Старик и поле
…Какие-то люди в костюмах и в галстуках, со светлыми, но суровыми лицами сделали предложение, от которого не стоит отказываться. Старик сменил много календарей, но впервые его мечта, его Большая Рыба оказалась так близко, что стало возможно тактильничать с нею по-всякому. Старик подписал документ.
Местные встретили его недобро. Сложилось ощущение, будто они ждали в свой, сверкающий славой, город другого старика. Да и не старика вовсе, а кого-нибудь с гарантирующей успех лысиной. Старик, по этой причине, всех разочаровал ещё не делами, но своим прибытием. Будто самая красивая одноклассница забеременела от алкаша-соседа. Старик так и выглядел: как любой средневзятый сосед по лестничной клетке. Всё у него было старое, кроме глаз, весёлых глаз человека, который не сдаётся...
Имидж, высший уровень вакансии, хруст денежных пиджаков… Старика это не заботило. Он отправился в погоню за Большой Рыбой, в тренировочном костюме догнать её будет удобнее. Старик всю жизнь занимался делом, будучи одет просто и незначительно, так чего уж теперь переодеваться?
Старик курил. Много, часто и страшно. Если не курил - жевал окурки. Это больно било по телекартинке, но помогало ему сосредоточиться. И убивать себя. Старик страдал, дряхлел и терял силу, но считал это адекватной платой.
Старик помнил, как был сильным. Азартным. Совсем недавно, в городе с видом на Везувий, своими прокуренными лёгкими вместо продуктов сигаретного сгорания он выдыхал волшебство. Красивую бело-голубую магию, которая восхищала даже тех, кто никогда не притрагивался к сигарете. Там старик был первым после Бога.
Здесь, в городе у подножия Альп, старик производил впечатление человека, готового быть вечно чужим. Мрачный, закрытый. Старик не умел красиво говорить, скупо радовался и всегда выглядел одинаково. Он отбросил лишнее и сконцентрировался на главном для себя. Старик утверждал так: «Конечно, хорошо, когда человеку везёт. Но я предпочитаю быть точным в моём деле. А когда счастье придёт, я буду к нему готов». Таков он и был: вдумчивый, согбенный, уставший. И какой-то не понятый: то ли переоценённый неудачник, то ли недооценённый гений.
Некоторые, видимо из уважения к возрасту или впечатлённые историями о былых его удачах, верили: старик знает секрет и вот-вот поделится ним со всеми. Другие, таких больше, считали, что старику здесь не место. Весь этот лоск и глянец – фасон не его пошиба. Отчасти, сам старик подтверждал это, изредка озвучивая, к чему стремится и кого хотел бы видеть в соратниках. Впрочем, его предшественника так же встретили огульным свистом. А затем всех рассудило время.
Шли дни. Недели. Ничего страшного не случилось. Ссутулившись, с окурком во рту, старик продолжает выходить к полю. В конце концов, это его мечта. Его Большая Рыба.
«Не нужно думать, старик, — сказал он вслух. — Плыви по ветру и встречай беду, когда она придёт. И даже не смей думать, что ты можешь не выдержать».
**
