Феликс Брых: «После финала Лиги чемпионов в Кардиффе мы устроили вечеринку»
Феликс Брых, у вас есть объяснение тому, что в последнии годы среди немецких рефери было много попыток самоубийств, обвинений в подсуживании?
Это может звучать, как кухонная психология, но может это потому, что все конфликты с поля мы забираем домой и нам приходится проводить огромную работу внутри себя. Мы, судьи, очень любим свою работу, но у неё очень специфические требования. Смотрите: футбольная команда может пережить поражение вместе, ощутить поддержку, мы же на следующее утро в полном одиночестве. Это невероятно выматывает и отражается на личной жизни.
Как это?
Если я, к примеру, в воскресенье на стадионе, я абстрагируюсь, стараюсь быть в своих мыслях, не реагировать остро на чужие слова, то и в понедельник дома, скорее всего, я не подпущу к себе никого. Ты не можешь просто взять и перестать быть толстокожим в один миг.
Это делает многих рефери одиночками?
Не обязательно. Но мы должны быть сильными и упрямыми личностями, чтобы быть успешными. В конце концов, мы ведь и между собой соперничаем. Рефери много, но только один может судить финал Кубка страны, чемпионата мира или Европы.
Получается: все против всех?
Нет, конечно. Сейчас у нас появилось очень позитивное поколение молодых рефери, поэтому наши сборы всегда проходят на позитивной волне. Превыше всего – человечность.
Что можно назвать самым тяжелым бременем судьи?
Каждую неделю мы берём на себя риск провалиться на глазах у тысяч людей на стадионе и миллионов у телевизоров. Мы берём на себя огромную ответственность, вставая со свистком в центр поля. С одной стороны, это невероятно завораживает, с другой – вытекает в огромное давление.
Может ли помощь психологов здесь быть полезна?
Так она и существует. У нас в Немецком футбольном союзе есть независимые психологи, которым мы можем позвонить в любое время. Но мы также должны сначала узнать их и решить, действительно ли ты хочешь прибегнуть к этой помощи.
Какие вы предпринимаете попытки, чтобы как-то снизить риск ошибки?
Да вся наша подготовка сосредоточена на том, чтобы снизить риск потенциальных ошибок. Нас можно сравнить с футбольными тренерами, потому что у нас сейчас есть такой же онлайн-портал, на котором мы можем посмотреть матчи любой команды за несколько прошедших недель. Какое у них поведение, как игроки ведут себя по отношению к оппонентам, как реагируют на решения судьи?
Опишите вашу подготовку к Лиге чемпионов.
У нас проходит видеоконференция за день до игры, где этот тренер подготавливает нас, объясняет стиль и поведение двух команд. Если команда любит быстро переходить в контратаку, то я должен бежать более центрально, чтобы как можно быстрее оказать на месте и наблюдать за голом. А когда команда атакует из глубины, я должен продвинутся немного дальше, потому что, как правила, в таком случае стоит ожидать большого количества фолов. На самом деле, очень много клубов, которые сами помогают с подготовкой. Хотелось бы, чтобы и в Бундеслиге было так.
Как вы чувствуете себя в день матча?
Сначала я думаю: Вау, это же так круто! Но чем ближе игра, тем сильнее становится напряжение, о котором я вам уже говорил. Вы, наверное, можете подумать, что я страдаю от этого. Но нет, мне просто необходимо это давление. Чем оно выше, тем лучше. Так я становлюсь более сконцентрированным.
Как проходит ваш день перед матчем и после?
В Германии наша команда рефери всегда заселяется в одни и те же отели, ходит в одни и те же рестораны, это даёт нам стабильность, за которую ты можешь держаться. Ведь мы никогда, в отличие от футболистов, не работаем домашние матчи. Когда я в номере перед матчем, я занимаюсь йогой и делаю упражнения на растяжку. Уже тогда я нахожусь в предвкушении матча: поездка до стадиона, инструктаж по безопасности, все по привычному течению.
Есть ли судьи, которые любят более свободный распорядок, не такую строгость, как вы?
Да, конечно! Есть судьи, которые любят слушать музыку в раздевалке или шутить там же перед игрой. Для меня это немыслимо, мне просто необходим полный покой и концентрация. Но каждый должен найти сам свой путь, который поможет ему справиться с давлением.
Некоторые случаи иногда удивляют Вас.
Конечно! Ты можешь неплохо взаимодействовать с игроком в последних 5 играх, а потом он просто подойдёт и обрушится на меня, начнёт кричать. Я не знаю, может он так борется за своё место в составе, или делает это для прессы, для фанатов. Одна из моих главных задач – за самое короткое время узнать этих 22 игроков.
Вас невозможно увидеть кричащим на игроков, иногда вы выглядите очень холодным.
Таков мой стиль – доминировать на поле, выглядеть немного отстранённым и недоступным. Но у меня очень хорошие отношения с игроками. Я просто должен следить за тем, чтобы не допустить слишком приятельских отношений.
Почему?
Есть игроки, с участием которых я отсудил более 20 или 30 матчей за годы. Когда ты встречаетесь снова, это уже похоже на встречу старых добрых знакомых. Ты можешь столкнуться с футболистом в аэропорту или в отпуске и отлично пообщаться. И если я позволю это и на поле, тогда я стану мягким, а ведь я должен судить жёстко, чисто и справедливо.
С какими игроками было сложнее всего?
Я не могу говорить о тех, кто ещё не завершил карьеру. Но из тех, кто уже не играет, я выделю Сергея Барбареза и Янниса Аманатидиса – с ними мне приходилось работать усерднее. Ведь помимо всего прочего, тебе ещё и нужно много общаться. Всегда, в любом поколении есть игроки, которые любят лишний раз подойти к рефери, что-то высказать, но эти ребята в конце матча подходят и мы жмём друг другу руки. Рукопожатие после свистка, когда работа закончена – это моё понимание фейр-плей. Я не понимаю и не уважаю, когда игрок ничего мне не высказывает, зато потом идёт к телекамерам и начинает жаловаться.
В перерыве между таймами вы обычно проверяете свои решения?
Конечно, если моя команда судей по пути в раздевалку начинает что-то обсуждать, то я чувствую, что мы должны вместе поговорить о каких-то решениях. К тому же, на всех стадионах у судей теперь висят телевизоры, и ещё я проверяю свой телефон – обычно друзья пишут какие-то отзывы.
Есть ошибки в вашей, о которых вы жалеете до сих пор?
Нет, даже не тот самый фантомный гол Штефана Кисслинга. Мы, как команда рефери, впоследствии изменили много деталей. И я изменил свою диету и свои тренировки в то время. После этого у нас были действительно хорошие годы, так что было не так уж плохо.
Люди приходят в вашу раздевалку?
Тренеры, их ассистенты, иногда даже президент. Я понимаю их. Ведь иногда им нужна отдушина, отыграться на ком-то из-за поражения и это всегда мы – судьи. Я привык к этому. Опять же – это лучше, когда они жалуются так, мне в лицо, что я могу ответить им. Но, конечно, я был бы рад, если бы кто-нибудь зашёл и сказал: «Сегодня всё было круто!». Но, к сожалению, это происходит очень редко.
На Кубке мира вы не назначили пенальти в матче Сербии против Швейцарии. Тогда тренер сборной Сербии Младен Крстаич сказал: «Я бы отправил его в Гаагу, чтобы против него завели дело также, как заводят их против нас». Как вы справляетесь с тем, что вас сравнивают с военным преступником?
Я не хочу ничего говорить об этом чемпионате мира. Это часть карьеры, которая просто не удалась.
Это правда, что после финала Лиги чемпионов между «Реалом» и «Ювентусом» 2 года назад у вас была большая вечеринка?
Да, потому что финалы – единственная возможность для нас отпраздновать с семьей и друзьями. После Кардиффа я и моя судейская команда пригласили почти 40 человек на вечеринку и в 5 часов вечера мы заказали Биг Маки в Макдональдс – и не только их, конечно. Это было невероятно классно для меня – всё давление за многие годы спало, ведь сбылась моя мечта – я судил финал Лиги чемпионов.
И сейчас Вам уже нечего терять.
Но и выиграть уже я не могу ничего. Когда мне было 25 лет, я судил матчи второй Бундеслиги, я поставил всё на карьеру судьи. Хотя я сдал мои экзамены как юрист, я работал только частично по профессии. Я многого достиг, но, к сожалению, это всё. Сейчас моя цель – это оставаться на этом же уровне.
Что чаще всего у вас спрашивают друзья?
Хороший вопрос! Что вы ожидаете услышать?
«Феликс, в том эпизоде правда была рука?»
Именно! Это очень тяжелый вопрос, который не может быть решен окончательно. Границы расплывчаты, ты никогда не сможешь сказать это со 100% уверенностью. За мою карьеру 5 раз менялись инструкции. К тому же, суперзамедленные повторы на телевидении влияют на игру: фолы становятся более заметны, поэтому сейчас мы свистим фолов намного больше, чем, к примеру, 20 лет назад.
