Самый несчастный чемпион мира-1966: был супербомбардиром, пропустил финал всей жизни, попал в дурдом из-за алкоголя
От редакции: вы в блоге «Икра миллионов», здесь выходят безумно интересные футбольные истории. Поддержите автора плюсами и комментариями и, конечно, подпишитесь, чтобы не пропустить новые.
Взгляните на эту фотографию. Это фото-предвкушение. Фото-предчувствие.
Тут все в небольшом расфокусе, поэтому легендарным станет другой снимок, сделанный через две с половиной секунды.
Безудержная радость рвется наружу. Что видят перед собой все эти люди? Примерно вот это.
30 июля 1966 года. 120-я минута финального матча чемпионата мира. Добавленное время к уже добавленному времени все никак не закончится. Арбитр третий раз берет свисток в рот, но все не свистит. Англия ведет 3:2.
Осоловелые от бесплодных попыток немцы снова грузят в штрафную. Кажется, от усталости на лету кряхтит даже мяч. Хрипло пометавшись промеж белобрысых немецких голов, он падает в ногу Бобби Муру. Но капитан сборной Англии – не сторонник простых решений. Коротко пасует ближайшему партнеру.
Бобби Чарльтон орет: «Да вынеси этот **** мяч в аут!»
Арбитр берет свисток в рот еще раз, но снова не свистит, лишь жестом показывает – играйте!
Делать нечего. Идет вынос куда попало – и тут оказывается, что на половине поля немцев, на всю эту распаханную целину, всего четыре игрока. Два в белом, два в красном. Мяч попадает к красному – легенде «Вест Хэма» Джеффри Херсту. Тот бежит примерно столетие, бесконечно долго, волоча за собой непослушные органы, а когда заносит ногу для удара, кажется, что она сейчас оторвется от усталости и улетит за ворота.
На поле «Уэмбли» тем временем выбегают какие-то невменяемые нетерпеливые люди.
«Они думают, что все кончено, – орет комментатор Кеннет Вольштенгольм свою легендарную фразу. – И похоже…» Тут Херст прерывает его на полуслове, бьет наотмашь, вложив в удар всю свою жизнь. Мяч влетает в ближнюю девять.
«...и похоже, так оно и есть!!!» – успевает добавить Вольштенгольм и падает в счастливый обморок.
Арбитр наконец дает финальный свисток. Англия в первый и в последний раз становится чемпионом мира. И тут – вторая фотография.
Белое ведро на переднем плане. Это и стенд пожарной безопасности, и источник живительной влаги, и пункт оказания первой медицинской помощи. Неделю назад аргентинцы в четвертьфинале случайно выбили пару зубов делегату матча. Тогда вода в ведре вся была густой и красной.
Помощник Альфа Рамси (тренера сборной Англии) Лес Кокер несет сверток, который потом переложит в левую руку – чтобы обнять тренера. Гарольд Шеппердсон, физиотерапевт сборной, тянется к левой подмышке, чтобы вытащить оттуда полотенце и начать им размахивать. Полотенце за кадром в вытянутой руке.
Сам великий тренер сидит, положив ладони на колени. Лицо Альфа Рамси – вся боль английского народа, которая вот-вот схлынет. «Неужели?» – будто бы устало вопрошает это лицо, а потом, лукаво улыбаясь, скрывается в поздравительной тени Иана Каллагана, рекордсмена по количеству матчей за «Ливерпуль» (857), одетого в красный свитер.
Все меняется на этих двух фото – от предчувствия триумфа до его безудержного потребления. Одно неизменно.
Лицо Джимми Гривза, легенды «Тоттенхэма». Он будто увидел клоуна Пеннивайза в футболке лондонского «Арсенала». Будто это не его сборная только что добилась исторического триумфа.
Камеры фиксируют только одну полуулыбку Гривза – когда он обнимает легенду «Юнайтед» Нобби Стайлза, во рту которого не хватает примерно всех зубов (пруф для любителей стоматологических деталей – на 7:25). На большинстве фотоснимков Джимми – на дальней орбите всех торжеств.
Круг почета не совершает. На официальные мероприятия не остается. Раньше всех вернется в отель – и покинет его раньше всех. С сумкой, которую собрал еще утром.
«А потом она меня обоссала». Кем был Гривз до того, как «увидел Пеннивайза»
Отмотаем на четыре года назад. 10 июня 1962-го. Вот вам еще один легендарный снимок. Это стоп-кадр трансляции четвертьфинального матча чемпионата мира в Чили. Бразилия против Англии.
Мужчина в белом на коленях перед собакой в черном. Собаку в черном через неделю назовут BiCampeon – ее заберет с собой на родину уже двукратный чемпион мира, легендарный Гарринча.
Мужчину в белом уже 22 года как зовут Джимми Гривз.
Пес появился на поле в середине первого тайма и играть, судя по всему, собирался за бразильцев – на позиции правого вингера. Он подключился в атаку по флангу, англичане кое-как отбились, попытались начать атаку длинным пасом, но Бобби Чарльтон как нельзя кстати «вынес этот **** мяч в аут».
Пока бразильцы ищут мяч, чтобы ввести его в игру, сама игра вдруг останавливается. Арбитр сигнализирует унокампеонам: мол, у вас численное преимущество. И со смешком кивает на пса. Тот окапывается у английской штрафной и тщательно вынюхивает траву в ожидании передачи. К нему подбегает легенда «Шеффилд Уэнсдей» Рон Спригетт. Пес оживляется и устремляется к центру поля.
Со своего фланга в центр смещается Гарринча, но его попытка урезонить пса откровенно смехотворна – черныш легко ловит Великого Хромого на финт и продолжает свой блестящий сольный проход. За центральной линией пес притормаживает – на него вдруг выползает некто, вставший на четвереньки. Он растерянно принюхивается – и странный большой пес в белом пользуется ситуацией, хватает его за загривок и вручает подоспевшему лысеющему чилийскому джентльмену.
«Потом она меня еще и обоссала», – признается Джимми Гривз.
Ловля пса только добавляет ему популярности. Самая популярная собачья кличка в Англии 62-го года – «Гривзи». К 22 годам Джимми – живая легенда «Челси» с перспективой проделать то же самое и в составе «Тоттенхэма». Он забивал во всех первых матчах за все свои команды. А в первом матче на профессиональном уровне обвел шестерых соперников и усадил на попу вратаря.
13 хет-триков за четыре сезона. Трижды парнишка забивал по пять мячей. Еще три раза – по четыре. По ходу установил вечное достижение, которое не побили до сих пор – 43 гола за сезон.
Его уже выносили после матча на руках, провожая из «Челси» в Италию (в «Милане» не прижился, конфликтовал с Нерео Рокко, но продолжал забивать).
Ветеран английской футбольной журналистики и большой друг Гривза Норман Гиллер: «Наблюдать сегодня за Лионелем Месси – все равно что пересматривать записи матчей с участием Гривза на пике его формы. То, как Месси идет на защитника, как он резко меняет скорость и направление и, самое важное, как он завершает атаку – все это подлинный Гривзи».
В сборной Джимми – лучший форвард с запасом. В Чили он забивает лишь однажды, но там вся сборная выглядела не лучшим образом – так и вылетела от Бразилии 1:3.
В сезоне, предшествовавшем домашнему ЧМ, Гривз вдруг серьезно заболевает. Желтуха. Три месяца лежит пластом. Потом долго восстанавливается, форму набирает медленно, но успевает вернуться до подготовительных сборов. В товарняке даже забивает – сразу трижды.
Англия вздыхает с облегчением. Чемпионат сборная начинает не ахти – нулевая ничья с Уругваем. Но война войной, а обед по расписанию. Уже на следующий день, 12 июля, англичане в полном составе и все как один в костюмах отправились в павильон Pinewood Studio на за кулисы съемок пятого фильма Бондианы «Живешь только дважды», где знатно выпили в компании с Шоном Коннери.
А Гривз помимо всего прочего обучил своему фирменному удару головой легендарного мистера Питкина (Нормана Уиздома). Получилось очень похоже.
Какие-то крайне самоуверенные немцы выкатили к киностудии расписное авто с добрым проклятием – «Будь вы хоть семи бондов во лбу, вам никогда не переехать немецкую машину».
Благоденствия это не нарушило, пускай Гривз и не забил в первых двух матчах. Все пошло наперекосяк в последнем матче группы против сборной Франции. Полузащитник французов Жозеф Боннель шипами нанес Джимми рваную рану голени – но тот даже не пикнул. Доиграл до конца матча.
«Мы играли под проливным дождем. Я подумал, что моя бутса прохудилась – там все время что-то хлюпало. Наклонился и увидел, что гетр розовый, а в ботинке полно крови». Гривзу наложили 14 швов. Размеры опухшей голени и сумрачные лица врачей сборной не сулили ничего хорошего.
«Во мраке своего гостиничного номера я вдруг понял со всей отчетливостью: если Англия и доберется до финала, мне в нем не сыграть. Чемпионат мира для меня закончился».
Грустная ономастическая ирония. Greaves по-английски – наголенники. Ножные латы. Часть рыцарских доспехов. Greaves – то, чего не хватило Джимми Гривзу, когда на него с ногой наперевес летел Жозеф Боннель.
Каково же было удивление Гривза, когда через два дня он опустил ногу на пол и понял, что может не только ковылять, но и ходить. Забрезжила надежда. Джимми вцепился в нее мертвой хваткой.
К финальному матчу травма практически перестала его беспокоить. Джимми вовсю тренировался и успешно сдал фитнес-тест. На этом фото Гривз только-только присел после беготни «пять на пять» – за два дня до финала.
СМИ давили на Рамси. «Ну и что, что Гривз не забивал в трех матчах группы. Для него это типичная история – тем больше вероятность, что он впихнет победный мяч в финале», – рассуждали журналисты Тhe Times. А в Daily Mirror даже нарисовали революционную схему, в которой нашлось место трем форвардам.
В то же время подавляющее большинство английских сборников не видели смысла менять или разбивать пару Херст–Хант.
Джеффри Херст, вынужденно заменив Гривза, отменно справился с заданием. Забил аргентинцам единственный мяч в четвертьфинале. О легенде «Ливерпуля» Роджере Ханте и говорить нечего – три гола на групповом этапе.
Фактически единственным, кто беззаветно поддерживал Джимми, был его сосед по комнате, капитан сборной Бобби Мур.
Альф Рамси тем временем активно недолюбливал их обоих – за снобизм и заносчивость. Ходила даже байка, что Гривз и Мур регулярно и злобно подшучивали над ним, обзывая цыганом (по неподтвержденным данным, прабабка сэра Альфа загуляла с цыганским бароном). Однажды, завидев в окно автобуса арбу, те завели знакомую шарманку: «Смотри, тренер, не твои ли это друзья?» Рамси не выдержал и в сердцах выпалил: «Я выиграю этот кубок и без вас, гребаные ублюдки».
Биограф Рамси Лео Маккинстри отрицает цыганский след. А логику решения тренера объясняет тактическими соображениями: «Проблема Гривза была в том, что Англия лучше играла без него. Она выглядела более сбалансированной, сплоченной и более опасной. Играть по схеме 4-1-3-2 с дисциплинированными винтиками Хантом и Херстом получалось эффективнее, чем с непредсказуемым Гривзом на острие».
Вечером за сутки до финала футболисты шли расслабиться в кино. Рамси не выдержал и шепнул на ушко Ханту – ты в старте. Потом не выдержал еще раз – и шепнул то же Херсту.
Гривз остался в запасе. По тем временам это был приговор.
Джимми не зря собрал вещи и оделся в парадно-выходной мундир. Шансов выйти на поле со скамейки у него не было – как и у остальных одиннадцати запасных. Замены на ЧМ все еще были вне закона. Йожеф Сабо на том же чемпионате две трети матча простоял у углового флага с закрытым переломом голеностопа. С тем же успехом он мог бы начать забивать в свои ворота – у тренера все равно не было возможности его заменить. Тактические замены на ЧМ разрешат только через четыре года – первопроходцем станет наш Анатолий Пузач (поменяет Виктора Серебряникова в матче с Мексикой).
Еще одно обстоятельство, морально уничтожившее Гривза: он знал, что золотые медали чемпиона получат только одиннадцать игроков стартового состава. Остальные – в пролете.
В интервью The Telegraph Джимми не скрывал обиды. И это почти через сорок лет после финала: «Случись это сейчас (в 2003-м – прим. автора), я бы совершенно точно вышел хотя бы на замену и почувствовал себя причастным к событию. А тогда все это было чудовищно несправедливо – мы жили в отеле, тренировались все вместе, но даже в самый великий день могли разве что посидеть на лавке в штатском. Сейчас медаль получает даже главный водовоз команды, а тогда без почестей остался даже сэр Альф Рамси».
Тогдашний президент ФИФА Зепп Блаттер не признается, повлияло ли на его решение то интервью обиженного Гривза. Но через четыре года, в 2007-м, ФИФА вдруг вознаградила всех забытых чемпионов – тех, кто был на скамейках запасных с 1930-го по 1974-й.
Свою медаль Гривз получил в 2009-м. Продал – в 2014-м, за 44 тысячи фунтов. Сэр Альф Рамси не дожил до медали десять лет.
«Я гонялся с битой по дому за женой, потом – за каким-то амбалом. А потом меня отвезли в дурдом». Кем стал Гривз после того, как «увидел Пеннивайза»
Конечно, Джимми неоднократно комментировал свое постное лицо на том легендарном фото. И свое пограничное состояние. Вот мой любимый (и самый честный) комментарий:
«После матча я танцевал на поле вместе со всеми, но даже в этот миг триумфа и великого счастья глубоко внутри я был несчастен. Когда праздник был в полном разгаре, я тихонько вернулся в отель, взял свои вещи и улетел домой. Потом Мур сказал мне, что Альф решил, будто этим я хотел выказать свое пренебрежение. Совсем не так. Я был искренне рад за Альфа и не хотел испортить ему радость грустью, которую он мог прочесть в моих глазах. Я приехал домой и в одиночестве напился. Совсем уже поздним вечером отправился на какой то семейный праздник, и чемпионат мира стал уже историей».
Без медалей, без почестей, без места в старте. Обида на тренера, на того хамовитого француза, на судьбу. Да еще эта ноющая боль в голени. Тут все понятно. Но одна из причин его несчастья имела вполне конкретное имя и фамилию. И имя это было Джеффри Херст.
Представьте Месси на скамейке запасных Аргентины с мышечной травмой. И какого-нибудь Родриго Паласио, который выходит, и собственноручно затаскивает сборную в финал. И вот главный матч, Месси готов играть, но какой-нибудь талантливый самодур вроде Марсело Бьелсы оставляет его в запасе. И Паласио делает хет-трик.
На финише своей карьеры Гривз еще и вляпался – по собственной, правда, воле – в «стокгольмский синдром». Перешел в «Вест Хэм». «Молотки» стали первым клубом в его карьере, где он больше квасил, чем играл. Одним из собутыльников Джимми стал легенда «Вест Хэма» Джеффри Херст.
Еще один одноклубник Гривза по «Вест Хэму» и будущий тренер «шпор» Харри Реднапп вспоминает: «В его первый день в команде мы, конечно, пошли в паб, чтобы это дело хорошенько обмыть. Но «хорошенько» оказалось разным. В семь вечера мне уже было достаточно. А Джимми сидел там до двух ночи и требовал еще».
Сам Гривз отрицает, что стал спиваться после финала чемпионата мира. У него уже был трагический период в «Челси» - они с женой потеряли своего первенца. Вот тогда Джимми, конечно, квасил - будь здоров. Он и в «Милан»-то смылся, чтобы проветрить «кукуху» и сменить обстановку, которая напоминала об утрате.
А в сборной и «Тоттенхэме» - так, пару-тройку пинт – не больше. Пил, но не выпивал. Да, нашел единственный на всю округу паб рядом с Лилшелл - базой, где тренировалась сборная. Да, водил однокашников по секретным наливайкам (и заставлял физиотерапевта Шеппердсона бегать за ними по всем лондонским закоулкам. Как-то тот даже проронил фразу: «А ты, Гривзи, смог бы найти бар даже в Сахаре»). Но все это больше напоминало игру в «казаков-разбойников», побочный эффект физических нагрузок и психологической изоляции.
Однажды Джимми сказал: «Мое представление рая таково: я забиваю гол за голом весь вечер, перед тем весь день заколачивая голы». После того, как в тридцать один год Гривз фактически повесил бутсы на гвоздь шею, он попал в ад. После финала в 66-м Джимми выглядит как побитая собака Гривзи. Но при этом он все равно лондонский денди, пример для подражания. А через пять лет – уже другой человек. Постаревший. Осунувшийся. Игры закончились.
В «Вест Хэме» его алкоголизм впервые вышел на проектную мощность: 12 пинт в день. Но то были еще цветочки – «белочки» начались в 76-м.
«Я вообще не помню, что происходило в 70-е. Однажды я проснулся утром и осознал, что вообще не узнаю мир вокруг себя».
Джимми увеличил пивную дозу до 20 пинт – употреблял их в течение дня, а на вечер, когда пабы закрывались, брал в постель бутылку водки. Просыпаясь, первым делом тянулся к ней. «Когда я делал утром глоток, руки переставали дрожать – и я снова был готов напиваться».
Жена Ирен, с которой Джимми расписался еще в 18, вначале переехала в другую комнату, а потом настояла, чтобы его забрали в вытрезвитель. Там Гривз пытался перерезать себе вены. Вернувшись, бросался стульями по окнам, гонялся с битой за женой – даже тогда, когда уже жил у родителей. Постучались санитары.
«Какой-то амбал постоянно хлопает дверями в моей квартире, – жаловался он наркологу. – Я бросаюсь, чтобы его схватить, а он уже выпрыгнул в окно. Понимаете?»
Нарколог все понимал. Джимми закрыли в психбольнице Уорли на пять месяцев. Оттуда он переехал в однушку на северной окраине Лондона. Ирен с ним развелась. Сам он еле сводил концы с концами, торгуя женскими свитерами. Ну а дальше наступил момент истины.
"В то время меня постоянно преследовала мысль о Хью Галлахере – гении шотландского футбола, забившем несметное количество голов; он, как и я, играл в свое время за «Челси». С ним на протяжении всей моей футбольной карьеры меня постоянно сравнивали. Уйдя из футбола, Галлахер превратился в алкоголика. Потеряв семью, оставшись без друзей, всеми забытый, он прыгнул с платформы под поезд. Обо мне говорили, что я забиваю голы, как Галлахер. Может быть, меня ждет тот же путь на кладбище? Мысль о возможности такого конца не оставляла меня. И когда все вокруг рушилось, я знал, что есть край платформы, ступив с которого, я могу разом покончить со всеми бедами. Мысль о самоубийстве приходила ко мне давно. Не раз в минуту глубокой депрессии я брался за бритву, чтобы перерезать вены. Но то ли склонность к долгим раздумьям, то ли трусость не дали мне довести дело до конца. Я был тогда действительно очень болен. И вариантов у меня было немного. Вернуться в Уорли, а оттуда – на кладбище. Прыгнуть под поезд. Или попытаться все вернуть вспять».
Джимми прекратил пить в феврале 78-го. И с тех пор не брал в рот ни капли.
***
Взгляните на эту фотографию еще раз. Это фото-предчувствие. Предчувствие написано и на лице Джимми Гривза.
Пока комментатор вопил «Все кончено!», ощущал ли Джимми Гривз то же самое, но в других красках и интонациях? Стал ли тот невыход в финале переломным в его блестящей карьере супербомбардира?
И да, и нет.
Он никогда не выйдет на свой прежний абсолютно космический уровень – когда забивал по 30+ голов в одном только чемпионате. Он больше никогда не забьет за сборную, сыграв за нее после этого лишь дважды – попросится в отставку сам, к облегчению сэра Альфа. Он закончит активную карьеру в 31, сопьется до чертей и едва не умрет в дурке.
Но его шесть хет-триков за Англию недостижимы до сих пор. За пять сезонов после того финала он забьет еще 120 голов в 218 матчах. Станет лучшим бомбардиром в сезоне-1968/69. Возьмет Кубок Англии. Станет легендой «Тоттенхэма». Не так уж и мало.
Ко всему прочему его 256 голов за «шпор» – непобитый рекорд.
Его 357 голов в высшем английском дивизионе – непобитый рекорд.
Но вот в чем вопрос. Отдал бы он их все за один хет-трик 30 июля 1966 года? Чтобы быть тогда на месте Херста?
Сам Гривз в поздних интервью пытается снизить градус. Мол, не так-то и круто в то время было называться чемпионом мира. Не то, что сейчас.
«Выиграй мы чемпионство прямо здесь и сейчас, вся страна остановилась бы на неделю, а каждый игрок автоматически стал бы суперзвездой. А тогда все было очень сдержанно. Ну да, пара тысяч собрались, сказали нам: «Ну что ж, молодцы! Well done!», а через неделю все разошлись по своим делам, а мы продолжили играть в футбол как ни в чем не бывало. Это сейчас мы восторгаемся той магической аурой 66-го, но на самом деле все и близко не было так, как мы себе представляем».
Но мы посмотрим на это фото. Так встречали чемпионов, братьев Чарльтонов, в их родной деревеньке на пару тысяч жителей.
А потом еще раз – в эти глаза.
И поймем – лукавит.
Фото: welloffside.com/Gerry Cranham; globallookpress.com/imago sportfotodienst via www.im/www.imago-images.de, UPPA/ZUMAPRESS.com; Gettyimages.ru/Don Morley, Norman Quicke, Fox Photos, George Freston, PA Images; скриншот видео; East News/ASSOCIATED PRESS/East News
Если я не ошибаюсь, в сезон, когда он забил 43 гола - Джимми и его супруга потеряли своего Джимми-младшего ( полгода). Он умер от воспаления легких.
Именно поэтому он ушел из Челси, так-как хотел сменить обстановку, где все напоминало ему о сыне.