Первое интервью после ЧМ Смолов дал Собчак. Извинился и сказал, что слова Джордана – нелепая защита
Еще поговорили о «Реале», Дзюбе и Путине.
Ксения Собчак запустила собственный ютуб-проект – «Осторожно, Собчак!», в котором она берет интервью у знаменитостей. Первый собеседник – нападающий «Локомотива» и сборной России Федор Смолов. Поговорили обо всем: от легендарной сухой серии до письма Юрия Дудя.
Это первое интервью игрока после матча с Хорватией.
Тайм-коды:
00:54 – о госте с Анонимным источником 02:44 – встречаем Федора 05:06 – братья Миранчуки 06:55 – везем Смолова домой 07:23 – как отдыхают футболисты 08:48 – любимые места в Москве 09:46 – о работе в ФК Локомотив 11:55 – о поддержке Мамаева и Кокорина 13:38 – о желании работать в иностранных клубах 15:48 – планы на вечер 16:46 – что носит, где спит, что читает 19:30 – о татуировках 21:25 почему у футболистов такие типичные жены? 21:57 – о Путине 23:20 – о тусовках, отношениях с Лопыревой и стереотипном образе жизни футболиста 26:51 – о семье 30:00 – суперигра 34:11 – о хейте и мемах 35:46 – о письме Дудя 37:58 – о рефлексии, саморазвитии и личной силе 39:38 – о чувствах до и после неудачного пенальти 44:50 – есть ли зависть к Дзюбе? 47:00 – о никнеймах 48:14 – 10 вопросов из школьной программы
Про Кокорина и Мамаева
– Ты дружишь с Мамаевым и Кокориным и был чуть ли не единственным, кто их поддержал.
– Я хочу сказать, во-первых, что они виноваты и должны понести наказание. Это сто процентов, несмотря на дружбу. Но я считаю это наказание не слишком обоснованным, суровым и жестоким по отношению к ним.
Я дружу больше с Пашей, знаю его ситуацию. Мне очень жалко. Не нужно устраивать из этого показательную порку. Если бы там не было фамилий Кокорина, Мамаева и Пака, то наказание было бы совсем другим.
Просто ребята попались в удобное время.
Мы начинали свой футбольный путь вместе. С Сашей Кокориным я вообще жил на базе вместе на «Динамовской» два года. Проводили все время вместе, в том числе и досуг. В то же время познакомились с Пашей в молодежной сборной. Скажу так, Ксюш, я верю, что если бы находился с ними вместе, этого бы не произошло.
Про фото с Путиным
– Почему ты решил повесить на стену фото с Путиным? Это то, чем ты больше всего гордишься в жизни?
– Ну, я этим горжусь, да. Это мой президент.
– Почему именно эта фотография, а не та, где ты, например, забиваешь гол или с какой-то наградой?
– Вот это награда – почетная грамота от президента Российской Федерации. Нам тогда вручили звание заслуженных мастеров спорта. Это олицетворение успеха сборной России.
– Голосовал за Путина?
– Я пропустил голосование. У меня не было российского паспорта с собой. Администратор команды подвел, сказал, что можно полететь с загранпаспортом, и я российский не взял.
– А так бы голосовал за него?
– Да.
Про сухую серию в «Анжи» и «Динамо»
– 1775 минут без голов. Я не был основным игроком той команды, был молодой. Моя вторая половина была публичным человеком, внимание приковано было. Мое амплуа подразумевает голы, это был повод меня стебать. Мне было обидно, я жутко злился. Это такой первый опыт обструкции, глобального стеба. Меня закалила та ситуация. Очень помогла, помогла после ЧМ.
– Юрий Дудь написал письмо тебе. Что ты испытывал?
– Для меня это не было секретом, основная часть была правдой. Мне было, наверное, приятно, что человеческая симпатия у Юры была ко мне. Футболистов много, а написал про меня. Я сам переживал из-за того, что не забил. Выход был один – терпеть и работать.
Про паненку
– Главный момент – ты долго сидел на поле после неудачного пенальти с Хорватией. Что ты чувствовал, о чем ты тогда думал?
– Это было продолжением того, что я испытывал перед пенальти. Тысяча мыслей, полное отсутствие присутствия меня в этом моменте. Было даже больше каких-то вопросов, чем мыслей: как, что, почему?
– Ты выходил с ощущением, что не забьешь?
– Нет, я расскажу, как было. За неделю до этого мы играли с Испанией, и я первым пошел бить. Я был спокоен и уверен, что забью. То есть не был уверен, что забью, но шел спокойно, по крайней мере, зная, куда буду бить, и что если я пробью так, как умею, то, скорее всего, это будет гол, даже если вратарь угадает угол.
Соответственно, проходит неделя, после этого мы разговариваем с ребятами, во время подготовки к хорватам обсуждаем, и Игорь Акинфеев – как сейчас помню, сидим в бане – говорит: «Мы перед матчем готовились с тренером по вратарям, смотрели, как испанцы бьют пенальти – и они пробили все туда, куда и на видео. Я знал, куда они будут бить, и они все пробили ровно туда, куда я и ожидал».
Мы не тренировали серию пенальти перед хорватами. То есть наступает серия пенальти, и я на фоне этого разговора начинаю думать: «Окей, в предыдущем матче я пробил влево, а у хорватов еще и вратарь достаточно крупногабаритный, высокий». Я смотрю на него и думаю: «Блин, если он угадает сейчас, а я пробью не очень хорошо... А он еще, скорее всего, и будет ждать влево... Куда мне бить: вправо я не тренировал». Ну вот и началось – сам себя начал раскачивать.
Да, на тот момент я не был уверен в своих силах. По прошествии времени я хочу извиниться перед страной за этот пенальти. В свое оправдание скажу, что манера исполнения не была попыткой выделиться. Это из-за того, что я не до конца понимал, куда мне стоит пробить – именно от неуверенности в своих силах и от растерянности. Если бы у меня не тряслись коленки и я исполнил техническую часть пенальти нормально, я забил бы. Я подумал: «Он будет гадать, упадет влево, а вдруг вправо, а я пробью по центру».
– Так получилось, что все стали считать это роковым ударом, и началась агрессия...
– Небезосновательно. Я не играл, не забил, еще и так исполнил пенальти.
– Как тебя изменила вся эта ситуация? Что ты чувствовал после чемпионата, как справлялся с этим?
– Хотелось спрятаться первое время. Спрятаться, никого не видеть, чтобы мне не напоминали лишний раз, потому что это было действительно больно. Вот эти мои слова после матча (про Майкла Джордана – прим. Sports.ru) – нелепая попытка защитить себя. То, что я не стал извиняться сразу – я привык говорить обдуманно и отвечать за свои слова. Сейчас я готов извиниться совершенно искренне.
– Что произошло внутри команды? Как отнеслись тренер, партнеры?
– Перед командой я извинился сразу в раздевалке, когда все пришли, встал и извинился. Сказал: «Извините, парни, что лишил вас возможности сыграть в полуфинале». Было очень тяжело. Но мы едим один хлеб, это наша профессия, и я понимал, что ребята с наибольшим пониманием отнесутся.
– Что сказал папа?
– Ну, не для камеры. Суть была такая: пусть все нахрен идут, мы с тобой, держись. Конечно, это было важно, стало чуть полегче. А потом я ни с кем не общался. Я улетел на следующий день и, кажется, неделю не подходил к телефону.
Про ЧМ и Дзюбу
– У тебя лежит книга для личностного роста. Помогает?
– Я читал во время чемпионата мира как раз, и она мне, в принципе, помогала справляться с той ролью, которая у меня была, выпала мне.
– Как помогала?
– Ну, ощущение присутствия, то, что нужно жить настоящим. Да, сейчас я выхожу на замену, я приезжал на чемпионат мира первым нападающим. Так сложилась ситуация, что сейчас я на замене. Нужно принимать ее такой, какая она есть.
Я вообще абсолютно не отделяю себя от успеха, которого добилась команда, потому что я вел себя суперадекватно, работал. И те матчи, те минуты, которые мне тренер давал на поле, я полностью старался выполнить свою установку.
– Ну тебе же должно было быть обидно, что начинал ты в основе?
– По-человечески, конечно, я был расстроен. Думаю, любой бы на моем месте переживал и был бы расстроен. Но я уверен, что в жизни во всем есть баланс. И где когда-то есть слишком хорошо, соответственно, где-то будет слишком плохо.
Все вот эти околофутбольные моменты с обложками, рекламами и повышенным ажиотажем вокруг моего имени перед чемпионатом мира... Это как раз-таки сыграло со мной злую шутку. И мой минус пришелся на чемпионат мира.
– Можешь честно ответить: есть ли какая-то, пусть белая, зависть к Дзюбе, к тому, что он сделал во время чемпионата?
– Нет, потому что в целом все, что происходило, было чудом, действительно. Я объективно понимаю, что тот стиль игры, который выбрал для себя тренер, – для него лучше подходит Дзюба.
Я даже говорил своим родителям и друзьям, что будь я тренером и если бы я хотел, чтобы моя команда играла в этот футбол, я бы тоже предпочел Дзюбу себе. Потому что с моими навыками, качествами и умениями я бы принес команде меньше пользы.
Короткой строкой
– Куда пойти в Москве приличному футболисту?
– Я все время проводил с родителями, как только переехал в Москву.
– Ты стал в Краснодаре домоседом?
– Да, там некуда пойти. Сидел дома, читал книги, играл в приставку. Раз в неделю ходил в кино и посидеть в кафе или ресторан.
– В Краснодаре у тебя отобрали права. Что там случилось, ты был нетрезвый за рулем?
– Нет, я был трезв. Я могу по секрету рассказать тебе, честно. У меня были просроченные права, поэтому я уехал с места ДТП. Я понял, что машина разбита, и побоялся, что мне не выплатит деньги страховая.
– Почему не уехал в «Реал»?
– Мой агент один раз связывался со спортивным директором «Реала». Разговор был, но подробностями я не интересовался. Если бы до конкретики дошло, то конечно я бы участвовал в переговорах.
Из реального была «Боруссия», но я туда не перешел из-за того, что поменялся тренер, и «Вест Хэм», год назад. Я решил в Англию не переходить, жалею сейчас. Знать бы прикуп, кто знал? У меня была травма, а там – другие скорости, набор формы, адаптация, поэтому и не поехал.
– Твой папа профессиональный игрок в карты.
– В прошлом, да. Он играл в покер. Я приезжал, был в казино, мне нравилась тусовка. Он меня познакомил с определенными людьми. Но я играл только в бильярд, в остальное время кушал, сидел, общался, смотрел телек. Я не азартный человек. Максимум, когда жил в интернате, мог сходить на аппараты с пацанами.
Любимые бренды? YSL, Nike, Amiri
Прикроватные книги Смолова: «Мартин Иден» Джека Лондона, «Человек важнее всего» Андрея Ткачева, «Вино из одуванчиков» Рэя Брэдбери, Святое Евангелие, «Униженные и оскорбленные» Федора Достоевского, «Power of now» Экхарта Толле, «Лидер и племя. Пять уровней корпоративной культуры» Дэйва Логана, Джона Кинга, Хэли Фишер-Райт.
Татуировки Смолова: Стена граффити, Faith is my bodygard, Саратов сити, Святое писание, Иисус Христос, Мы русские – с нами бог.
Плюс футболка НБА, привет Джордан!
Умнее ли ты Федора Смолова? Самый неспортивный тест Sports.ru
Фото: globallookpress.com/Cao Can/Global Look Press/ZUMA Press, Alexander Kulebyakin; РИА Новости/Алексей Филиппов
умственного труда, уезжает цвет народа - интеллигенция, то потом
в такой стране правителями становятся плебеи и проходимцы с улицы,
а депутатами парламента - базарные спекулянты, спортсмены и артисты.
Харс Енсен (1904-1971), политический советник председателя Социал-
демократической рабочей партии Швеции