14 сентября 2011, 14:19 27 мин.

Разговоры о спорте

Автор

Он раздал за последний месяц столько интервью, что надоел, наверное, сам себе, вынужденный вещать об одном и том же. И, по-моему, даже удивился, обнаружив в нашей беседе, помимо привычных вопросов о трансферной политике БАТЭ, интерес к несколько иным вещам. Мы говорили про аудит на его заводе, который проводили немцы, про визит китайцев, вымотавших всю душу, из-за чего Анатолий КАПСКИЙ пришел на встречу явно уставшим, почти больным от внезапно свалившейся ангины, и о многом другом.

Конечно, для печати оставила в материале только околофутбольную тематику. Ее мы начали развивать с указа о господдержке спорта, которого почему-то до сих пор не слышно, не видно. Поэтому интервью не потеряло актуальности и сейчас, после матча с чешской "Викторией", хотя оно и состоялось полторы недели назад. Анатолий Анатольевич тогда пожал плечами:

— Честно говоря, не в курсе, какой указ о поддержке спорта будет подписан, потому что его никто не видел.

— А с окончательным вариантом проекта знакомились?

— Нет. Знаю только комментарий к нему, смысл которого прост: выжить футболу будет очень сложно. Потому что современный спорт должен выстраиваться совершенно по другим законам. А когда все подводится к сетке первого тарифного разряда, то мы, условно говоря, теряем мобильность. Такие подходы к расчету зарплат футболистов ограничивают.

— То есть вам только предоставили возможность внести в проект небольшие коррективы?

— При чем здесь "предоставили возможность"? Да, к нам пришла бумага с проектом, предложениями об изменениях. Но этим документом должны заниматься грамотные специалисты, которые изначально не должны ограничиваться в чем-то. Ведь ставится серьезная задача: повысить эффективность нашего спорта, определить соотношение "деньги — результат".

Между "сверху" и "снизу"

— На мой взгляд, надо делать так, чтобы результаты были лучше. А люди, которые отвечают за разработку законодательной базы по поддержке спорта, делают все, чтобы результаты остались те же или были даже хуже, но при этом кричат о меньших тратах. Хотел бы подчеркнуть, что наш проект БАТЭ непоказателен в этом плане, он изначально не очень затратен, мы шли по другому пути. Понимали, какие ресурсы у нас есть, и постоянно пытаемся их наращивать, зарабатывать. Однако в том варианте указа о поддержке спорта, который нам присылали, речь не идет о каком-то зарабатывании средств, о создании условий для этого. Там говорится просто: ничего нет или есть совсем немножко, поэтому давайте поровну нарежем всем и посмотрим, кто лучше будет выживать. Да мало кто выживет! Самое интересное, что мы затеяли все это, не преодолев главный этап. Выделяемые деньги абсолютно неэффективно использовались. Их надо было вкладывать в первую очередь в обучение кадров, подготовку менеджеров, которые могут выстроить систему. Мне, честно говоря, просто неинтересно разговаривать с теми людьми, которые разработали и подготовили документ по своему видению. А видение это узкое и ограниченное. Посему эти специалисты у меня восхищения не вызывают. И доверия тоже.

— Получается, они взяли на себя миссию решить за всех.

— Кому-то надо было брать! Ведь посмотрите, что происходит. С одной стороны, давление идет сверху: "Предложите эффективную модель!" С другой — давление снизу: "Дайте хотя бы что-то! Лишь бы не загнуться". И все кричат, что денег нет вообще. И здесь нужны просто очень сильные люди, которые должны стоять между теми, кто "сверху", и теми, кто "снизу". Люди, которые скажут: "Дайте нам какой-то временной ресурс, и мы постараемся с привлечением лучших специалистов его эффективно использовать". Вот этого, на мой взгляд, не произошло. Пошло шараханье. А ведь время летит. На дворе уже сентябрь.

— А помните, на "круглом столе", в июне организованном "Прессболом" в Доме футбола, нам сказали, что все закрутится в августе.

— Ну да. Самое интересное, что к пониманию проблемы надо было приходить еще в начале года. Потому что намеки на жесткий подход были давно. А что получилось? Без серьезных предложений пошли на совещание к главе государства. Когда несолоно хлебавши оттуда вышли, вроде бы серьезно начали всем заниматься. И что?.. Это во всем мире три месяца — пропасть во времени. А для нас… Только посидели-подумали — месяц прошел. Взяли бумагу, начали что-то писать — миновал второй. А когда третий на исходе, состояние цейтнота — толкового уже ничего не напишешь. Ну так что это? Вопрос организации. Элементарной организации.

— На "круглом столе" вы предлагали, чтобы всем клубам выделялась равная фиксированная помощь, а премирование происходило в зависимости от успехов, например, от подготовки игроков для национальной сборной. Это пожелание было учтено?

— Не знаю! У меня после этой встречи никто ни о чем не спрашивал. А что, вы разве не заметили на том "круглом столе", как мои предложения вызывали резко негативную реакцию? Почему я и вспомнил в одном из недавних интервью "Прессболу" ответственное лицо Минспорта Мазуркевича, так как с его стороны была попытка начать меня, скажем так, "лечить": мол, вы ничего не понимаете, мы все вам расскажем. Может быть, я необъективно оцениваю возможности господина Мазуркевича. Но мерилом всего является результат. И нам сейчас хочется в виде результата иметь документ, который поможет эффективно развивать белорусский спорт. Нас же на самом деле никто ни о чем не спрашивал. Приходили какие-то бумаги в клуб, опять же в состоянии цейтнота, как обычно у нас случается: письмо получили сегодня, а ответить надо было вчера. С точки зрения подходов к управлению ничего не поменялось. А ведь у тех, кого хотят услышать, должна быть возможность хотя бы сформулировать свои пожелания. Но возможности не дают. Напротив, призывы о помощи возникают неожиданно. Иногда кажется, что они появляются просто в рамках "А мы же со всеми советовались! "

— Правильно, чтобы поставить галочку.

— А вообще сложные вопросы каким-то образом осуждаются, ищутся рецепты — методом мозгового штурма. Вот, кстати, "круглый стол", который собирали в Доме футбола, мог быть крайне полезен, если бы мы не пытались заглушить друг друга, а начали искать рецепты и решения. Однако в действительности каждый (и я, вероятно, в том числе) видел только свою грядку. И, наверное, после того "круглого стола" надо было еще что-то проводить, анализировать, чтобы понять проблему. Повторяю: изначально должно быть так, чтобы среди равных все были равны. А у нас всегда среди разных видов спорта кто-то равнее. Говорю так не потому, что кому-то завидую. Но когда берешься за анализ, зная, сколько и куда инвестировано, то понимаешь, какие инвестиции намного эффективнее использованы, и видишь, что это никем не замечается и не отмечается. Такой демотиватор — самый страшный... Вот мне в какой-то момент и стало неинтересно этим анализом заниматься. Интересно там, где все понятно: на своем поле, в клубе, которым управляю вместе с коллегами и партнерами. Нам там все ясно. И поэтому даже не хочется кого-то пускать на это поле, так как придут и начнут давать советы, не имея на то соответствующей компетенции.

Бонусы и комиссионные

— На "круглом столе" вы возмутились, что в протоколе поручений президента в части, где речь идет о клубах по игровым видам спорта, фигурируют только три команды: хоккейное "Динамо", гандбольное и футбольное...

— Не стану комментировать, что там оказалось. Скажу так: протокол поручений президента от ноября 2010 года в части помощи клубу БАТЭ никак не был выполнен. И мы, слава богу, обошлись без этого.

— Все-таки продолжу: и тогда помощник президента Игорь Заичков вам пообещал, что предложения по поддержке БАТЭ он еще внесет.

— Не знаю об этом ничего. Прошу подчеркнуть: я не сам инициировал эту тему. Это вы мне задали вопрос. Ничего не изменилось! Мы много работали и сделали все, чтобы у нас была очень высокая эффективность. БАТЭ опять вышел в Лигу чемпионов. И эта эффективность еще выше, чем была три года назад — благодаря большому труду наших специалистов, тренеров, футболистов. К слову замечу, что никто из них какого-то финансового давления в этом году не ощутил. Мы могли пойти по пути многих, когда во главе всего стоит не дух, а буква. Могли бы, скажем так, опереться на курс Нацбанка. Однако не стали этого делать. И все обязательства перед спортсменами выполнили. Поэтому даже не знаю, как прокомментировать ваш вопрос. Мы просто старались абстрагироваться от того, что происходит, и работать на результат. Не на проедание, а на результат. Получилось. Хотя в этом году давление было большим, потому что все ждали и считали, что какой-то рай создан в футбольном клубе БАТЭ, что огромные инвестиции сюда поступают. Но ничего этого нет.

— До рая явно далеко. Чему подтверждением и комментарий Игоря Шитова, который игрок дал после первых часов, проведенных в московском "Динамо", о разнице в уровне медобслуживания.

— Думаю, не надо на этот комментарий обращать внимания, потому что в БАТЭ тоже хороший медицинский штат. Меня в ситуации с переходами больше беспокоило другое. У нас были свои эмоции после ухода ребят, но мы знаем, отчего они появляются, это наша внутренняя кухня. Однако эмоции захлестнули и болельщиков, которые возмущались: вот почему они туда поехали, перешли, бросили. Но, знаете, век спортсмена короток. С Игорем Шитовым, Павлом Нехайчиком связано много ярких страниц истории клуба. И им поступили предложения, которые завтра, может быть, и не поступят. Только за счет сверхусилий они здесь все обязательства выполнили, ни в чем не подвели. Однако нельзя постоянно работать в состоянии стресса. Они приняли решение, и их тоже надо понять. Считаю, то, что мы сейчас ребят отпустили, тоже говорит о том, что в нашем клубе не все строится на соотношении денежных знаков, результата и еще чего-то там. Мы должны просто уважать друг друга. Да, это бизнес, но без души здесь ничего не будет.

— Кстати, "Прессбол" еще не обнародовал подробности переговоров по трансферу Нехайчика.

— Изначально московское "Динамо"позиционировалось возле суммы трансфера Шитова, то есть около 1,5 миллиона евро. Затем оно сделало предложение порядка 2 миллионов, потом 2,2 миллиона. Шаг за шагом повышало предложение, однако мы стояли на сумме 3 миллиона. И в конце концов компромисс был найден. 2 миллиона 800 тысяч выплачиваются в течение трех месяцев после заключения контракта. А еще 200 тысяч мы заработаем, если "Динамо" за весь период сотрудничества с Нехайчиком хотя бы однажды станет призером чемпионата России. Бонус в пользу клуба не завязан на количестве игр Павла и прочем. Сей бонус для нас достаточно интересен, потому что любая команда стремится занять самые высокие места, а у "Динамо" есть для этого еще и ресурсы.

— Для того чтобы повысить значимость трансфера, в озвучиваемую сумму порой включают и агентское вознаграждение, и даже зарплату футболиста на несколько лет вперед.

— Зарплаты футболистов здесь нет. А небольшие комиссионные посредникам положены, потому что переговоры были очень сложные. Здесь требуется пояснение. Когда мы продлеваем контракт с игроком, часто не имеем в бюджете ресурсов, чтобы его зарплату загонять до предела. Поэтому указываем, что если будет трансфер, то определенная доля от его суммы пойдет футболисту. И это нормально: и клуб мотивирован, чтобы игрок развивался и становился дороже, и спортсмен себя совершенствует. Поэтому футболист получает от клуба, условно говоря, комиссионные и распоряжается ими по своему усмотрению. А как он расплачивается с агентами, нас не интересует.

Правовой нигилизм

— Во многих интервью вы называли агентов дельцами, вкладывая в это слово негативную экспрессию. Как все-таки удается балансировать во взаимоотношениях с ними?

— Вот так и получается: вчера критиковали, сегодня хвалим. Все равно агенты на этом поле были и будут. Не нами это придумано. УЕФА и ФИФА пытаются с ними силовыми методами бороться, ибо агенты часто выходят за пределы своей компетенции, иногда работают не совсем красиво и порядочно. Однако нам действительно необходимо балансировать, потому что с ними все равно приходится сотрудничать. Сегодня, когда вопросы переходов временно поутихли, можно говорить спокойно. Но недавно страсти действительно кипели, потому что изначально у агента и футбольного клуба разные интересы. Когда игрок уходит из команды, нас в первую очередь волнует вопрос: как без этого штыка мы будем достигать результата? А агента заботит другое: сколько он заработает со сделки? Возникает конфликт. У нас были самые разные ситуации с этими людьми. И часто мне приходилось решать вопросы в пользу БАТЭ, чего греха таить, и определенным давлением на агентов, для чего использовал интервью, трибуну. Я никогда не буду сильно любить Шпилевского, Гайдука, Исаева, Сычева. Но мы так или иначе с ними сотрудничаем. Завершились эти сделки, но какие-то еще предстоят, и мы продолжим искать компромисс. Однако еще раз повторю: профессиональных агентов у нас мало. И еще что страшно: на белорусский рынок постоянно лезут представители украинских агентств, российских. Обыватель даже представить не может, что у нас 16-летние ребята уже контактируют с агентами. Белорусских футболистов нам предлагают представители российских клубов! 16-летних пацанов, понимаете?! И когда вокруг раздается вой, что БАТЭ скупает всех игроков, мне хочется сказать нашим оппонентам: часто этих ребят приходится отбивать у российских владельцев. Самое интересное, клубы, воспитавшие и вырастившие молодежь, не в силах ничего сделать с этими дельцами. Парни могут просто пойти по рукам, потеряться. С ума схожу, когда вижу, что спортсмен, заключив выгодный контракт с клубом, вдруг вступает в сделку с агентом и предоставляет тому возможность заработать, палец о палец не ударив. Более того, знаю случаи, когда российский агент прописывал неустойку в размере 150 тысяч евро, если белорусский футболист вдруг откажется иметь с ним дело! Ну как такое может быть? Считаю, это вопрос правового нигилизма, отсутствия юридического воспитания у наших людей.

— Вы вообще со спортсменами на эту тему разговариваете?

— Да. Иногда эмоционально заявляю, что если у игроков будут контракты с конкретными агентами, мы с ними сотрудничать не станем.

— Выходит, в БАТЭ существует черный список агентов?

— Не то чтобы черный список… Поверьте, с разными гражданами приходилось общаться. Есть среди них абсолютные циники, люди с искаженным восприятием мира, для которых футболисты то же самое, что стульчик — посидел и пошел дальше. Но при этом они умеют так красиво все преподать футболисту, что тот верит только им и никому больше.

— Ну, без этого умения они не состоялись бы как агенты.

— Знаете, раньше все спрашивали про Сергея Кривца, почему мы его продали так недорого. Сережа — один из самых моих любимых футболистов за всю историю БАТЭ. Он был тогда совсем молодым игроком, и на него очень сильно влиял агент. Потому что такие порядочные люди, как Кривец, общаясь с кем бы то ни было, хотят быть до конца открытыми и последовательными. И дельцы этим пользуются! Тогда ситуация накалилась настолько, что пришлось сказать: Сергей, мы заканчиваем переговоры, и будь что будет.

— Это был российский агент?

— Да, именно тот, кто записывает в контракты с футболистами такое условие, как компенсация при расторжении контракта. Кстати, у него были большие проблемы с Белорусской федерацией футбола, потому что он не регистрировал свои контракты.

— Фамилию не называете из дипломатических соображений?

— Почему, могу назвать: Еремин. Или возьмем ситуацию с Максимом Скавышем. Вдруг проскакивает информация, что им интересуется итальянский клуб. Максим — хороший футболист. Но я не верю в этот интерес, потому что слухи распускает все тот же агент. К сожалению, у Еремина не один десяток белорусских футболистов наберется. Самое интересное, что все ребята подписывались им еще совсем юными спортсменами в рамках мемориала Гранаткина и подобных турниров...

Направления поиска

— Расскажите, как удалось оперативно найти замену травмировавшемуся Виталию Родионову. В команде вдруг появилась звезда, подобной которой в белорусском футболе еще не было.

— Это просто работа и связи. Когда случилась беда с Виталиком, мы тотчас связались с человеком, которому доверяем. С ним работали еще по поводу Марко Симича.

— Имеете в виду агента из Боснии Александра Грубера?

— Да. Марко доказал своей игрой, что та сделка была эффективной. Голами в ворота "Штурма" он с лихвой окупил все затраты на его трансфер и зарплату. Поэтому и обратились к Груберу. Я Сашу знаю давно, еще с тех пор, как он играл в мозырской "Славии". У меня тогда, кстати, хорошие отношения сложились и с Петровичем, тренером "Славии", и вообще со всей сербской диаспорой. Мы с Петровичем позднее общались и во время чемпионата Европы среди молодежных команд в Германии. Обычные европейцы, симпатичные люди. Да любой нормальный белорус, когда приезжают иностранцы, стремится к обмену информацией. Мы должны контактировать, представлять нашу страну достойно, знать, что происходит в футбольном мире за пределами Беларуси. Вот так когда-то и сложились отношения с сербами, а сегодня они находятся в развитии. И дай бог, чтобы это и дальше приносило бы пользу. Теми контактами, которые были у нас с Матеей Кежманом, мы очень довольны. Решение по нему принималось в состоянии цейтнота. Сделка эта высоко рисковая. Мы постарались по поводу игрока собрать информацию и в Испании, и в России, то есть там, где есть хорошие знакомые, мнению которых доверяем. Но все равно по нашим принципам это было сделано не в полном объеме. Поэтому что будет дальше, жизнь покажет. Но хочу быть уверенным, что Матея нам очень поможет.

— Первые впечатления от Кежмана?

— Позитивный человек, воспитанный, открытый, профессиональный. Серьезно относится к тренировкам. Обязательно массаж, работа с докторами, если есть микроповреждения. Вовремя приходит на занятия уже подготовленным полностью. С ним установился хороший человеческий контакт. Мы все довольны.

— Искали нападающего по каким-то критериям или просто пробивали по своим связям?

— Нам нужна была вариативность, мы выходили на контакт и сразу же формулировали свои требования со спортивной точки зрения.

— Какие именно?

— Вопрос к тренерскому штабу.

— То есть вы не вникаете?

— Нет. Исхожу из принципа "нравится — не нравится". Я же тоже немножко понимаю футбол. Слежу за игроками. Кежмана помню и по ПСВ, и по "Челси", и по "Атлетико"и по "Зениту". Помню, какие он голы забивал и сколько, особенно в Голландии. Так просто под сорок голов за сезон не заколачивают.

— Но это был 2003 год. Довольно давно.

— Разницы нет. Если эти качества у человека есть, то они могут разве что немного меняться в связи с условиями, возрастом и так далее, но школа никуда не пропадет.

— Правильно ли поняла, что вы сразу обратились к Груберу и до конца добили это направление? Либо были еще варианты?

— Были варианты. Мы искали футболистов в группу атаки и одно из предложений, которое рассматривали, — это приглашение Висенте. Он привлекался в сборную Испании, имел очень хорошие результаты с "Валенсией" сейчас перешел в Англию. Игрок топ-уровня. И там были очень серьезные для БАТЭ финансовые запросы. Однако нас обеспокоило состояние здоровья Висенте, потому что он в последнее время получал много травм. Это и сыграло свою роль.

— Висенте считался свободным агентом в тот момент?

— Да, его можно было приглашать. Кстати, насчет Висенте мы имели информацию раньше, чем получил травму Родионов. Искали варианты, потому что уже была непонятной ситуация с Нехайчиком. Рассматривали также предложение по правому защитнику, привлекавшемуся в молодежную сборную Уругвая. Он играет в Аргентине. Здесь очень важным было не ошибиться в документах — как сформулирован статус свободного агента. Потому что с этим можно попасть в юридические дебри и иметь проблемы и при заявке, и после.

— Это и оттолкнуло?

— Да, потому что мы не имели права рисковать. У нас было полтора суток для принятия решения. Затребовали определенные гарантии, документы по определению статуса. И их от аргентинского клуба не получили. Поэтому деятельность по трансферу свернули. Предложение по уругвайцу, к слову, тоже исходило от наших испанских партнеров. Эти связи появились благодаря работающим в БАТЭ тренерам из Испании. К примеру, зимой мы рассматривали центрального защитника из Сегунды — второго испанского дивизиона.

— И что же не вышло?

— Нам удалось подписать Егора Филипенко. А когда заключаешь контракт с футболистом, с которым хорошо знаком, который свыкся с нашими требованиями, ты в большей степени защищен, чем при таком форс-мажоре, как с Кежманом.

— Кто все-таки в БАТЭ занимается непосредственно переговорами по переходам?

— Все финансовые вопросы касательно Кежмана я уладил в течение часа. А решения по спортивным и техническим аспектам принимаются главным тренером Виктором Гончаренко и спортивным директором Александром Зубковским.

— А идеи у кого возникают? Вот кто предложил, например, обратиться к агенту Груберу?

— Идеи появляются или у главного тренера, или у меня.

— В структуре клуба есть селекционер Юрий Панфилов. Он ответственен строго за южноамериканское направление?

— Да, Панфилов хорошо знает менталитет этих игроков, страну, владеет языком. Однако сегодня южноамериканский рынок достаточно подогрет, потому что в Бразилии и Аргентине довольно хорошие экономическая ситуация, возможности привлечения средств в футбол. Многие футболисты едут домой даже из Европы. Стало сложнее работать. И прежде всего должно присутствовать четкое понимание, какой это игрок. Бывают, конечно, трансферные удачи, когда у человека все идет как по маслу. Но это сегодня очень серьезные деньги, не дешевле, чем в среднеевропейских чемпионатах. При этом риск большой, потому что ментальные моменты очень сложные и не все бразильцы здесь хорошо адаптируются. Тем не менее варианты с бразильцами рассматриваем, и, на мой взгляд, ими можно было бы усилить группу атаки. Но если брать игроков оборонительного плана, то, чтобы было не очень дорого, придется приглашать молодых футболистов. А с ними надо очень много работать, потому что на родине их в первую очередь учат атаковать.

— Так что варианта с нападающим из Бразилии сейчас не возникало?

— В этой ситуации его не было, скажем, с достаточной степенью гарантии. Вот несмотря на то, что Матея играл в больших клубах, серьезных чемпионатах, мы полагаем, что он у нас быстро адаптируется. Это очень важный момент. Нам нужно, чтобы человек пришел и сразу начал оказывать помощь.

Пробуксовка

— Благодаря трансферам и поступлениям от УЕФА клуб заработал уже более десяти миллионов евро. В связи с этим вспоминаю слова президента страны, произнесенные им на памятном совещании 5 мая: мол, если клуб заработает 50, то государство даст ему еще 50.

— Я не могу и не хочу комментировать слова президента, на то есть пресс-служба, специалисты, которые занимаются вопросами спорта в Администрации.

— Как обстоят дела со строительством стадиона в Борисове? Понятно, что сейчас у государства нет денег, но…

— Полагаю, вопрос даже не в том, что нет денег. Во-первых, насколько понимаю, сегодня есть дефицит строительных материалов, потому что ввиду экономической ситуации многие стараются работать на экспорт. Во-вторых, областные строительные организации очень серьезно задействованы на окончании строительства объектов в Молодечно, где пройдут "Дожинки". И поэтому с учетом того, что заказчиком работ является управление капитального строительства облисполкома, на стадион, на мой взгляд, элементарно не хватает специалистов. Тем более что ввиду существующей системы принятия решений в строительной отрасли рычаги переключаются крайне медленно. То есть я не думаю, что здесь дело в дефиците областного бюджета.

— Окончание строительства объектов в Молодечно запланировано на конец сентября, не так ли? Значит, надеетесь, что потом сразу переключатся на борисовский стадион?

— Да. Но опять же, повторюсь, существует процедура принятия решений. А за процедурную часть проекта ответственны представители словенской компании. Они всю работу выполняют согласно договору. Изначально речь шла о монтаже железобетонных конструкций. И это было частью идеи. Сегодня, как понимаю, а я не строитель, с точки зрения наличия стройматериалов, импортной составляющей и прочего, есть предложения использовать металлоконструкции. Поэтому здесь вопрос в скорости принятия решений. У нас очень часто при проектной работе уйма времени теряется из-за того, что нет согласованного решения. В этом случае надо действовать оперативно, методом мозгового штурма. А все вязнет на стадии переписки.

— И болельщики ездят мимо будущего стадиона и расстраиваются, что на стройке только трактор регулярно утюжит землю. Больше не заметно никакого движения.

— Строители готовы работать! Эта проблема и их тоже, потому что они запланировали участие в возведении объекта, рассчитали численность, ресурсы и прочее. Но в силу каких-то внешних факторов сами находятся не в лучшей ситуации.

БАТЭ и спонсоры

— Вас не коснулись последние веяния в нашей экономике насчет того, что надо продавать валютную выручку?

— До БАТЭ пока ничего не доходило. Однако, насколько понимаю, УЕФА выделяет средства на определенных условиях. Они уже обложены в Европе налогами и не должны быть подвержены двойному налогообложению. И второе. Деньги оцениваются с точки зрения их рыночной стоимости. И если бы сегодня не было двойного курсообразования, то никакой проблемы не видел бы. А так… Даже не знаю, как, если что-то вдруг произойдет, отреагирует УЕФА. В любом случае от нас ничего не зависит, мы здесь ни на что влиять не можем.

— А ситуация с суммами, вырученными за трансферы, другая?

— Здесь тоже своя специфика, потому что мы продаем имущественные права, и, следовательно, подходы к налогообложению своеобразные. Я в этой части не дока, для этого в клубе есть соответствующие специалисты. Но пока проблем никаких нет.

— Как складываются ваши взаимоотношения с "БПС-Банком"? Они чем-то принципиально отличаются от тех, что были с "Альфа-Банком"?

— Надо сказать, что с "Альфа-Банком" у БАТЭ было достаточно объемное сотрудничество — и по времени, и в плане денежных потоков. Но следует понимать, что у нас на счетах "Альфа-Банка" были сосредоточены значительные валютные ресурсы.

— То есть те, что поступили в 2008 году после выхода в Лигу чемпионов?

— Да. Мы благодарны "Альфа-Банку". Но если речь шла, скажем, о каких-то определенных услугах в связи с нашим валютным остатком, то это надо было называть не спонсорством, а по-другому. Короче говоря, вопрос в нашем — клуба и "Альфа-Банка" — разном восприятии трактовок спонсорства. Что касается "БПС-Банка", то он помогал нам все восемь месяцев, что мы сотрудничаем. Конечно, нельзя назвать объем оказанной им помощи стратегическим для клуба, но это было имиджевое сотрудничество. Сегодня благодаря нашим выступлениям ситуация изменилась, у нас опять появляются значительные валютные средства. И мы соответственно будем разговаривать с банками. Знаете, спонсировать, помогать футболу не все хотят. А вот сотрудничать с компанией, располагающей значительными валютными ресурсами, жаждут многие. Поэтому нам сейчас очень важно найти разумный компромисс. Хочется, чтобы были партнеры, нацеленные на сотрудничество. И, естественно, желательно, чтобы оно не сводилось к обслуживанию наших валютных остатков. И чтобы мы не просто где-то вешали рекламу. Мы хотим предложить своим партнерам в том числе и какие-то продукты, которые будут положительно влиять на их имидж.

— Поясните, что имеете в виду под словом "продукты".

— Мы должны предлагать банкам и другим структурам программы. У нас же какое понятие рекламного сотрудничества? Щиты где-то, реклама в газете.

— По-моему, только этим и ограничивается!

— Да. А вообще-то можно целые программы организовывать — имиджевые, благотворительные, много-много различных видов сотрудничества, которые полезны не только с точки зрения прямых перечислений по линии спонсор — клуб или рекламодатель — клуб. Они полезны своей синергией и с точки зрения развития имиджа обоих участников процесса. Понятно, да?

— Конечно. Просто хотелось бы увидеть, зафиксировать отправную точку такого сотрудничества.

— Ну, это во многом наша проблема, потому что мы сами изначально неправильно, как и все в Беларуси, понимали, каким должно быть это сотрудничество. Нам необходимы специалисты, которые смогут придумать продукт, сформулировать его, представить и сделать продаваемым. Инвестиции в знания

— Вы не раз говорили, что БАТЭ отправляет за свой счет на учебу за рубеж. Конкретизируйте, куда?

— Мы отправляем в те бизнес-школы, в которых знания нашим сотрудникам дадут лучшие в мире специалисты в области управления и развития спортивных проектов.

— В какие именно школы?

— В магистратуру Ливерпульского университета. Вообще на сегодня есть два учебных заведения, считающихся лидерами в подготовке специалистов для этой сферы: в Ливерпуле и Лондоне. Знаете, в чем вся разница? У нас часто подготовкой специалистов занимаются теоретики, которые не реализовывали свои знания, багаж на практике. А там преподают предмет, свое видение люди, которые достигли значительных успехов в этом бизнесе. И есть возможность изучать лучший опыт не только в той же Англии, но и в "Порту", многих немецких клубах, которые здорово работают в части привлечения болельщиков на трибуны, умеют создать и предложить продукт, интересный инвестору.

— А много вы отправили молодых ребят?

— В рамках клубной программы отправляем сейчас журналиста "Прессбола" Андрея Вашкевича. Он уезжает в Ливерпуль в сентябре — на полтора года. В 2010-м туда же поступила моя дочь, но это была своя инициатива. Я здесь не думал в первую очередь о футбольном клубе, и у дочери есть возможность выбирать место работы. Это моя инвестиция, потому что, считаю, правильное образование, хорошие знания во многом могут определить жизнь человека.

— Через полтора года Вашкевич вернется в клуб. В каком качестве вы его видите?

— Одного из ведущих менеджеров. Он станет заниматься продвижением продукта, о котором я говорил, работой с болельщиками, рекламным рынком, организацией клубной деятельности. На мой взгляд, у этих специалистов будет развиваться мотивация. Всегда должна быть возможность подниматься по карьерным ступенькам. Я не имею специального футбольного образования, не играл на профессиональном уровне. И хочу, чтобы через какое-то время в клубе появился председатель правления, который знает, что такое футбол, изнутри и при этом будет хорошо образован. У меня есть мечта. Кто-то счел ее за шутку, хотя с шутки в жизни многие вопросы начинаются. Когда-то Виктор Михайлович Гончаренко пошутил, что Родионов заменит Анатолия Анатольевича на посту председателя. А я любую информацию стараюсь анализировать с точки зрения полезности. Так и здесь. Естественно, это выбор Виталика. Но у него уже есть спортивное образование, сейчас получает заочное экономическое. Считаю его человеком, который может выстраивать переговоры и успешно заниматься организацией. И пусть он еще не один год отыграет, дай бог ему здоровья, но я был бы самым счастливым человеком, если бы впоследствии руководить успешным клубом стал такой человек, как Родионов. Можете считать это моей идеей фикс, но хочу этим серьезно заняться. Тогда у БАТЭ появился бы настоящий европейский менеджер. А это, считаю, главное.

Слово о биатлоне

— Анатолий, а каким видом спорта вы занимались? В середине 90-х мы познакомились с вами на соревнованиях по биатлону…

— Я всегда дружил с Александром Поповым. Помогал национальной сборной. И ездил на соревнования не туристом. Делал это тоже по велению сердца, потому что биатлон страшно люблю. Сам спортом занимался больше для себя. Жил в деревне. В детстве увлекался лыжами. Был и футбол, и хоккей. Но жизнь мне постоянно бросала какие-то вызовы: то преодолевал последствия травмы, то еще что-то. Скажем так: в спорте могут эффективно развиваться непосредственно спортсмены и управленцы. Я в свое время понял, что первым не стану. И пытался получать знания, чтобы быть полезным спорту. Подчеркиваю: не с той точки зрения, чтобы спорт был полезным для меня, а чтобы быть полезным спорту. Это очень важный момент, потому что я никогда не ставил задачи заработать на спорте. Могу зарабатывать в других областях. И весьма успешно.

— Помню, призеру Олимпийских игр 1998 года в Нагано Алексею Айдарову вы подарили новую "девятку".

— Честно говоря, и не помню, что Леше дарил. Знаю, что в 1996 году на чемпионате мира в Рупольдинге я был от звонка до звонка, и с того года сотрудничество с биатлоном стало достаточно серьезным.

— Да, это был замечательный чемпионат для мужской команды, когда Вадим Сашурин стал бронзовым призером на "двадцатке" ребята выиграли командную гонку плюс взяли бронзу в эстафете.

— И всем нашим медалистам вручили мы премии. Кстати, в 1996-м также были проблемы: и с валютой, и прочие. Поэтому мы помогали в приобретении инвентаря, парафинов.

— Почему симпатия к биатлону не переросла в нечто большее? Почему все-таки футбол? Это более значительный вызов с точки зрения управленца?

— Не хочу здесь кому-то потрафить и кого-то обидеть, но, знаете, у меня появилась возможность заниматься футболом самостоятельно. Я всегда готов признать свои ошибки и заблуждения, если мне это объяснят и докажут. В футболе нам в принципе удалось построить модель, когда решения принимаются в результате обсуждения и глубокого анализа. А мне в биатлоне уже тогда, когда помогал (а это длилось практически до начала 2000-х), многое не нравилось. Это сегодня я самодостаточная фигура в спорте, а тогда был никому не известным человеком. И когда видел, что люди стремятся управлять теми деньгами, которые предлагаю, тратя их неэффективно, когда понимал, что меня, извините, держат за дурака и объясниться при этом не считают нужным, мне это страшно не нравилось. Поэтому я ушел из биатлона. Но с Сашей Поповым мы хорошо общаемся и сейчас.

Всем понятно?

— Напоследок вернемся к футболу. Гендиректор хоккейного "Динамо" Алексей Торбин говорил на упоминавшемся "круглом столе" об электронной системе в КХЛ, посредством которой управленцы клубов могут узнать зарплату любого игрока лиги. И он предложил ввести ее в футбольном первенстве Беларуси. Как по-вашему, а надо ли?

— Знаете, любая внутренняя система является частью глобальной. Поэтому если такое предложение внедрить в чемпионате Беларуси, то сразу же все российские агенты и клубы поймут уровень финансовых взаимоотношений наших клубов и футболистов. И тогда им станет еще проще давить на игроков. Понимаете, о чем речь? И так все равно ничего закрытого не бывает. Но когда информация станет общедоступной, проблема возникнет огромная. Ведь Торбин позиционируется, исходя из интересов "Динамо". Так вот бюджет "Динамо" не намного меньше, чем бюджеты других команд КХЛ. Но давайте спросим у руководителей хоккейных клубов, которые играют в ОЧБ, выгодна ли им такая система. И спросим именно сегодня, когда они не имеют такой финансовой поддержки, какая была несколько лет назад. Понятно я говорю? Поэтому, знаете, мы не изобретем велосипед. Со своими плюсами и минусами, достоинствами и недостатками система трансферов у нас в футболе неплохая. Даже при том, что мы можем негативно говорить об институте агентов, о влиянии денег в нашем виде спорта, считаю, что футбольная система, которая регламентирует переходы, — наиболее совершенная в мире.

— Единственное, что меня удивило в ваших ответах, — вы постоянно спрашиваете: "Понятно?"

— Я спрашиваю не у вас, а у ваших читателей. Понятно? Вот опять… Знаете, это, может быть, и штамп появился. Потому что иногда рассказываешь о вещах очевидных, а понимают все наоборот. Вот и возникает в речи такое слово-паразит, как "понятно". В последнее время очень часто сталкиваешься с тем, что говоришь с самыми благими намерениями, а потом сказанное используют против тебя, твоего клуба, пытаются переделать, интерпретировать, прокомментировать. Поэтому лучше разжевать от и до, учитывая последствия. Пусть лучше материала будет больше, чем комментариев в интернете.

— Комментарии все равно будут.

— Глупых комментариев, имею в виду.