5 мин.

Дон Андрес Ламанчский. Часть вторая

272

Вашему вниманию предлагается вторая часть истории Андреса Иньесты. Ее начало вы легко сможете найти в нашем блоге. Итак, маленький Андрес твердо и уверенно заявил отцу: «Папа, звони в Барселону».

И его отец позвонил. 

Премия Эроски, которую получил лучший игрок турнира в г. Брюнете, включала в себя поездку в парк развлечений «Порт-Авентура», и, воспользовавшись поездкой с сыном в Таррагону, Хосе Антонио Иньеста встретился с Тортом и Бенажем в Ла Масии. «Мы увидели здание академии и футбольные поля. Люди, которые общались с моим отцом, Ориоль Торт, Альбер Бенаж и Хоан Мартинес Виласека, так нас встретили, произвели на нас такое впечатление, что было очень трудно ответить отказом. Но, поскольку я был еще совсем ребенком, они также отметили, что мой отъезд из семьи мог сказаться на мне очень печально, и совершенно спокойно предложили приехать мне через год. Перед нами были открыты все двери, и мы решили пока что вернуться домой».

Он не собирался возвращаться в Барселону, как минимум, в том же самом году, но фраза его отца – «такой шанс выпадает лишь раз в жизни» - продолжала мучить Андреса. Несколько недель спустя, накануне начала школьных занятий, в очередной поездке с отцом в Альбасете, Андрес Иньеста Лухан твердо решил стать одним из 99 представителей Ла-Манчи, которые в 1996 году сменили место жительства и отправились на поиски своей мечты в Каталонию.

«Я много думал над этим, долго разговаривал с родителями, и, в конце концов, сказал, что хочу поехать. Как только я это произнес, я поверил в то, что это стоит того, сколько бы ни пришлось пережить. Это моя форма существования, те ценности, которые я имею. Если я принимаю решение, в успехе которого полностью уверен, каких бы неимоверных усилий мне это ни стоило, я не оглядываюсь назад. Подобная манера поведения одинакова и в обычной жизни, и в спорте. В самом начале, когда я только попал в первую команду, я играл очень мало, в исключительных случаях, но во мне была твердая уверенность, что я добьюсь успеха, достигну своей мечты. Шли разговоры об аренде, но я предпочитал оставаться здесь, пусть и играл от силы пять минут в неделю. Я искренне верил в то, что это принесет свои плоды. Поэтому, когда я сказал отцу, что мы едем, я уже знал, что путь назад для меня закрыт».

Дорога до Барселоны стала адом. Темно-синий Форд Орион, та самая машина, в которой Андрес принял решение, изменившее всю его жизнь, никогда еще не ездил так далеко. В нем были родители, дедушка по материнской линии и ребенок, который мечтал быть футболистом, и глаза которого во все время поездки были на мокром месте.

«Мы остановились в Тортосе, чтобы перекусить. Я не смог проглотить ни одного куска. Моя мама плакала без остановки, у моего отца тоже пропал аппетит, мой дедушка все пытался подбодрить меня…но тоже не мог есть. Я даже в тарелку не мог взглянуть… Первым, кого я увидел в Ла Масии, был Хоан Фаррес, директор школы. Он представил меня Хосе, вратарю хувениля, ростом под два метра, который показал мне всю школу изнутри. Я ходил, смотрел по сторонам и думал: «Бог ты мой!» Мы отправились на ужин, но я никак не мог унять слезы. На  следующий день я отправился на занятия, меня провожали родители, которые сказали мне: «Мы будем ждать тебя у выхода». Когда я вышел из школы, они уже уехали. Это была лучшая возможность не продлять мою агонию. Я, конечно, еще поплакал, но останься они, и было бы значительно хуже».  

Подобные расставания без прощаний повторялись каждые пятнадцать дней. Родители приезжали по субботам, виделись с сыном, проводили с ним выходные, а потом снова его обманывали. «Завтра мы придем за тобой, чтобы отвести в школу». И Андрес уже прекрасно знал, что на следующий день пойдет на занятия в одиночестве. Те выходные, когда родители не приезжали, Андрес проводил дома у Бенажа, с его семьей, утешался каким-нибудь фильмом, просмотром футбольного матча, прогулкой или просто беседой. До самого позднего вечера в воскресенье, когда он вновь начал шмыгать носом, прямо как маленький ребенок, внезапно оказавшийся изгоем в компании ребят постарше. И в этот момент он познакомился с Виктором Вальдесом, ставшим впоследствии его лучшим другом.

«Сейчас все дети попадают в академию в совсем юном возрасте, но тогда я и Тройтейро были самыми младшими из всех. Виктор взял нас под свою опеку, мы крепко подружились. Тройтейро был отличным парнем, но существует множество обстоятельств, которые ты не всегда контролируешь, у каждого есть своя история и свои шансы в жизни. Ему не удалось исполнить свою мечту и заиграть в Барсе, но он жил футболом, это уж точно».

«Иньесту спасло его воспитание и образ мыслей», уверяет Бенаж. «Иногда я спрашивал себя: выдержит ли он? Я знал многих отличных футболистов, включая 19-ти летних игроков, которые не выдержали в Ла Масии и двух недель, их заедала тоска. Андрес был идеальным вариантом для Барсы, по своей технике и умной игре – сейчас он играет точно так же, как когда был младенцем, - но тогда мы не знали, сумеет ли он продержаться. Он сумел, и все благодаря его голове. Он выдержал первое самое трудное время, адаптировался и начал свой путь к славе».

Этот успех – целиком и полностью заслуга Андреса. В Барсе до самого недавнего времени еще существовали сомнения относительно этого футболиста. И не только в клубе, но и в сборной, где часто возникали споры – кого ставить, Хоакина или Иньесту. Андрес не стал частью гениального поколения, как Сеск, Месси и Пике, у него не было тренера, который мог бы повлиять на решения руководства клуба. Лоренсо Серра Феррер и Луи Ван Гаал не завоевали доверия ни болельщиков, ни президента, а Франк Райкаард часто оставлял его в запасе, как игрока с функцией 12-го номера. Большая часть его товарищей по Ла Масии не прошла суровый отбор футбольной школы. Андрес же сохранил себя, если не считать волос на голове. Его не сломали ни травмы, ни обвинения в бесхарактерности. Судьба провела его мимо всех подводных камней на каждом этапе его жизни. Он ждал своего часа. И этот час настал.

Продолжение следует...

logoАндрес Иньеста
logoБарселона