакета BSB до апреля 1991 года, когда она была переименована в Sky Sports.
Тайлер помнит, как в ноябре 1990 года, когда Sky завершила поглощение компании, в которой они оба работали, ему позвонил Энди Грей, его сокомментатор на Гудисоне. Ни один из них не знал наверняка, что будет означать сделка, и они боялись, что это может привести к тому, что они останутся без работы.
«В конце концов мы получили контракт», - вспоминает Тайлер, который ранее освещал некоторые громкие игры для BSB, когда они прощупывали почву с трансляциями с оплатой за просмотр. В 1990 году он прокомментировал победу «Рейнджерс» со счетом 3:0 в дерби Старой фирмы на Айброкс, а также товарищеский матч сборной Англии с Бразилией за два с половиной месяца до чемпионата мира в Италии. До этого Тайлер работал на ITV, где они имели право транслировать только одну прямую игру Первого дивизиона каждую неделю с октября по март. «Существовало убеждение, что зрители будут смотреть игры по телевизору только зимой», что объясняло, почему контракт был таким коротким.
Никто не знал наверняка, куда движется футбол. Были дебаты о влиянии телевидения, с владельцами и председателями, обеспокоенными тем, что показ футбола в прямом эфире приведет к снижению посещаемости, где делались большие доходы, даже несмотря на то, что игра испытывала трудности в привлечении зрителей в течение более десяти лет из-за роста хулиганства и безработицы. Касса посещаемости Гудисона после ничьей 4:4 с «Ливерпулем», представляли собой клубный рекорд в £238 тыс., но стадион все еще не был полностью заполнен. Неделей ранее на матч лиги против «Сандерленда» явились только 23 124 человека. Телевизионная экспозиция, возможно, так или иначе помогла увеличить посещаемость, и деньги, заработанные от вещателей, затмили то, что зарабатывают клубы в день матча, но среди телевизионных чиновников также были сомнения относительно шансов футбола проникнуть в распорядок дня.
«Ночные игры середины недели, как правило, начинались примерно в то же время, что и мыльные оперы, такие как « Улица коронации» и «Жители Ист-Энда»», - объясняет Тайлер. «Они были действительно популярны, и футбол не мог с ними конкурировать. Чтобы это изменилось, я думаю, они поняли, что игре нужен канал, посвященный освещению всего, что в нем происходит.»
Раш празднует гол, который вывел «Ливерпуль» вперед со счетом 3:2 в феврале 1991 года, что, по мнению многих, навсегда изменило футбол (Фото: Джон Джайлс — PA Images/PA Images via Getty Images)
Рик Пэрри станет первым главным исполнительным директором Премьер-лиги, и он подтверждает, что примерно в это время только начались встречи, которые приведут к формированию нового соревнования. Было признано, что футбол недостаточно продвигается, и клубы отчаянно нуждаются в деньгах после Хиллсборо и Доклада Тейлора, который требовал развития стадионов, не имеющий «стоячих» мест. Откуда на все это возьмутся деньги?
«Футбол был на нисходящем склоне», - сказал Пэрри в 2015 году. Существовал неподдельный страх, что клубы могут обанкротиться в попытке сделать стадионы безопаснее. Соглашение со Sky было сопряжено с риском — в первые дни их абонентская база была низкой. Однако главный исполнительный директор Sky Сэм Чисхолм, которого Пэрри назвал «высеченным из гранита новозеландцем», был прав, когда предсказал, что отношения между телекомпанией и Премьер-лигой, первоначально стоившие £42,5 млн. за сезон между 20 клубами, окажутся «величайшим корпоративным романом всех времен».
Тайлер не уверен в цифрах просмотров в тот вечер на Гудисоне, но уверен, что зрелище помогло его работодателям оценить потенциал футбола не только из-за игры, но и из-за того, что последовало с Далглишем, удлинив актуальность отснятого материала, которым они обладали. «Это было очень важно», - настаивает он.
Хотя Джон Кейт описывает последующие годы, которые едва не привели к вылету, как «последний рубеж старого «Эвертона» до прихода Питера Джонсона», «Ливерпуль» трудился в более широкую эпоху процветания, отчасти из-за своих собственных ошибок, но также и потому, что клубы смогли конкурировать с ними финансово благодаря новым деньгам. «Есть некоторая ирония в том, что ни один клуб из Мерсисайда по-настоящему не выиграл от зрелища, которое они создали», - говорит Кейт.
«Эвертон» вышел в четвертьфинал, где был выбит «Вест Хэмом». Это произошло после очередного дерби, которое закончилось победой со счетом 1:0 благодаря голу Дэйва Уотсона. В непосредственной близости от такой захватывающей встречи в оригинальной переигровке Тайлер вспоминает, что думал, что «Ливерпуль» выиграет, если они увеличат свое преимущество до двух голов. И все же «Эвертон» продолжал отбрасывать своих соперников назад, несмотря на то, что сам играл не особенно гладко.
Напряженная атмосфера внутри Гудисона, казалось, толкала игроков вперед, впрыскивая в команду силу, которую невозможно было измерить. Это была ведущаяся непосредственно с места происшествия драма в чистом виде. И вскоре она была доступна во всех ваших гостиных.
(Фото обложки: Джон Джайлс – PA Images/PA Images via Getty Images)
