3 мин.

Лена, шорты, я

533

Говорили, что Лена - маленькая шлюшка, и что к своим шестнадцати годкам она уже решилась на целых пять абортов. А мне тогда едва стукнуло двенадцать лет, а потому я во всех этих разговорах пытался найти истину и вкушал свою суть, что если Лена, которая еще в коляске меня по украинским улочкам Николаевской области возила и нянчилась, то и сейчас не откажет пареньку в его сексуальных желаниях. Ведь, я такой милый. Начал захаживать к Лене. Она стирала, убиралась, готовила и вела обыденный образ жизни, для девочки, у которой не стало мамы, когда ей было от силы тринадцать, а папа исчез еще до её рождения. Имела место быть бабушка, но в свои восемьдесят, - она не особенно была на этом свете... всё больше плавала уже в чистилище, лишившись способности хоть как-то обозревать мир вокруг себя, а также его слышать. После смерти мамы, не имея строгого влияния со стороны семьи, мнения округи, конечно, моментально включили Лену в группу женского риска. Дескать, если следить за аппетитной зазнобой некому, то она обязательно, по закону человеческого жанра должна пуститься во все тяжкие. Возможно, некоторые отягощенные деяния и были со стороны Елены, но не такого пакостно-показательного характера, как вещала молва.

Я мог просиживать свои шортики на Лениных табуретах с утра до ночи. Не потому что мне было ахти как слушать её рассказы про обыкновенную реальность и вчерашний поход на базар, а затем лишь, что "пять абортов" и "маленькая шлюшка" - произносимые взрослыми по разные стороны соседних улиц пробуждали гормональный интерес в моих не созревших до конца чреслах. Она производила бытовуху, являя себя в очень коротких шортиках, которые, к тому же были на неё малы или нарочно продуманы таким образом, чтобы бедра, будто под нажимом ткани выпирали выгодными сторонами моим глазам. Лена, конечно, не очень предполагала, что малолетний шалопай, имеющий жирок в районе пуза и улыбчивый вид, который способен выслушивать горы ненужной ему информации, буквально проецирует эти бедра на свою половую жизнь, фантазируя, как вся эта аппетитная задняя часть усядется на него сверху. Эх, чертова родительская порнуха...

Так проходило всё моё лето. Я помогал девушке: в стирке, уборке, сборке летнего урожая черешни и вишни, а также в подрезании кустарников с розами и ношению воды из колодца, который находился примерно в пятистах метрах от Лениного кособокого дома. Ждал, повеса праздный, своего вознаграждения. Меня, без особенных мозгов, прям таки подмывало выспросить у Елены, - является ли она маленькой шлюшкой? и не мог бы мне перепасть кусочек от Лениной шлюховатости. Мне тогда казалось, что ежели девушку шлюхой зовет округа, то она способна на всё, даже на отдачу части своей похотливой натуры в маленькую аренду, всего на пару минут, толстячку, который живет по соседству. Лена, будто бы не замечала моих сальных взглядов, делясь со мной всей информацией о своей жизни, кроме того, самого искомого табу, ради которого я появился в её пенатах.

Так и закончилось лето, не случившись моим первым сексуальным опытом. Позже, Лена вышла замуж и уехала с военным мужем в какие-то украинские захолустья. А я понял, что если брать маленький город или поселок городского типа, то любое сношение или один-единственный аборт - считается преступлением, о котором говорят, чуть ли не как о вселенском позоре. Хорошо хоть не сжигают на костре. Мозг и природная мальчишеская стеснительность не позволили мне встрять по горлышко в словесном дерьме со своими вопрошениями.