24 мин.

«К ЧМ-2018 построили отличные стадионы, но сколько в городах МРТ-машин?» Профессор экономики – о договорняках, ФФП и эффекте своего поля

6 k

Да, Лукомский теперь еще и берет интервью.

Алекс Крумер – профессор университета Мольде. У него PhD в экономике, но практически все его исследования связаны со спортом (футбол – страсть с 1986-го). Алекс родился в Молдавии, работал в Израиле, Норвегии и Швейцарии.

Обсудили 400-страничные исследования Крумера о проблеме договорняков в коррумпированных странах и преимуществе своего поля в топ-лигах, а также футбольный мир после коронакризиса. Основные тезисы:

• уровень коррупции в стране напрямую связан с количеством договорных матчей. Есть несколько исключений, но Россия не входит в это число;

• УЕФА «грабит» маленькие клубы, назначая матчи на 21:00 по европейскому времени. Только из-за этого команда теряет 0,25 очка за игру;

• за счет правильного выбора дня и выбора матчей посещаемость можно увеличить на 6-15% – вообще без использования других инструментов;

• маленькие команды сильно зависят от болельщиков и фактора своего поля;

• матчи среди недели дают несправедливое преимущество гостям. Нельзя ставить матчи между прямыми конкурентами на нетипичные дни.

Почему преимущество своего поля так важно для маленьких клубов и как УЕФА грабит их в Лиге Европы

– Давайте поговорим о ваших исследованиях. Одно из последних связано со временем начала матчей в Лиге Европы. Расскажите о нем. 

– УЕФА предоставил очень простой набор переменных. 

Как вообще проводят эксперименты не в экономике? Есть таблетка, есть плацебо. Кому-то дают таблетку настоящую, кому-то ненастоящую – проверяют результат в конце и смотрят. И тут – готовый эксперимент. 

Игры в 19:00 и в 21:00. Прямо напрашивается сравнение. Перед тем, как начать, я спрашивал у людей: «Как считаешь, на какой игре будет больше зрителей?». Это четверг, а в пятницу рабочий день. Говорят: «Наверное, все-таки в 19:00 будет больше, хотя не факт, потому что после работы, но в 21:00 тоже не очень удобно». И я проверил. 

Я взял все игры за последние сезоны, которые начинаются в 19:00 и 21:00. Есть разница в количестве зрителей – на 15% меньше в матчах, которые начинаются в 21:00.

Потом я пришел к вопросу: меньше болельщиков – значит, преимущество своего поля тоже меньше? Выяснилось, что да. В первую очередь это касается слабых команд, у них существенно уменьшается преимущество своего поля. Они теряют 0,25 очка в среднем за игру, если играют в 21:00, а не в 19:00. Меньше зрителей – меньше очков.

А теперь переведем это в деньги. Есть слабые команды, которые три раза играют в 21:00, они могут потерять очень много денег. Во-первых, меньше покупают билеты. Во-вторых, каждое очко может стоить 120 тысяч евро. Если ты теряешь 0,25 очка, то теряешь деньги. Выход в следующий раунд – 800 тысяч евро. Ты теряешь очки дома только из-за того, что матч в 21:00, а не в 19:00 – думаю, многим командам это может не понравиться.

– Какими могут быть практические советы: нужно учитывать статус клуба при выборе времени? Либо лучше вообще отказаться от временных слотов?

– Понимаю, что УЕФА хочет максимизировать выгоду от ТВ-трансляций: игры в 19:00 и в 21:00 нужны, чтобы сделать больше временных слотов. Но если спросить у клубов, хотят ли они играть в 19:00 или в 21:00 – думаю, многие захотят в 19:00. По справедливости – нехорошо играть в 21:00. По деньгам – у УЕФА, может быть, нет другого выбора. Если бы было больше игр в 19:00, вероятно, было бы лучше. Но вопрос сложный.

– А возможно ли использовать эти знания, чтобы повысить посещаемость чемпионатов – например, российского? 

– Исследование про Лигу Европы, но этими знаниями могут пользоваться и тренеры, и маркетинг. Если знаешь, что игра в 21:00, может быть, нужно понизить цены на билеты. Больше болельщиков – ты все равно можешь чуть-чуть выиграть в деньгах, потому что на чуть-чуть понизил цену. Если тебе важно выиграть, потому что каждое очко стоит денег – привлекай болельщиков. А привлекать надо, когда не идут. В 19:00 – идут. В 21:00 – идут меньше.

Теперь по поводу российского чемпионата. У меня последняя статья про 4 топ-лиги. Она основана на нашем предыдущем исследовании про Бундеслигу. Мы показали, что играть посреди недели дома менее выгодно, чем в выходные. Среди недели меньше зрителей, что также означает меньшее преимущество своего поля у андердогов.

Есть такая книга – Scorecasting. Там 49 лиг проверили на домашнее преимущество в бейсболе, баскетболе, футболе, крикете, американском футболе, хоккее. Везде оно есть.

В Италии исследовали, что происходит с домашним преимуществом в играх, в которых обе команды играют на своем стадионе. 

Допустим, «Милан» против «Интера» или «Ювентус» – «Торино», когда у «Ювентуса» не было своего стадиона. И они увидели, что так называемая домашняя команда все равно имеет преимущество. Она в среднем берет больше очков. Вероятная причина: болельщики оказывают давление на судью. Плюс были исследования про то, что к матчу добавляют больше времени, если домашняя команда проигрывает в один гол, чем в ситуации, когда домашняя команда ведет с разницей в один гол. 

Сильная команда дома с большой вероятностью победит – неважно, будет больше зрителей или меньше. А вот слабая команда во Франции, в Бундеслиге, в Германии – нет. Можно проверить и Россию. Мы сейчас делаем такое же исследование по Норвегии. Что это значит? По возможности меньше матчей ставить в такие необычные дни, а больше – в субботу и воскресенье.

– Получается, большие клубы меньше зависят от зрителей на стадионе. Сейчас – в период пандемии – они получают дополнительное преимущество? 

– Их результаты дома будут, наверное, такими же, а в гостях – лучше. 

– Вы упомянули исследование про матчи в нетипичные дни. Можно ли его применить практически?

– Единственная рекомендация, о которой я думал: если не хватает уикэндов (а их действительно не хватает), то одна и та же пара команд должна играть в нетипичные дни в первом и втором круге. 

Допустим, был пример в Германии, когда «Падерборн» много лет назад играл два раза посреди недели дома, а «Гамбург» – только один раз. В итоге «Падерборн» набрал на одно очко меньше. Одна из игр между «Падерборном» и «Гамбургом» была посреди недели. И они там проиграли. Я не говорю, что «Падерборн» вылетел только из-за этого. Но тут каждое очко важно.

Календарь влияет достаточно сильно на распределение очков. Я понимаю, что невозможно всегда играть в уикенды, но давайте тогда сделаем так: если игра между «Падерборном» и «Гамбургом» в Падерборне была посреди недели, то во втором круге матч в Гамбурге – тоже посреди недели. Так бы была какая-то честность. 

Другие факторы менее однозначны. Но кто-то может сказать: «Почему я должен играть с сильной командой в середине недели, когда ко мне меньше зрителей придет?». С другой стороны – наоборот, если сильная команда приезжает, то пойдут и в середине недели. 

– На основании этих двух исследований: правильно ли я понимаю, что за счет выбора дня и времени начала матчей, без использования других инструментов, можно увеличить общую посещаемость чемпионата?

– Да.

– А вы пытались рассчитать, каким может быть этот эффект? На сколько процентов, если все сделать правильно, будет увеличена посещаемость? 

– Ну допустим, в Лиге Европы матчи в 19:00 – это 15% разницы. В Лиге 1 на 6% можно увеличить, Ла Лиге – 7,3%, АПЛ – 6% и в Бундеслиге на 10%. Средний стадион в Германии вмещает 40 000 человек. Это 4 000 человек, в среднем билет стоит 30 евро. 

– Получается, мы даже можем теоретически разработать какие-то правила, которые можно использовать в лигах, которые не зависят от теледоходов, которым не важно время начала с точки зрения трансляций? Например, в первом дивизионе, который практически никто не показывает. 

– Ну да, можно. Я не знаю, как это работает в России и насколько трансляции первого дивизиона интересны. Тогда надо настраиваться только на болельщиков, которые будут приходить. 

В Норвегии мы делаем сейчас исследование, и 18:00 в воскресенье – плохое время. Мы бы посоветовали ставить больше матчей на субботу. Мы учитываем, идет ли в это время трансляция из Англии, какая температура – у нас десятки, если не сотни, факторов. В России тоже можно найти оптимальное время. Наверное, суббота, после обеда до вечера. Я не знаю, как играют в российской первой лиге, но, судя по посещаемости «Балтики» (а «Балтика» меня особо интересует, потому что там построили очень хороший стадион на ЧМ под команду первой лиги), что-то пока плохо все работает.

Между индексом коррупции в стране и договорняками есть связь – Россия не исключение

– Вы также исследовали связь индекса коррупции в стране (индекс считается организацией Transparency International с 1995-го и отражает уровень восприятия коррупции аналитиками и предпринимателями по стобалльной шкале – Sports.ru) с матчами, в которых одной команде жестко нужны очки, чтобы не вылететь, а у другой нет особой мотивации. Можно ли из него сделать прямой вывод о том, что мы говорим про договорные матчи? Такая связь означает наличие договорных матчей?

– Я бы был осторожен в этом плане. Мы вот что показали. Есть ситуация в менее коррумпированной стране в последних турах – и такая же в более коррумпированной. Почему ситуация в более коррумпированной стране отличается? То есть мы наводим на вопросы.

Исследование на английском, а я еще говорю на русском и на иврите – у меня есть преимущество, я могу читать на разных языках. И вот я наткнулся на комментарий вашего коллеги Василия Уткина, где он писал про матч между «Тереком» и «Уралом». И он очень сильно намекал, что был договорняк. Я не могу сказать – мне нужны прямые доказательства. Я только косвенно показываю, что там что-то происходит. 

– Я понимаю, что вы не можете сказать, какие именно матчи договорные, но сам вывод о том, что они с очень высокой вероятностью есть в коррумпированных странах, уместен?

– Да. Но какие, я не знаю, на самом деле. Уткин про игру «Урала» и «Терека», когда там 4:1 было, прям очень не косвенно говорит об этом.

– А вы считаете, что индекс коррупции – это хороший показатель для исследования? Может, надо проверить связь между другими факторами? Например, бедность. Потому что в богатых странах меньше стимул брать деньги. Вы пытались дополнительные факторы вводить в это исследование? 

– Да. Мы исследовали даже параметры, о которых я изначально подумать не мог. Футбольные параметры: преимущество своего поля, места команд – это все понятно. Индекс коррупции очень сильно коррелирует с уровнем богатства, демократичности страны и даже с процентом протестантов среди населения (по каким-то религиозным, историческим причинам – не будем сюда вдаваться – чем больше протестантов, тем менее коррумпированная страна). Еще один фактор: страны, у которых закон основан на британских порядках, менее коррумпированы. Почему? Не знаю, вот так оно есть.

Была очень хорошая статья про дипломатов в Нью-Йорке. Чем более коррумпирована страна, тем больше нарушений парковки набирается у дипломатов из этой страны. Возможно, коррупция – это что-то культурное. Так вот, вместо индекса коррупции мы взяли количество нарушений ПДД при парковке у каждого посольства на Манхэттене. Тоже сработало – была корреляция. Как бы мы ни играли, что бы мы ни делали – тот же результат. 

Исследование опубликовали в The Journal of Law, Economics, and Organization. В экономике это очень солидный журнал – один из лучших. Там тяжело опубликоваться – да еще про футбол. Но наша статья была не про футбол – она про культурные нормы в разных странах.

Мы взяли 75 стран мира, 12 лет данных – и получили отличный эксперимент. Команда, которая борется за выживание, против команды, которой нет дела до игры. И мы нашли то, что нашли. Это не про футбол. Ньютон же писал не про яблоки – он писал про гравитацию. Мы пользовались футболом, чтобы показать что-то чуть-чуть больше, чем футбол. 

– А были ли такие страны, которые оказались аномалией? То есть где связь была меньшей, чем вы ожидали, исходя из индекса коррупции?

– Да, были. Латвия – намного ниже ожидаемого. И Саудовская Аравия.

– Россия, как вы уже упомянули, все-таки соответствует этому исследованию. Тут уровень коррупции примерно совпадает с результатами таких игр? 

– Да. В Швейцарии, когда команда должна выиграть, чтобы не вылететь из лиги, – она выигрывает в 44% случаях, в России – это 75% случаев.

– Я понял, что вы небезразличны к российскому футболу. На основании исследовательского опыта дайте 3 важных совета? 

– Во-первых, я бы хотел, чтоб российский футбол слез с бюджетной иглы. Сейчас начались катаклизмы, а российский футбол очень зависит от государства. С другой стороны, кто-то скажет: «Да, Алекс, все правильно, но когда зависишь от частных денег, тоже получаешь проблемы в такой кризис». Может быть. Но ситуация, когда столько команд и так сильно зависят от государства, нездоровая. 

Будто вернулись в Советский Союз – там же тоже все было через государство. Мы же хотим, чтобы футбол любили, а это вызывает отрицательные эмоции у людей: деньги налогоплательщиков идут на футбол, а не на больницы. Сейчас мы увидели, как важно, чтобы больницы были хорошие. Это раз.

Еще я б хотел, чтобы было больше российских футболистов в Европе. Я все-таки болею за сборную России, я был на матче Россия – Англия, на том злопамятном в Марселе. Был единственным, кто болел за Россию на трибуне англичан. Для меня важно, чтобы сборная России играла хорошо. Чтобы играть хорошо, нужно успевать за соперником, для этого нужны хорошие игроки, а хорошие игроки формируются в конкурентной среде. Когда я играю с теми, кто хуже меня, стимула нет.

Было бы очень хорошо, если б они ехали в Европу. С другой стороны, кто-то может сказать: «У них хорошие зарплаты в России, а почему надо уезжать? Они сейчас думают о своем будущем». Карьера у них – максимум 10 лет на топ-уровне. Если в Европе они заработают меньше, то зачем? Переход в Европу тоже тяжелый, ты уезжаешь от семьи. Я все понимаю, но мое эгоистичное желание – чтобы уезжали в Европу и играли в лучших клубах. 

И третье: чтобы доверяли науке, чтобы было больше науки на уровне принятия решений. Чтобы мне, когда я прихожу и спрашиваю «А почему вот так сделано?», не отвечали: «Ну потому что вот так». Этого желаю не только российскому футболу, а вообще. «Ну потому что вот так» – это нехороший ответ. Хочу, чтобы все было основано на аргументах – чтобы были дебаты.

Последствия коронакризиса: чем меньше у клуба болельщиков, тем выше вероятность смерти

– Учитывая вашу специализацию, давайте поговорим про то, что сейчас происходит в мире. Кто-то говорит, что после пандемии цены на трансферном рынке упадут на 25%, кто-то  – что на 50%. Насколько все плохо?

– В краткосрочном периоде будет падение. Надеюсь, не сильным, но, наверное, все-таки будет. Недавно общался со Стефаном Шимански (соавтор «Футболономики»), который сейчас специализируется на этой теме. У него прогнозы не очень оптимистичные. 

С другой стороны, я говорил с Авраамом Грантом, бывшим тренером «Челси», он уверен: «Все быстро вернется на прежний уровень». Сейчас футбол не тот, начиная с физической подготовки игроков. Я не эксперт в подготовке футболистов, но я эксперт в теме преимущества своего поля: нет болельщиков – нет преимущества. 

Авраам Грант

– По каким клубам в первую очередь ударит кризис?

– По слабым. Обыкновенная экономика. Слабый первым страдает. Сильный выживает.  Тут могут пойти законы джунглей, поэтому очень важно, чтобы кто-то помог. Допустим, Шимански предлагает, чтобы клубы скидывались, была какая-то подушка, было куда падать.

– Большие клубы для маленьких?

– Для всех. Чтобы команды скидывались и была такая подушка. Сейчас такого нет.

– Что в худшем случае может случиться с маленькими клубами? Можем ли мы потерять некоторые клубы в Европе?

– Видел, что в России пару команд ФНЛ сказали: «Ребят, мы не можем играть». Думаю, такое будет в той или иной степени во многих странах: с маленькими командами, которым лишь бы выжить. 

Футбол – уникальная индустрия. Все команды «хотят» выиграть, но не все на самом деле хотят выиграть. Есть максимизация успеха на поле, а есть максимизация в деньгах – и в футболе это необязательно то же самое. Можно быть в середняках и зарабатывать больше, чем наверху. И в этом футбол очень сильно отличается от любой другой индустрии. 

Во-вторых, есть конкурентный баланс, который никто не отменял, он должен быть в спорте. Например, продавец обуви был бы счастлив стать монополистом – он счастлив быть один на рынке, но в спорте такого не может быть.

Будут команды, которые упадут – у меня ноль сомнений. Все будут требовать помощи. 

Я спортивный экономист, но я в первую очередь экономист, и я говорю: «Ребят, больницы, наверное, поважнее будут, чем спорт». 

Я был в Екатеринбурге в 2017-м перед ЧМ. Все были в диком восторге – стадион построили. Я спросил: «А скажите, сколько у вас МРТ-машин в Екатеринбурге, сколько коек в больницах?». Меня не поняли, почему я такие вопросы вообще задаю – какая тут связь. Я объяснил, что перед спортом идут другие вещи. То же самое сейчас в кризисе. Думаю, спорт не будет на первых местах – и это нормально. Всегда во всех кризисах спорт, театр, искусство – это категория стандартных товаров с точки зрения экономики. Когда доходы поднимаются, спрос на них тоже поднимается, но резко падает, если доходы идут вниз. 

90-е годы. Вспомните российские стадионы. Когда нечего есть, на футбол и не ходят. Я считаю, что провал российских спортсменов на Олимпиаде 2010 года в Ванкувере – это 90-е годы. Эффект виден через несколько периодов – не сразу. Вот сейчас эффект будет – мы его увидим. Если люди потеряли работу, наверное, на футбол они последним делом пойдут.

– А давайте рассмотрим не только о российскую ситуацию. Например, Саймон Купер, коллега Шимански, часто говорит, что в Англии за все время пропал только один клуб («Уиган Боро» в 30-е годы), а все остальные так или иначе перерождались. Сейчас возможна ситуация, когда клубы навсегда пропадут или это исключено? 

– Это бренд, это эмоции. Даже если клуб пропадет – его восстановят. «Днепр» – это же дважды чемпион Советского Союза. Допустим, то же «Торпедо» восстало из пепла, «Глазго Рейнджерс» – еще один пример. Я это могу понять, но это немного нечестно: клуб получил поставки (клубы заказывают у простых компаний множество вещей от атрибутики в магазины до стройматериалов для базы или стадиона – Sports.ru) и должен за них заплатить, не платит и просто объявляет банкротство. Но если команда сильная, то через 5 лет она возвращается.

– Получается, точно спасутся те клубы, за которыми есть болельщики?

– Да, один из примеров – «Парма». Будут банкротства, но это нормальное экономическое явление. Через 5-10 лет они вернутся. А те команды, у которых нет такой базы болельщиков – там будет посложнее, я думаю. 

ФФП не работает, так как лишь увеличивает пропасть между богатыми и бедными

– Вероятность суперлиги возросла? Учитывая, что сейчас сильные команды станут еще сильнее, слабые – под угрозой.

– Сильные не станут сильнее. Будет просто пропасть увеличиваться: сильные станут слабее, а слабые – просто никакими. Я за конкуренцию, за то, чтобы УЕФА считался с командами. Допустим даже, если чемпионат мира по футболу будет проходить каждый год – это не то же самое как раз в четыре года. Иногда меньше – лучше. 

Про суперлигу говорят уже много лет, но в теперешней ситуации денег меньше, меньше будет инвестиций. Сейчас люди раны зализывают. Есть другие приоритеты. 

– Сейчас плохое время, чтобы с большими деньгами приходить в футбол или, наоборот, сейчас богатым владельцам выгодно инвестировать?

– Должны инвестировать. Большие деньги делаются на крушении и на восстановлении. Вот сейчас есть окно возможностей. Хотя история показала, футбол – неприбыльное дело. По-моему, Купер и Шимански в Soccernomics писали про это. «Реал Мадрид» – самый крутой и богатый клуб в мире. Но если бы «Реал» числился какой-то финской компанией, то по доходу был бы на 125-м месте в Финляндии. Чтоб просто мы поняли, что такое футбол.

 

Это большое влияние, но там не так уж много денег. Шины для машин – индустрия в разы больше. Просто она не такая привлекательная. И нет там эмоций. В шинах нет страсти, в футболе – есть. 

И еще один момент: вкладывают в команды футбольные не как в простой бизнес – вложить и выиграть. Там опять же есть эмоции, есть пиар. Многие входят в футбольную индустрию, потому что это очень легкий пиар. Кто знал про Романа Абрамовича до «Челси»? В России знали. Но кто о нем знал в мире? И то же самое я могу сказать про многих. С помощью футбола можно открывать другие двери. Очень тяжело увидеть прямую выгоду. Если команда не показывает убытков, это уже хорошо.

– Но есть еще возможность заработка через продажу клуба. Если Абрамович сейчас продаст «Челси», он продаст его намного дороже, чем когда-то купил его. 

– Это, да, как обыкновенный бизнес. Ну, пусть продаст. А покупатели есть?

– Думаю, если захочет продавать – покупателей найдет. А самим клубам сейчас должно быть интересно привлечение богатых владельцев, которые могут их спасти? Организации должны что-то для этого делать? Например, УЕФА может ослабить ФФП. Бундеслига может пересмотреть правило «50+1».

– С одной стороны, чтобы спастись, нужны деньги. «Мы падаем, мы на грани банкротства, help, SOS»! Любые деньги более чем приветствуются. С другой стороны, если я инвестирую сейчас, может, я хочу пропиариться, потом уйти и кинуть команду. Были такие примеры. Я не уверен, что фанаты будут за это. Непонятно. 

С ФФП мы должны быть очень осторожны. Например, Шимански ведет борьбу против него, потому что эмпирически правила лишь увеличили пропасть между богатыми и бедными. А почему? Все очень просто. Если у меня слабая команда, – например, «Маккаби» Хайфа, моя любимая команда из Израиля, – и хочу играть в Лиге чемпионов, но не могу тратить больше, чем зарабатываю. Соответственно, я не могу купить хороших игроков, которых может купить тот же «Зенит». 

То есть у меня шансы с ними бороться на равных почти нулевые. Мы верим в чудеса, но я также верю в цифры. Я верю в здравый ум. Ну нет шансов у таких команд бороться даже с европейскими середняками типа ЦСКА или «Зенита», не говоря уже про «Барселону». Это невозможно. В 1992 году, если я не ошибаюсь, ЦСКА побеждал «Барселону». Так вот, такое сейчас почти невозможно. 

– ЦСКА недавно обыгрывал «Реал», но я понимаю, о чем вы говорите. Это реже случается – в финалы не выходят маленькие клубы.

– Из группы бы выйти. Какие финалы – о чем вы говорите? Это тяжелый вопрос: мы хотим, чтобы нас спасали, но у того, кто спасает, свои интересы. Вообще бизнес должен делаться без эмоций. Когда эмоции вовлечены – все становится не так просто. В спорте мы это видим. 

В других бизнесах, может, тоже есть эмоции, но все должно делаться без них. Допустим, фондовая биржа – это алгоритмы, компьютеры. Машины – без эмоций. Если бы машины могли покупать команды, было бы хорошо.

– Вы упомянули ФФП, а не исказилась ли эта идея? В начале Платини предлагал использовать как ориентир не прибыль и убыток, а долг команды. То есть не давать командам залезать в долги. Если владелец гасит долг, то все хорошо. Но мы наблюдаем другую ситуацию: пропасть между богатыми и бедными только увеличивается. Не нуждается ли все правило в пересмотре?

– Я экономист. И я верю, что рынок умнее любого регулятора. Когда есть какие-то регуляции, люди все равно оказываются умнее. Есть бухгалтеры, которые умеют очень красиво все раскладывать по полочкам, чтобы было по букве закона. 

Люди пишут умные правила, но находятся те, кто еще умнее и могут их красиво и элегантно обходить – на грани фола. Есть серая зона, по которой ходят очень умные люди. Экономисты не любят регуляции. ФФП доказывает, что думали об одном, а получилось совершенно наоборот – не получилось сократить пропасть между богатыми и бедными. Я знаю, что ФФП дал работу многим бухгалтерам, многим адвокатам, которые это красиво расписывают. Отлично, но хотели явно не этого.

– Случай «Манчестер Сити» и случай «ПСЖ». По сути, там разница минимальная, но решения разные УЕФА (изначальные до пересмотра в CAS). Это, наверное, тоже один из тезисов по поводу кризиса в системе.

– Наверное. Я знаю пару людей, которые работают с ФФП. Например, Константин Сонин (из Чикагского университета/ВШЭ) и Эгон Франк из университета Цюриха. Они очень продвигают эту систему. Ну, Сонин уж точно знает, что любую регуляцию можно обойти. Я очень уважаю его, он очень умный человек, но всегда есть субъективность. Поэтому я очень люблю, когда рынок решает все. 

С другой стороны, дикий запад тоже никому не нужен, он может вылиться в lose-lose ситуацию. Возможно, ФФП – это меньшее из зол. Может быть, другие альтернативы были бы хуже. Но ФФП точно не кажется лучшим общим решением. 

Я понимаю, что УЕФА говорит: «Сейчас будут вкладывать деньги, потом придет кризис, долги – клубы не смогут расплачиваться». Я не исследовал этот вопрос. Я исследовал только пропасть между командами, которая увеличилась, но что произошло с банкротствами, я не проверял. Это стоит проверки. 

Может быть, придут ребята из УЕФА и скажут: «Алекс, все красиво ты говоришь, но меньше стало команд-банкротов, стало меньше поставщиков, которые недополучили свои деньги». Я сделал поставку команде, они мне заплатили – и все довольны. 

Хотя по прежнему есть много команд, которые недоплачивают – например, в Чемпионшипе. Шимански писал, что там очень много команд, у которых доходы меньше, чем расходы. Это может даже в краткосрочной перспективе привести к банкротству при таком кризисе. Это в Англии происходит. В других странах еще хуже: например, Израиль. «Хапоэль» уже сказал: «Если вы не хотите, чтобы мы играли в еврокубках – окей, мы не можем уложиться в правила». Они уже отказались заранее от шанса принимать участие в еврокубках.

– Получается, есть достаточно большая группа авторитетных экономистов, которые против ФФП. Реально ли это донести до УЕФА, или они не прислушиваются ни к кому со стороны?

– В Израиле на 2 человека – 3 мнения, у экономистов тоже, наверное. Я уверен, что у Сонина и Франко другие мнения по этому поводу. Я всегда за открытый диалог. Эгон делал исследование по этому поводу, но и Шимански тоже. Тут может произойти битва титанов.

Фото: Gettyimages.ru/Matthias Hangst, Lars Baron, Ian MacNicol, Gonzalo Arroyo Moreno; globallookpress.com/Zamir Usmanov/Global Look Press, Oscar J. Barroso/Keystone Press Agency, Daniil Ivanov/Russian Look, Juan Carlos Rojas, John Walton/imago sportfotodienst, XinHua; РПЛ/Александр Ступников/«Спартак»; ФК «Зенит»/Анна Мейер; РПЛ/Максим Котенев/Арсенал; vk.com/akhmatgrozny

logoУЕФА
logoСборная России по футболу
интервью
logoЛига Европы УЕФА
бизнес
болельщики
logoпремьер-лига Россия
logoкоронавирус
договорные матчи
logoЛига чемпионов УЕФА
финансовый фэйр-плей