Адвокат, которая помогала Кокорину, обвиняет СМИ. И не понимает, как открыли уголовное дело
Татьяна Стукалова помогала Александру, но вчера отказалась от дела.
– Сегодня в инстаграме вы написали, что не можете получать гонорар у клиентов при неопределенном результате своей деятельности, которая зависит не от работы юристов, а от настроения толпы. Что имели в виду?
– То, что надо как минимум допросить всех людей, которые есть на видео, чтобы делать какие-либо выводы. Вообще, это следовало бы делать еще до возбуждения уголовного дела. А делать какие-то предположения и обвинять в чем-то людей заранее – это абсолютно неправильно. Когда все зависит от настроения толпы и когда основанием для возбуждения уголовного дела являются публикации СМИ, заниматься делом я считаю невозможным. Потому что я не могу выступать в роли статиста.
– То есть вы отказались от статуса адвоката Кокорина?
– Не то что бы отказалась. Просто я временно приняла решение, что заниматься этим вопросом не буду. От ребят и от семьи я не отказалась. В данный момент работают мои коллеги. Не из нашего адвокатского образования, другие коллеги. Но моя линия защиты с ними расходится. Для дела будет лучше, если я временно отойду от него.
– Правда, что еще до вас от дела отказались шесть адвокатов?
– Не могу никак это прокомментировать, потому что ни с кем из адвокатов не общалась. Насколько мне известно, Александр общался только со мной и с коллегами, которые сейчас должны все прокомментировать.
– Не считаете, что адвокат должен браться за любое дело? Для него вызов – идти против толпы, когда медиа настроены против и дело, как вы сказали, возбуждается на основании материалов СМИ?
– Это ваше мнение. Моя заповедь – не навреди. Я не могу заведомо вредить людям. Мне безумно жалко Александра, по-человечески жалко, что с ним произошла такая ситуация, но при указанных обстоятельствах другие адвокаты могут добиться в этом деле успеха. А мое мнение – я не могу заниматься клиентом при неопределенном результате. Сейчас это зависит не от работы юристов, а от настроения толпы.
– А как же беспристрастный суд? Он же должен абстрагироваться от этого, не читать статьи.
– А кто будет не читать? Как вы объясните, что уголовное дело уже возбуждено до того момента, как опросили стороны? То есть дополнительной проверки не было. Что взято за основание? Предложения СМИ? Ребята не скрывались, находятся в Москве, на телефонах. Все прекрасно знают, кто адвокат. И при этом мне не было ни одного звонка. Из следствия же могли позвонить: «Адвокат Стукалова, пусть ваш клиент придет, мы хотим его опросить». Не позвонили. А уголовное дело уже возбудили. И как при таких обстоятельствах я могу брать на себя ответственность за судьбу человека?
– Разве дело не могли возбудить на основании видео и справки из травмпункта?
– Нет, не могли. Знаете почему?
– Почему?
– Человек поднимает на другого человека стул. Как минимум у этого человека надо спросить: «А чего ты стул-то поднял?». Может, ему кто-то угрожал убийством в этот момент. Откуда мы знаем? Кто выяснил эти обстоятельства и присвоил им квалификацию?
– Имеете в виду статью про «Хулиганство»?
– Там пока статья «Побои», не путайте.
– Так в процессе расследования все и выяснят.
– А как можно возбудить уголовное дело, а потом начинать процесс? Понимаете, до стадии возбуждения дела закон предусмотрел определенные процессуальные действия. Для того чтобы возбудить дело по какой-то статье, нужна дополнительная проверка. Кто эти люди, которые на видео? Чего они хотели? Вот посмотрите: когда ситуация с водителем, Саша там вообще никого не бьет.
– Он в числе толпы из нескольких человек, которая догнала водителя.
– И что? Ходит и всех успокаивает, может, разнимает. Мы пока ничего не знаем. А мнение уже сформировано.
– Не очень понимаю, почему дело нельзя возбудить на основании видео и справки из больницы о побоях.
– Только по тяжким преступлениям.
– А если у водителя тяжкий вред?
– А кто это установил? Для этого надо было провести судебно-медицинскую экспертизу, но для этого понадобилось бы больше времени. Месяц.
– А как это сделать, если срок возбуждения – три дня?
– А продление срока не предусмотрено законом? И давайте эти вопросы вы будете задавать уже моим коллегам, которые сегодня представятся. Пока, на сегодня, мое отношение именно такое, как я сказала. Не потому, что я струсила или избирательно подхожу к делам. Я не хочу быть статистом.
– Коллеги – это Уймалат Сайгитов?
– Нет.
– Он представился адвокатам Кокорина.
– Да мало ли кто представляется. Видите, какое загадочное дело. Любой представляется. Я, например, не представляюсь в данный момент адвокатом Кокорина. Чтобы быть адвокатом, надо иметь договор, соглашение, подписанное с клиентом. У нас есть регулятор – закон об адвокатской деятельности. Ни один адвокат не имеет права от него отступать. Должно быть соглашение. А у Саши никто об этом не спросил: есть ли у него такое соглашение с этим адвокатом или нет.
– Вы знаете, с кем у Кокорина заключено соглашение?
– Я не буду это комментировать. Не хочу вдаваться в чужую линию защиты.
– Вы же общались с Александром. Признает ли он вину?
– Это уже некорректный вопрос. Пусть на него отвечает следователь.
– Сейчас говорят о разных статьях и сроках. Если подходить к делу объективно, что угрожает Александру?
– Не считаю, что ему что-либо угрожает. Самая главная угроза – СМИ.
– СМИ хотят узнать правду, а в такой неразберихе, когда неизвестно даже, кто адвокат, это тяжело.
– Тяжело, но смотря в какую сторону копать. Если сразу в обвинительную, то да. А если подходить объективно, то надо отдать эту прерогативу следственным органам, прокуратуре, суду. А не так, что толпа кричит: «Виновен, посадить». Такое ощущение, что люди обиделись больше, чем потерпевшие. Кстати, даже не знаю, потерпевшие по делу есть или нет. Это тоже никому не известно.
– Вчера говорили, что водитель в реанимации.
– Да что вы говорите.
– Когда после избиения он шел к машине, то шатался.
– Шататься можно от разных причин. К тому же Александр его не обижал.
– Это самое сложное дело, которые вы видели в карьере адвоката?
– Я бы так не сказала. Оно очень простое, если бы не вмешательство СМИ. Оскорблять людей, молодых талантливых парней, которых у нас мало в футболе, вот так огульно губить их карьеру на корню и так относиться к их судьбе… У нас в день таких правонарушений в виде драк, знаете, сколько по стране происходит? И воспользоваться тем, что ребята-футболисты…
– Но человек же должен нести наказание независимо от статуса. Если непубличный – тоже.
– Если это доказано. Такой вывод может сделать только суд. Не СМИ.
– Вы сказали, что дело возбудили по публикациям в медиа. Это можно опротестовать?
– Можно, но уже не моей компетенции. Давайте этот вопрос официальным представителям Кокорина.
– Вы все это время говорите с точки зрения адвоката, защитника.
– Правильно, я всегда только защищаю людей. Я такую профессию себе выбрала. Я защищаю не только по своему внутреннему убеждению, но и его права и интересы по закону.
– Я к тому, что в комментариях люди напишут: «Что адвокат Стукалова такое говорит? Кого она там защищает? Мы все видели на видео». Правильно понимаю, что у вас субъективное мнение?
– Я лишь говорю о том, что возбуждать уголовные дела на основании данных из СМИ нельзя.
– Кокорин сегодня опоздал на допрос. Это повлияет на дело?
– А кто-то видел эту повестку? Я видела выступления третьих лиц без предъявления удостоверения. Какую-то съемку. Якобы представитель следственных органов, который вышел это доносить для прессы, сказал, что если он не придет, то будет объявлен в федеральный розыск. Так вот у меня вопрос: тот ли самый это представитель? Потому что среднестатистический полицейский знает, что в федеральный розыск человека объявляют только через шесть месяцев. Поэтому я не знаю, кто на той видеозаписи. Только в местный розыск можно объявить, не в федеральный.
Фото: Instagram/; Telegram/; instagram.com/stukalova_official;
