Не о спорте
Позавчера днем я совершенно случайно заехал в редакцию, была пара бумажных дел. А в итоге вместе с Наташей Зотовой мы поехали к женщине, позвонившей в "Новую". Большой (и человеческим образом написанный) текст Наташи будет сегодня на сайте, и ссылку я здесь повешу, а пока - краткий пересказ фабулы и фоторепортаж.
История эта длинна и запутана.
Была квартира на северо-западе Москвы. И жили в ней три человека. Две подруги примерно одного возраста и сын одной из них. Одна из подруг - психиатр, а у второй с 1959-го года был диагноз - шизофрения (с которым, впрочем, её весьма квалифицированная подруга спорила). Кроме того, после армии у сына обнаружили эпилепсию. В течение сорока лет несколько раз больную шизофренией женщину признавали дееспособной.
Спустя два года после ее смерти, в 2001-ом, её племянница обратилась в суд. Дело в том, что та оформила дарственную на комнату на свою подругу, а потом оформила оставшуюся площадь на Николая.
Суд посмертно (!) признал умершую женщину недееспособной и передачу жилплощади дезавуировал, равно как и завещание, в котором ещё раз фиксировалась передача квартиры. При этом суд не принял во внимание многие свидетельства в пользу защиты, и решил выселять женщину и её сына из квартиры. Тогда, в 2002-ом, судебные приставы и другой судья, ознакомившись с делом, решили отменить постановление.
Спустя восемь лет дело внезапно подняли по инициативе Департамента жилищной политики Москвы, и буквально за год оно прошло через суды и кассационные жалобы в судах двух инстанций - районном и городском. Везде не слушали защиту, везде не обращали внимания на справки об инвалидности, везде не лез вон из кожи государственный адвокат, назначенный защите.
В марте этого года суд принял решение передать квартиру в собственность департамента жилищной политики. К тому моменту вышедшая на пенсию психиатр несколько раз ломала позвоночник - и сейчас и она, и её сын имеют право на отдельное льготное жилье. Справки об этом суд к делу не приобщил.
14 апреля адвокат посоветовал семье подписать документы о готовности добровольно в десятидневный срок покинуть занимаемую жилплощадь - якобы для получения справки о выселении. 18 апреля семья обратилась к мэру Москвы Собянину - и в тридцатидневный срок мэрия обещала рассмотреть это дело. На словах приставы обещали в течение этого срока не выселять семью.
Днём 25 апреля Роза Васильевна позвонила в редакцию "Новой газеты" (которую, кстати, читает как минимум несколько лет - судя по толстой подшивке среди собранных вещей). Судебные приставы выломали замок в двери её квартиры и начали опечатывать шкафы, пианино, стиральную машинку...
Когда мы приехали, Роза Васильевна сидела над огромной кипой документов - копий всевозможных справок, постановлений и исков. Она не пыталась что-то доказать приставам, но и выходить из квартиры не хотела - говорила о голодовке, о своей больной спине, ругалась на суд и пыталась дозвониться адвокату. Тот, конечно, был очень занят, и не мог приехать помочь клиентам - он же бесплатный и государственный.
Девушка из департамента обвиняла нас в необъективности - мол, почему вы только с одной стороной говорите. На предложение ответить на наши вопросы и вообще высказать свою точку зрения - гневно замахала руками и вышла из квартиры. Приставы отказывались показывать удостоверения, на просьбу представиться предлагали нам выбрать имена, которыми их называть. Диктовали телефон своей службы - "02? не нравится? 03... не ладно, 9111... ладно, вот - 745-68-24-65-78-13...какие вам ещё цифры нравятся? давай, их тоже назову!". В углу комнаты сидел грустный участковый - он видел, что творится беспредел, говорил, что видит в Розе Васильевне свою маму и что в страшном сне не может представить что-то подобное. Но даже уговорить приставов показать документы он не мог.
Служба судебных приставов СЗАО и их пресс-аташе жаловались на бумагу о добровольном выселении, подписанном семьей и говорили, что не могут не выполнить постановление суда. Тем не менее, обещали помочь, как только будет составлен исполнительный акт. Есть маленький шанс, что в связи с рассмотрением дела в мэрии Москвы и в случае подачи надзорной жалобы семье удастся хотя бы на месяц вернуться в свою квартиру.
Приставы приварили к двери дужки для висячего замка, повесили его и ушли отдыхать.
Роза Васильевна и её сын остались ночевать на лестничной клетке в своем доме - на один лестничный пролёт выше двери своей захваченной российской Фемидой квартиры.
ПОДРОБНОСТИ И БОЛЬШОЙ РЕПОРТАЖ
СТАТЬЯ В "НОВОЙ ГАЗЕТЕ" (в печатной версии будет в среду утром)
