25 мин.

Ловчев был суперзвездой, но при этом не пил и не скандалил. Разговор о разнице поколений

376

Пример для Глушакова, Кокорина и Мамаева. 

Евгений Ловчев – лучший футболист СССР-1972, чемпион Союза в составе «Спартака». Семь раз входил в топ-3 сильнейших левых защитников по итогам чемпионата. 29 января Ловчеву исполнится 70 лет, но он до сих в движении: борется за товарный знак «Спартак», дает комментарии «Советскому Спорту», сотрудничает с букмекерами, приходит на шоу к Малахову по поводу Мамаева и Кокорина и общается с Глушаковым.

Три года назад Ловчев женился в четвертый раз: Наталья моложе на 18 лет. Три предыдущих брака он завершал по собственной инициативе и оставлял бывшим женам почти все имущество.

Александр Головин встретился с Ловчевым и узнал, почему он не спился из-за славы и известности, сколько сегодня зарабатывает и что делать футболисту, чтобы красиво разойтись с женой. 

Ловчев чокается в Новый год минералкой

– История о том, что вы вообще не употребляете, – это миф?

– Правда. Когда был мальчишкой, считал, что спортсмены не пьют, и на этом держался. Меня не напрягало. Я видел праздники, пьяных людей, все знал, но не пил. Помню, Толя Бышовец как-то сказал мне в сборной, что у каждого есть своя бочка: «Если сейчас не пьешь, то когда-нибудь выпьешь». У меня так не получилось. Пробовал всего два раза в жизни. Впервые – 16 января 1970 года, на первой свадьбе. За весь вечер – два бокала шампанского. Сначала в Грибоедовском ЗАГСе. Спустя шесть часов – в ресторане гостиницы «Россия», когда началось массовое гуляние, весь «Спартак» приехал. После второго раза немного окосел – не пьяный, но весело стало.

Второй случай – в 2000 году. Путин тогда наградил меня орденом Дружбы за какие-то дела. Не знаю, за что именно, какие-то заслуги. И в этот же момент у меня родился сын Колька (третий ребенок, от третьей жены; от первого брака у Ловчева есть сын и дочь – Sports.ru), которого я назвал в честь Николая Петровича Старостина. Мы летели самолетом руководителя «УренгойГазпрома» Рим Султаныча Сулейманова – он помогал моему мини-футбольному «Спартаку». И предложил: «Слушай, сын, награда…». Налил хорошего вина. Я не отказался, сделал глоток.

– И больше ни разу не пили?

– Никогда. Знаешь, я долго руководил командой ветеранов и насмотрелся этого дела. Как из поездов высаживали за то, что перепьют, как ногами в стены бьют. Мне такого просто не надо. Не хочу. Даже потому, что должен же я чем-то отличаться от других. А сейчас куда пить? Мне скоро 70 лет, обалдеть можно!

– Сейчас – понятно. А как было в послевоенном детстве в Подмосковье без отца?

– Брат попивал, я – нет. Где-то далеко-далеко в голове отложилось, что, может, один раз попробовал покурить, но не больше. Потом вырос, стало легче – все знали, что не пью. И ходил в компании, где не заставляли. Но есть один момент в жизни, за который до сих пор стыдно. Я его часто вспоминаю.

Дружил я с Вовкой Федотовым, а он строил дачу в Подрезково. Как-то в выходной он говорит: «Приезжай на дачу». – «Что-то купить?» – «У меня тут строители, купи бутылки четыре водки». Я поехал. По Ленинградке перед Химками, как только канал имени Москвы переезжаешь, справа стоял магазин «Ленинград». Вошел в него, пробил водку на кассе, пошел с чеком получать ее – раньше такая система была. На прилавок мне выставили четыре бутылки. В этот момент меня сзади постучали. Обернулся, стоит ребенок: «Дяденька Ловчев, распишитесь, пожалуйста». А там очередь: «Давай быстрей». Водку – в карманы, под мышки – и расписывался. Но большего стыда никогда в жизни не испытывал.

– Если пили всего дважды, то как встречаете Новый год?

– Без шампанского – водой. В этом году чокался «Боржоми». Да и уже долгое время настоящий Новый год душевно встречаю не ночью, а первого числа. Ко мне за город приезжают дети, мы паримся в бане, вспоминаем что-то. А ночью я смотрю спорт – молодежный чемпионат мира по хоккею. Это лучше, чем переключать каналы и видеть одних и тех же артистов, которые захватили новогодние огоньки.

Ловчев много зарабатывал, но не транжирил

 

– Сейчас футболисты ездят в отпуск на лакшери-курорты. Как отдыхали вы?

– Очень просто. Когда начал играть в «Спартаке» в 1969-м и в первый же год он стал чемпионом, Симонян сказал: «Поезжай отдыхать в Кисловодск. Мы выпишем путевку» – «Да я там вообще ничего не знаю»». Но поехал. Сейчас второй любимый город в России для меня – именно Кисловодск. Давно там не был, но когда тренировал мини-футбольный «Спартак», мы там по несколько раз в год проводили сборы. А 50 лет назад оказался в лучшем санатории города – «Орджоникидзе». Принимал там ванны, в футбол играл, в рестораны ходил, Новый год встречал.

В то время в Кисловодске вообще собирались многие футболисты. Санаторий «Семашко» считался украинским: в нем отдыхал Володя Мунтян (7-кратный чемпион СССР в составе «Динамо» Киев – Sports.ru) и другие киевляне. В санатории «Узбекистан» – Берадор Абдураимов (рекордсмен «Пахтакора» Ташкент по количеству игр за клуб – 358 – Sports.ru) . Были и армейцы, и московские динамовцы – все в разных санаториях. Новый год мы часто встречали вместе. Более того, в городе проводили последний матч года. Собирались все вместе и на центральном стадионе играли с местной командой «Нарзан» из второй лиги. На матч кто-то продавал билеты, а деньги шли на новогодний банкет. С нами приезжали жены, дети.

– Ваша зарплата в советское время наверняка была больше, чем у рабочего или медсестры?

– Да. Средняя по стране тогда – от 80 до 100 рублей. Когда я пришел в основной состав, мне дали 180 рублей грязными. Дополнительно платили по 80 рублей за победу, по 40 – за ничью. Так продолжалось года два. Дальше пошло по-другому: эта же зарплата, но премию получали только за победу – 25% от оклада. За ничью ничего не получали. Но у меня к тому времени выходило больше из-за ставки спортсмена сборной – 250 рублей. И 25% шли от 250. А потом до 300 повысили. В хорошие времена и около 500 рублей в месяц выходило.

– Куда тратили?

– Маме отдавал часть – отца я никогда не видел. В первый год в «Спартаке» женился, ребенок родился. Мебель покупали, потом машину – квартиру бесплатно дали. У меня не было складничества, чтобы положить на книжку, беречь. Я таким не занимался. Да и потом жизнь такая: есть 1000 долларов, ты живешь на них. Есть 10000 – живешь уже на них. Просто другие интересы начинаются и покупки за другие суммы.

– Самая нелепая трата?

– Не помню даже. Я не любитель ходить по магазинам. Даже сейчас жена говорит: «Вот, надо костюм купить» – «Да меня этот устраивает». Давно пришел к выводу, что для меня самый лучший костюм – спортивный. В нем я комфортно себя чувствую. Я не офисный человек, не люблю галстуки. Должна быть свобода: рубашка расстегнута, джинсы. 

– На какой машине ездили?

– На разных: первая модель «Жигулей», третья, шестая, «Волга» 24-я. Это сейчас моему BMW X3 уже десять лет. Тогда за десять лет машина бы развалилась, поэтому менял. Под конец Союза у некоторых появились иностранные: Кавазашвили и Логофет купили Ford. Посольства списывали, а они через Старостина доставали. Но у меня не было денег и идеи, чтобы купить такую или сякую марку. Есть какая-то – и есть.

– Но что-то от суперзвезды у вас было? Дорогие рестораны?

– Дома собирались компанией. А я обычно роль таксиста исполнял потом, возил всех домой, потому что трезвый. Из ресторанов любил «Будапешт» – он там же, где и гостиница в центре Москвы. Ходил с семьей в свой выходной – дочка еще маленькая была. Или в кафе «Кооператор» у базы в Тарасовке. Его директор – Амиран Ильич, грузин, очень хороший человек. Мы туда ездили на шашлыки. Часто встречали армейских хоккеистов – Славу Фетисова с компанией. Но чаще все-таки с семьей отдыхал.

– То есть вы правильный?

– Да, такой вот. Вадик Никонов говорил: «Если есть профессионал среди футболистов, то это Женя». Даже такой пример: когда ребенок родился, он ночью кричал, я не спал, а с утра – тренировка. Обычно в Тарасовку на сбор игроки перед матчем заезжали за день. Так я приезжал за два, потому что знал, что мне надо готовиться.

– Но как-то вы подсели на казино.

– Это уже во время первого развода в 90-м – на душе стало плохо, хотелось как-то оттянуться. Плюс я азартный. Дело происходило в «Космосе» на ВДНХ. Там мне дали золотую карту. По ней я мог три дня в месяц ночевать в гостинице, питаться каждый день в ресторане. Такая замануха, чтобы пропадал ночами. Я так и делал – играл и проигрывал, потому что выиграть невозможно. Но тратил не огромные суммы.  

– Сотни тысяч рублей?

– Да сколько было. Пришел – есть 25 тысяч рублей. Десятку проигрываешь. Года полтора так длилось. Потом решил: «Да нафиг это все, лучше бы детям отдал». Туда ходят больные люди: «Ну доллар хотя бы дай». И спокойно ушел, даже без врачей и психологов.

Ловчев без конфликтов расходился со всеми женами

 

– Как-то вы сказали, что одно из главных жизненных разочарований – так и не создали крепкую семью.

– Наверное, все из-за того, что нам, людям, которые чего-то добились, нужна или служанка, или любовница. Потому что мы хозяева жизни. Мы управляем, зарабатываем, творим. А когда нам мешают это делать, ничего не выходит. А дрязги как раз мешают.

– Расскажите про первую жену.

– Мы познакомились на спортивной базе «Озеро круглое». Я закончил ПТУ в 17 лет, после этого работал в Химках на военном заводе. Из-за этого считался невыездным. Но все равно готовился с молодежной сборной к какому-то турниру в Италии на той базе. В этот момент туда приехала женская баскетбольная институтская команда, в которой играла Татьяна. Правда, сама она маленького роста. Так впервые и увидел. Она – моя первая любовь, первая женщина. Дни рождения с разницей в день – у нее 28 января, на сутки старше.

Ловчев с первой женой Татьяной, Владимиром Федотовым и его женой 

Свадьбу сыграли после моего первого года в «Спартаке» – это сезон-1969. Помню, что уже стали чемпионами, осень. После какого-то матча возвращались домой с другом Васей Калиновым – он из Балашихи. Говорю: «Мне в Перово к Татьяне надо, поедешь?». Поехали вдвоем. Звоним в дверь, открывает отчим по фамилии Яшин. Я потом спрашивал: «Как ты с такой фамилией болеешь за «Спартак?» – «Да менты поймали когда-то на Курском вокзале, отдубасили. Больше «Динамо» для меня не существует».

А тогда приехал свататься. Через пару месяцев была свадьба, прожили вместе лет 20. Но одно дело, когда жизнь праздник, а другое – будни.

– Что имеете в виду?

– Все эти спортивные браки за счет чего держатся? Мы же тогда много на сборах сидели. Возвращаемся домой, денежка есть, сразу поехали отдыхать куда-то – не в Дубай, конечно, но в Кисловодск. Квартира имеется, еда тоже, одежду можно достать – больше ничего не надо было в Союзе. А потом карьера заканчивается, и ты выходишь из этого состояния. Каждый день находишься дома, достаток уже не тот, ревность начинается. А нам надо, чтобы человек растворился возле нас. Этого не получилось.

– Но карьеру вы закончили за десять лет до развода.  

– Да, но потом же работал тренером. То в Златоусте, то в Челябинске – дома не жил. Два года учился в ВШТ – тоже при деле. Как в Москве – начинаются дрязги.

– Вы даже поколачивали жену.

– Это слово не подходит. Я об этом очень жалею, но однажды и правда – теще и ей от меня досталось. Все время чувствую вину, но так получилось. Опять из-за ревности. Достали, называется. Приехал домой, теща сидела с детьми, жена начала что-то на меня. А мне надо было отвезти людей, которые в машине сидели и ждали. Великие люди – муж с женой, спортсмены. Меня это настолько задело, что я жену и ее маму утрамбовал.

– Сильно?

– Ну, как сильно. Я их не бил, а загнал в ванну одним ударом. И закрыл. Приехал – открыл. Больше никогда так не делал.

– Что оставили при разводе?

– Тогда же не было особого богатства. Только квартира – небольшая трешка у хоккейного дворца спорта, которую Старостин и «Спартак» мне дали. Хорошая, в кирпичном доме.

Мы в ней жили – ее и оставил. Потом жена разделила на три части – получилось для сына с мамой двухкомнатная, а дочь получила однокомнатную недалеко – в районе Преображенки. Я в эти дела не лезу, но дети рассказывают. Саму Татьяну видел года два назад на похоронах тещи.

А сам тогда просто снял квартиру – потом уже на другую заработал.  

– Оставили второй жене?

– Ей – ничего, потому что у самого ничего тогда не было. Жили на съемной квартире. И брак получился сиюминутный. Хотя с церковью, венчанием. Потом церковь дала мне разрешение на развенчание.

– Зачем изначально венчались?

– Ну, такой обряд.

– Вы верующий?

– Нет. Вот жена сейчас верит. А тогда как-то уже и не помню. Хотя сама свадьба пышная вышла – с концертом в гостинице «Украина», артистами, депутатами – я тогда руководил их футбольной командой.

А не пошло все с церкви. Слава Малежик с женой держали фату жены, и она загорелась. Это нехороший знак. Когда садились ехать в ресторан, Миша Евдокимов сказал: «Это ненадолго». Но я развелся не от этого, конечно. Нельзя сказать, что на безрыбье и рак рыба, но где-то так и было. После первой жены хотел найти хоть бы кого. Но полгода – и ушел.

– Жена была моложе?

– Да, но не сильно. Вот третья – на 25 лет. Познакомился с ней у одного парня – Андрея Еманова, который играл в Фергане (город в Узбекистане – Sports.ru). Его жена оказалась сестрой этой девушки. И тут, думаю, разница в возрасте сыграла. Одно дело, когда тебе 50 лет, а ей – 25. Другое – тебе 65, а ей 40. Когда 65 и 40, спасать нечего – оно или есть, или нет.

 

Ловчев с третьей женой Аленой и сыном Колей 

– В чем проблема?

– Во всем. У тебя вообще другие интересы, не как у девочки – а она девочка еще. Даже простой пример: она куда-то в бар, танцевать. А тебе какой танец? Поспать – и все.

– Да ладно, вы же активный.  

– Да, я не чувствую своих лет, но меня не манят ночные клубы. Друзей много, и то не всегда хочу встречаться. И вот еще какая вещь: моя жизнь – футбол и спорт. Я биатлон даже смотрю с удовольствием. И футбол – почти все ведущие чемпионаты. Я этим живу, говорю, что с пятницы по воскресенье меня не трогайте. А для нее жизнь уходила. Она молодая, другие интересы.

Прожили почти 15 лет, несколько лет назад разошлись без проблем, потому что заключили брачный контракт. Ей отошла 140-метровая квартира на Авиамоторной в сталинском доме и гараж. Мне – дача с участком под Рузой. Контракт – лучший вариант, я бы всем советовал, чтобы потом никто ничего не делил. Договорились заранее – и до свидания.

– С четвертой женой тоже контракт?

– Нет. Мне через месяц 70 лет, чего делить-то? Я уйду, все ей останется. Да и кому делить? У всех детей квартиры есть – Женька вообще сам купил, он же футболист, почти всю карьеру провел в Казахстане.  

– Вам 69, а сколько четвертой супруге?

– На 18 лет моложе. Но ведет себя правильно.

 

Четвертая жена Ловчева Наталья 

– Это как?

– Все понимает. Знает, что и кто в этой жизни хозяин – кто работает и зарабатывает.

– То есть прислуживает? 

– Нехорошее слово. Просто должна делать так, чтобы я не напрягался, чтобы мне было комфортно жить. 

– Вы сами сказали, что ужас, скоро 70 лет. Есть мнение, что в таком возрасте женщина не нужна, потому что не думаешь о сексе.

– Зависит от того, какой жизнью живешь. Когда я сейчас людям звоню и приглашаю на 70-летие, они удивляются: «Откуда 70 лет?». Вчера был в эфире «Матч ТВ» с Мостовым и Аршавиным. Они помоложе, но я с ними на равных совершенно. Мы как будто в одной плоскости находимся. Я шучу и подкалываю их. Чувствую возраст, только когда понимаю, что силы уходят, но по жизни не чувствую. Кто-то ощущает себя стариком, а кто-то живет полной жизнью. Я из вторых.

И, наверное, если бы я как мужчина ничего не мог, жена бы не вышла за меня. Или уже сбежала бы. А познакомился с ней не в России – в Турции. Я же президент футбольного фестиваля, который устраивает Илья Шехтман (бывший арбитр, сейчас организует футбольные турниры – Sports.ru) и его Любительское объединение футбола. Два раза в год он проводит турниры, туда приезжает до тысячи человек. И однажды Наталья приехала с ребенком. К тому времени я уже не жил в семье, она тоже. Несколько лет общались, ухаживал за ней в Москве, а свадьбу сыграли два-три года назад. Мальчика, Акима, я усыновил. Он – Ловчев. Я не афишировал это, но теперь у меня четыре ребенка.

Со всеми детьми хорошие отношения. Первого января они все собираются на даче – Женя, Катя, Колька и Аким. Тут же вопрос, как ты ведешь себя. Я никогда ничего не делил, просто уходил – и все. Даже с женами – вроде отношений нет никаких, но нет и внутренней злобы.

– То есть с женами не общаетесь?

– Нет. Изредка перезваниваюсь. Тем более с третьей надо, Кольке же 18 лет, он в институт поступил, деньги нужны. Но это тоже не общение, это раз в два года. В целом нет общения, у них своя жизнь. Колька говорил, что она родила, кто-то живет с ними, но мне побоку.

– Но поступали всегда по-мужски. Сами понимаете – почему так?  

– Ну, почему-почему. Потому что дети там. Я взрослый человек, я хозяин этой жизни. Я определяю. Я был президентом клуба – частного мини-футбольного. А жены наши не работают. И как сказал Экзюпери: «Мы ответственны за тех, кого приручили». Там дети наши. Можно на них откровенно насрать и закончить на этом все. Но как это сделать, если они – те, которых ты на руках держал и воспитывал?

Да, я отдал квартиры. И чего дальше? Пошел, заработал – в 90-е организовал бизнес по продаже спортивных товаров – и купил еще.

– Квартиры – это солидно. А помните самый дорогой подарок женам, когда еще были в браке?

– Сверхъественного не делал – не так, чтобы золотом одарить. Но мы со сборной ездили за границу в советское время, оттуда что-то привозили. Например, в Перу грамм золота стоил по доллару. Через два года, кстати, приехали – по восемь уже. Но какие-то браслеты покупали. Яхтами никогда не владел, но машины дарил. Не Rolls-Royce, но Peugeot, например. Нынешняя жена ездит на Nissan Juke.

– А зачем каждый раз вы оформляли брак? Можно ведь спокойно жить без штампа.

– Зачем обманывать, если она мне нравится и я хочу провести с ней эту жизнь? Это не значит, что действительно проведешь. Вдруг деньги закончатся, в трусах начнешь ходить по комнате. Плюс я никогда не думал, что как бы мне не делиться, не отдать ничего. Ты любишь женщину, она тебе комфортна – вот и все.

– Хоть раз изменяли одной из них?

– Кто-то скажет, что вот, четыре раза женат. На самом деле я однолюб. Если влюбился, то все. Но, конечно, изменял, вопросов нет. Только не так, что с любой, все, что ползет и движется.

 

Ловчев на награждении Любительской футбольной лиги

– А как?

– Почему люди в основном идут на сторону? Потому в браке происходит что-то не то. Никому не надо никуда идти, если тут хорошо, есть определенный тормоз. Зачем, если тебя все устраивает? Когда не устраивает – идешь. 

– Жена знала?

– Да мы такие вещи не обсуждали. И говорить об этом никогда нельзя. Потом женщина тебя на эту тему доконает. Будет повторять, что ты такой, сякой. Жизни уже не будет. Надо, чтобы не знала. Пока не знает, ты живешь нормальной жизнью. А как только узнала – все.

Но больше про семейные дела я бы не хотел – это всегда трогает жен. Я с ними плохо не жил, жлобом не был. Не скажу, что поддерживаю отношения, но у нас общие дети и нет никакой злобы. И не хочу расписывать их, травмировать людей, с которыми жил. Это не очень хорошо.

Ловчев говорит, что четыре месяца тюрьмы не скажутся на карьерах Мамаева и Кокорина

– Вы гость на всех шоу, где обсуждают Кокорина и Мамаева.

 

– После одного как раз мама Кокорина подошла: «Я очень хочу с вами поговорить». Мы в сторону отошли. И она: «Он такой хороший, у него ребенок». – «А почему он тогда к ребенку не поехал, если хороший? Вы упустили где-то что-то. Просто одна фраза: «Ты чего творишь? Ты позоришь нашу семью».

На этих шоу многие говорят, что он хороший. Нет вопросов, но за поступки надо отвечать. Когда-то он был хорошим мальчиком, никого не бил. Значит, среда и деньги его развратили. И когда-то надо было понять, что так вести себя нельзя. Уже когда они с Мамаевым пили под гимн России, надо было понять, что страна их осудила. Всем было неприятно. Надо было ремень снять и отстегать. Но никто этого не сделал. Так на одной из программ еще сидела адвокат, которая не нашла ничего лучше, как говорить, что суд все неправильно судит. Что суд ничего не учел. Вместо того чтобы пороть людей, все виноваты кругом. Да, кроме тех, кто избивал.

Какой-то бред, распущенность и безобразие. Они почувствовали себя небожителями только из-за того, что у них очень много денег. Даже на судах они говорят об одном: «Мы предложили миллион этому, этому». Вопрос не в этом. Вопрос – они что-нибудь поймут? Например, что жизнь не в деньгах?

У моего поколения она была не в деньгах. Вопрос нашего участия в футболе был не в том, сколько заработать денег, а в том, как сделать, чтобы тебя страна и люди любили. Когда я иду по улице, ко мне до сих пор подходят: «Спасибо вам за честность, правдивость». Однажды ночью на Арбате ребята подошли: «Спасибо за то, как вы играли в «Спартаке». И я понял, что они не видели, как я играл, они молодые люди. А эти распустились и считают, что им все дозволено. Какой Мамаев хороший отец? Этот хороший отец не поехал домой, а поехал к каким-то телкам… С этими телками куда-то гулять пошел и пьянствовать. А потом обкуренный – это общее слово – вчетвером бил ногами и руками. А один молоденький все время старался вылезти и ударить.

– Так вы сказали, что тоже изменяли.

– Но мы после игры шли домой. И старались не показывать этого всего. А здесь намеренно пошли не домой, а в загул. Но семьи-то существуют.

То, о чем я говорил – да, кто-то где-то на стороне делал. В основном – на сборах, когда по месяцу там находились. Хотя в «Спартаке», в отличие от всех команд, Старостин разрешал брать жен с собой за свой счет. Говорил: «Что они там будут одни?». Но семья была у всех на первом месте. А эти туда и не собирались.

– Но вы ведь могли тоже плюнуть на семью, считались суперзвездой. Почему вам не срывало крышу?

– Так я, мальчишка из Подмосковья, ради чего шел в футбол? Чтобы стать заметной фигурой в стране среди людей, которые ходили на футбол и скандировали «Женя Ловчев». Для меня это был допинг, я не мог плохо играть, я болел за «Спартак», переживал, ночью плакал, когда проигрывали. Я вышел из народа, стал тем, кого любили и любят. И потом к ним опять вернулся. Я ездил в метро, ходил по обычным улицам. А они ходят, чтобы выйти из одного кабака и зайти в другой.

Они из другой среды. Не той, когда машина появляется только через пять лет игры за «Спартак», как у меня. Все это время я ездил домой в Алабушево на электричке. У меня не было никакой квартиры в Москве – я жил в доме матери, где родился. Садился на электричку, в ней же ехали мужики. Играли в домино. Путь занимал час, поэтому я подсаживался к ним. Они не узнавали – раньше ведь не было столько рекламы, ТВ. А я уже за сборную играл. И начинал с ними: «Че, с футбола едете? Ну как?» – «Спартак» выиграл». – «А Ловчев играл?» – «Да». – «И как?» – «Да у него брат лучше играет, чем он». Хотя брат ко мне и близко не подходил по уровню. То есть вот оно – все здесь. Не так, что прошел мимо и не выслушал, что говорят тебе.

– Кокорина тоже начинают сравнивать со Стрельцовым. Того тюрьма изменила?

– Не знаю, потому что познакомился, когда он уже вышел. Но то, что был скромнейшим человеком, – 100%. В плане футбола не скажу.

На Кокорина четыре месяца в СИЗО вряд ли повлияют. А то начинается: «Ой, его испортит тюрьма». Чем? Вы-то исправить не могли, может, тюрьма хоть исправит. Главное – чтобы эти люди другими вышли. А то когда я смотрю на жену Мамаева, я в шоке. У меня ни одна такая не была. На это это невозможно смотреть. Откуда они их берут?

Ловчев работает в пяти местах в 69 лет

– Как сейчас проходит ваш день?

– Бываю в офисе физкультурно-спортивного общества «Спартак». Мы возрождаем его, открываем отделения, обязательно будем проводить соревнования. Говорили уже с Карякиным, Легковым, Мыскиной – будут турниры их имени. Денис Мацуев дал добро войти в центральный совет. Сейчас-то вообще ничего нет, даже товарного знака. Как раз пытаемся его вернуть. Как получится – «Спартак» сможет зарабатывать и на эти деньги устраивать соревнования. И тогда сделаем какие-то зарплаты. Пока работаю бесплатно.

Еще есть «Советский спорт» – сам не пишу, даю комментарии по телефону, их потом превращают в текст. Делаю прогнозы для «Лиги Ставок» – это тоже по телефону. И еще работаю на ТВ – время от времени приглашают на «Матч ТВ».

 

– Сколько приносят все эти работы?

– Думаю, что 250-300 тысяч в месяц. По-разному в разные месяцы. Кстати, я ведь еще езжу и выступаю как почетный гость на открытиях и закрытиях корпоративных турниров, там тоже приплачивают.

– Считаете себя обеспеченным человеком?

– По сравнению с нашими отцами и дедами – да. У меня большой дом – метров 300 – и участок – 72 сотки под Рузой. Есть квартира в Звенигороде, недавно отремонтировал. Есть на чем ездить, чем питаться. Вот накоплений нет. Я человек, который зарабатывает, но не откладывает. У меня же семья. Если буду зарабатывать 10 тысяч долларов, мы будем на них жить.

Теперь телеграм-канал есть даже у Головина

Фото: fanat1k.ru; spartak.com; РИА Новости/Игорь Уткин, Яков Андреев, Нина Зотина; 1tv.ru; twitter.com/evlovchev; studio.jvcompany.ru/master_classes; Gettyimages.ru/Anadolu Agency / Contributor; из личного архива

logoПавел Мамаев
logoАлександр Кокорин
logoСпартак
logoКокорин и Мамаев
logoЕвгений Ловчев