Не сердце остановится, не будет слышен стук, ты свой последний танец танцевал уже без рук. Без Диего
Такие люди – они уже не великие фамилии, они – имя нарицательное. Как есть, например, Пушкин, а есть Марадона. Оба этих человека навсегда вышли за рамки простого произношения их фамилий, они и есть: один – поэзия, второй – футбол.
Я не видел воочию Диего с его божьей рукой в 1986 году, потому что слишком мало лет мне было. Я больше испил вместе с ним горькую чашу поражения от немцев в 1990-м в Италии, и хотелось плакать вместе с ним, когда Германии вручали Кубок Мира, а рядом, словно очень обиженный ребенок, плакал маленький Марадона. И рыдал так, что хотелось зарыдать и мне, я будто осознавал его катастрофу, его горе.
Если что-то и делать, то делать от это души. Тем и хороши харизматичные люди не только от спорта, а в принципе, что они не умеют притворяться, а все навыкате, без стеснений и ужимок. Вот он весь такой, какой есть. Он даже торчал отчаянно, хоть это и не может быть красиво, но Диего делал даже это – весело, то обстреливая из ружья журналистов, то наведываясь постоянно в гости к Фиделю Кастро, то коматозное состояние на ЧМ-2018 в Москве. Он везде был собой, другим бы его не поняли. Даже скромный белорусский Брест, и тот познал Марадону во всей его красе, сначала вкусив, а потом быстро выкусив.
В том Кубке Чемпионов, в 1991 году, когда блистательный романцевский «Спартак» столкнуло на подступах к мечте в 1/8 финала с итальянским «Наполи», не было ничего важнее и более дьявольского, чем Марадона. Все ждали, боялись, восхищались и тряслись. Ни последующий мадридский «Реал» с прекрасным Эмилио Бутрагеньо, ни монструозный «Марсель» времен легендарного афериста Бернара Тапи с неподражаемым Папеном, не навевали такие приступы паники, как приезд в Москву Марадоны. И даже когда он не вышел в первой половине на игру ввиду того, что это был именно тот самый Диего Армандо, который не мог не отчебучить чего-нибудь эдакое, я всё равно сидел и боялся. Вот сейчас он выйдет, и забивать в наши ворота будет не он сам, а его свет, его талант, его фамилия. Славно, что «Спартак» тогда прошел, грустно, что последним еврокубковым матчем в карьере аргентинца стал именно матч с моим «Спартаком».
Потом будет «Севилья». Но то такая себе история с непонятным концом. «Севилья» вообще для многих футболистов такой клуб, где звезды быстрее гаснут, нежели продолжают свой красивый путь. Это я о Ринате Дасаеве, о Диего Марадоне, и даже частично о Квинси Промесе. Субъектив, помноженный на личную горечь от определенных случаев. Прекрасная Севилья здесь ни причем.
Двойная грусть 2020 года...
И вроде всё, погасла звезда великого вместе с его божьей рукой, с кинжальными прорывами, с огнем, который высекал этот кабанчик, когда проносился по полю и являл собой ураган, напоминая о том, что в футболе вовсе не нужно быть непременно огромного роста атлетом или сухопарым мужчиной, весь талант – в голове, в ногах, в позах и владении своим телом. Марадоне это удавалось бесподобно. Отсюда и признание его везде и всеми, отсюда и споры о королевстве в футболе.
Но пришел чемпионат мира в США в 1994 году. И Диего вновь задал тон. Кто там не радовался? Весь мир был в шоке. Он вновь вышел на арену цирка, он вновь показывает свои трюки, его невозможно остановить. Ловкач! Такая радостная ярость в глазах во время празднования забитых мячей, что Аргентина мгновенно стала претендовать на многое в умах болельщиков всего мира. Мало кто тогда не поддерживал эту сборную исключительно по одному поводу – там творил Диего!
А дальше… Вы всё знаете. Порошок в крови, дисквал, и какое-то грустное ощущение того, что праздник американского чемпионата немножко потускнел. Куда ж без главного кудесника?
Диего Марадона дотанцевал до совершенно обескураживающего конца. Очень рано, как и подобает великим людям.
