Александр Гришин: «Просился назад в ЦСКА. Ответили - «мест нет». Считаю, это предательство»
В июне 2017-го он покинул ЦСКА, где работал феноменально. Всякий год отправляя в основной состав нового и нового одаренного.
Нам казалось, дальнейший путь Александра Гришина будет таким же сладким. Что уж там, мы были в этом уверены. Но…
Вот это «но»! Сначала мелькнул в юношеской сборной – и вскоре ушел. Следом четыре месяца в юрмальском «Спартаке». Опять расставание.
Мы думали, он заехал в Москву надолго – но оказалось все не так. Предложение о работе настигло в пути. Когда перевозил из Юрмалы вещи и себя самого домой.
ХАБАРОВСК
– Завтра улетаю в Хабаровск, – улыбнулся Гришин, с которым мы встретились в минувшее воскресенье в кафе на Кутузовском проспекте. – Меня там встречают – и сразу на игру во Владивосток. Буду помощником Вадика Евсеева.
– Вот это новость.
– А для меня-то какая новость! Вчера утром с семьей на машине из Юрмалы только выехали, вдруг SMS от Евсеева: «Собирай вещи» – «Куда?» – «Хабаровск принял. Пойдешь ко мне вторым?» Не успел я уйти – уже вариант образовался.
– Какие у вас маршруты.
– Да маршрутов-то много. Вторая лига приглашала, первая.
– Сколько сейчас платят тренеру во второй лиге?
– Тысяч 120-150. А в школах еще меньше. Я вот хотел в школу пойти…
– Это в какую же? ЦСКА?
– Да, после ухода из РФС пришел в родной клуб. А мне отвечают: «Мест нет». Поэтому и поехал по стране.
– Может, к лучшему?
– От многих слышал: «Если в школу вернешься – так и будешь до пенсии детей тренировать». Но у меня другая позиция.
– Почему?
– Нужно семью кормить. Жена, дочке десять лет.
– Какие у вашей семьи траты в месяц?
– 50 тысяч хватает.
– Вы серьезно?
– Да. Отдаю Саните 50 тысяч – накормлен, напоен, квартира оплачена. Мы непривередливые. Кто-то по ресторанам ходит – а я все то же самое дома ем. Санита шикарно готовит. Говорит: «Зачем идти куда-то? Я даже суши делаю лучше, чем в любом ресторане!» Но раз в месяц все-таки выбираемся. Для разнообразия.
– Вы долго были главным. А теперь согласились на роль ассистента, да еще в Хабаровске.
– Год назад, когда хабаровский СКА в премьер-лигу пробился, меня как раз звали туда на должность главного тренера. Я только-только ушел из ЦСКА, тут звонок: «Готов?» Предпочел юношескую сборную – и прогадал.
– Что смутило?
– Далеко летать. Семья здесь, я там.
– Сейчас смущает меньше?
– Когда работу надо искать, бьешь по всем вариантам. Хотя после первой SMS Евсеева успел подумать: «Лишь бы не Дальний Восток». Следом приходит вторая: «Хабаровск». Тьфу ты… Ладно, попробую. Тоже опыт! Может, мне вторым тренером понравится? Да и с Вадиком знаком давно.
– Как друзья ваш выбор прокомментировали?
– Валера Минько сегодня позвонил: «Приезжай!» – «Завтра в Хабаровск улетаю» – «Правда?! Ты ж всегда самолетов боялся».
– В самом деле боялись?
– Да. А сейчас уже наплевать. Деньги-то надо зарабатывать.
– Был в жизни перелет, о котором вспоминаете с содроганием?
– В Находку с ЦСКА летели 36 часов!
– Такое бывает?
– 1992 год, нам выделили армейский Ан. Пять посадок по пути, ему дозаправляться надо. Долго лететь не способен. Вдоль борта скамейки для парашютистов, на них расселись.
– Вместо туалета – ведро?
– А откуда вы знаете?
– Летали!
– Да, кажется, ведро в хвосте было. Какой самолет министерство обороны предоставляло, на таком и летели. Во Владивосток опоздали, автобус нас не дождался. Стоим у взлетной полосы. Что делать?
– Что же?
– Кому-то позвонили – прислали за нами военные грузовики. В кузове под брезентом до Находки тряслись.
– Вот это жизнь.
– 2:5 сгорели. Зато обратно хороший самолет дали, Ту-154. Каких-то солдат из Благовещенска отправляли. Ну и нас туда засунули.
– Под конец карьеры вы год в «Луче» провели. Значит, не так уж вас Хабаровском и напугаешь.
– Это да. Я помню те ощущения – постоянно хочется спать! Во Владивостоке приземляешься – по московскому времени три часа дня. Не успел перестроиться, снова куда-то летишь. Тяжело. Год отыграл, предлагали продлить контракт – говорю: «Нет-нет, спасибо. Здоровье дороже».
ГИНЕР
– Сколько раз за это время пожалели, что ушли из дубля ЦСКА?
– Честно говоря, до сих пор жалею. Но все мне твердили: «Еще год-два, и ты до конца будешь тренером дубля». Я подошел к Гинеру: «Могу попробовать себя в другой роли?» – «Да, иди. А я посмотрю, хорошо ли ты работаешь». Тут же предложение от Хабаровска.
– Единственное?
– Как узнали, что покидаю ЦСКА, возникло три варианта. Но два слетело, от Хабаровска сам отказался… Начинаешь думать: елки-палки, зачем я ушел?! Чтоб посмотреть, какой бардак по дисциплине в той же Юрмале? А ЦСКА – это золотая клетка. Все есть, четко определено. Нужна майка? Пожалуйста. Дважды просить не придется. Просто тренируй – остальное мы тебе обеспечим.
– В РФС вас обманули?
– Да, некрасиво поступили.
– Читатель ждет рассказа.
– Я шел тренировать сборную 2003 года рождения. Но в «Ахмат» позвали Галактионова, и мне в приказном порядке: принимай 1999-й. Я ж не могу ответить – не буду! Только уточнил: «Какие гарантии? Не я эту команду собирал. Вдруг не выйдем из группы?» – «Да все нормально, 2003-й обратно тебе отдадим». Но на «Европу» мы не попали, и в январе звонок: «Контракт с тобой разорвали». Такой удар!
– Кто звонил?
– Лексаков. Говорю: «Сказали бы в ноябре – я бы хоть команду подыскал!» В январе все уже укомплектованы, едут на сборы…
– Ничто не предвещало такого поворота?
– Абсолютно. Был уверен, что приму 2003 год и буду спокойно работать.
– Как полагаете, почему вас прокинули?
– Если копаться – там столько грязи, что даже рассказывать не хочется. Я оказался посторонним человеком в этой системе. Зато берут тренеров, которые нигде никогда не работали. Вот Кержакову отдали 2001 год. Сашка – хороший парень, без вопросов. Но никого не тренировал! По каким принципам идет игра? Чтоб попасть в сборную, я прошел путь в 12 лет. В школе ЦСКА мы дважды выигрывали чемпионат России. В дубле за семь лет лишь раз опустились ниже третьей строчки. А здесь уже через четыре месяца выставили за дверь. Назначили вместо меня человека, который даже не играл. Красиво это?
– Минько остался в ЦСКА?
– В школе с детьми работает. Ведет 2003 год. А я отправился в вольное плавание. В ЦСКА все устраивало, кроме одного: вот седьмой год мы с Минько тренируем. Седьмой год наверху. Игроков даем в основу – но ощущение, что топчемся на месте. Казалось, должны с Валерой поехать и тренировать взрослую команду. Хоть во вторую лигу. Теперь понимаю – поторопился с уходом.
– Могли бы превратиться в тихого Адамаса Голодца.
– А я бы сейчас согласился сидеть до конца жизни в дубле!
– Зачем?
– Для меня главное – семья. Ей комфортно жить здесь, в Москве. Отрывать ребенка от школы – стресс. Говорю своим: «Два месяца без меня выдержите? Потом в ФНЛ перерыв». Отвечают: «Два-то потерпим».
– Три.
– Три? Точно, три. Вот видите, как… Три месяца вне дома!
– Легендарный Владимир Пономарев негодовал в интервью: «Какая же стыдобища – Саша Гришин так работает, а получает в ЦСКА гроши».
– Из тренеров дубля я действительно получал меньше всех. Когда Влад Радимов узнал, какая у нас зарплата, сначала ржал: «Да хорош обманывать!» – «Никто тебя не обманывает. Что нам скрывать-то?» – «Ну вы и дураки…» В курсе же, что в дубле «Спартака» в два раза больше платят.
– А ваш оклад?
– 150 тысяч. Затем подняли до 170. К этому моменту мы сколько игроков уже отдали в первую команду! А у Минько зарплата была еще меньше. Я пошел просить, чтоб ему прибавили – так Валера потом сказал: «Больше не ходи. Не проси, не унижайся».
– Самый тяжелый разговор с Гинером?
– Вот, последний. С Евгением Ленноровичем всегда были хорошие отношения. Почему и поразился его словам, когда после сборной просился назад в ЦСКА. «Готов работать в школе. Хоть где» – «Я на работу не устраиваю. Иди к Роману Юрьевичу».
– Бабаеву?
– Да. А там прозвучало – «мест нет». Что ж, нет так нет. Через три дня меня пригласили в Юрмалу.
– Еще какие слова Гинера отложились в памяти?
– Год назад сидел у него в кабинете. Внезапно услышал: «Саш, не верь никому. Долой розовые очки, надень черные. На всех смотри через них. Если что – снимешь». Ну и правильно – лучше потом извиниться перед человеком, чем сталкиваться с обманом на каждом шагу. Хотя Евгений Леннорович разбирается в людях с первого взгляда, мне кажется. Он и без очков видит. Из президентов футбольных клубов Гинер в России – номер один.
ЗИДАН
– Хацкевич рассказывал, как тренировал дубль киевского «Динамо»: «Чтоб убрать из команды парня, нужна служебная записка. Мол, не подходит нам по уровню футбола, интеллекта, воспитания. Еще должен быть прописан перечень клубов, в которых, по моему мнению, он заиграть не сможет. Мне пришлось написать довольно много таких записок». В ЦСКА то же самое?
– Нет. Отчеты готовили по каждому мальчику, когда набирали детей в школу. В остальном все проще – я приходил к Гинеру и рассказывал. Евгений Леннорович всегда был на моей стороне: «Ты работай, за результат мы спросим».
– Бывало, что вы хотели убрать футболиста – а вам не позволили?
– Такая ситуация в ЦСКА невозможна. К тренеру никто не лезет. Мы с Валерой за семь лет ни разу не опозорились – в юношеской Лиге чемпионов неизменно выходили из группы. Это дорогого стоило – играли-то с «Манчестер Сити», «Манчестер Юнайтед», «Баварией». Плюс воспитали Головина, Чалова, Кучаева, Чернова, Жамалетдинова, Гордюшенко…
– Хоть кто-то из отчисленных вами заиграл на стороне?
– В премьер-лиге – ни один. С опытом нам достаточно взглянуть, как парень идет к полю, чтоб почти все о нем понять. По походке!
– Был мальчишка, поразивший вас с первого взгляда?
– Кучаев. И Головин.
– Стоимость Головина, благодаря «Монако», мы знаем. Сегодняшняя цена Кучаева?
– Во-первых, Костя пока залечивает травму. Во-вторых, ему еще надо года два поиграть в премьер-лиге. Мальчишка талантливый, не хуже Головина.
– Только позиция другая.
– Это потому, что поставили слева. У меня-то под нападающими играл.
– Гончаренко его даже крайним защитником выпускал.
– Из-за того, что Щенников сломался. Попробовали Кучаева – вроде идет…
– У вас сердце кровью обливалось?
– Наоборот. Мы сами так мыслили в игровые времена: «Пусть ставят куда угодно, лишь бы на поле выйти». Играй слева, доказывай. Будешь сильнее Дзагоева – дадут шанс под нападающими.
– Вас самого ставили на удивительную позицию?
– В 1992-м поехали в Ростов – неожиданно Костылев выпускает левым хавом: «Саня, ну нет человека…» Мы 1:0 выиграли, я гол забил. Когда Садырин в ЦСКА пришел во второй раз, искал-искал мне место, потом говорит: «Давай попробуем тебя последним защитником». И я полгода играл либеро.
– Мука?
– Кайф!
– С чего бы?
– Играешь на «чистых» мячах. Минимум беготни. Пока мяч до тебя дойдет, одни нитки остались. В обороне выходили Минько, Варламов, Боков и Корнаухов. Стоишь за ними с сигаретой – мячик подобрал, отдал и дальше куришь. Красота!
– Ни один форвард над вами не издевался?
– Как-то мы с Минько под Зидана угодили. Вот попали так попали.
– Это когда же ЦСКА соприкоснулся с Зиданом?
– В юношеской сборной дело было. На выезде сыграли 1:1, он в том матче на поле не появился. Ответный на «Торпедо», нам говорят – есть у них, дескать, какой-то Зидан из «Бордо», неплохой футболист. Мы отмахнулись: да ладно, если во Франции 1:1 сгоняли, здесь-то уж разберемся. А Зидан вышел – и ка-а-к начал нам позвонки крутить! Да, думаем, и впрямь неплохой. Я в сборной играл опорного, Минько – переднего защитника. Выдохнул: «Валер, я всё. Не могу, загнал он меня».
– Что Минько?
– Усмехнулся: «Ты пропусти, я его сейчас влет уберу…»
– Убрал?
– Нет. Зидан забил в концовке, мы проиграли и никуда не прошли.
– Он еще волосатый был, наверное.
– Не разглядел. Я только на ноги ему смотрел. Бывают же такие таланты! Ничего не можешь сделать, втроем надо держать!
– Потом на какое-то время потух ваш Зидан.
– Значит, тренер попался хороший, все-таки смог его раскрыть. А то у нас в юношах работают деятели, которым результат необходим любой ценой. Но это же не премьер-лига. Здесь нужно разглядеть в мальчишке что-то. Пусть он дохлый, но не отцепляй его. Может, подрастет, и всех раздвинет. Был, например, у нас в школе Слава Подберезкин.
– Знаем такого.
– За 1992 год не тянул, выходил исключительно на замену, самый маленький в команде. Но я знал, что у парня есть качества – и держался за него: «Слава, буду давать тебе 20 минут». После Подберезкин поиграл в «Урале» и «Краснодаре», теперь в «Рубине».
– В ЦСКА не подошел?
– Даже в дубль не взяли.
– Какая мелочь в Подберезкине вас зацепила?
– Футбольные мозги. Видно – разбирается парень! Передачи хорошие, правая ножка тоже. Оставалось ждать, когда подрастет. Сейчас здоровенный стал, под два метра!
НОМЕР
– Головин – дерзкий?
– Да нет, он нормальный. Для меня удивительно, что отвечает кому-то на поле, грубо играет. В юношах такого за ним не водилось. Саша тогда силенок не хватало – мы его на тренажеры подсадили. Как окреп, сразу стал тем самым Головиным.
– Он не из тех ребят, которые при первой возможности приобретают белый «Порше»?
– Да это не показатель. Я тоже первую зарплату отдал родителям, со второй начал копить себе на автомобиль. Ну и купил «шестерку».
– С номерами «99-99»?
– Точно! И об этом знаете? Дядя помог, он имел отношение к ГАИ. Летим по Рублевке с администратором Кардиваром, все постовые козыряют. Кардивар радуется, им в ответ машет. Еду обратно уже один, меня тормозят: «Что за мужик нам махал?» – «Администратор футбольного клуба…» – «Тьфу!» И после паузы: «Мяч привезешь?»
– Перед такими-то номерами постовые могли бы и кокошники надеть.
– Мне казалось – вот это везение! Отсидел очередь в ГАИ, выдают номер с четырьмя девятками. Звоню дяде радостный: «Представляешь, как случайно получилось?» – «Ага, случайно. Такие номера только случайно и достаются…»
– С тех пор интересные номера в вашей жизни бывали?
– Только «интересные» и бывали – у сестры 222, у жены 777, у меня 900. Хотя сейчас тяжелее стало, раньше-то номера эти придерживали. А теперь за красивыми надо очередь отстоять. Честно вам говорю: ни разу не платил. Знакомые гаишники звонят: «Саш, есть такой номер» – «Давайте».
– Бывало, что юниор вас сразил своим автомобилем?
– Приехали играть с дублем «Спартака», смотрим – подкатывают на «Гелендвагенах» двое. Присмотрелись – Давыдов и Козлов. Я обалдел. Заканчивал играть в Ростове, далек был от этих цифр, которые в Москве выписываются. Когда мне говорили, какие стали премиальные, отвечал: «Хорош обманывать, не может такого быть…»
– По 20 тысяч долларов за матч?
– Уже и по полтиннику пошло. Да мне надо было сезон отыграть, чтоб столько заработать! А здесь подписал долгосрочный контракт – и сиди на лавочке, деньги капают.
– В ЦСКА таких автомобилей у дублеров не было?
– Ванька Олейников, который и сейчас за дубль играет, ездил на «Мерседесе». Но все знали – это папа ему купил. Кстати, неплохой футболист. Почему-то не складывается у него.
– Люди из обеспеченных семей могут раскрыться в футболе?
– В основном – спорт для бедных. Ты должен вылезать, карабкаться, пахать. По школе ЦСКА знаю – все блатное, что приезжало, так и растворялось. Футбол не обманешь. Вот меня Андрей Тихонов удивляет. Ну что ты сына за собой таскаешь? То в «Енисей», то в «Крылья». Думаю, это неправильно. Отдай его в другой клуб, пусть там доказывает. Когда докажет – забери к себе. Говорю так, потому что мой сын тоже играл в футбол. А я как раз его 1995 год тренировал. Сказал: «Ты у меня играть не будешь…»
– Он и закончил от обиды.
– Да. Вообще, говорит, играть не буду.
– На поле Мишу Тихонова видели?
– Видел. Когда он недавно на полторы минуты вышел.
«ДОТА»
– Нам до сих пор грустно за судьбу Базелюка. Такой парень.
– Костя – хороший футболист. Но не уровня ЦСКА. Характера не хватает. Мы-то его чуть ли не палками гнали: «Костя, беги!»
– Ленивый?
– Не выносливый. Как у нас тренировка на выносливость – все, работать не мог. Специфика такая: разыграли мяч, ему отдали – удар у Базелюка классный. С левой ноги медведя в лесу убивать можно. Развернется, ба-бах – гол! В дубле забивал очень много. Мы довели его до основы. Там забил «Ростову» через две минуты после выхода на замену, эти три очка решили судьбу чемпионства. Если б ЦСКА сыграл вничью – занял бы третье место, а не первое. Я-то надеялся, Костя заиграет. Но потом он переключился на какой-то искусственный футбол…
– В смысле?
– «Дота» – или как называется? В общем, подсел на компьютерные игры. В футбол с кем-то соревнуется по всей России. Я Базелюка не понял. Зачем ему это все?
– Самый фантастический лентяй, которого встретили в футболе?
– Радимов. Он же самый большой талант. Помню, только приехал в ЦСКА из Питера. Мы все старше его на пять-шесть лет. Работаем на поле, Влад на кого-то обиделся – уселся на мяч: «Я тренироваться не буду!» – «Ты что, с ума сошел?» Своеобразный человек.
– Влад может вспылить на ровном месте.
– Я помню не его вспышку, а Сереги Фокина.
– Уважаемый майор разнервничался?
– Еще как. 1991 год, играем на «Локомотиве». Начало матча, срезка Фокина – мяч летит в свои ворота!
– Ему не привыкать.
– В том-то и дело. Мягко говоря, не первый автогол. На табло зажигается 0:1, Фокин в сердцах: «Все, я пошел» – «Куда?!» – «Меняться. Больше играть не буду, как же мне все надоело!» – «Сережа, хорош чудить…» Пал Федорыч выталкивает его обратно на поле. Выиграли 3:1.
– За «Рому» Фокин забил особенно красиво.
– Да, роскошный гол.
– Не смеялись над такой чередой?
– Да не до смеха. Фокин – ветеран, чемпион Олимпийских игр. А человек настолько добрый и честный, что вот его подкалывать совсем не хотелось.
– Как-то мы ему звонили в Германию – голос пробивался сквозь лязг металлоконструкций. Это потому что работает он на заводе «Фольксваген».
– Года три назад играли ветеранами против «Динамо» на «Октябре» – вдруг Серега подъехал. Никто не ожидал, что он появится. Совсем седой стал. Жизнью доволен. У жены своя кондитерская. А его директор завода, узнав случайно, что Фокин олимпийский чемпион, сразу сделал начальником цеха.
– Вот это настоящий прорыв.
– А сколько поумирало чемпионов СССР-1991… Ужас какой-то! Человек восемь!
– У Татарчука была онкология. Выкарабкался?
– Вроде бы. Перенес две операции.
РОДИТЕЛИ
– Вы пережили ужасную ситуацию – в 17 лет оставшись круглым сиротой.
– Страшно воспоминать тот период. Сестренке – всего пять, ее надо поднимать. В то же время еще что-то на поле доказывать, тренироваться. Поэтому и не уехал за границу, хотя звали. А дальше стал котироваться в России, зарплата неплохая. Нам хватало.
– Какая вам казалась неплохой?
– 5 тысяч долларов. Для 1997 года – огромная! А в 1992-м, когда «Барселону» обыгрывали, получали по 300 долларов.
– Мама угасала на ваших глазах?
– Да. Сначала в онкоцентр на Каширку отвезли. Сколько врачи из нас вытянули… Потом я уже понял: будут говорить «да, да, вылечим», только деньги носи. А под конец выписали, чтоб статистику им не портила: «Все, пусть дома лежит». Вот дома и умерла.
– Молодая?
– 47 лет. С онкологией продержалась четыре года. Ходила на все матчи ЦСКА. Еще в госпиталь к Минько ездила, подбадривала, когда Валерке почку удалили.
– Знала свой диагноз?
– Да. Я уже наркотики ей колол. Каждые четыре часа. Ежедневно ходил на Арбат в поликлинику, получал шесть ампул. Пустые несешь обратно – столько же снова выдают. У меня одна разбилась, там спрашивают: «Где шестая? Не дадим!» Так и выдавали по пять. Как-то растягивали. А мама вздыхала: «Скорей бы умереть. Вас мучаю, сама страдаю…»
– Отец когда в аварии погиб?
– За три года до смерти мамы, в 1991-м. Выиграли мы Кубок СССР, и сначала Мишка Еремин разбился, а через месяц – батя мой. Ехал с товарищами на шашлыки, где-то в области машина перевернулась, улетели в кювет. Он даже не за рулем был, рядом сидел.
– Из сестры вышла девушка выдающаяся. Судя по четырем высшим образованиям.
– Это я сдуру ляпнул в интервью – и пошло гулять. На самом деле – два! Но сестра у меня действительно выдающаяся. Сейчас стала чемпионкой Европы.
– По какому виду?
– Регби!
– Да ладно.
– Я серьезно. Это помимо работы, с ней тоже все в порядке. В Филях раньше же все в регби да хоккей с мячом играли. Маша прежде легкой атлетикой занималась, а в «семерке» как раз бежать надо. Вот ее и подтянули.
– Сколько ей лет?
– 36. Уже ветеран. Но так играет, что просят: «Ты работай в офисе, а на тренировки приходи, когда успеешь». Как-то взяла и уехала играть за красноярскую команду. Года через два вернулась, соскучилась по Москве.
– В регби и нос могут сломать. В офисе такое не одобрят.
– Нос не ломали, зато две недели назад приехала в черных очках. Сняла – а там синяк в половину лица. Коллеги в шоке: «Это кто тебя?!»
– Женихов сестры вы наверняка отсматривали – на правах опекуна?
– Нет. Она меня в эти дела не посвящала. Самостоятельно выбирала. А я такой человек, что лезть не стану. Захочет – расскажет! У меня и с Санитой такие отношения.
– Семья у Маши есть?
– В разводе. Говорит: «Мне хватило. Ушел, два кредита оставил». Сама все закрывала.
– На свадьбе вы чувствовали – не тот человек?
– А не было у них свадьбы. Так расписались. Если кредиты оставил – какая свадьба?
– У вас тоже первый брак рухнул?
– Да, развелись через 11 лет.
– Она, кажется, балерина?
– Танцовщица из ансамбля «Березка». Бывал у нее на концертах. Я и сегодня, когда время позволяет, на ансамбль Моисеева в зал Чайковского с удовольствием хожу.
– Ваша инициатива – развестись?
– Общая. Раньше месяц давали на то, чтоб подумать. А мне исключение сделали, развели сразу же. Она ахнула: «Как так?!» – «Ты же хотела развода – вот он». Чем сейчас занимается, даже не представляю. Не общаемся. Она не хочет, а мне и не надо. Главное, с сыном отношения прекрасные. После развода я в «Рубин» поехал, потом в «Луч». Надо было на квартиру зарабатывать.
– Скучали по бывшей уже жене?
– 11 лет так не проходят! Я вообще по друзьям сильно скучаю. Вот уехал на пять месяцев в Юрмалу – почувствовал, как не хватает общения.
– Там можно было и на «Доту» подсесть.
– Точно. Хотя компьютерные прибамбасы – не моя тема.
– У Саниты же отец играл в «Даугаве»?
– Да. Это еще до поколения Старкова. Мама ей всегда говорила: «Не вздумай выходить замуж за футболиста. Все пьяницы!» Потом знакомимся, говорю: «Я бывший футболист». Она за голову взялась. Сразу стала выяснять – как у тебя с этим делом?
– С выпивкой?
– Ага. Отвечаю: «Вообще не пью».
– Что не пьете-то?
– А мне не нравится.
– С какого момента?
– С 24 лет. Стоило чуть-чуть повзрослеть – завязал.
– Самая тяжелая ваша встреча со спиртным?
– У Андрея Новосадова на свадьбе я был свидетелем. А свидетель-то пьет больше всех. Утром просыпаюсь дома – и ни черта не помню.
– Дома у Новосадова?
– Слава богу, у себя. Отвезли меня. Подробности в памяти так и не восстановились. Компания у нас была веселая – Вася Иванов «зажигал» хорошо…
– Дмитрий Кузнецов нам рассказывал, что наградили в ЦСКА Василия прозвищем Петров-Водкин.
– Да? Может, старшее поколение так называло, не мы. Помню совсем огненный эпизод. Поехали в какой-то клуб. Жены нас найти не могли. Но они-то примерно представляли, куда мы могли деться.
– Кстати – куда?
– В «Дружбе» были дискотеки. Отправились туда. Но попробуй еще найди – народу-то уйма! Знаете, как жена Васю вычислила?
– Как же?
– Он, когда рюмку закидывал, мизинец оттопыривал. Вика видит издалека: «О, палец! Мой!» Сплавил нас Вася, получается.
– Про Новосадова мы слышали историю. Хотим проверить – было или нет.
– Проверяйте!
– 1999 год, кубковый матч в Томске, ЦСКА победил 5:0. Накануне вратаря вашего армейские фанаты так напоили, что на поле его стошнило прямо под штангу. Хорошо, до этих ворот игра почти не доходила.
– Что-то я не помню такого. В протоколе факт рвоты не отмечен? Значит, не было. Но если было, Андрюха – герой! На сборах мы всегда в одной комнате жили. Я как-то напугать его хотел, спрятался в шкаф. Слышу – зашел. Выскакиваю, как кукушка из часов. Тут же получаю в пятак. Новосадов на автомате сработал. Вообще-то наше поколение знало, когда можно выпить, когда – нет. Мы были воспитанными людьми. После игры – да, садились в хорошем баре…
– В ваше время были хорошие?
– Мы с Валерой ходили в Irish Pub на Калининском. Первый британский бар в Москве. Все цивильно. По телевизору, футбол показывают, регби… И Минько, и Корнаухов разбираются в пиве изумительно, обычное заказывать не будут. Потом Дима Тяпушкин в Архангельском недалеко от базы ресторан открыл, уже там собирались. Пиво свежайшее, кухня отличная, еще и скидку нам приличную сделал.
– У каждого есть проделка юности, которой сам удивляется годы спустя.
– Была при Долматове история. Подарили мне здоровенный плакат в рамке – я в майке ЦСКА. Как-то присмотрелся – а что ж такая красота дома висит? Отвезу на базу!
– Самое место.
– Повесил в своей комнате. А однажды пацаны взяли портрет, вынесли в холл. Положили под него цветочки, по бокам, будто почетный караул, – пластмассовые человечки. Которых на тренировках в «стенку» ставят.
– Картина.
– Долматов дверь открыл, глаза вытаращил: «Ё! Гришин! Умер, что ли?!» А это ребята пошутили.
– Жили вы в Архангельском по соседству с хоккеистами. Великими мастерами поддать.
– Мы на втором этаже, они – на третьем. Веревочку протягивают: «Сбегайте за водкой!» Неподалеку ресторан был. У хоккеистов-то график адский, на сборах сутками сидели. Тихонов их жестко держал. Как после хоккеистов зайдешь в тренажерный зал…
– Не продохнуть?
– Не в этом дело. Замучаешься блины со штанг скручивать. Пока снимаешь – считай, потренировался. У них-то веса сумасшедшие, с нашими не сравнить.
– Радимов вспоминал, как футболист ЦСКА ваших времен наставлял жену: «Я уезжаю на разборки, а ты дверь никому не открывай. Времена лихие». Сам поехал выпивать. А та ждет, закрывшись на все замки. Пока не позвонила подруга: «Да какие «разборки»? Он вторые сутки с пацанами гульбанит!» Как думаете, о ком речь?
– Не представляю. Отыграли мы в сборной, летим назад. Приземлиться в Москве должны вечером. Обсуждаем, куда сразу рванем. А у нас «Прага» и «Пекин» были прикормленными местами. С деньгами можно посидеть. Решили – в «Пекин»!
– Чудесный выбор.
– Тут жена дозванивается до Сереги Шустикова. Слышим разговор: «Вы где?» – «Москва не принимает, сели в Пекине» – «Где?!» А Серега трубку повесил.
– С какими людьми поиграли – Шустиков, Новосадов… Юмор какой!
– Да, то поколение с юмором дружило. Вот история: из «Ротора» Игорь Ледяхов ушел в «Спартак», его приятель Валера Клейменов – в «Динамо». Так Ледяхов в каждой игре Клейменову забивал. Ну и подшучивал над ним, конечно. Перед очередным матчем, выходя на поле, подмигивает: «Сегодня снова забью». Валера злобно: «Не дождешься!» В конце матча кто-то из спартаковцев наносит мощнейший удар, Клейменов в падении отбивает мяч, тот катится вдоль ленточки. Ледяхов подбегает, произносит в тишине: «Валерий, вам гол» – и заколачивает в сетку. Все, кто был рядом, от смеха полегли.
– Режимщик номер один в вашем поколении?
– Семак!
– Не пил вообще?
– Максимум – бокал вина. Вот поэтому он и Семак, везде играл хорошо. Гордимся, что хоть кто-то из наших стал тренером в премьер-лиге. А то одни спартаковцы работают. И иностранцы. Когда в Минске «Зенит» получил 0:4, я Семаку позвонил: «Серега, не расстраивайся». А он совершенно спокоен: «Саня, наша профессия такая».
– После 8:1 звонили?
– SMS отправил. Не представляю, как можно с 0:4 отыграться, да еще вдесятером. Но и Гуренко, конечно, допустил ошибку. Куда ж вы понеслись? Если дома 4:0 выиграли, зачем на выезде ввязываться в открытый футбол? Отбейтесь потихонечку!
– Разумно.
– Как-то и я Семаку проиграл. У меня по русскому всегда были хорошие оценки. А тут что-то переклинило. Решил, что «оккупация» пишется с одной «к». Зарубились с Семаком. На кону бутылка вина. А Серега-то школу с золотой медалью окончил. Причем никто наш спор разрешить не мог. 1993 год – еще никакого интернета. Потом Семак на базу с толстенным словарем приехал: «Вот, смотри на свою «оккупацию».
– Последнюю рюмку помните?
– Нет. Вот не нравится мне пить! Никакого удовольствия!
– Новый год встречаете нарзаном?
– Бокал шампанского позволяю. Немножко пива. А вот в повседневной жизни – как некоторые: «О, сейчас домой приду, холодного пивка хлопну…» – ну, совсем не мое! Я лучше «Кока-Колу»…
– Неизвестно, что хуже.
– Согласен. Но если воротит от спиртного? Ох, утомили вы меня… Ладно, расскажу, почему!
– Ждем с нетерпением.
– В 18 лет я женился. До этого вообще не пил. А тут распробовал вкус водки. Уже в «Динамо» оказался, 1995 год. Допился до того, что загремел в больницу.
– С интоксикацией?
– Белая горячка.
– Ждали мы интересного. Но не настолько.
– Ха! Голодец еще голосил: «Гришин! Я и не подозревал, что ты алкоголик!» А тогда отпуск наступил, три свадьбы подряд случились – у Минько, Новосадова, еще у кого-то. Следом дни рождения чередой. То ли четыре, то ли пять. Месяца полтора я из штопора не выходил. В какой-то момент сижу и понимаю, что вокруг меня мухи летают. А их нет.
– Восхитительно.
– А мне 24 года. Приняли меня. Помню сквозь туман, шприц мелькнул – гигантский, как у Моргунова в «Кавказской пленнице».
– Куда?
– В задницу! В приемном отделении бабуля сидела, качала головой: «Ты-то как сюда попал, милый?» А я не понимаю ничего: «Куда?» – «Да к нам» – «В больницу привезли, температура у меня…» – «Здесь у всех температура». Еще помню, лучшую палату требовал.
– Некоторую трезвость в мыслях сохраняли.
– Так и излагал: «Дайте мне лучшую! Я футболист!» А сам-то не знаю, где очутился. Везде жалюзи, решетки на окнах. Заводят куда-то – там «синяки» по койкам лежат.
– Психиатричка?
– Нет-нет. Это Соколиная Гора, больничка для алкоголиков. Еще желтушники всякие. Считается инфекционной. Как до меня дошло, где я, обомлел. Кинулся дяде звонить.
– Что дядя?
– Кричу: «Заберите скорее из больницы!» Из этой, отвечает дядя, даже через знакомых не вытащишь. Пока не прокапают. Если записан – сиди.
– Долго вас держали?
– 21 день. Вот после этого и завязал.
ЕРЕВАН
– Сергей Дмитриев рассказывал – в каждой команде есть человек, способный пить, не пьянея. В «Зените» таким был Юрий Желудков. А в ЦСКА?
– У нас были такие, по которым как раз слишком заметно – Валерка Брошин, например. Ему чуть-чуть пригубить достаточно, чтоб все видно. Сидим, он голову поднимает: «Наливай». Хлопнет и снова засыпает. Только разлив начинают, голова чуть приподнимается: «Наливай…»
– С Татарчуком за столом оказывались?
– У них своя компания была, постарше – он, Брошин, Фокин, Дмитриев… Татарчук – невероятный талант! Это через него в ЦСКА игра строилась. Даже не через Корнеева. Вовка все умел – и обыграть, и передачу отдать.
– Самый злобный ветеран, с которым сталкивались?
– Татарчук. Он же бендеровец, ха! Молодежь ненавидел!
– Вот бы не подумали. Со стороны – тихий, безобидный. Прозвище – Малыш.
– Все правильно. Но на тренировках мог так остудить, что мало не покажется. Жестко ногу ставил, бил исподтишка. Фокин, наоборот, всегда заступался. Эй, кричал, молодых не трогай, это же наши ребята, армейцы! Как-то Татарчук сзади Леху Гущина снес. Фокин подлетел: » Малыш, еще раз увижу – сам под тебя подкачусь. Не обижайся».
– У вас с Татарчуком зарубы случались?
– Больше Гущину доставалось. Однажды на полном серьезе заявил Садырину: «Пал Федорыч, переведите обратно в дубль. Мне там лучше». Но когда повзрослели, узнали Татарчука поближе и поняли – нормальный парень. Просто срабатывал принцип: раз молодняк пришел в команду – нужна «прописка». Как в армии.
– Куда Гущин пропал?
– От футбола давным-давно отошел. Бизнесом занимается. Что-то связанное с запчастями для грузовых машин.
– Вы с ЦСКА на экстремальные выезды в южные края попадали?
– Еще бы! 1991 год, Ереван. Накануне на базе «Арарата» провели матч дублеров. Когда к середине второго тайма стало смеркаться, за ворота хозяев подогнали несколько автомобилей, врубили дальний свет, ослепляя нас. А за воротами ЦСКА – темнота.
– Как сыграли?
– Вырвали победу – 4:3. На следующий день основа играла, мы с Минько в запасе. Минуте на 85-й Сергеев забил единственный гол, и на трибунах полыхнуло. В нас полетели камни, бутылки. А с финальным свистком Безубяка народ ломанулся к полю. Вот тут мы здорово перепугались, бегом в раздевалку, забаррикадировались. В душевой выломали металлические дуги. Хотели их как биты использовать.
– Из ЦСКА никто пострадал?
– Нет. Это Безубяку не повезло, возле судейской один из местных навернул. Часа полторы мы сидели, ждали, когда ОМОН на улице толпу разгонит. Потом прямо к служебному входу подогнали военные грузовики. На них и довезли в аэропорт.
– Как в Находке?
– Там в кузове под брезентом ехали, а здесь – машина с решетками. В тот год была еще в Донецке история. «Шахтер» вел 1:0, на последних минутах Дима Кузнецов с пенальти сравнял счет. Когда болельщики на поле высыпали, убежать мы не успели. Довольно долго в центральном круге стояли, ждали омоновцев. Они нас и вывели.
«БАРСЕЛОНА»
– Вы победу над «Барселоной» вспомнили. Вас ведь на «Ноу Камп» заменили уже в первом тайме.
– Если называть вещи своими именами – обосрался. Не попал в игру. Плюс к тому времени мы горели 0:2, надо было состав передернуть. Некоторые спрашивают: «Саня, тебя, наверное, из-за травмы так рано с поля убрали?» Отвечаю честно: «Нет. Плохо играл». К Костылеву никаких претензий. Главное, Димка Карсаков вышел вместо меня и забил победный гол.
– А вы в Москве Субисаррету огорчили.
– Сразу скажу – случайно!
– Неужели?
– Гвардиола на своей половине поля замешкался, я отнял у него мяч, добежал до штрафной и пробил в дальний угол.
– Помним-помним. Что же тут случайного?
– Ну а как еще можно забить «Барселоне», лучшей команде мира? Конечно, случайно!
– Вы всегда Куманом восхищались. А он-то защитничек – так себе.
– Ходячий экскаватор с мощнейшим ударом. Уж на что я не самый быстрый футболист, и то пару раз от Кумана убегал. Пацаны смеялись: «Встретились два тихохода…» Кого после матча еще сильнее зауважал, так это Кройфа. Он же в нашу раздевалку зашел, с победой поздравил, каждому руку пожал.
– Что сказал?
– «Вы очень хорошо играли, у вас прекрасная команда». Обычные слова, но услышать их в такой момент от самого Кройфа… До мурашек! Я и сейчас вспоминаю – пробирает.
– Вы как тренер в чужую раздевалку заглядывали?
– Было. Дубль ЦСКА вынес кого-то с разницей в семь мячей. Решили подбодрить пацанов, зашли к ним с Минько: «Ребята, не огорчайтесь…» В другой раз с дублем «Краснодара» в манеже встречались. Вижу – наши постарше, помощнее. Когда 6:0 повели, крикнул своим: «Больше не забивайте!» Зачем слабых унижать?
– «Марсель» в 1993-м не только ЦСКА унизил, но и отравил.
– Из того матча врезались в память два момента. Как мы с Сергеевым все время начинали с центра поля. 0:4, 0:5, 0:6. Думаешь: «Да сколько ж можно?!» А в раздевалке кто-то из ветеранов произнес: «Лучше б на 0:1 согласились. И с деньгами бы уехали, и позора бы избежали…»
– Как вас понимать?
– Были потом разговоры, что «Марсель» предлагал сдать игру. Не бесплатно, разумеется. На это никто не пошел. Когда же всплыла версия с отравленной водой, очень удивился. Я-то нормально себя чувствовал, от ребят жалоб перед матчем тоже не слышал.
– ЦСКА в конце 1994-го вы покинули из-за Тарханова. Сколько вам недоплатил?
– Когда летом его назначили, команда боролась за выживание. Прозвучала фраза: «Если не вылетим, каждый получит по «девятке». Ну и премию». Сумму уже не помню. Задачу выполнили, заняли 10 место. Но мы с Минько ни денег, ни машины так и не увидели. Зато с игроками, которые пришли с Тархановым, рассчитались полностью. Где справедливость? А Толстых пообещал все компенсировать, еще и «Вольво» дал. Вот я и подписал контракт с «Динамо».
– Минько остался в ЦСКА – и ничего не получил?
– Нет. По характеру Валерка не из тех, кто будет скандалить, качать права. Кое-кто этим пользовался.
КРЕСЛО
– «Динамо» тогда тренировал Бесков. Ладили?
– Да. Правда, сначала на две недели в дубле оказался. Из-за носков.
– ???
– Явился на обед в шлепанцах на босу ногу. В молодежной сборной на это внимания не обращали. Константин Иванович подозвал, внушение сделал: «Саша, в столовую – только в носках!» На первый раз простил. Но через пару дней я опять без носков пришел. Не специально – в спешке забыл надеть. И услышал от администратора: «Все, Саня, теперь ты в зеленом домике…»
– Что за домик?
– Там дублеры жили. А основа – в главном корпусе, кирпичном. Это еще на старой динамовской базе в Новогорске. Я, конечно, в ступоре был. Из-за такой ерунды – в дубль?! Хотя насчет носков Бесков прав.
– Почему?
– Вы ноги футболистов представляете? У кого-то грибок, у кого-то ногти черные, отдавленные, оттоптанные шипами… Зрелище не слишком эстетичное.
– Кстати! Самые перебитые ноги, которые вы видели?
– Да шрамов у всех хватает. Летят «кресты», мениски, ахиллы. Про надрывы мышц и не говорю. Это мне повезло. Без серьезных травм отыграл до конца карьеры. Вообще ни одной операции!
– В чем секрет? Что-то генетическое?
– Возможно. Но главное – бросил пить в 24 года. Все-таки алкоголь влияет и на здоровье, и на восстановление. Медицинский факт!
– Сметанин описывал, как Бесков, выходя из «Мерседеса», отвинчивал значок с капота, клал в карман и шел на тренировку. Над этой черточкой команда посмеивались.
– Больше потешались над Голодцом, многолетним помощником Бескова. После его ухода Адамас Соломонович и принял «Динамо». Одевался своеобразно. Шерстяной костюм, сверху – пиджак, на голове – нелепый петушок. Италия отдыхает! Когда на базе собрания проводил, усаживался в кресло-качалку. А росточка небольшого, ножки до пола не достают, оттолкнуться не может. Поэтому всегда кто-то рядышком стоял, раскачивал. А Голодец дово-о-ольный, толкает речь. Как он в дубль Андрюху Кобелева отправил, слышали?
– Нет.
– Тот считался любимцем Адамаса Соломоновича, еще в динамовской школе у него играл. Но какой-то матч провел уж очень слабо, Голодец заменил. Уходя с поля, Андрей отчетливо произнес: «П…с, ты!» Наутро собрание в Новогорске. Голодец, раскачиваясь в кресле, спрашивает: «Ребята, вы знаете, почему Кобелева нет?» Мы хором: «Не знаем, Адамас Соломонович…» – «Я вам расскажу. Вчера меняю его, а он, подлец, ругается. Говорит: «То ли п…ты! То ли п…с, ты!» То есть, на меня, главного тренера! Вот и перевел в дубль».
– Надолго?
– Дня на два. Коба был одним из лидеров. Как без него играть? О, еще историю вспомнил.
– Про Голодца?
– Про Антиховича. Как-то в «Луче» приехал он с похмелья на тренировку. Дал задание, а чуть в стороне хоккейные ворота лежали. Виктор Петрович присел на них, ноги свесил, на солнышке разморило. А мы играем-играем. Потом думаю: «Елки-палки, что ж так долго? Почему Антихович молчит?» Оборачиваюсь – спит!
– Прямо на воротах?
– Ну да. А его старенький помощник сетку раскачивает, словно люльку. Палец к губам прикладывает, мол, тихо, не будите. Пускай отдыхает.
– Сколько тогда в «Луче» платили?
– Тысячи четыре долларов. Для первой лиги – супер.
– Стоп. Вы где-то говорили: «Получил во Владивостоке один из лучших контрактов в жизни».
– А это потому, что «подъемные» дали – 50 тысяч долларов. Колоссальная сумма по тем временам. За такие деньги стоило год помучиться. Самое интересное, перед «Лучом» я для себя решил – все, закончил с футболом. Тут звонок Антиховича: «Саня, давай, ты нам нужен». Так меня завел, что после Владивостока еще в Белгороде поиграл и Ростове.
– Антихович – человек яркий.
– Вспыльчивый и честный. Что думает, то и говорит. Никаких интриг за спиной.
ДОЛМАТОВ
– В «Динамо» вы провели два года и вернулись в ЦСКА, который снова возглавил Садырин. Но при нем команда разбилась на группировки. Минько рассказывал: «Доходило до того, что мы ездили на шашлыки в Крылатское и двумя компаниями сидели на разных берегах…»
– Это правда. С Садыриным пришли питерские ребята – Боков, Хомуха и Кулик, любимец Пал Федорыча. К ним Варламов тянулся, еще кто-то. А у нас свой кружок – Корнаухов, Минько, Семак, я. Не сказал бы, что конфликтовали. Просто молодые, горячие. Кого-то ставят в основу, кого-то нет, начинаются обиды, недовольство. И команда разделилась.
– Садырин видел?
– Разумеется. Пал Федорыч – великий тренер, умел сглаживать углы. Но тут даже у него не получилось. А пришел Долматов и все склеил.
– Как?
– Предложил совершенно другую модель игры, команда поверила ему, объединилась и заиграла. С того момента уже вместе выбирались на шашлыки.
– Вычитали в недавнем интервью Долматова: «Я неоднократно перед Гришиным извинялся за то, что пошел на поводу у руководства и убрал Сашку из ЦСКА в 1999-м».
– Не извинялся. Но при встрече действительно не раз повторял: «Не прав я, конечно, что так с тобой поступил». Вот и в прошлом году, когда я из ЦСКА увольнялся, пересеклись, и Олег Васильевич вновь эти слова произнес. Он все бредит той командой, в хорошем смысле.
– Мы понимаем.
– Говорит: «ЦСКА 1998-го – лучшая в моей жизни команда. Как жаль, что не смог ее сохранить!» Но виноват не Долматов, а руководители, Дадаханов и Шамханов. Они всё разрушили. Думали исключительно о деньгах, продавали футболистов, зарабатывали на трансферах.
– Долматов обронил, что вы функционально выдерживали только тайм. Поэтому и согласился вас убрать.
– Да, я не обладал какими-то невероятными физическими данными. Это с одной стороны. А с другой, вспоминаю эпизод, когда Шамханов уже убедил Долматова посадить меня на лавку. Но потом какой-то матч складывался неудачно, и Олег Васильевич сказал: «Зовите Гришина». Шамханов вскочил: «Мы же договорились его не ставить!» Долматов развел руками: «У меня в центре играть некому. А он единственный, кто может пас отдать, мяч придержать».
– Диалог на ваших глазах случился?
– Нет. Я в это время разминался. Ребята после матча рассказали.
– Выпустил вас Долматов?
– Да. Но в конце сезона из ЦСКА все равно пришлось уйти.
– Год назад один из нас играл против вас на любительском турнире и был поражен…
– Это чем же?
– Как вы в чужой штрафной при «стандарте» тайком от арбитра так прихватывали защитника за футболку, что тот даже рыпнуться не мог. Чувствовалось – трюк отработан. Кто научил?
– Да никто этому не учит. С опытом приходит. Как с тобой, так и ты. В момент подачи, пока судья на мяч смотрит, незаметно от него отводишь руку за спину, и держишь соперника за майку. Не позволяешь ему сыграть на опережение. Оттираешь от мяча, принимаешь, разворачиваешься и бьешь по воротам.
– Ловко.
– Вообще-то в футболе подобные фишки – в порядке вещей. Например, Кирьяков падал настолько артистично, что судьи верили и на «точку» ставили. Для Ильшата Файзулина «нарисовать» пенальти – тоже раз плюнуть. А защитники в кутерьме у собственных ворот на все готовы, лишь бы к мячу не подпустить. За майку держат, за трусы. То локтем под дых двинут, то шипами наступят на ногу так, что искры из глаз. С Ковтуном и Хлестовым было особенно тяжело. Оба цепкие, колючие. Там ударят, тут ущипнут…
– Это и сегодня практикуется?
– Реже. Арбитров уже пять, система ВАР появилась. Грязную игру стараются пресекать. Хотя без ошибок не обходится. Вон, в матче ЦСКА – «Енисей» вся страна видела, что Марио Фернандес сам упал, никакого пенальти близко нет. А судья купился.
МЕГАФОН
– Доигрывали вы во второй лиге. Насмотрелись на убогие поля, кошмарное судейство?
– Да что далеко ходить – по сей день дубль «Ростова» принимает соперников в Батайске. На синтетике первого поколения, напоминающей асфальт. Раздевалка маленькая, в туалете вместо унитаза дырка в полу. А судейство… При мне во второй лиге беспредела не было. В отличие от высшей. Особенно запомнился матч за ЦСКА с другой московской командой. Судил известный арбитр. Душил нас всю игру. Внаглую! Серега Мамчур хорошо знал его, после очередного свистка не выдержал, высказал все, что думает.
– А тот?
– Усмехнулся: «Сереж, все равно вы проиграете. У меня уже квартира стоит…»
– Еще какие диалоги с арбитрами помнятся?
– Да вот в Белгороде случай. За три тура до финиша принимаем, кажется, Калугу. Команда внизу, денег не платят. А нам победа нужна. Решили подстраховаться. «Отдадите?» – «Без проблем». Повели мы 1:0, ну и притормозили. Разгром в планы не входил. Вдруг соперники всполошились: «Ребята, вы чего? Давайте, еще забивайте! Еще!»
– Феерично.
– Оказалось, они все эти деньги через букмекеров зарядили на собственное поражение со счетом 0:4. Но пропустили только три, а матч вот-вот завершится. Так бегали за арбитром, упрашивали: «Товарищ судья, прибавьте время, пожалуйста…» Нам смешно.
– Чем кончилось?
– Забили мы четвертый. На последних секундах защитник организовал пенальти в свои ворота.
– Из Белгорода вы перебрались в ростовский СКА. Где застали двух ярчайших персонажей – Виктора Бондаренко и Сергея Андреева.
– Бондаренко – мужик нормальный. Да и специалист неплохой. К его милой слабости – проводить тренировки с мегафоном – в команде относились с пониманием. Нравится ему так работать – пусть. Зато Олег Сергеев, ассистент, после одного случая постоянно был начеку.
– Что за случай?
– Бондаренко гаркнул в мегафон, мы побежали выполнять упражнение. А он повернулся к Сергееву и прямо в ухо, не опуская мегафон: «Олег, обед во сколько?» Тот отшатнулся: «Виктор Иваныч, я ж чуть не оглох!» С Андреевым тоже было интересно. Хороший мужик, юморной. Заходя в столовую на базе, иногда восклицал: «Накормите, пожалуйста, бронзового призера Олимпийских игр, мастера спорта международного класса, лейтенанта Советской армии!» Я как-то следом зашел, тем же тоном: «Накормите, пожалуйста, чемпиона Европы, чемпиона СССР, старшего лейтенанта…»
– Сергей Васильевич оценил?
– Отмахнулся: «Гришин, иди на …» И захохотал.
– Чемпионат Европы вы с юниорской сборной выиграли в 1990 году. Из той команды – номер один по таланту?
– Серега Щербаков.
– А номер два?
– Женя Бушманов, капитан. Но Щербаков был на голову сильнее всех. На том турнире стал лучшим бомбардиром, «Золотую бутсу» получил. Если б не авария… А Женька Похлебаев, наш правый хав? В 25 лет с герпетическим энцефалитом попал в реанимацию, полностью память потерял.
– Когда последний раз его видели?
– Очень давно. Он же на Украине. А Серегу встретил пару лет назад. Передвигается на коляске, работает в селекционном отделе «Локомотива». Знаете, порой начинаешь себя жалеть: «Ой, все плохо, здесь не так, там…» Потом думаешь: «Да твои проблемы – ерунда по сравнению с тем, что пережили Щербаков, Похлебаев, Веня Мандрыкин».
– Был и в вашей жизни жуткий эпизод. В Белгороде.
– Вспоминаю и поражаюсь – сколько в людях жестокости. Как звери! Вечером возвращался из кафе, сзади с бейсбольными битами налетели трое. Удары посыпались один за другим. Хотели отнять часы, телефон, деньги. Золотую цепочку, которую еще в 1993-м в Эмиратах купил. Вон, до сих пор ношу.
– Ого, мощная. Такую не сорвешь.
– Вот и они не смогли. Рассвирепели. Я услышал: «Бей его в смерть!» Понял – тут и останусь, если не вырвусь.
– Как удалось?
– Я у стенки стоял. Врезал кому-то, выбежал на дорогу и упал – крови-то потерял много. Счастье, таксист мимо ехал. Остановился, подобрал, отвез в больницу. А те, как машину увидели, сразу прекратили погоню. Светиться не рискнули.
– Что было бы, если б таксист не затормозил?
– Боюсь, ничего хорошего. Он-то поначалу заартачился, подумал – пьяный. Еще и кровь капает, все перепачкаю. Говорю: «Меня избили, помогите. Не волнуйтесь, химчистку оплачу».
– А он?
– «Давай, садись!» Я действительно потом разыскал его, передал деньги.
– Трепанация черепа – что за ощущения?
– Не было трепанации. Просто зашили голову в двух местах. Можно сказать, легко отделался. Если б сегодня ситуация повторилась, я бы все отдал. Да хоть в трусах домой вернулся бы! Здоровье дороже. А тогда мозги еще были детские, футбольные. Героем себя возомнил.
– Что милиция?
– Заглянул ко мне следователь, молоденький лейтенант. Первым делом сообщил: «Нет шансов, что найдут кого-то. Здесь все друг с другом повязаны». Бандиты награбленное через ментов сдавали, те их прикрывали. Отработанная схема.
– До отъезда в Юрмалу вы мелькали на спортивных каналах. Получалось здорово. Ждать продолжения?
– Почему нет? Конечно, приоритет для меня – тренерская профессия. Но и попасть на телевидение – давняя мечта. Интересно, отзывы вроде положительные. Отмечают, что камера меня любит, говорю складно. Когда время позволяет, с удовольствием прихожу на эфир в качестве эксперта. Я бы там и на постоянной основе сотрудничал, но пока таких предложений не поступало.
– Как вы думаете, а в ЦСКА еще поработаете? Что интуиция подсказывает?
– Ничего не подсказывает. Ясно же – чтоб в ЦСКА попасть, сначала с другой командой как тренеру нужно достойного результата добиться. Что-то выиграть. Я и не скрываю, что очень хочу вернуться. Но проситься уже не буду. Хватит, просился уже! Вот скажите, то, что мне отказали – это ведь предательство?
– Пожалуй.
– И я так считаю. Точно – удар ниже пояса. Почти до слез. Почему не взяли, так и не понял…
– Может, действительно вакансий не было…
– О чем вы? Если захотят – найдут! Игнашевич карьеру завершил, моментально подыскали должность в штабе дубля. Да и потом – я же знаю, что тренеров в школу брали. Ладно, жизнь на этом не заканчивается. Идем дальше.
У нас достаточно грамотный менеджмент, чтобы не быть врагами самим себе, не взяли - значит сейчас действительно нет мест. После таких интервью вряд ли скоро появятся.
P.S. У нас в клубе дураков нет! Если отказали, значит решение осознано и обоснованно в этом Я даже не сомневаюсь!
Гришину удачи в дальнейшей карьере.
А так удачи ему во всем! Если подтвердит свою состоятельность в качестве тренера, может и вернётся в клуб.
Не сужу Саню строго и других прошу, не сулите, да не судимы будете!!!