Никита Чернов: «Нафантазировал себе, что всю жизнь буду в ЦСКА, но на клуб обиды нет»
Никита Чернов дебютировал за основу ЦСКА в сентябре 2014 года, а спустя полгода клуб заключил с ним контракт до конца 2019 года. За это время он побывал в трех арендах, вызывался в сборную России и выходил против «Реала», но закрепиться в команде так и не смог — карьеру Никита продолжит в Самаре.
— Как вы? Обжились в Самаре?— Да, сегодня уже сняли квартиру. Пацаны удивились: вчера только перешёл, а сегодня уже полноценный день с командой. Приехал с девушкой, она как раз занималась квартирой. Смотрела варианты, присылала фото. В итоге сошлись на одном.
— Далеко от базы?— Нет, минут пять. До центра минут 10-15.
— Как приняла команда?— Думал, будет тяжелее. Когда приходишь в новый коллектив, первые недели-две ходишь молча. А тут нет — парни сразу начали общаться. Коллектив дружный. Только закончилась тренировка, как пацаны в баню позвали, всё мне показали. Так что все очень помогают.
— Вы сказали, что приняли неожиданно хорошо. Был негативный опыт?— Это я по ЦСКА сужу. Когда приходил новый человек, первые недели обычно тушевался. Особенно это иностранцев касается — они же только с переводчиками говорят. Или с земляками, если такие есть. А тут нет, сразу все тепло приняли.
— С Божовичем уже пообщались?— Сегодня состоялся с ним первый разговор – хорошо пообщались, много шутили и смеялись. Ощущение, что я в этой команде уже давно. Тот же Гацкан! Знаете, когда против него играл, всегда думал, что он очень жёсткий человек, что к нему даже не подойти. Особенно после всех его заруб с Вернблумом на поле. А сегодня на тренировке я больше всех с ним общался, он очень позитивный. В игре никому спуску не даст, а тут совсем другой.
— У вас оставалось полгода до конца контракта, почему решили уйти именно сейчас?— Мы поговорили с главным тренером и пришли к выводу, что лучше будет уйти. Просто не было конкретных вариантов, а «Крылья» за день-два вышли и обо всём договорились. Переговорил с семьёй, сам для себя быстро всё решил. Нельзя от такого отказываться.
— Были слухи на тему возможного перехода в «Урал» или «Уфу». Было ли что-то в действительности?— Знаю, что был вариант с «Уралом» — мне лично звонил спортивный директор. Но я столько лет провёл в ЦСКА, хотел, чтобы и их в моём трансфере всё устраивало. Не скажу, сколько за меня предлагали, но раз не договорились, то что-то им в варианте с «Уралом» не понравилось. Я в те переговоры не влезал и просто ждал.
— Божович после того, как вас объявили, сказал, что психологически вам теперь будет легче. Были серьезные проблемы?— Может быть, он имел в виду, что я давно не играл в официальных играх – последние полгода в основном же с лавки футбол смотрел. Очень соскучился по игре. В субботу дай Бог на поле выйти, и сойдут с меня эти оковы.
— Как справлялись с переживаниями?— Были мысли, что надо прибавлять. Но когда не выходишь раз, другой, третий — начинаешь искать проблемы в себе. Я привык быть на первых ролях, руководить. Когда смотришь со скамейки, всё уже абсолютно не так. Конечно, переживаешь за ребят, но хочешь быть внутри этого.
— И какие проблемы в себе удалось найти?— Что где-то недобежал, где-то подал плохо, может, на тренировке где-то не так позицию занял. Ребята меня подбадривали, с некоторыми мы играли в сборной на разных уровнях. Говорили мне: «Всё нормально, не переживай, надо перетерпеть».
— Как считаете, когда произошёл переломный момент для вашей карьеры в ЦСКА?— Всё шло хорошо, до зимы играл много. Может, тура два не сыграл, а так выходил всё время. Может, стало много людей — раньше-то обойма была маленькая, потом пошли приобретения. Возможно, тренер видел других людей на этой позиции. В любом случае ему надо было делать лучшее для команды и ставить тех, кто готов на данный момент. Так что никаких обид нет.
— С зимы пытались прояснить с Гончаренко все интересующие вас вопросы?— Мы разговаривали с ним только по футбольным моментам. После некоторых игр он подходил и что-то подсказывал. О будущем с ним общаться не считал нужным. Просто понимал, что нужно больше работать, вот и всё.
— Свою вину, что где-то недоработали и что-то упустили, чувствуете?— Есть такие мысли, но сейчас я доволен тем, как идёт моя карьера. Всё, что ни делается – всё к лучшему. Никто не говорил, что я могу не вернуться в ЦСКА. Может, в «Крыльях» будет отличный год, и ЦСКА захочет позвать меня назад. Но сейчас я сконцентрирован на новом клубе. Думаю, что всё пойдёт хорошо, я потихоньку буду учиться. Ребята есть тут опытные — те же Анюков, Гацкан и Комбаров. Есть, у кого поучиться.
— А как же слова про то, что «обратной дороги» туда нет?— До перехода всё равно хотелось закрепиться в ЦСКА — когда играл в основе, казалось, что неплохо получается. Я тогда нафантазировал себе, что всю жизнь буду в ЦСКА. Перед глазами были примеры Жоры Щенникова и Игоря Акинфеева. Понятно, что были аренды, но я всегда возвращался. Тогда в ЦСКА были братья, Сергей Игнашевич, поэтому я понимал, что до их уровня мне работать и работать. А когда приехал и узнал, что они уходят, то думал, что если не сейчас не заиграть, то когда ещё? Был хороший отрезок, но потом что-то пошло не так.
— Есть ли у вас какие-нибудь обиды на ЦСКА?— Какие тут могут быть обиды? В ЦСКА отличный коллектив, но хочется уже играть. Я и «Крылья» можем друг другу помочь. Конечно, немного грустно — я всегда знал, что вернусь к ребятам и всех увижу, а сейчас чуть слезу не пустил, когда со всеми прощался. Сидели дружно, болтали о всём, в том числе о переходе. Ребята сказали, что в уходе нет ничего страшного, ведь без разницы, где играть, главное – играть.
