Не нужно обвинять в травме Рэшфорда врачей «МЮ». Просто игрок был очень нужен Сульшеру
От редакции: мы снова в блоге Артема Рыженко – лучшего автора 2019 года на Трибуне. Артем не останавливается: это уже его третий текст, который попадает на главную в 2020-м. Так что ставьте плюсы, пишите комментарии и подписывайтесь на блог, если почему-то (как так?) до сих пор этого не сделали.
***
Маркус Рэшфорд получил травму в Кубке Англии против «Вулверхэмптона», Сульшер подтвердил, что из-за стрессового перелома спины форвард пропустит от шести недель до трех месяцев. Тренер даже допустил, что клубу придется купить кого-то в нападение.
Признаюсь, когда увидел первые версии и официальное заявление о «стрессовом переломе позвоночника», то немного смутился, так как еще не встречал такой локализации стрессового перелома. И действительно, подробной статистики нет, есть лишь небольшие работы, но в среднем, среди всех подобных травм стрессовый перелом позвоночника составляет около 0.4% (!!!).
А если гуглить «стрессовый перелом»/«stress fracture» – поисковик выдаст только картинки нижней конечности. Почему? Все просто. Именно на кости стопы, голени и бедра приходится более 2/3 всех этих травм по довольно объяснимой причине – в футболе нога страдает чаще всего.
А что такое «стрессовый перелом»?
Если вы думаете, что переломы – это редкость, то удивлю: микроповреждения происходят чуть ли не от каждого столкновения или, скажем, при длительном беге. Однако в организме существуют и процессы регенерации (не как у Дедпула, но тоже сойдет). А чем моложе человек – тем лучше этот механизм работает. Пока баланс между объемом микроповреждений и способностью организма их залечить ближе ко второму – ни о каких стрессовых переломах речи быть не может.
Соответственно, когда этот баланс нарушается, микротравмы не успевают заживать, более того, они начинают накапливаться, рано или поздно перерастая из микроповреждения в полноценный перелом.
Из-за чего такое может произойти?
Обобщить это можно одной фразой: «нарушение внутреннего метаболизма кости». Говоря же человеческим языком и чуть подробнее, есть 4 основных причины:
• Дефицит витамина D. В прекрасных северных странах как наша, дефицит витамина D вполне распространенная проблема, вот только для спортсменов (в том числе любителей) это приобретает иные масштабы. Витамин D помогает всасываться кальцию и фосфору в кишечники – ключевым структурным элементам костной ткани. Нечем замазать трещину? Она будет расти. Все логично.
• Нарушение гормональной регуляции. На рост и регенерацию кости влияет довольно большое количество гормонов. В случае обнаружения стрессовых переломов нужно проверить в первую очередь уровень паратгормона (его синтезирует паращитовидная железа, отвечает за обмен кальция) и половых (контролируют рост тканей и их метаболизм). Снижение уровня этих гормонов может приводить к нарушению питания костной ткани.
• Дефицит калорий. Как и витамином D – без кирпичей дом не построить.
• Нарушение режима или техники тренировок. Стрессовый перелом относится к так называемому overuse injuries, то есть травмам повышенного использования. Такое повреждение еще называют «усталостный перелом». И поэтому, если перегружать спортсмена, или неправильно выполнять какие-то упражнения, то организм просто не сможет справиться с избыточной нагрузкой.
Как ставится диагноз?
Главным и зачастую единственным симптомом является боль. Она возникает при нагрузке, либо в более тяжелых случаях – даже в покое, ее локализация соответствует месту перелома.
Для подтверждения диагноза лучше использовать МРТ или КТ. Так как на рентгене мы можем и не увидеть никаких изменений. В итоге получается ситуация: «Видишь перелом? Нет. А он есть». МРТ и КТ куда более чувствительный и информативный метод, но есть сложность – все процедуры должны быть обоснованы.
Даже с бюджетом «МЮ» врач не может сказать: «А, сгоняй, сделай КТ всего». Нет. Начинают с рентгена, уже на нем можно заметить небольшие изменения, если же его недостаточно, то уже для уточнения диагноза используют КТ и МРТ.
Как классифицируют такие травмы?
Существуют две классификации – по степени повреждения и риску осложнений (прогрессирования заболевания).
Kaeding-Miller stress fracture classification. По степени повреждения:
По риску осложнений. Низкий – места с хорошим кровоснабжением. Высокий – с плохим, в основном они как раз расположены на нижней конечности и это еще одна причина, по которой стрессовые переломы нижней конечности явление куда более распространенное.
Тактика лечения и почему врачи «МЮ» вряд ли ошиблись
Я заострил внимание на классификации не просто так, от нее зависит, что мы будем делать со спортсменом дальше.
Итак, в случае небольших переломов без смещения консервативное лечение достаточно эффективно: снижают нагрузку, нормализуют питание, режим дня, прибегают к физиотерапии. Если есть гормональные нарушения – их корректируют. В случае же, если они окажутся неэффективны, при необходимости операции его ждет такая вот красота в позвоночнике:
Это транспедикулярная фиксация – операция, суть которой заключается в стабилизации позвонка путем проведения винтов через ножки (pediculus – ножка, отсюда и название) в тело позвонка. Методика позволяет надежно фиксировать винт в теле позвонка и является одним из самых распространенных видов лечения травматических повреждений и хронических заболеваний позвоночника. При помощи этой конструкции позвонок хорошо срастается, сокращается время реабилитации, но надо сказать, в случае стрессовых переломов позвоночника до такого доходит крайне редко.
Куда проще использовать неинвазивные методы, например, как это устройство.
Этот чемоданчик называется melmak faster fracture healing. Устройство для ускоренного лечения переломов (буквально так и переводится). Оно при помощи интенсивных ультразвуковых сигналов локально улучшает кровоток – а улучшение кровоснабжения = ускорение заживления.
Рэш был замечен с этим устройством после матча с «Норвичем», где он, кстати, отыграл не весь матч, а Сульшер прокололся, что боли беспокоили Маркуса еще перед Новым годом. С того момента форвард провел 6 матчей. И возникает вопрос, а как футболист мог играть каждые 4 дня, если его должны были хотя бы на неделю отстранить?
Виноваты ли врачи и Сульшер лично? Врачи – вряд ли. Сульшер и Рэшфорд – вероятно, потому что не знать о рисках они не могли. Почему? Я вижу 4 возможных сценария:
1) Врачи увидели лишь I степень повреждения и наблюдали за Маркусом. После «Норвича» ему все же потребовалось лечение, он использовал это устройство для ускорения заживления и/или профилактики осложнений.
Им показалось, что четырех дней отдыха до «Вулверхэмптона» – достаточно. Однако стало хуже. Такой риск был, и о нем, очевидно, предупредили и Сульшера, и Маркуса. Желание англичанина и его незаменимость в схеме тренера сыграли свою роль.
2) Врачи диагностировали II степень. И сочли 4 дня паузы достаточным отдыхом, так как на снимках была хорошая динамика, Маркус чувствовал себя нормально и был очень нужен Сульшеру. А дальше «все пошло не так». Но все же меня смущают такие сжатые сроки. Хоть сам главный тренер и говорил, что Маркус обычно быстро восстанавливается и на него рассчитывают, этого все равно мало.
3) Все то же самое, но в какой-то момент форвард солгал по поводу боли, чтобы сыграть с «Вулвз», а Сульшер додавил медштаб. Конспирология чистой воды, но и такие случаи бывают.
4) Врачи недооценили серьезность повреждения. Тоже может быть – травма сложная, редкая, но все-таки это АПЛ, я с трудом верю, что на таком уровне возможны подобные ошибки и вряд ли врачи команды продолжили работать в клубе после такого серьезного прокола.
А как вы думаете? Лично я придерживаюсь 1 или 2 версии, они более убедительны.
***
Текст подготовлен для Regista.one
Футболисты постоянно проходят медобследования. Объясняем, зачем это нужно
Суарес вылетел до мая из-за травмы колена. Почему он будет лечиться в два раза дольше обычного?
Фото: Gettyimages.ru/Alex Livesey; REUTERS/Andrew Yates
Вертикаль власти МЮ» на примере Рэшфорда.